Тред №692662

Автор очерка не знает, что "историк науки" Геннадий Горелик жуликоват... да ладно...

В очерке ничего не сказано о том, что когда будущий академик и нобелевский лауреат за теорию цепной реакции Н.Н. Семенов обходил свой институт, то в одной из лабораторий началось обсуждение, и тут какой-то лаборант вдруг встрял в разговор со словами: "А ответ такой-то". Изумленный Семенов сказал, а кто этот сотрудник и почему он его не знает? На ответ, что это всего-то лаборант, он ответил: "Немедленно переоформить в научного сотрудника".  Бывший лаборант формального университетского образования так и не получил, вместо этого в 20 лет он защитил кандидатскую, в 24 года он стал завлабом в Институте химической физики, в 25 защитил докторскую и т.д. и т.п.

От «Катюш» до Вселенной

07.03.14 | Организация науки: Академическая наука |

Σ Булюбаш Борис
http://strf.ru/mater…x2EsYW_3rc

Сто лет назад, 8 марта 1914 г., родился один из создателей советского атомного и термоядерного оружия, трижды герой социалистического труда, академик Яков Борисович Зельдович. STRF публикует очерк с яркими эпизодами из жизни учёного.

Яков_Борисович_Зельдович



Свою карьеру в науке будущий академик Зельдович начал в 30-е гг. двадцатого столетия с изучения физики и химии горения и взрыва. Эта тема в той или иной форме сопровождала Зельдовича всю его жизнь. Во время войны, эвакуированный в Казань вместе с Институтом химической физики АН СССР, он создавал теорию горения порохов; позже та дала возможность модернизировать знаменитые Катюши – гвардейские реактивные минометы.

Война была ещё в разгаре, когда Яков Зельдович начал разрабатывать теорию взрывов принципиально иного характера: он стал одним из тех, с кого в далёком 1942 году начинался советский атомный проект. В нём ему суждено было стать одной из ключевых фигур, и его кабинет на два десятилетия переместился в закрытый для посторонних Арзамас-16.

В атомный проект Зельдовича привело его довоенное хобби. На рубеже 30-х и 40-х гг. в свободное от основной работы время он вместе со своим коллегой по Институту химической физики Юлием Борисовичем Харитоном (также будущим ключевым участником атомного проекта) разрабатывал теорию ядерных цепных реакций. Тема была внеплановой – на фоне физики и химии горения и взрыва ядерные интересы Зельдовича и Харитона воспринимались руководством Института химфизики как недопустимо далёкие от реальных запросов народного хозяйства… всего через несколько лет ситуация коренным образом изменилась.

В период с 1939 по 1941 год Зельдович и Харитон фактически создали теорию цепной реакции деления ядер урана, и пришли к исключительно важным выводам. Оказалось, в частности, что цепная реакция не способна протекать в природном уране и требует существенного увеличения доли изотопа урана U-235. Судя по всему, статьи, опубликованные этими учёными в 1939–1941 годы, стали последними статьями ядерной тематики, увидевшими свет на страницах открытой печати. Ещё в сентябре 1939 года засекретить публикации по ядерной физике решила Германия, а в 1941 году аналогичные ограничения были приняты в США. В СССР исследования по ядерной тематике получили статус совершенно секретных с началом работ по атомному проекту в сентябре 1942 года.

Зельдович и Сахаров

Одним из факторов, обеспечивших успех атомного проекта, стало сотрудничество двух выдающихся физиков: Якова Борисовича Зельдовича и Андрея Дмитриевича Сахарова. К работе по созданию атомного оружия двадцатисемилетнего кандидата физико-математических наук Андрея Сахарова привлекли в 1948 году. Предполагалось, что талантливый молодой теоретик «усилит» группу, которой руководил Зельдович. Вскоре, однако, ситуация изменилась: Сахаров предложил конструкцию термоядерной бомбы, принципиально отличавшуюся от той, над которой работал Зельдович. И именно вариант Сахарова был в итоге успешно испытан в 1953 году. К счастью для атомного проекта конкуренция научно-технологических решений не переросла в личностный конфликт. В напряжённой совместной работе Зельдовича и Сахарова сближало, судя по всему, различие способов мышления. Характерные для Сахарова изобретательность и глубокая проницательность удачно дополняли эрудицию и быстроту мышления, отличавшие Зельдовича.

В своих воспоминаниях о горьковской ссылке Сахаров называл Зельдовича близким другом и с горечью констатировал отсутствие его поддержки в трудные минуты. При всём при том академик Зельдович не подписал ни одного из писем с осуждением антисоветских поступков академика Сахарова.

И продолжал, как и прежде, ссылаться на Сахарова в своих научных и научно-популярных статьях. Что сопровождалось серьёзными конфликтами и стоило ему больших усилий.

