Большой передел мира
262,590,251
516,533
|
AndreyK-AV ( Специалист ) |
| 15 сен 2014 15:01:23 |
Тред №811707
новая дискуссия Дискуссия 211
Эксперт: ШОС определилась с целью
В Душанбе завершился очередной саммит Шанхайской организации сотрудничества. Помимо лидеров стран-членов (России, Китая, Казахстана, Узбекистана, Таджикистана и Киргизии) на саммит прибыли руководители Ирана, Афганистана, Пакистана, Монголии, министр иностранных дел Индии, а также президент не входящего в состав ШОС и не имеющего даже статус наблюдателя Туркменистана. Не исключено, что в итоге странам все-таки удалось определиться с общим интересом, который сделает существование организации более осмысленным
Напомним, что организация изначально создавалась для двух целей: как инструмент мирного решения территориальных споров между Китаем и остальными членами, а также как форум для нахождения баланса между Пекином и Москвой на среднеазиатском пространстве. Обе цели по сути уже выполнены - границы прочерчены, а масштабные китайские инвестиции в регион и массовая закупка Пекином среднеазиатских углеводородов не встречает сколь-нибудь серьезного сопротивления со стороны Москвы. Сейчас же, «благодаря» происходящим по соседству с регионом событиям, у организации появилась новая цель - защита региона от последствий распространения исламского экстремизма.
Прежде всего речь идет, конечно, о защите от возможного хода событий в стране к югу от региона. В этом году должен состояться вывод (по крайней мере частичный) натовских войск из Афганистана, и опыт Ирака показывает, чем этот процесс может закончиться, если постоккупационные власти не смогут соблюсти баланс между всеми кланами в государстве. Между тем аналитики не исключают, что если наследники Хамида Карзая провалятся и к власти придут талибы, у них возникнет ряд вопросов к тому же президенту Таджикистана Эмомали Рахмону. Напомним, что Рахмон во время гражданской войны в Афганистане всячески помогал своим соплеменникам - таджикским полевым командирам, которые после вторжения американцев сосредоточили под своим контролем практически весь афганский силовой блок и которых, по понятным причинам, ненавидят пуштунские лидеры. Определенные претензии у талибов или иных афганских радикалов могут быть и к лидеру Узбекистана Исламу Каримову, который последовательно и, по мнению некоторых правозащитников, излишне жестоко борется с исламистами в своей стране.
Между тем, угроза распространения исламизма в странах Средней Азии исходит не только из Афганистана (пуштуны все-таки исторически стараются не выходить за пределы собственных границ, да и появление нового «Талибана», который соберет под себя все афганские кланы, маловероятно), но и с Ближнего Востока. Как известно, сейчас в Сирии и в Ираке на стороне ИГИЛ воюют тысячи «стажеров» из среднеазиатских государств - прежде всего с Узбекистана, Киргизии и Таджикистана. И чем бы не закончилась операция США и их союзников против ИГИЛ, часть этих стажеров отправится на родину. С их боевым опытом они вполне могут дестабилизировать ситуацию в стране - начиная от терактов и заканчивая попытками переворота.
Угроза со стороны исламистов усиливается за счет двух факторов - внутреннего и внешнего. Так, ряд стран Средней Азии ожидает смена власти - нынешние руководители уже в крайне преклонном возрасте. Речь идет, прежде всего, об Узбекистане и Казахстане, в которых, между прочим, процесс с наследниками еще до сих пор не решен. Аналитики соглашаются, что если вопрос с наследниками не будет решен, то после ухода нынешних лидеров страны ожидает серьезная борьба за власть между элитами, в которой исламисты могут сыграть свою роль. Особенно это касается Узбекистана, где политика Каримова по ликвидации или посадке всей светской оппозиции фактически оставила исламистов, умеющих работать в подполье, единственной оппозиционной силой страны, через которую население может канализировать свой протест1.
Внешним же фактором является позиция стран Запада, которые могут взять курс на дестабилизацию российской периферии для того, чтобы а)наказать Москву за Крым1 и б) саботировать процесс евразийской интеграции, начатый Владимиром Путиным. В этом плане смена руководителей в Средней Азии открывает перед ними крайне широкие возможности.
