Тред №801102

Кто заполнит оставленный США стратегический вакуум?

 ("Le Huffington Post", Франция)

Йошка Фишер (Joschka Fischer)

Хаотические последствия постепенного развала Pax Americana с каждым днем становятся все очевиднее. В течение 70 лет США стояли на страже целой глобальной системы, которая, несмотря на свое несовершенство (и многочисленные ошибки американской сверхдержавы), гарантировала определенную стабильность. Меньшее, что можно сказать, это то, что Pax Americana играл важнейшую роль в обеспечении безопасности Запада. Однако теперь США больше не хотят или не могут быть мировым жандармом. 


Число разгорающихся на наших с вами глазах кризисов и конфликтов стремительно растет (Украина, Ирак, Сирия, Газа, Ливия), что во многом связано с этой новой американской позицией. Если же новый кризис возникнет в Восточной Азии, еще одной взрывоопасной зоне в политическом плане, совокупность региональных конфликтов приведет к глобальной катастрофе, которую никто не сможет взять под контроль и устранить. 

Биполярного мира эпохи холодной войны больше нет. Джордж Буш-младший не сумел воспользоваться тем недолгим периодом, когда Америка была единственной настоящей сверхдержавой. Глобализация экономики до настоящего момента так и не привела к формированию общей руководящей системы планетарных масштабов. Возможно, мы оказались втянуты в хаотический процесс, из которого зародится новый мировой порядок. Хотя пока мы наблюдаем лишь предпосылки к этому явлению. 



Споры о будущем мировом порядке идут по большей части на Западе, а, если точнее, в Северной Америке и Европе. Развивающиеся державы (все они стараются адаптировать свои стратегические позиции в зависимости от национальных интересов и задач), в свою очередь, не проявляют особого интереса к составлению списка идей и правил, которые нужны для формирования этого самого мирового порядка, или вообще неспособны на это. 

Каким, например, может быть восприятие этого нового мирового порядка в Китае или Индии? (С учетом происходящего в настоящей момент на Украине, нам не стоит надоедать России такими вопросами). Таким образом, стареющий трансатлантический альянс (он — единственный, кто сформулировал свою точку зрения по этому поводу) по-прежнему необходим для поддержания стабильности в масштабах планеты. 

Как бы то ни было, частотность кризисов обостряет в западных странах основополагающий нормативный конфликт между идеализмом и реализмом, между внешней политикой с опорой на ценности и политикой с опорой на национальные интересы. Хотя всем уже давно очевидно, что западные правительства бросает из одной стороны в другую, эта двойственность теперь вновь вышла на первый план, пусть обстоятельства ее возвращения и представляются искусственными. 

Кризис в Ираке и ужасающий террор Исламского государства на территории этой страны и соседней Сирии стали прямым последствием отказа Запада вмешаться в сирийскую гражданскую войну. Сторонники «реальной» внешней политики выступили против «гуманитарного», то есть идеалистического вмешательства. Результаты очевидны для всех: гуманитарная катастрофа и большая угроза для всего арабского Ближнего Востока, который сформировали век тому назад. 

Разгоревшиеся в Европе споры по поводу продажи оружия курдам кажутся совершенно неуместными с учетом сложившейся ситуации в Ираке. Исламское государство прямо на наших глазах грозится убить или обратить в рабство все этнические и религиозные меньшинства, которые не согласятся обратиться в ислам или не успеют сбежать. На фоне этого назревающего геноцида необходимость действовать становится нравственным императивом. Все остальные вопросы - вроде того, что случится с оружием, переданным курдам, после окончания боев, сейчас абсолютно вторичны. 

Если придерживаться реальной политики, этот аргумент тем важнее, что иракская армия не в силах одолеть в бою Исламское государство, в отличие от тех же курдских отрядов (при условии, что они получат современное оружие). Победа Исламского государства на севере Ирака и захват его боевиками Эрбиля, где расположено правительство Курдистана, стали бы не просто беспрецедентной гуманитарной катастрофой, а страшной политической угрозой для Ближнего Востока и мира во всем мире. 

Таким образом, связь между ценностями и интересами очевидна, и расхождения во мнении по основополагающим вопросам внешней политики никак ее не касаются. В первую очередь это относится к Европейскому Союзу. Появление неконтролируемого террористического государства на Ближнем Востоке стало бы прямой угрозой для безопасности соседней Европы. Так почему бы не помочь тем, кто может и хочет противостоять этой угрозе в Ираке? 



Но если сохранением мирового порядка занимается лишь один Запад, не получится ли так, что он окончательно выбьется из сил с учетом количества и природы конфликтов? Большинство этих кризисов не ограничиваются лишь национальным уровнем. Речь идет об асимметричных конфликтах, к которым плохо подготовлены все западные страны, в том числе и США. Градус агрессии поднимает жестокость, которая неразрывно связана с религиозными конфликтами вроде тех, что бушевали в Европе в XVI и XVII веках. Поэтому да, Запад может очень быстро потерять контроль над развитием событий. 

Но разве у нас есть какой-то другой вариант борьбы против нарастающего хаоса, угроз для безопасности и все новых гуманитарных катастроф? Попытка обойти эту дилемму не может быть выходом для всего Запада и, в первую очередь, для Европы. 

Обострившиеся на фоне стратегического отхода США современные кризисы заставляют Европу четко определиться с ролью, которую она намеревается играть в будущей стабильности Запада и мира. Если США больше не в состоянии в одиночку нести бремя Pax Americana, Европе нужно взять на себя большую роль в мировой безопасности. Но она не сможет сделать этого, если не в силах говорить в один голос. И слишком многие европейские лидеры, увы, отказываются это признать.