И Сахаров и Зельдович в равной степени ощущали ответственность за развитие страны, но действовали по-разному. Общественная активность Зельдовича вряд ли уступала активности Сахарова, просто она была несколько иной. Сейчас бы Зельдовича назвали сторонником теории малых дел: имевшийся у него высокий социальный статус он использовал для поддержки своих учеников (и учеников своих коллег). Выбивал для них прописку в Москве, устраивал на работу, помогал получать комнаты и квартиры. Тем самым помогал науке, которую любил с присущей ему страстностью, считая, что она совершенствует не только разум человека, но и его душу.

Зельдович и власть

Есть мнение, что для власти Зельдович был «своим». Приоткрывшиеся архивы ЦК КПСС показывают, однако, что такая оценка не вполне верна. В 1958 году, в преддверии выборов в АН СССР, инструктор отдела науки ЦК КПСС подготовил для своего начальства записку. В ней известные физики были разделены на две группы: на философски выдержанных и философски подозрительных. Во вторую группу (в компании с будущими нобелевскими лауреатами И. Е. Таммом, Л. Д. Ландау и В. Л. Гинзбургом) попал, в частности, Я. Б. Зельдович. Инструктор сообщал своему руководству, что, игнорируя мнение отдела науки ЦК КПСС, И. В. Курчатов добился персонально для члена-корреспондента Я. Б. Зельдовича открытия дополнительной вакансии для избрания его в академики. В связи с этим подчеркивалось «нигилистическое отношение к методологическим проблемам» (что это могло означать, понимали, наверное, только авторы записки).

Однако в аппаратной борьбе с непослушными физиками проиграл инструктор ЦК; выиграло же сплочённое ядерно-академическое сообщество. Физики умело использовали прагматическую ориентацию руководителей СССР, которых предстоящее испытание сверхмощной термоядерной бомбы беспокоило куда больше, нежели абстрактный «методологический нигилизм».

В июне 1958 года Я. Б. Зельдович был избран академиком АН СССР.

Известный историк физики Геннадий Горелик предполагает, что Зельдович вполне мог быть избран в академики раньше, на выборах 1953 года и что основной причиной его неизбрания было отсутствие поддержки со стороны Льва Ландау. Гипотеза Горелика основывается на воспоминаниях академика И. М. Халатникова, рассказывавшего, что в начале 50-х гг. Зельдович – не известив об этом самого Ландау – договаривался с руководством о расширении его (Ландау) участия в работах по атомному проекту. Узнавший об этом Ландау встретился с Зельдовичем, разговор был крайне жёстким, после чего в кругу коллег Ландау высказывался в адрес Зельдовича чрезвычайно резко. Эта версия подтверждается запомнившейся одному из коллег Ландау репликой (перед выборами в АН СССР 1958 г.), что он решил голосовать за Зельдовича. На вопрос изумлённого собеседника о том, с чем могли быть связаны сомнения, Ландау ответил, что сомнения носили не научный, а моральный характер и что Зельдович предоставил ему все необходимые разъяснения.

Физика звёзд и элементарных частиц

В 1963 году Зельдович навсегда оставил атомный проект, а его кабинет переместился из Арзамаса-16 в Москву, в Институт прикладной математики АН СССР. Атомный проект успешно сформировал лидера, усилиями которого астрофизика и космология превращались в передовые области научных исследований. По словам самого Зельдовича, «работа в области теории взрыва психологически подталкивала к исследованию взрывов звёзд и самого большого взрыва – Вселенной как целого». Широко известна фотография, на которой Я. Б. Зельдовичу пожимает руку Иоанн Павел II.

В этот исторический момент советский академик подарил папе свою книгу «Ядра, частицы и Вселенная», заметив: «Когда я был моложе, я думал, что наука и космология в состоянии объяснить происхождение Вселенной. Теперь я не столь уверен».

После двух десятилетий успешной работы в гражданской науке Я. Б. Зельдовича наградили одной из самых престижных астрофизических наград – золотой медалью имени Катарины Брус. В формуле присуждения было сказано: «За жизнь, отданную астрономии и за выдающийся вклад в развитие этой науки». Одним из самых известных астрофизических достижений Зельдовича считается эффект Сюняева – Зельдовича. Согласно расчётам, выполненным в 1969 году им совместно с Рашидом Сюняевым, реликтовое излучение должно рассеиваться на горячем электронном газе в скоплениях галактик, в результате чего температура реликта должна меняться. Астрофизики рассчитывали, что регистрация таких изменений позволит выявить неизвестные ранее галактические скопления. Действительно, в 2008 году в ходе наблюдений в Телескоп Южного Полюса (South Pole Telescope) именно этот эффект позволил обнаружить новый кластер галактик.

Достижения в астрофизике принесли Зельдовичу заслуженное (по понятным причинам не достававшееся ему раньше) международное признание. В частности, именно на статьи советского академика ссылался Стивен Хокинг в своих знаменитых работах по теории испарения чёрных дыр. А встретившись с Зельдовичем в Москве, Хокинг произнёс фразу, ставшую широко известной: «Теперь я знаю, что вы реальный человек, а не группа учёных, подобная Бурбаки».