Между тем очевидно, что дестабилизация или тем более исламизация Средней Азии - угроза не только для России, но и для Китая. В составе Поднебесной есть Синьцзян - Уйгурский автономный округ, в котором живут миллионы мусульман, откровенно недолюбливающих правительство в Пекине. Все процессы, происходящие в Средней Азии, могут перекинуться и на эту проблемную территорию Китая, и именно поэтому китайские власти, по всей видимости, готовы включиться в проект превентивной стабилизации среднеазиатских государств. В частности, Китай заявил о готовности выделить им 5 миллиардов долларов на различные проекты в области развития.
По всей видимости, исламский радикализм затрагивает и соседей ШОС, которые хотят войти в состав организации и бороться с угрозой сообща. «Будем работать над вопросом принятия новых членов в Шанхайскую организацию сотрудничества. Желание присоединиться к ШОС выразили Индия и Пакистан», - заявил Владимир Путин. Существует вероятность, что эти страны войдут в организацию уже в следующем году на саммите в Уфе. Вступить хочет и Иран, однако пока ему это сложно сделать из-за наложенных на страну санкций ООН.
Что касается практических шагов в рамках ШОС, то, по словам киргизского президента Алмазбека Атамбаева, стороны должны приступить к разработке проекта соглашения об усилении сотрудничества в деле укрепления границ. Однако для реального сотрудничества в области безопасности стороны должны сначала решить внутренние конфликты. Прежде всего речь идет о конфликте между Таджикистаном и Узбекистаном. В Ташкенте недовольны масштабным проектом строительства плотин в сопредельной стране, что ставит под угрозу все узбекское сельское хозяйство, а таджики опасаются, что Узбекистан попросту перекроет им железнодорожное сообщение с внешним миром (поэтому сейчас пытаются активизировать проект строительства железной дороги через Афганистан в Туркмению). Именно поэтому Москве и Пекину придется начать не с создания каких-то коллективной политики безопасности, а с нахождения и выработки modus vivendi, но уже не между собой, а между амбициозными и гордыми лидерами среднеазиатских государств.
По сути ШОС превращается в инструмент порядка на территории Евразии, как ответ американской дуге нестабильности и хаоса.
Про это же пишется и в другом материале
ШОС расширится в Уфе
Шанхайская организация сотрудничества со дня создания не демонстрировала какой-то особой динамики в развитии, и душанбинский саммит не стал исключением. Сложный состав участников, где Китай доминирует экономически, Россия имеет высокий уровень политического влияния, Узбекистан и Казахстан располагают относительной самостоятельностью, а Киргизия и Таджикистан действуют «по погоде», этот состав, давший когда-то хорошие результаты в решении пограничных вопросов, в новых условиях не позволяет принимать эффективные решения. Решения в ШОС принимаются, как известно, только общим консенсусом, а потому из года в год остаются нерешенными такие, например, вопросы, как расширение организации, прием новых членов.
На нынешнем саммите обновлены документы, регламентирующие прием новых членов, приняты «Порядок предоставления статуса государства – члена ШОС» и новая редакция «Меморандума об обязательствах государства-заявителя в целях получения статуса государства – члена ШОС». Прием новых членов может состояться на саммите будущего года в Уфе. Но эти документы лишь подтверждают старую позицию организации по отношению к наиболее перспективному из кандидатов – как и прежде, со ссылкой на санкции СБ ООН, вступление в ШОС по-прежнему не грозит Ирану. Странам ШОС пока не удается преодолеть барьер, именуемый пиететом перед международными институтами периода холодной войны – ООН и подконтрольной ей МАГАТЭ. А потому для президента Ирана Хасана Рухани сам по себе саммит вряд ли был в эти дни каким-то приоритетом, важнее оказались сопряженный визит в Казахстан, Киргизию, двусторонние встречи с руководителями стран ШОС.
