Тред №704846

Владимир Путин и Карл Шмитт. О решении Путина, сломавшем однополярный мир

Андрей Шишков



Немецкий гений Карл Шмитт был прав. Пока политика не структурируется по способу электрической дуги, полюса которой заряжены противоположным образом, она представляет собой яблочный кисель, где растворяются границы, вязнет воля, тонут смыслы. Для полноценной политики необходим полюс «наших» и полюс «ненаших». Без такого разграничения независимая, суверенная политика невозможна.

Политика, ориентированная на защиту государственного суверенитета, умирает, когда в ней начинает доминировать «общечеловеческое», когда для нее исчезает разделение на  «наших» и «ненаших». «Общечеловеческое» – это неоколониальный  концепт, который делит народы на полноценные и неполноценные, на тех, кто уже поднялся до некоего эталона, воплощенного в западной цивилизации, и тех, кто пока еще находится на стадии «недочеловеков».

Перестав в годы перестройки различать «наших» и «ненаших», согласившись на роль «недочеловеков», мы отдали Советский Союз, распустили Варшавский договор, ликвидировали армию и военно-промышленный комплекс. Мы перестали сознавать свои национальные интересы, превратившись в орудие чуждых нам исторических целей и задач.

Беззубый, яблочно-кисельный период отечественной политики, стартовавший при Горбачеве, завершился в тот день, когда Россия объявила о намерении присоединить Крым. В этот день возродилась российская политика, и мир стал другим. Крым – это исторический водораздел. Впервые за последние 30 лет Россия оттолкнулась от Запада, зачислив его в категорию «ненаших».

Когда западные («ненаши») лидеры обвиняют Россию в том, что она нарушает нормы международного права, они не ошибаются. С их «общечеловеческой» точки зрения они совершенно правы. Для них «международное сообщество» ограничено рамками Северной Америки и Западной Европы. Всему остальному человечеству, включая Россию, они отказывают в праве на субъектность. Признать в лице России равноправного субъекта означает для них встать на точку зрения многополярности. Аргументы Владимира Путина, настаивающего на том, что международное право универсально и может быть истолковано вразрез с западной идентичностью, они воспринимают как откровенное издевательство. Для них логика Путина не то что неприемлема, она для них абсурдна. Они абсолютно уверены, что страны, отрицающие превосходство Запада, не могут быть полноценными. А тут вдруг выходит Путин и разговаривает с ними, как с малыми несмышлеными детьми, нуждающимися в опеке. Им это обидно. Ведь это они – учителя, они – наставники, они учили нас правильной демократии, правильному рынку и правильной свободе слова. И вдруг такая перемена ролей. По озабоченным и напряженным лицам Обамы, Меркель и других западных лидеров видно, как они силятся понять то, о чем им говорит Путин, и не могут. Чтобы понять Владимира Путина, западные лидеры должны признать за Россией, Китаем, Индией, Ираном право на отличную от Запада идентичность, которая была бы при этом не менее полноценна и «общечеловечна».

Наивно было бы ожидать, что Запад способен добровольно признать в лице Ирана или России достойные образцы для «общечеловесческого» подражания. Это означало бы конец однополярному миру и гегемонии Запада. После того, что они сделали в Югославии, Ираке, Афганистане, Египте, Ливии, Сирии и теперь делают на Украине, отказ от однополярной логики чреват для них очень неприятными последствиями. Добровольно подписать самим себе приговор они не могут.

Поэтому Россия не очень рассчитывает на силу аргументов, а просто ставит «ненаших» перед фактом, как она сделала это в Крыму. В свою очередь Владимир Путин холодно и отстраненно выслушивает аргументы противной стороны и поступает по-своему. То есть «по-нашему». За последние три десятилетия ничего подобного мы не видели.

