Тред №493210

Работа Органов опеки и попечительства в современных условиях

http://eot.su/node/13566

Интервью сотрудника Органа опеки и попечительства Сельцина Николая Петровича взяла М. Градова.

...

М .Г.:

3) Каковы инструменты помощи семьям, находящимся в трудной жизненной ситуации?

Сельцин Н.П.:
Фактически и «по-честному» - инструментов нет. Специалист может только «капать на нервы» угрозами лишения родительских прав. Но надо понимать, что на кого-то эти угрозы еще могут подействовать, а на кого-то уже нет. В случае, если они подействовать не могут, ребенок изымается и устраивается в детский дом. Потом, опека продолжает капать на нервы таким родителям, но уже с другой стороны, со стороны материнского и отцовского чувства. Его уговаривают забрать ребенка из детского дома. Если родитель соглашается, то специалист предлагает ему устроиться на работу и принести справки за полгода работы (через полгода после лишения можно восстановиться) и прекратить пить. При этом нет ни бюджета, позволяющего кодировать родителей, ни правового механизма, позволяющего это делать без желания родителя. Такая работа сводиться к 1 проценту результата, по моим личным оценкам. В том же случае, если на родителя еще могут подействовать угрозы лишения родительских прав, эти угрозы «валятся» на него со всех сторон. Их изобилие со временем приводит к тому, что родитель считает их нормой и перестает бояться. После чего ребенок у него забирается через лишение родительских прав.
Надо четко понимать, что под «трудной жизненной ситуацией» понимаются совсем уж асоциальные семьи. Родители -  наркоманы, алкоголики, бродяги. Все иные случаи, которыми сейчас пугает себя общество, относятся к ювенальной юстиции западного образца, но не нашей, отчасти еще советской системе. Вот если произойдет наполнение нашей системы смыслами и нормами запада, тогда эта категория расширится значительно.
Кроме того, надо четко понимать, что совершенно ничего нельзя сделать с человеком, который сознательно встал на путь безнравственности и «идет» по нему уже долго. Нельзя, если мы не находимся в тоталитарном государстве.
Можно как-то не допускать того, чтобы человек на этот путь встал. Но это уже работа совершенно иного направления. Такая работа в некоторой степени велась в Советском Союзе и прекратилась в Российской Федерации. Работа эта в принципе возможна только при конкретной идеологии, которой в РФ нет.
 
М.Г.:

4) Есть ли необходимость в делегировании ООиП дополнительных полномочий, каких именно?

Сельцин Н.П.:
На мой взгляд, такой необходимости нет. До тех пор, пока ООиП осуществляет «посредническую» деятельность между семьей и государственными учреждениями никакие особые полномочия специалистам вообще не нужны. И особенно полномочия сверх установленной меры.
Дело в том, что для исполнения своих обязанностей опека привлекает государственные структуры: милицию (провести акт обследования, если представителей опеки не пускают в квартиру добровольно), поликлинику (определить состояние здоровья ребенка), суд (решение вопроса устройства ребенка на полное государственное обеспечение, лишение родительских прав). У этих структур достаточно полномочий для решения любых вопросов и отдельные полномочия специалистам опеки не требуются.
 
М.Г.:
5) Как, на взгляд сотрудников органов опеки, можно оптимизировать работу в нынешних условиях, не изменяя законодательства? Есть ли для этого возможности?
 
Сельцин Н.П.:
Оптимизировать работу ООиП не нужно. Со времен СССР вся эта работа отрегулирована и настроена надлежащим образом. Нужно прекратить «плодить» различные инструкции и приказы, законы и постановления «ни о чем». А то, что уже есть, привести в порядок, переработать. Чтобы было не более 5-10 документов федерального и местного уровня, не больше. При этом надо перестать бесконечно передавать различные отделы и ведомства «из рук в руки», поставить во главе специалиста, имеющего многолетний опыт работы на местах и поставить перед ним Цель.
По сути, надо просто прекратить реформировать систему регулирования семьи и детства в систему ювенальной юстиции (да еще и делать это «кривыми руками»).
Кроме того, надо принимать на работу в опеку людей с профильным образованием, имеющих своих детей, а не по принципу «землячества», и родственных отношений.
Но все, что я сказал, относится к оптимизации работы ООиП в том направлении, в котором она ведется на данный момент. Не больше.
 
