Тред №486771

В МИД РФ:

                 Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова
                 информагентству «РИА Новости», газете «Московские новости»,
            журналу «Россия в глобальной политике», Москва, 8 ноября 2012 года
2107-08-11-2012
Вопрос: Что означает для России победа Б.Обамы на президентских выборах в США?
С.В.Лавров: Относимся к этому как к выбору американского народа и воле избирателей.
Я читал про разные несоответствия и нарушения прав избирателей.
Но никто не собирается подвергать сомнению объявленные результаты американских выборов.
Естественно, мы будем продолжать работать с администрацией, которая, скорее всего, обновится.
В частности Х.Клинтон заявила, что она едва ли останется на посту Госсекретаря США.
Во время встречи во Владивостоке «на полях» саммита АТЭС она мне это также подтвердила.
Мы готовы работать с США на основе равноправия, взаимной выгоды и взаимного уважения.
У наших стран есть немало совпадающих интересов.
В то же время имеются и расхождения по некоторым вопросам - без этого никогда не обходится.
Вопрос: Однако в настоящее время уже новая, совсем другая повестка дня, которая не связана с наследием прошлого.
Возникают новые проблемы в Азии и Арктике.
Готовы ли мы предложить новую повестку и готовы ли американцы ее обсуждать?
С.В.Лавров: По большому счету мы ее уже обсуждаем.
Давно российско-американские отношения не ограничиваются только взаимным подсчетом боеголовок.
Стыдно иметь такой объем взаимной торговли и взаимных инвестиций.
Здесь я также упомянул бы вступившее в силу неделю назад Соглашение о сотрудничестве в сфере международного усыновления/удочерения.
Главное - навести порядок в том, как приемные дети чувствуют себя в новых приемных семьях и как к ним относятся.
Безусловно, системообразующим фактором в двусторонних отношениях является российско-американская Президентская комиссия.
Сейчас в ней 21 рабочая группа, которые занимаются различными вопросами - от сельского хозяйства до космоса, от борьбы с терроризмом до продвижения инноваций.
Это достаточно полезный инструмент.
Повестка дня предлагает достаточно широкий набор тем, где мы можем плодотворно сотрудничать.
Мы также являемся участниками ежегодных мероприятий в рамках Регионального форума АСЕАН по безопасности.
Накопление форматов, где наши пути пересекаются, где мы участвуем вместе с американцами, создают неплохую политическую массу для того, чтобы мы старались наращивать позитивные совместные действия, при сохранении расхождений по ряду вопросов развития региона.
Параллельно функционируют военно-политические блоки с участием США и их ближайших союзников – Японии, Республики Корея, Австралии.
Наш интерес в том, чтобы блоковые обязательства не наносили ущерба безопасности региона в целом.
Это проявляется, в частности, в том, что в Азии, как и в Европе, разворачиваются компоненты глобальной американской ПРО, которые, конечно, будут создавать риски для других стран региона.
Обо всем этом нужно откровенно говорить.
То же относится и к Арктике, где ситуация не так сложна с точки зрения военных блоков, которых там нет, хотя некоторые наши партнеры пытаются зазвать туда НАТО.
Мы возражаем против этого.
Милитаризации Арктики нужно избегать всеми возможными способами.
Параллельно с этим идут важные дискуссии, вырабатываются договоренности по другим аспектам защиты окружающей среды, сохранению уклада жизни коренных народов Севера и т.п.
У Арктического совета, безусловно, большие перспективы.
Вопрос: Сергей Викторович, Вы только что вернулись с Ближнего Востока, где сделали несколько резких и серьезных заявлений, в частности, оценивая готовящуюся резолюцию СБ ООН по Сирии.
Что было первопричиной подобных заявлений?
С.В.Лавров: На данный момент никакой резолюции не подготовлено.
Но нам постоянно бросают упрек в том, что Россия блокирует принятие резолюции в СБ ООН.
