Эдвард Сноуден: Разоблачения
129,919
411
|
ахмадинежад ( Профессионал ) |
| 15 июл 2013 13:56:58 |
Тред №594426
новая дискуссия Дискуссия 88
Этот безумный, безумный мир
Теперь пишу, что мне захотелось автору ответить.
Вы придумали дилемму, которая на самом деле -- трилемма, и вот ей-то решения в сегодняшнем мире нет.
1. С одной стороны -- во всех государствах разведывательная оперативная деятельность публично (т.е. в нормативных документах в открытом доступе) узаконена. Причём узаконена на том (общепризнанно справедливом) основании, что она, как и оперативная деятельность любого следственного учреждения, направлена только и исключительно против "нарушителей закона", злоумышленников. Если придать огласке личность оперативника, внедрённого в мафиозную группировку -- оперативник скорее всего погибнет; поэтому за такое разглашение так строго наказывают. То же касается и оперативников развед.служб.
С этой точки зрения любой, кто участвует в оперативной развед.работе или знает о ней, и предаёт её огласке -- преступник.
2. Любая разведывательная оперативная работа (прослушка в том числе) на территории чужого государства без санкции его правительства есть преступление по УК этого государства. Та же работа на территории чужого государства в границах его дипломатической миссии (все дип.миссии, как известно, являются территорией своих государств) является помимо этого нарушением международных конвенций и двусторонних соглашений, по которым принимающая сторона обязуется обеспечивать неприкосновенность дипмиссий (как ни смешно, но США официально обязуются защищать от любой несанкционированной оперативной деятельности территорию даже таких стран, как Иран или Сирия; американские полицейские у ворот их дипимиссий -- символ данного обязательства) .
Такую оперативную работу государства строго засекречивают, но не законодательно (попробуйте найти закон, в котором будет написано, что разглашение сведений о прослушке дип.миссий карается законом), а нормативно: во всевозможных ведомственных положениях и инструкциях. А вот их засекречивание действительно прописано в законах, но "оптом", и отдано на усмотрение самих ведомств.
При этом так секретно секретят оперативную работу против дип.миссий вовсе не потому, что, если противник о ней узнает, то он начнёт предпринимать защитные контрмеры (противник прекрасно всё знает и все меры, какие может, принимает). Её строго засекречивают исключительно для того, чтобы не было прямых улик нарушения чужих УК, а также международных и двусторонних соглашений. Потому что как только такие улики есть, за ними сразу же следуют предусмотренные санкции: пойманных физических лиц ("шпионов") приговаривают к предусмотренным мерам (в США -- вплоть до смертной казни), с государствами -- вплоть до разрыва дип.отношений и правомерной демонстрации силы (внезапных военных учений, блокады). Если служба безопасности дип.миссии поймает с поличным сотрудника спецслужбы при установке подслушивающих устройств, принимающей стране придётся своего опера судить по всей строгости закона (именно поэтому на подобные задания оперов посылают без документов и прочих удостоверяющих личность вещей -- чтобы если попадутся, можно было судить только их лично, а не всё государство).
С этой точки зрения любой, кто участвует в оперативной работе или знает о ней, но молчит -- недоноситель.
3. Наконец, любой человек прежде, чем он получит доступ к каким-либо сведениям об оперативной деятельности, так или иначе, в той или иной форме принимает на себя юридическое обязательство не разглашать эти сведения. Нарушение этого обязательства карается по закону.
И вот тут-то и возникает то третье измерение, которое Вы не то не увидели, не то не захотели увидеть.
Прежде, чем человек узнает о преступлении (см. п.2 выше), он "оптом", сам того ещё не зная, подписывает своё обязательство преступление не разглашать: таким образом государство нормативно и без его ведома делает из человека недоносителя (найдите хоть одно официальное обязательство, в котором будет написано, что вы обязуетесь не разглашать сведения о прослушке дипмиссий на территории вашей страны).
Поэтому любой человек, попавший в ситуацию Сноудена, неизбежно становится преступником по законам своего государства. Но и его государство, если берётся всерьёз его преследовать по закону, не менее неизбежно -- мошенник. Причём это относится не только к США, а ко всем т.н. цивилизованным странам, в которых мы живём.
