Тред №673033

Конец американской исключительности
("The Atlantic ", США)

С того самого момента, как Барак Обама появился на национальной сцене, консерваторы ищут способы, чтобы наилучшим образом рассказать о том, какую опасность он представляет для традиционного образа жизни Америки. Антиклерикализм? Ставим галочку. Социализм? Безусловно. Стремление просить прощения за мировое величие Америки? И это тоже. Но как увязать все это воедино?

Постепенно возникла объединительная тема. «В центре дебатов о программе Обамы, — объявили редакторы National Review Рич Лоури (Rich Lowry) и Рамеш Поннуру (Ramesh Ponnuru) в заглавной статье своего издания в 2010 году, — находится выживание американской исключительности». Наконец появился достаточно многозначный и резонансный термин, чтобы охватить эту угрозу во всей ее серьезности и значимости. Спустя год Ньют Гингрич (Newt Gingrich) написал книгу A Nation Like No Other: Why American Exceptionalism Matters (Страна, подобной которой нет. Почему важна американская исключительность), в которой предупредил, что «наше правительство опасно уходит в сторону» от тех принципов, благодаря которым Америка является особой. Митт Ромни (Mitt Romney) часто использовал эту фразу в своей предвыборной кампании в 2012 году, утверждая, что у президента Обамы «нет того ощущения американской исключительности, которое есть у нас». Согласно подсчетам Factiva (подразделение компании Dow Jones, занимающееся деловой аналитикой – прим. перев.), во времена администрации Буша этот термин использовался в международных англоязычных публикациях менее 3000 раз, а с тех пор, как Обама стал президентом, он появлялся в них уже более 10000 раз.

Обвинения в адрес Обамы в том, что он создает угрозу американской исключительности, либералам кажутся безумием. В конце концов, разве не он постоянно твердит: «Моя история была бы невозможно в любой другой стране мира»? По мнению прогрессивных аналитиков и ученых, ситуация вышла за рамки приличия, когда консервативный обозреватель из Washington Post Кэтлин Паркер (Kathleen Parker) устроила Обаме разнос за то, что он в 2011 году в своем послании конгрессу «О положении в стране» ни разу не употребил слова «американская исключительность», хотя президент назвал Америку «светочем мира» и «величайшей нацией на Земле». Вся эта дискуссия, заявил либеральный блогер Грег Сарджент (Greg Sargent), превратилась в «абсурд», в «пародию на самих себя» и в «бесконечный идиотизм».

Но это не совсем правильно. Когда консерваторы говорят, что американская исключительность в опасности, в их словах есть определенный смысл. В основе своей Америка становится менее исключительной. Но в чем Гингрич и компания ошибаются, так это в том, что причиной такого упадка является президентство Обамы. На самом деле, это не причина, а результат. Как это ни парадоксально, больше всего в ослаблении американской исключительности виноваты те самые консерваторы, которые в первую очередь страшатся заката Америки.

Дабы понять, какие опасности грозят американской исключительности, для начала надо выяснить, что современные сторонники этой концепции подразумевают под данным термином. Американская исключительность означает не просто то, что Америка отличается от других стран. (В конце концов, каждая страна отличается от других.) Она означает, что Америка отходит от установленного порядка вещей, что она является исключением из общемирового правила. А ведь, по мнению многих, установленный порядок вещей всегда определяла Европа. Это и Алексис де Токвиль (Alexis de Tocqueville), писавший в 1830-е годы об уникальности Америки, и Иосиф Сталин, оплакивавший ее в 1920-х годах, и социолог Луис Харц (Louis Hartz), восхвалявший американскую исключительность в годы холодной войны. Иными словами, исключительной Америку делает то, что мы не желаем вести себя так, как Старый свет. «Исключительность, — писал историк Джойс Эпплби (Joyce Appleby), — это особая, американская форма евроцентризма».

Поскольку со временем Америка и Европа меняются, меняются и те характеристики, которые, по мнению сторонников концепции исключительности, отличают нас от них. Но по мнению современных правых, таких характеристик, по сути дела, всего три: наша вера в организованную религию, наша вера в особое предназначение Америки нести свободу всему миру, и наша вера в то, что у нас бесклассовое общество, в котором каждый может пробиться наверх благодаря ограниченному государственному вмешательству и свободному предпринимательству. К несчастью для консерваторов, все эти убеждения быстро идут на убыль.


Усиление антиклерикализма

[spoiler]На протяжении веков наблюдатели видели в Америке исключение из европейской посылки о том, что современность приносить с собой секуляризм. «Нет ни одной страны в мире, где христианская религия сохраняет большее влияние на души людей, чем в Америке», — писал де Токвиль. А Сеймур Мартин Липсет (Seymour Martin Lipset) в своей изданной в 1996 году книге American Exceptionalism: A Double-Edged Sword (Обоюдоострый меч американской исключительности) процитировал Маркса, который назвал Америку «исключительно религиозной страной», а затем заявил, что Маркс прав по сей день. Америка, писал Липсет, остается «самой религиозной страной в христианском мире».

Сегодняшние консерваторы часто называют себя защитниками такой религиозной исключительности от якобы антиклерикальных позывов Обамы. Выступая в 2011 году на форуме кандидатов в президенты, Гингрич заявил: «Хотя наш нынешний президент как минимум четыре раза умудрился избежать объяснений о том, что мы по-особому вознаграждены нашим создателем, факт остается фактом: американскую исключительность отличает то, что мы единственный известный мне из истории народ, который говорит, что власть исходит непосредственно от Бога».

Однако та исключительная американская религиозность, которую стремится отстаивать Гингрич, во многом уже стала артефактом прошлого. Если в 1972 году доля американцев без какого-либо вероисповедания и конфессиональной принадлежности составляла 5%, то сегодня она увеличилась до 20%. А среди американцев моложе 30 лет таких людей каждый третий. По данным исследовательского центра Pew, среди родившихся после 1980 года американцев на 30% меньше, чем среди людей старшего возраста, тех, кто может сказать: «Религиозная вера и ценности очень важны для успеха Америки». Молодые американцы не просто ходят в церковь реже своих родителей. Они ходят туда гораздо реже, чем молодежь в прошлом. «Американцы, — отмечает центр Pew, — по мере прохождения жизненного цикла в целом не становятся более верующими». А это значит, что упадок религиозности в Америке превратится в ее усиление, когда рожденные после 1980 года состарятся.

Однако американцы все равно гораздо больше европейцев готовы подтверждать важность Бога в своей жизни (правда, среди молодежи эта разница небольшая). Но когда разговор переходит с веры в Бога на связь с церковью, прославленная религиозная исключительность Америки просто исчезает. Согласно базе данных мировых религий (World Religion Database), в 1970 году избегавших отождествления с какой бы то ни было религией европейцев было на 16 с лишним  процентов больше, нежели американцев. К 2010 году эта разница сократилась менее чем до половины про