...

8 ) Николай Петрович! Не является ли в современных условиях воспитание детей в приёмных семьях неким бизнесом? Что является доказательством этому?

Сельцин Н.П.: Относительно механизма приемной семьи следует пояснить, что он был рассчитан на те случаи, когда у ребенка нет родственника, желающего взять его под опеку. А для стимуляции постороннего ребенку человека было предложено выплачивать деньги за воспитание, плюс к деньгам на содержание ребенка. То есть родители (в Москве – один родитель) получают деньги за осуществление семейной формы воспитания ребенка и отдельной позицией -  на его содержание.
В моем отделе за всю практику был только один случай приемной семьи. Та семья приехала из Смоленска в Москву и встала здесь на учет. Но даже и этого одного случая хватило для того, чтобы уже имеющееся негативное мнение по этому вопросу еще более окрепло в коллективе отдела опеки, попечительства и патронажа. Каждый знакомый мне специалист и работник опеки выступает резко против такой формы «семейного воспитания». Это оказалось «палкой о двух концах». С одной стороны благие устремления, а с другой стороны - негативная практика. Такая практика, когда детей используют, как грубую рабочую силу в решении бытовых проблем и одновременно источник дохода. К детям нет ни любви, ни симпатии, ни даже уважения. Есть только желание получать деньги за содержание и воспитание ребенка. И это совершенно невозможно зафиксировать с правовой точки зрения. Именно поэтому специалисты моего отдела всячески стараются «вставлять палки в колеса» желающим, предлагая им обычную «опеку». Но договор «приемной семьи» заключается на уровне Департамента семейной и молодежной политики (на данный момент «опека» передается в «социальную защиту» и не понятно, кто этим будет заниматься), и в территориальный отдел опеки «спускается» уже готовым. Возможностей помешать у людей на местах не много. Но, следует сказать, что и желающих взять ребенка из корыстных целей тоже не много.
Именно это, все эти неявные стремления специалистов и граждан, жить «по совести» и работать «по справедливости» и является «пережитком» Советского Союза. Но эти «пережитки» держаться лишь до тех пор, пока весь механизм не «заполнится» нормами ювенальной юстиции Европы.
Является ли «приемная семья» бизнесом? Категорически – да. И доказательством является отрицательное мнение практически большинства специалистов (мне не известен ни один, настроенный положительно). Именно «бизнесом» называют специалисты «приемные семьи» и всячески препятствуют их формированию. Ведь если ты хочешь взять ребенка, исходя из светлых чувств и стремлений, то тебе достаточно будет опеки, и денег на еду, и жизнь для ребенка. А «работу» по его воспитанию ты оцениваешь не деньгами. В эту глубинную сферу человеческого  денежная оценка еще не проникла…
Другим доказательством можно считать многие фактические случаи, с которыми сталкиваются работники. Повторю, с точки зрения Права доказать это тяжело, но от человеческого взгляда, от взгляда матери (а в опеке большинство – женщины) грязь не укроется. Это я считаю двумя доказательствами и не знаю никого, кому бы их не хватило.

М.Г.:
9) Действительно ли есть необходимость в ликвидации детских домов, реально ли это, обоснованно ли это?