Какой резолюции?
Ответ очевиден - резолюции с угрозой применения санкций против тех, кто не прекратит боевые действия и вооруженную активность.
При этом наши партнеры, высказывающие нам эти упреки, говорят, что без всяких вариантов и при всех обстоятельствах Б.Асад должен уйти, а оппозиция должна продолжать ему сопротивляться.
При этом публично заявляется, что оппозиция будет продолжать получать финансовую, материальную и военную помощь в виде поставок оружия.
Мы хотим понять, как призывы к принятию резолюции, которая будет обращена ко всем воюющим сторонам в Сирии с требованием прекратить это делать и остановить кровопролитие, сочетаются с безоговорочно заявляемой позицией о том, что Б.Асад должен уйти, а оппозиция должна получать всемерную поддержку пока не добьется этой цели.
Ответа на этот вопрос нет.
В этой ситуации мы делаем вывод, что нас пытаются заманить в дискуссию в СБ ООН, в результате которой Совет Безопасности поддержал бы одну сторону конфликта.
Мы это уже проходили и знаем, как ловко некоторые наши партнеры умеют интерпретировать резолюции СБ ООН и как они делают то, что в этих резолюциях абсолютно не разрешено.
Поэтому нынешняя ситуация для нас совершенно ясна.
Цель усилий – заставить всех – и правительство, и оппозицию прекратить насилие, сесть за стол переговоров, предварительно назначив переговорщиков, и согласовывать параметры и другие аспекты т.н. «переходного управляющего органа» и его состав на основе обоюдного согласия.
Это записано в Женевском коммюнике.
К сожалению, некоторые другие участники женевской встречи не хотят разговаривать с правительством.
Оппозиции же они говорят: «Ваше дело правое, действуйте до победного конца».
Я уже не раз высказывался на эту тему.
Если главный приоритет – прекратить насилие, то без всяких резолюций нужно сделать то, о чем договорились в Женеве.
Но это возможно, если настоящий приоритет - спасение жизней сирийцев.
Если же приоритет, фигурально говоря, - «голова Б.Асада», его уход или свержение - то сторонники такого подхода должны понимать, что они будут за это платить, но не своими жизнями, а жизнями сирийцев.
Потому что Б.Асад никуда не уходит и никуда не уйдет, кто бы ему ни говорил.
Его нельзя уговорить на подобный шаг.
Он, так же как и оппозиция хочет воевать до победного конца.
Оппозицию настраивает на это Запад, а Б.Асад сам настроен на то, чтобы в этой ситуации биться до победы - хотя победы там быть не может.
Не считаю, что это, как Вы выразились, какая-то резкость.
Это - честная и откровенная позиция.
Мы не хотим недомолвок и прямо заявляем о ней.
Вопрос: Складывается ощущение, что в последние две недели на Западе начинает довольно заметно меняться отношение к сирийской оппозиции.
Считаете ли Вы реальным объединить Саудовскую Аравию и Иран в одном формате?
С.В.Лавров: Безусловно, мы полагаем, что оппозицию нужно объединять на платформе готовности выполнять призыв Женевской «Группы действий».
Пока ее сплачивают на платформе борьбы с Б.Асадом до победного конца.
Это неправильно.
Действительно, меняются подходы западных и региональных спонсоров к оппозиции, а также к формам, которые может принять это желаемое объединение.
Пока у большинства из оппозиционеров звучит мантра, что с Б.Асадом никаких переговоров быть не может.
Если это так, то мы опять возвращаемся к логике, о которой я уже говорил.
Я поинтересовался у Генерального секретаря Лиги арабских государств Н.Араби причинами такой пассивности.
Он сказал, что, по мнению ЛАГ, египетская инициатива должна какое-то время сейчас поработать.
Мы с этим согласны.