В свою очередь, контакты с иранским президентом не менее важны для Москвы и Пекина, очевидно стремление Вашингтона использовать переговоры с Тегераном, независимо от их исхода, для снижения уровня отношений между ИРИ и РФ, ИРИ и КНР. В Москве и Пекине, надо полагать, четко понимают, что в случае какого-либо серьезного изменения характера власти в Иране и усиления там позиций США российские и китайские интересы в ИРИ будут значительно потеснены. В этой ситуации чрезвычайно актуализируется поиск новых форм сближения с Тегераном, уже не только в рамках двустороннего сотрудничества, но и в рамках региональных организаций, в списке которых ШОС идет первой. Пока не случилось.
Вообще, как и обычно, «встречи на полях» и в Душанбе во многом выглядят более интересными, нежели собственно саммит и его итоги. Редкий из наблюдателей не обратил внимания на присутствие в Душанбе президента Узбекистана Ислама Каримова. Естественно, упоминая при этом известные сложности в двусторонних отношениях между РУз и РТ. Хотя саммиты ШОС президент Узбекистана никогда и не игнорировал, а его отдельная встреча с Владимиром Путиным (вскоре после государственного визита Ислама Каримова в Пекин) может свидетельствовать о том, что он и прилетел в столицу Таджикистана, не в последнюю очередь чтобы соотнести для себя российский и китайский ориентиры внешней политики Узбекистана. Учитывая, что переговоры с американской стороной о размещении в Узбекистане военных объектов США на данном этапе полностью зашли в тупик, российский и китайский векторы становятся на обозримую перспективу для Ташкента стратегическими. Косвенно об этом может свидетельствовать и прозвучавшее в Душанбе отдельное заявление президента Узбекистана по Украине, при всей его неоднозначности «крымский вопрос» уже по умолчанию оставляющее за Россией.
«Встречи на полях» демонстрируют и любопытную интригу, которая может случиться с Монголией: почти синхронные визиты Владимира Путина и Си Цзиньпина в Улан-Батор накануне саммита и трехсторонняя встреча в Душанбе помимо вопроса о строительстве российско-китайского газопровода через монгольскую территорию наверняка содержали и более общее наполнение, связанное со стратегическими векторами развития этой страны. Геополитика не терпит лакун.
Декларации о возможности принятия на следующем саммите в Уфе Индии и Пакистана выглядят сомнительными. Индия в своей внешней политике с каждым годом все больше склоняется к США и западному блоку в целом, Пакистан является площадкой борьбы за влияние между США и Китаем, при этом остаются неразрешенными конфликты между Пакистаном и Индией и между Индией и Китаем – все это ставит упомянутые декларации под сомнение.
Любопытна встреча Ислама Каримова с Хасаном Рухани, учитывая как давнюю стагнацию двусторонних отношений РУз и ИРИ, так и наметившееся в последние месяцы оживление этих отношений. Президент же Казахстана накануне саммита принимал иранского президента в Астане, похоже, что два ведущих государства региона – Казахстан и Узбекистан – намерены использовать происходящую санкционную передышку вокруг ИРИ с пользой для себя. Эмомали Рахмон исполнял функции гостеприимного хозяина, зачем прилетел в Душанбе киргизский президент Атамбаев – так осталось и неясно.
Отдельная интрига – участие в саммите «уходящего» президента Афганистана Хамида Карзая, свидетельствующая как о не окончательно свершившемся пока факте президентских выборов в этой стране, так и об уверенности Карзая в своих позициях. Одна из его последних инициатив перед душанбинским саммитом – создание транзитно-транспортного коридора Афганистан–Туркменистан–Азербайджан–Грузия. Этот проект, в случае его реализации, имеет особое значение для Каспийского региона, сопрягающегося с пространством Шанхайской организации, поскольку априори подразумевает и западный военный транзит через Каспий.
Из пяти каспийских стран две – Казахстан и Россия – являются странами-участницами, страной-наблюдателем является Иран. И для нейтрализации основных факторов конфликтогенности, пусть пока скорее латентной, главной задачей ШОС должно стать максимальное вовлечение в свои проекты двух каспийских стран – Азербайджана (вяло, но уже подававшего заявку на получение статуса страны-наблюдателя) и Туркменистана (с этим сложнее). Впрочем, президент Туркмении уже не впервые участвует в саммитах ШОС, присутствовал он и в Душанбе.