У нынешних западных лидеров нет готовых моделей поведения в условиях, когда игра ведется по правилам не однополярного мира. Единственный наработанный прием, которым они владеют виртуозно в диалоге с оппонентами – это бомбежки и санкции. Но как бомбить, если в ответ будут бомбить тебя? И какие могут быть санкции, если не Россия живет за счет Запада, а скорее Запад за счет России? Если вычесть из российской экономики «вклад» Запада – национализировать Центробанк, заняться импортозамещением, провести деофшоризацию, заблокировать счета Visa и MasterCard   и создать свою национальную платежную систему, национализировать элиты, настоятельно «попросив» их отказаться от собственности и счетов за рубежом и т.п. – тогда можно ожидать русского экономического чуда. Если вычесть из западной экономики вклад России, это будет удар ниже пояса.

Кажущийся парадокс, подмеченный многими экспертами, состоит в том, что после Крыма Запад невольно начал работать на Россию. Любые действия, направленные против России, дают обратный эффект, усиливая иммунитет против Запада и укрепляя мнение, что единственный источник нашей слабости в том, что мы чересчур много и некритично заимствовали у Запада. Начиная с подчинения общества рынку (с его обменом, торговлей, ценообразованием, эгоизмом, поиском выгоды, спекуляцией, распределением труда) и кончая ЕГЭ, «Эхом Москвы», мыльными телесериалами и идиотскими ток-шоу, списанными с западных образцов. Если убрать хотя бы десятую долю тех «благ», которыми нас наградил Запад, Россия получит толчок к своему развитию. Об этом сегодня не говорит только ленивый. После Крыма все протрезвели, все прозрели. Эксперты, политики, бизнесмены, чиновники… Когда политика структурируется на основе различия «наши-ненаши», все в мгновение ока становятся умными. Разумеется, за исключением тех «либералов», которые под присягой обещали Западу не умнеть никогда и ни при каких обстоятельствах.

Поляризацию, которую включил Крым, нельзя остановить. Ей никто всерьез не может противостоять, поскольку она работает автоматически. Она будет только нарастать, захватывая и переформатируя все без исключения сферы – политику, идеологию, экономику, культуру, образование, рекламу и т.д. Она дает России тысячу преимуществ, и она обескровливает Запад, который способен вольготно существовать только на основах однополярного мира.

До Крыма у нас не было ни настоящих противников, ни надежных союзников. Ни один из наших потенциальных союзников не мог всерьез ставить на Россию, поскольку в 90-е гг. мы сдали всех, кто нам доверял и кто на нас полагался. Еще совсем недавно Россия могла вступиться за Сирию и сдать незадолго до этого Ливию. Но теперь, когда мы в лице Запада обрели долгожданного противника, на нас можно положиться, и у нас обязательно появятся союзники. В противовес претендующему на эксклюзивность западному «международному сообществу» мы можем теперь формировать свое «международное сообщество»  с отличными от Запада целями и ценностями. Причем, в перспективе таких «сообществ» с различной идентичностью может быть и три, и четыре, и пять. Главное – начать. В результате Запад из «общечеловеческого» эталона неизбежно будет превращаться во «всего лишь Запад».


И, наконец, о самом важном итоге «взятия Крыма». Все мы знали, что Владимир Путин осторожный политик, но все мы верили, что в критическую минуту он не подкачает. И Путин не подкачал. Когда Путин объявил о готовности применить оружие для защиты соотечественников на Украине, вся страна разом очнулась и выдохнула. Все русские архетипы разом поднялись из глубин, распирая изнутри ребра и стесняя дыхание. Благодаря этому решению все мы стали одним народом, вернувшимся в Россию из либерального рассеяния. Мы так этого хотели, так долго ждали!

Своим решением Путин сжег все мосты и актуализировал политику, которую принято называть экзистенциальной. С этой минуты все мы под вопросом. «Наши» и «ненаши», «свои» и «чужие», «друзья» и «враги». Теперь ни у кого нет никаких гарантий. Теперь «или-или», «быть или не быть», «пан или пропал». Своим решением Путин обрушил мировой порядок, основанный на началах однополярной гегемонии. Единственная гарантия, на которую мы можем отныне целиком положиться – это наша воля, наша отвага, наши стойкость и сила духа.

Ссылка

Мощно сказано.