Египет и лично Президент М.Мурси предложил разумную идею, чтобы Египет, Саудовская Аравия, Турция и Иран сформировали подобную группу, которая бы разрабатывала инициативу по преодолению сирийского кризиса.
Полагаю, что предложенный состав весьма удачен.
По крайней мере, это предложение исправляет ошибку, допущенную в ходе подготовки женевской встречи, куда из-за позиции США не пригласили Иран и Саудовскую Аравию, но на чем настаивала Россия.
Египетская инициатива восполняет данное упущение.
В идеале – пять постоянных членов Совета Безопасности ООН могли бы работать вместе с этой региональной «четверкой».
Но пока «четверка» не может регулярно собираться в полном составе.
Как Вы упомянули, у Саудовской Аравии есть противопоказания на предмет контактов с иранцами.
Считаю, что здесь надо избавляться от идеологических шор.
Трудно решить сирийскую проблему без Ирана, как и без Саудовской Аравии, Турции, Египта, без соседей Сирии и многих других стран.
И пока мы их не усадим за стол переговоров, не поймем, есть или нет возможности реализовать этот шанс.
Вопрос: Сергей Викторович, грядет 2014 год.
Приближается срок, когда международный контингент должен вывести большую часть своих войск из Афганистана.
В связи с этим контрапункт всех угроз перемещается в регион Центральной Азии, являющийся для нас жизненно важным.
Как Вы оцениваете серьезное закрепление России в этом регионе после визитов Президента В.В.Путина в Таджикистан и Киргизию, зафиксировавшее там российское военное присутствие.
Существует расхожее мнение среди элит Центральной Азии, что данный шаг якобы представляет угрозу для региона, т.к. в российском руководстве возрождаются некие имперские тенденции, - Москва силой возвращается в Азию.
Как бы Вы ответили на этот вопрос, учитывая, что по сообщениям прессы, Россия готова вложиться не финансами, а вооружениями и подготовкой кадров больше чем на миллиард долларов для переоснащения киргизских вооруженных сил?
С.В.Лавров: Желающих «мутить воду» хватает не только в этих странах.
Пусть скептики или те, кто высказывают опасения по поводу неких «скрытых замыслов» в этих договоренностях, объяснят, каким образом соглашения по развитию экономики Киргизии, решению кредитно-финансовых проблем поддерживают ту или иную часть элит?
По-моему, всем должно быть очевидно, что это в интересах всего киргизского народа и государства.
То же относится и к отношениям России с Таджикистаном.
Наши страны - союзники, у нас имеются взаимные союзнические обязательства.
Да, не за горами 2014 год, когда Международные силы содействия безопасности (МССБ), выполнив свою миссии - что еще нужно доказать (по-моему, это недоказуемая вещь) – уйдут из Афганистана.
Там останется американское военное присутствие в виде, кажется, шести достаточно мощных военных баз, общей численностью порядка 25-30 тыс. военнослужащих.
Это немалый контингент.
Мы хотим понять, если миссия по устранению проистекающих из Афганистана угроз считается выполненной, и контингенты выводятся, то об этом, во-первых, необходимо доложить Совету Безопасности ООН, выдавшему мандат на присутствие там МССБ.
Во-вторых, с какой целью там остаются мощно оснащенные американские базы?
Вопрос: Хотелось бы поговорить о тенденциях в строительстве Евразийского экономического союза в составе России, Белоруссии и Казахстана.
В некоторых столицах высказывается серьезное сомнение в том, что тенденция к созданию наднациональных органов, к чему склоняются в Москве, угрожает самостоятельности либо суверенитету этих стран.
Как бы Вы ответили на подобные опасения, учитывая, что это довольно существенная часть общественного мнения этих стран?
С.В.Лавров: Начнем с того, что главным инициатором евразийской интеграции был Президент Республики Казахстан Н.А.Назарбаев, который многие годы с легким упреком высказывался о пассивности других членов СНГ в том, что касается углубленного и ускоренного развития интеграционных процессов.