Три из пяти каспийских государств – Азербайджан, Казахстан, Туркмения – одновременно являются весьма сложной северной границей известного американского проекта Большого Ближнего Востока, совпадая с границами зоны ответственности Центрального командования вооруженных сил США, CENTCOMа. В рамках американской стратегии стоит задача создания каспийской буферной зоны между Ираном и Россией, разрыв стратегически важного и чрезвычайно чувствительного пространства Каспия. Недопущение формирования оси Москва–Тегеран имеет фундаментальное значение для обеспечения внерегиональным державам доминирующих позиций на Каспии. На это направлены серьезные усилия американского геополитического проектирования. Публикуемые доклады Госдепартамента США для Конгресса по бюджетному финансированию военных операций за рубежом могут свидетельствовать о системности действий США по организации на Каспии антииранских и антироссийских реперных точек через разнообразные инструменты: организация военного транзита, разнообразное сотрудничество в военной сфере «в целях сдерживания» Ирана и России. Речь уже идет не просто о плоской милитаризации региона, но и о попытках создания основ для формирования в перспективе Каспийского военного блока во главе с США. Неудача подобной попытки еще в 1990-х годах (проект «Каспийский страж») вовсе не означает, что намерения и устремления исчерпаны.
18 сентября в городе Актау (Казахстан) пройдет 4-я международная конференция «Парадигмы международного сотрудничества на Каспии». В этом году главная тема ее дискуссий – военно-политическая безопасность. Соседство Каспия и прямая связь этого региона с пространством ШОС – с одной стороны, с конфликтогенными Ближневосточным, Кавказским и Причерноморским регионами – с другой, близость украинского конфликта – все это превращает Прикаспий в узел противоречий для всей Центральной Евразии. Без создания механизмов коллективной безопасности на Каспии, которые были бы взаимоувязаны с региональной архитектурой безопасности Кавказа и аналогичной структурой в Центральной Азии, невозможна нормальная работа с пользой для каждой из стран этих регионов. А такой архитектуры безопасности нет ни на Кавказе, ни на Каспии, ни в Центральной Азии. Специфика Каспийского региона такова, что здесь любой конфликт может мгновенно войти в стадию необратимости.
ШОС – это не военный союз. И если без апологетики, то очевидно, конечно, что она до сих пор переживает изрядно затянувшийся период поиска собственной идентичности. Хотя можно это назвать и эволюцией институциональных основ, если быть оптимистом. В любом случае уже имеющийся потенциал организации позволяет считать ее, пусть пока и рыхлым, неустойчивым, но все-таки фундаментом регулирования процессов в сфере безопасности в огромном пространстве. И в этом контексте вопрос расширения ШОС, шаг к решению которого был сделан в Душанбе, конечно, актуален. Рассмотрение же его через призму каспийской проблематики опять возвращает к вопросу об Иране и ШОС.
География потенциального расширения ШОС интересным образом очень во многом совпадает с географией известной «дуги нестабильности», когда-то обозначенной Збигневом Бжезинским. Образно говоря, ШОС – это ответ на хаотизацию евразийского пространства, которая осуществляется США и их союзниками. У Бжезинского «дуга» простиралась от Балкан до Кашмира. В огромный участок этой дуги уже превращена Украина, тем более важна задача стабилизации главной региональной державы Среднего Востока – Исламской Республики Иран, в том числе – и возможностями ШОС. Иначе придется просто наблюдать, какая «дуга» замкнется первой, станет сплошным пространством: «дуга Бжезинского», дуга нестабильности и конфликтов, или «дуга ШОС», дуга продуктивных компромиссов и сотрудничества…
В Душанбе завершился очередной саммит Шанхайской организации сотрудничества. Помимо лидеров стран-членов (России, Китая, Казахстана, Узбекистана, Таджикистана и Киргизии) на саммит прибыли руководители Ирана, Афганистана, Пакистана, Монголии, министр иностранных дел Индии, а также президент не входящего в состав ШОС и не имеющего даже статус наблюдателя Туркменистана. Не исключено, что в итоге странам все-таки удалось определиться с общим интересом, который сделает существование организации более осмысленным
Напомним, что организация изначально создавалась для двух целей: как инструмент мирного решения территориальных споров между Китаем и остальными членами, а также как форум для нахождения баланса между Пекином и Москвой на среднеазиатском пространстве. Обе цели по сути уже выполнены - границы прочерчены, а масштабные китайские инвестиции в регион и массовая закупка Пекином среднеазиатских углеводородов не встречает сколь-нибудь серьезного сопротивления со стороны Москвы. Сейчас же, «благодаря» происходящим по соседству с регионом событиям, у организации появилась новая цель - защита региона от последствий распространения исламского экстремизма.