Так что формулируется это третье и решающее измерение трилеммы следующим образом: мы живём в мошенническом мире, Сноуден его жертва, и мы ничего не можем с этим поделать.
Теперь пишу, что мне захотелось автору ответить.
Вы придумали дилемму, которая на самом деле -- трилемма, и вот ей-то решения в сегодняшнем мире нет.
1. С одной стороны -- во всех государствах разведывательная оперативная деятельность публично (т.е. в нормативных документах в открытом доступе) узаконена. Причём узаконена на том (общепризнанно справедливом) основании, что она, как и оперативная деятельность любого следственного учреждения, направлена только и исключительно против "нарушителей закона", злоумышленников. Если придать огласке личность оперативника, внедрённого в мафиозную группировку -- оперативник скорее всего погибнет; поэтому за такое разглашение так строго наказывают. То же касается и оперативников развед.служб.
С этой точки зрения любой, кто участвует в оперативной развед.работе или знает о ней, и предаёт её огласке -- преступник.
2. Любая разведывательная оперативная работа (прослушка в том числе) на территории чужого государства без санкции его правительства есть преступление по УК этого государства. Та же работа на территории чужого государства в границах его дипломатической миссии (все дип.миссии, как известно, являются территорией своих государств) является помимо этого нарушением международных конвенций и двусторонних соглашений, по которым принимающая сторона обязуется обеспечивать неприкосновенность дипмиссий (как ни смешно, но США официально обязуются защищать от любой несанкционированной оперативной деятельности территорию даже таких стран, как Иран или Сирия; американские полицейские у ворот их дипимиссий -- символ данного обязательства) .
Такую оперативную работу государства строго засекречивают, но не законодательно (попробуйте найти закон, в котором будет написано, что разглашение сведений о прослушке дип.миссий карается законом), а нормативно: во всевозможных ведомственных положениях и инструкциях. А вот их засекречивание действительно прописано в законах, но "оптом", и отдано на усмотрение самих ведомств.
При этом так секретно секретят оперативную работу против дип.миссий вовсе не потому, что, если противник о ней узнает, то он начнёт предпринимать защитные контрмеры (противник прекрасно всё знает и все меры, какие может, принимает). Её строго засекречивают исключительно для того, чтобы не было прямых улик нарушения чужих УК, а также международных и двусторонних соглашений. Потому что как только такие улики есть, за ними сразу же следуют предусмотренные санкции: пойманных физических лиц ("шпионов") приговаривают к предусмотренным мерам (в США -- вплоть до смертной казни), с государствами -- вплоть до разрыва дип.отношений и правомерной демонстрации силы (внезапных военных учений, блокады). Если служба безопасности дип.миссии поймает с поличным сотрудника спецслужбы при установке подслушивающих устройств, принимающей стране придётся своего опера судить по всей строгости закона (именно поэтому на подобные задания оперов посылают без документов и прочих удостоверяющих личность вещей -- чтобы если попадутся, можно было судить только их лично, а не всё государство).
С этой точки зрения любой, кто участвует в оперативной работе или знает о ней, но молчит -- недоноситель.
3. Наконец, любой человек прежде, чем он получит доступ к каким-либо сведениям об оперативной деятельности, так или иначе, в той или иной форме принимает на себя юридическое обязательство не разглашать эти сведения. Нарушение этого обязательства карается по закону.
И вот тут-то и возникает то третье измерение, которое Вы не то не увидели, не то не захотели увидеть.
Прежде, чем человек узнает о преступлении (см. п.2 выше), он "оптом", сам того ещё не зная, подписывает своё обязательство преступление не разглашать: таким образом государство нормативно и без его ведома делает из человека недоносителя (найдите хоть одно официальное обязательство, в котором будет написано, что вы обязуетесь не разглашать сведения о прослушке дипмиссий на территории вашей страны).
Поэтому любой человек, попавший в ситуацию Сноудена, неизбежно становится преступником по законам своего государства. Но и его государство, если берётся всерьёз его преследовать по закону, не менее неизбежно -- мошенник. Причём это относится не только к США, а ко всем т.н. цивилизованным странам, в которых мы живём.
Так что формулируется это третье и решающее измерение трилеммы следующим образом: мы живём в мошенническом мире, Сноуден его жертва, и мы ничего не можем с этим поделать.
ОТВЕТЫ (0)
Комментарии не найдены!