Сельцин Н.П.:
Ответить на этот вопрос компетентно я не могу. Для компетентного ответа надо иметь полную статистику по детским домам и информацию об экономическом положении страны. Я могу лишь отметить несколько моментов.
Интересным кажется то, как расформировали детские дома. Воспитанников просто взяли и разделили по тем домам, которые остались выполнять свои функции. Встают вопросы: детей стало меньше на столько, что треть детских домов стала не нужна и при этом есть уверенность, что количество детей не увеличится? Лично я, как специалист, в этом сомневаюсь. У меня количество детей на протяжении нескольких лет не меняется существенно. Ведь надо учитывать, что ребенок поступает в детский дом в раннем возрасте и воспитывается в нем до 18 лет. Ну, допустим на основании некоторых статистических сведений есть уверенность в том, что в ближайшие пару-тройку лет количество детей останется минимальным и новые дома не понадобятся. Допустим. Но как можно делать прогнозы на более длительный период? Я не понимаю. Особенно если учесть, что определенный процент детей в детских домах составляют дети бывших воспитанников и бывших подопечных детей (у которых родители умерли от асоциального образа жизни или лишены родительских прав).  Какой еще вопрос можно задать? Например, такой: или денег в стране на содержание детских домов не осталось? До такой степени не осталось, что предлагается увеличить количество воспитанников одного воспитателя в ущерб качеству воспитания? И при этом добавить денег воспитателю?
Интересной становится «негласная» рекомендация «сверху»: лишать родительских прав меньшее количество родителей. Причем эта рекомендация «спустилась», как опеке, так и судьям. При этом надо понимать, что сокращается количество детских домов, где воспитываются достаточно взрослые дети. А о сокращении «домов – малюток» (где находятся совсем маленькие дети) я ничего не слышал. Хотя мое неведение само по себе еще ничего не значит.  
Однозначно можно сказать, что «на местах» динамики по улучшению ситуации с детьми, оставшимися без попечения родителей, не наблюдается. Государство не борется с «болезнью» и значит ее «симптомы» (дети) останутся. Не понятно, с чего бы их количество стало сокращаться.  С другой стороны – мне известна статистика по Москве и ее районам, из которой видно, что существует тенденция увеличения международного усыновления детей в раннем возрасте. И государство, кстати, открыто говорит о необходимости передачи детей на «семейную форму воспитания». Вот только форма эта не российская…

М.Г.:
10) Что, на взгляд сотрудников органов опеки и попечительства, необходимо предпринять государству, чтобы уменьшить социальное сиротство?

Сельцин Н.П.:
Обзавестись «политической волей», как говорят в таких случаях. И пересмотреть наши взгляды на все «нормы» и «права», льющиеся в нашу систему регулирования семьи и детства «рекой изобилия» с Запада.
Надо, чтобы государство не позволяло родителям оказаться на «социальной обочине» жизни. Но такое возможно только при наличии педагогически-воспитательного идеологического механизма. Опять же, в качестве примера возьмем Советский Союз, когда человека принудительно устраивали на работу и следили за его исправлением. Понятно, что очень многое было далеко от совершенства, что имелась масса ошибок, перегибов. Но главное в том, что система воспитания создавалась. Создавались механизмы настоящего общественного контроля, когда за проблемным родителем присматривали коллеги по работе.  Государство должно иметь идеальные ориентиры, основанные на ориентирах народа и ему же транслируемые постоянно с государственного уровня. Можно продолжить пояснения на данную тему, но все их будет проще свести к одному: должно быть экономически сильное государство с четко оформленной концепцией семьи. Примерно такое, как Советский Союз. Можно лучше. Без этой концепции, без высокого смысла решить проблему невозможно. Мы и дальше будем наблюдать понижение нравственного уровня в обществе. Повышение желания молодых семей жить «для себя» и как следствие  -  некачественное воспитание детей. Которые в свою очередь будут тоже (хоть и меньше) рожать детей.
Никакими другими решениями ситуацию не исправить. Это, конечно, только мое мнение. Но оно основано на годах профессиональной деятельности в школе, детской комнате милиции и отделе опеки и попечительства.

М.Г.: Николай Петрович! Спасибо Вам за беседу. На мой взгляд, освещённые Вами вопросы помогут гражданам лучше понять роль органов опеки и попечительства в  отношениях между детьми и их родителями.