Прежде всего речь идет, конечно, о защите от возможного хода событий в стране к югу от региона. В этом году должен состояться вывод (по крайней мере частичный) натовских войск из Афганистана, и опыт Ирака показывает, чем этот процесс может закончиться, если постоккупационные власти не смогут соблюсти баланс между всеми кланами в государстве. Между тем аналитики не исключают, что если наследники Хамида Карзая провалятся и к власти придут талибы, у них возникнет ряд вопросов к тому же президенту Таджикистана Эмомали Рахмону. Напомним, что Рахмон во время гражданской войны в Афганистане всячески помогал своим соплеменникам - таджикским полевым командирам, которые после вторжения американцев сосредоточили под своим контролем практически весь афганский силовой блок и которых, по понятным причинам, ненавидят пуштунские лидеры. Определенные претензии у талибов или иных афганских радикалов могут быть и к лидеру Узбекистана Исламу Каримову, который последовательно и, по мнению некоторых правозащитников, излишне жестоко борется с исламистами в своей стране.
Между тем, угроза распространения исламизма в странах Средней Азии исходит не только из Афганистана (пуштуны все-таки исторически стараются не выходить за пределы собственных границ, да и появление нового «Талибана», который соберет под себя все афганские кланы, маловероятно), но и с Ближнего Востока. Как известно, сейчас в Сирии и в Ираке на стороне ИГИЛ воюют тысячи «стажеров» из среднеазиатских государств - прежде всего с Узбекистана, Киргизии и Таджикистана. И чем бы не закончилась операция США и их союзников против ИГИЛ, часть этих стажеров отправится на родину. С их боевым опытом они вполне могут дестабилизировать ситуацию в стране - начиная от терактов и заканчивая попытками переворота.
Угроза со стороны исламистов усиливается за счет двух факторов - внутреннего и внешнего. Так, ряд стран Средней Азии ожидает смена власти - нынешние руководители уже в крайне преклонном возрасте. Речь идет, прежде всего, об Узбекистане и Казахстане, в которых, между прочим, процесс с наследниками еще до сих пор не решен. Аналитики соглашаются, что если вопрос с наследниками не будет решен, то после ухода нынешних лидеров страны ожидает серьезная борьба за власть между элитами, в которой исламисты могут сыграть свою роль. Особенно это касается Узбекистана, где политика Каримова по ликвидации или посадке всей светской оппозиции фактически оставила исламистов, умеющих работать в подполье, единственной оппозиционной силой страны, через которую население может канализировать свой протест1.
Внешним же фактором является позиция стран Запада, которые могут взять курс на дестабилизацию российской периферии для того, чтобы а)наказать Москву за Крым1 и б) саботировать процесс евразийской интеграции, начатый Владимиром Путиным. В этом плане смена руководителей в Средней Азии открывает перед ними крайне широкие возможности.
Между тем очевидно, что дестабилизация или тем более исламизация Средней Азии - угроза не только для России, но и для Китая. В составе Поднебесной есть Синьцзян - Уйгурский автономный округ, в котором живут миллионы мусульман, откровенно недолюбливающих правительство в Пекине. Все процессы, происходящие в Средней Азии, могут перекинуться и на эту проблемную территорию Китая, и именно поэтому китайские власти, по всей видимости, готовы включиться в проект превентивной стабилизации среднеазиатских государств. В частности, Китай заявил о готовности выделить им 5 миллиардов долларов на различные проекты в области развития.
