Тред №690552

Третья оборона Севастополя

Сергей Пинчук, историк

Есть какая-то черная мистика в круглых датах. В этом году исполняется ровно 160 лет со дня начала первой обороны Севастополя. В сентябре 1854 года союзные войска Англии, Франции и Турции высадились в Евпатории.

13 сентября 1854 года Севастополь перешел на военное положение. 11 месяцев русские солдаты и моряки сражались с противником, превосходящим их по вооружению и численности. Среди защитников города был и мой прапрадед, награжденный серебряной медалью за оборону Севастополя.

1

Как и сегодня, события Крымской войны начинались с масштабной информационной кампании, в которой России заранее был уготован образ империи зла. Ничто не ново под луною.

Достаточно просто полистать старые подшивки «Times» или «London Illustrated». Откройте протоколы заседания британского парламента в 1853 или 1854 г. – речи благородных лордов и пэров спокойно можно переносить на страницы современных изданий, проставив под ними фамилии Керри, Нуланд, Эштон и прочих.

В период Крымской войны сложилось целое направление антироссийской памфлетистики. Тон в нем, кстати, задавали будущие классики марксизма и либеральные интеллектуалы.

«Колыбелью Московии было кровавое болото монгольского рабства, а не суровая слава эпохи норманнов. А современная Россия есть не что иное, как преображенная Московия».

Вот еще одна цитата: «Только в результате превращения Московии из полностью континентальной страны в империю с морскими границами московитская политика могла выйти из традиционных пределов и найти свое воплощение в том смелом синтезе, который, сочетая захватнические методы монгольского раба и всемирно-завоевательные тенденции монгола-властелина, составляет жизненный источник современной русской дипломатии».

Это Карл Маркс, а ощущение такое, как будто ты читаешь украинского пользователя или блогера из «Правого сектора». Характерной чертой информационной кампании стали многочисленные инсинуации о зверствах, вероломстве и жестокости русских.

К примеру, известия о Синопской победе преподносились сначала как следствие русского вероломства, а затем как избиение слабого, фактически беззащитного противника в лице турецкого флота. Никакие объяснения России тогда не принимались в расчет.

Все богохульные умы,
Все богомерзкие народы
Со дна воздвиглись царства тьмы
Во имя света и свободы!

Так оценивал эту ситуацию Федор Тютчев.

2

Нелюбовь и нежелание понять Россию, что в XIX, что в нашем, XXI веке, вполне объяснима. Дело не в каких-то там выдуманных глобальных цивилизационных различиях между нами и Западом – корни наших культур одинаково христианские.

Дело в том, что Россия и русские никогда не искали легитимизации своей государственности на Западе, в том числе за счет какого-либо ограничения национального суверенитета, как к этому сегодня стремятся многие политики и граждане на той же Украине.

«Запад не может иметь с русскими дело, как с нормальным режимом, который можно мотивировать кнутом и пряником», – откровенно сокрушается сегодня New York Times, пытаясь разобраться в особенностях современной российской политики.

Именно отсюда произрастают все страхи и комплексы западного истеблишмента перед Россией, отсюда и дремучая риторика времен холодной войны и Крымской кампании. Отсюда и попытка новых украинских властителей запугать собственное население, породить волну шовинизма, чтобы отвлечь людей от реальных экономических и социальных проблем.

3

Еще одна параллель. Крымская война стала единственной в новейшей истории кампанией, которую Россия вела в одиночку. Серьезных союзников у нее не было. Австрия, которая была обязана России спасением от революционного мятежа в 1848 году, когда австрийский посланник самым жалким образом ползал на коленях перед русским фельдмаршалом Паскевичем в Варшаве, предъявила России ультиматум, угрожая открыть военные действия.

Прусский король, заверяя русского императора в своих самых лучших личных чувствах, не давал определенных гарантий, что не присоединится к его врагам. Швеция заключила с Англией и Францией военный союз.

4

В 2001 году Россия одной из первых пришла на помощь США и ее союзникам, вступившим в борьбу с международным терроризмом, предоставила транспортные коридоры и свои авиационные базы. Об этом, естественно, никто сегодня не вспоминает.

На совещании в Совбезе голос России так и остался голосом вопиющего в пустыне.

Китай что-то невнятное заявил относительно необходимости соблюдения принципов нерушимости границ, а "верная" Белоруссия, как и во время войны в Осетии, отмалчивается, как партизан в глухом Полесье.

Более того, министр иностранных дел нашего "главного стратегического союзника" произнес фразу о возможной перспективе вступления в ЕС. А министр иностранных дел Турции, где власти не так давно силой разогнали протестующих на площади Таксим, заявил, что турки «первыми поспешат на помощь Крыму – реликвии, оставленной нашими предками».

5

Крымская война аукнулась России не только сотнями тысяч погибших – страна оказалась на грани финансово-экономического коллапса. Стоимость кредитного рубля на бирже падала, ассигнационные деньги девальвировались, дефицит бюджета был чудовищным. Для поддержания курса рубля правительство прибегло к экстраординарным мерам – размещению внешних займов, включением печатного станка и вывозом золота за рубеж.

Только к 1859-му, через три года после заключения мира, путем жесткой экономии удалось сбалансировать ситуацию с финансами. А что произошло дальше? Дальше, Россия, по словам ее канцлера Горчакова, стала сосредотачиваться.

Русские, как ни одна другая нация в мире, обладают удивительным даром регенерации в критические моменты истории. Поражение в Крымской войне стало стимулом для широкомасштабных реформ в экономической, социальной и военной сфере.

К 1870 году мы просто сбросили с себя обязательства, которые западные державы, подписав мирный договор в 1856 г., сами никогда не соблюдали. «Его императорское величество не может допустить, – писал Горчаков, – чтобы безопасность России была поставлена в зависимость от теории, не устоявшей перед опытом времени, и чтобы эта безопасность могла подвергаться нарушению, вследствие уважения к обязательствам, которые не были соблюдены во всей их целости».

6

А что же произошло с Турцией, к которой протянули «руку помощи» западные союзники? Основные усилия султанов-реформаторов были направлены на создание армии по европейскому образцу и проведение буржуазных реформ при полной поддержке Англии и Франции, выступившими гарантами сохранения территориальной целостности Османской империи.

В 1854 г. Турции был дан первый кабальный заем в 75 млн. франков, а уже с середины 50-х годов Порта, как называли турецкое правительство, постоянно гасила дефицит государственного бюджета посредством внешних займов.

Проникновение иностранного капитала в экономику Османской империи усилилось в 60-70-х годах XIX в., что стало началом фактического превращения ее в полуколонию: представителям западных держав был предоставлен ряд концессий на строительство железных дорог, эксплуатацию недр, морские перевозки.

К середине 60-х гг. всей финансовой системой страны распоряжался Оттоманский банк, созданный в 1856 г. англо-французским капиталом, и уже в 1865 г. Порта была готова объявить себя банкротом. Лишь новый иностранный заем позволил на время оттянуть окончательный финансовый крах империи.

Осенью 1875-го Порте, наконец, пришлось объявить о своем банкротстве и неспособности выплачивать государственный долг. К этому времени Османская империя имела более шести миллиардов франков внешнего долга. О ее самостоятельности речи уже не шло.


История не дает готовых рецептов решения проблем сегодняшней жизни. Эта наука, по словам одного из первых русских «европейцев» Т.Н. Грановского, только помогает постигать смысл событий.

Ссылка