Во-вторых, наднациональные полномочия уже делегированы Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), созданной для руководства процессами в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства по вопросам, находящимся в ее компетенции.
Это не все вопросы.
Но в круг полномочий ЕЭК входит ряд торговых и инвестиционных вопросов.
Единое экономическое пространство потребовало и еще потребует значительного объема межгосударственных договоренностей, подлежащих ратификации.
Если мы всерьез говорим о Евразийском экономическом союзе, то число договорных документов только возрастет.
Наверное, есть смысл в согласовании вопросов, которые появляются в связи с необходимостью ратификационного сопровождения и интеграционных процессов, а также использования имеющегося опыта создания парламентских ассамблей, куда парламенты делегируют своих представителей.
Подобные ассамблеи не имеют никакой законодательной роли, но служат площадкой для обмена идеями, информацией и сопоставления подходов.
Такая парламентская ассамблея есть у ОДКБ, ЕврАзЭС, СНГ.
Вопрос: Не возникает ли ситуация, когда наша позиция по сирийскому конфликту, очень четкая, логичная и много раз изложенная Вами, не понимается и не разделяется большинством мусульманских стран?
Не теряем ли мы традиционно хорошие отношения с исламским миром, учитывая происходящие сложные процессы внутри России?
Есть ли у нас четкое представление о стратегических целях в отношениях России с мусульманским миром?
С.В.Лавров: Я не ощущаю охлаждения в отношениях России с исламским миром в связи с событиями в Сирии.
Наших контактов с мусульманскими странами не становится меньше.
Нам высказывают понимание российской позиции и наших действий.
Сирийский вопрос в мировом дискурсе просто беспрецедентно политизирован и идеологизирован.
Идут подспудные процессы, о которых мало кто хочет говорить, прежде всего, потому что они касаются ситуации внутри исламского мира.
Я не хочу вдаваться в детали, но процессы нас волнуют, т.к. чреваты расколом мусульман.
Попытки одного течения в исламе доминировать над всеми или поощряя последних заниматься тем же, ни к чему хорошему не приведут.
Об этом доверительно и с большой тревогой говорят все наши собеседники, в том числе из стран ближневосточного региона, а также из других мусульманских государств.
Думаю, сейчас была бы очень востребована Амманская декларация, одобренная королем Иордании Абдаллой II, который собрал в 2005 г. под своим председательством всех основных исламских богословов.
Документ провозглашал всех мусульман братьями и содержал важные политические констатации необходимости избегать любых попыток подковерной борьбы внутри одной из великих мировых религий.
Есть люди, которые на практике исповедуют другие принципы, и это очень печально.
Возвращаясь к основному вопросу, хочу сказать, что у нас не прекращаются контакты с коллегами из мусульманских стран.
Они приезжают к нам с той же регулярностью, как и раньше.
Только в этом году я, например, принимал своих коллег из Бахрейна, Объединенных Арабских Эмиратов, Ирака.
Премьер-министр Ирака был с визитом и провел переговоры с Президентом В.В.Путиным и Председателем Правительства Российской Федерации Д.А.Медведевым.
В.В.Путина «на полях» саммита Шанхайской организации сотрудничества провел встречу с Президентом Афганистана Х.Карзаем.
Аналогичные контакты запланированы и на следующий год, диалог будет продолжен.
Даже в ходе бесед с представителями сирийской оппозиции они начинают разъяснение своих взглядов с выражения убежденности, что Россия должна оставаться на Ближнем Востоке, и это является уравновешивающим фактором в регионе, помогает обеспечивать стабильность и ощущение комфортности для расположенных здесь государств.
И я думаю, это правильно.
По крайней мере, мы ведь никого не учим, никому уроки не преподаем.
И они ценят, что мы ведем разговор взаимоуважительно и на равных.
Именно так мы стараемся работать со всеми, кто к этому готов.
Вопрос: Недавно Вы были с визитом в Пакистане.