По всей видимости, исламский радикализм затрагивает и соседей ШОС, которые хотят войти в состав организации и бороться с угрозой сообща. «Будем работать над вопросом принятия новых членов в Шанхайскую организацию сотрудничества. Желание присоединиться к ШОС выразили Индия и Пакистан», - заявил Владимир Путин. Существует вероятность, что эти страны войдут в организацию уже в следующем году на саммите в Уфе. Вступить хочет и Иран, однако пока ему это сложно сделать из-за наложенных на страну санкций ООН.
Что касается практических шагов в рамках ШОС, то, по словам киргизского президента Алмазбека Атамбаева, стороны должны приступить к разработке проекта соглашения об усилении сотрудничества в деле укрепления границ. Однако для реального сотрудничества в области безопасности стороны должны сначала решить внутренние конфликты. Прежде всего речь идет о конфликте между Таджикистаном и Узбекистаном. В Ташкенте недовольны масштабным проектом строительства плотин в сопредельной стране, что ставит под угрозу все узбекское сельское хозяйство, а таджики опасаются, что Узбекистан попросту перекроет им железнодорожное сообщение с внешним миром (поэтому сейчас пытаются активизировать проект строительства железной дороги через Афганистан в Туркмению). Именно поэтому Москве и Пекину придется начать не с создания каких-то коллективной политики безопасности, а с нахождения и выработки modus vivendi, но уже не между собой, а между амбициозными и гордыми лидерами среднеазиатских государств.
По сути ШОС превращается в инструмент порядка на территории Евразии, как ответ американской дуге нестабильности и хаоса.
Про это же пишется и в другом материале
ШОС расширится в Уфе
Шанхайская организация сотрудничества со дня создания не демонстрировала какой-то особой динамики в развитии, и душанбинский саммит не стал исключением. Сложный состав участников, где Китай доминирует экономически, Россия имеет высокий уровень политического влияния, Узбекистан и Казахстан располагают относительной самостоятельностью, а Киргизия и Таджикистан действуют «по погоде», этот состав, давший когда-то хорошие результаты в решении пограничных вопросов, в новых условиях не позволяет принимать эффективные решения. Решения в ШОС принимаются, как известно, только общим консенсусом, а потому из года в год остаются нерешенными такие, например, вопросы, как расширение организации, прием новых членов.
На нынешнем саммите обновлены документы, регламентирующие прием новых членов, приняты «Порядок предоставления статуса государства – члена ШОС» и новая редакция «Меморандума об обязательствах государства-заявителя в целях получения статуса государства – члена ШОС». Прием новых членов может состояться на саммите будущего года в Уфе. Но эти документы лишь подтверждают старую позицию организации по отношению к наиболее перспективному из кандидатов – как и прежде, со ссылкой на санкции СБ ООН, вступление в ШОС по-прежнему не грозит Ирану. Странам ШОС пока не удается преодолеть барьер, именуемый пиететом перед международными институтами периода холодной войны – ООН и подконтрольной ей МАГАТЭ. А потому для президента Ирана Хасана Рухани сам по себе саммит вряд ли был в эти дни каким-то приоритетом, важнее оказались сопряженный визит в Казахстан, Киргизию, двусторонние встречи с руководителями стран ШОС.
В свою очередь, контакты с иранским президентом не менее важны для Москвы и Пекина, очевидно стремление Вашингтона использовать переговоры с Тегераном, независимо от их исхода, для снижения уровня отношений между ИРИ и РФ, ИРИ и КНР. В Москве и Пекине, надо полагать, четко понимают, что в случае какого-либо серьезного изменения характера власти в Иране и усиления там позиций США российские и китайские интересы в ИРИ будут значительно потеснены. В этой ситуации чрезвычайно актуализируется поиск новых форм сближения с Тегераном, уже не только в рамках двустороннего сотрудничества, но и в рамках региональных организаций, в списке которых ШОС идет первой. Пока не случилось.