Наверное, в ходе переговоров шла речь в том числе об усилении в регионе роли России и Пакистана.
Можно ли рассчитывать, что у Москвы и Исламабада сложатся достаточно доверительные отношения, в том числе по афганскому вопросу?
С.В.Лавров: Мы уже давно выстраиваем с Пакистаном довольно устойчивые отношения.
Начали делать это задолго до размолвки Исламабада и Вашингтона.
Считаю, что использование беспилотников без согласия суверенного государства для ударов по целям на его территории нарушает международное право.
Отношения с Пакистаном мы развиваем не против кого-то, не против Соединенных Штатов, а в интересах собственно возобновления нашего сотрудничества, которое было достаточно разветвленным.
Прежде всего, хотим его восстанавливать в торгово-экономической сфере.
Мы всячески поощряем афгано-пакистанский диалог, который с разной степенью интенсивности и результативности все-таки не прерывается.
Поощряем диалог между Индией и Пакистаном, нормализацию отношений между этими двумя крупными государствами Южной Азии.
В рамках ШОС есть контактная группа по Афганистану, созданная в период, когда Президент ИРА участвовал в саммитах Организации в качестве специального приглашенного.
С 2012 г. Афганистан получил статус наблюдателя в ШОС вместе с Индией, Пакистаном, Ираном и Монголией.
Это открывает дополнительные возможности, поскольку с ШОС связаны страны Центральной Азии, Россия и практически все соседи Афганистана.
А если взять еще и Турцию, которая стала партнером по диалогу, то получается довольно интересная комбинация.
Есть общее понимание, что «площадку» ШОС нужно активнее использовать для продвижения коллективных региональных подходов, которые были бы приемлемы афганцам, но которые также важны для внешнего сопровождения происходящих в Афганистане процессов.
Вопрос: В Китае открывается съезд КПК. Понятно, что там другие система и процедуры, и сюрпризы, скорее всего, невозможны.
По Вашему мнению, можно ли ожидать от нового поколения китайского руководства каких-то нюансов или у нас отношения с Китаем настолько линейные, что все понятно на долгое время вперед?
С.В.Лавров: Прилагательное «линейные» принято употреблять для обозначения каких-то упрощенных подходов.
В данном случае это не так.
У нас очень разветвленные, богатые отношения с Китаем, которые имеют характер стратегического партнерства и взаимодействия, как записано в законополагающих российских документах.
Эти отношения будут углубляться.
В этом заинтересованы и мы, и китайцы.
Так что мы не ожидаем сюрпризов.
Убеждены, что китайская сторона продолжит углублять партнерство с Россией, обеспечивать преемственность.
Мы к этому готовы и в этом заинтересованы.
Вопрос: В отечественных традициях отношения с партнерами складываются так, что мы предпочитаем иметь дело только с официальной властью.
Но сирийский прецедент показывает, что у нас было бы больше возможностей влиять на ситуацию, если бы до этого поддерживали отношения с сирийской оппозицией.
Можем ли мы рассчитывать, что в Москве начнут с большим вниманием относиться к политической оппозиции среди наших партнеров, в том числе в странах СНГ?
Либо это наш принципиальный подход, и мы имеем дело только с теми, кого мы знаем?
С.В.Лавров: Мы не работаем против действующих властей где бы то ни было.
Это - принцип межгосударственных отношений, и мы его придерживаемся.
Нынешний вице-премьер К.Джамиль – представитель такой системной оппозиции, сейчас он работает в составе правительства.
Мы его знаем десятки лет.
То же самое можно сказать и о руководителях Национального координационного комитета:
Хасан Абдельазым живет в Сирии, а Хейсам Манаа - в основном в Париже.
Задача наших послов – развивать всевозможные контакты, но мы не используем их, чтобы подзуживать кого-то.
Просто получаем информацию, поддерживаем отношения.
Считаю это полезным.