Вообще, как и обычно, «встречи на полях» и в Душанбе во многом выглядят более интересными, нежели собственно саммит и его итоги. Редкий из наблюдателей не обратил внимания на присутствие в Душанбе президента Узбекистана Ислама Каримова. Естественно, упоминая при этом известные сложности в двусторонних отношениях между РУз и РТ. Хотя саммиты ШОС президент Узбекистана никогда и не игнорировал, а его отдельная встреча с Владимиром Путиным (вскоре после государственного визита Ислама Каримова в Пекин) может свидетельствовать о том, что он и прилетел в столицу Таджикистана, не в последнюю очередь чтобы соотнести для себя российский и китайский ориентиры внешней политики Узбекистана. Учитывая, что переговоры с американской стороной о размещении в Узбекистане военных объектов США на данном этапе полностью зашли в тупик, российский и китайский векторы становятся на обозримую перспективу для Ташкента стратегическими. Косвенно об этом может свидетельствовать и прозвучавшее в Душанбе отдельное заявление президента Узбекистана по Украине, при всей его неоднозначности «крымский вопрос» уже по умолчанию оставляющее за Россией.
«Встречи на полях» демонстрируют и любопытную интригу, которая может случиться с Монголией: почти синхронные визиты Владимира Путина и Си Цзиньпина в Улан-Батор накануне саммита и трехсторонняя встреча в Душанбе помимо вопроса о строительстве российско-китайского газопровода через монгольскую территорию наверняка содержали и более общее наполнение, связанное со стратегическими векторами развития этой страны. Геополитика не терпит лакун.
Декларации о возможности принятия на следующем саммите в Уфе Индии и Пакистана выглядят сомнительными. Индия в своей внешней политике с каждым годом все больше склоняется к США и западному блоку в целом, Пакистан является площадкой борьбы за влияние между США и Китаем, при этом остаются неразрешенными конфликты между Пакистаном и Индией и между Индией и Китаем – все это ставит упомянутые декларации под сомнение.
Любопытна встреча Ислама Каримова с Хасаном Рухани, учитывая как давнюю стагнацию двусторонних отношений РУз и ИРИ, так и наметившееся в последние месяцы оживление этих отношений. Президент же Казахстана накануне саммита принимал иранского президента в Астане, похоже, что два ведущих государства региона – Казахстан и Узбекистан – намерены использовать происходящую санкционную передышку вокруг ИРИ с пользой для себя. Эмомали Рахмон исполнял функции гостеприимного хозяина, зачем прилетел в Душанбе киргизский президент Атамбаев – так осталось и неясно.
Отдельная интрига – участие в саммите «уходящего» президента Афганистана Хамида Карзая, свидетельствующая как о не окончательно свершившемся пока факте президентских выборов в этой стране, так и об уверенности Карзая в своих позициях. Одна из его последних инициатив перед душанбинским саммитом – создание транзитно-транспортного коридора Афганистан–Туркменистан–Азербайджан–Грузия. Этот проект, в случае его реализации, имеет особое значение для Каспийского региона, сопрягающегося с пространством Шанхайской организации, поскольку априори подразумевает и западный военный транзит через Каспий.
Из пяти каспийских стран две – Казахстан и Россия – являются странами-участницами, страной-наблюдателем является Иран. И для нейтрализации основных факторов конфликтогенности, пусть пока скорее латентной, главной задачей ШОС должно стать максимальное вовлечение в свои проекты двух каспийских стран – Азербайджана (вяло, но уже подававшего заявку на получение статуса страны-наблюдателя) и Туркменистана (с этим сложнее). Впрочем, президент Туркмении уже не впервые участвует в саммитах ШОС, присутствовал он и в Душанбе.
Три из пяти каспийских государств – Азербайджан, Казахстан, Туркмения – одновременно являются весьма сложной северной границей известного американского проекта Большого Ближнего Востока, совпадая с границами зоны ответственности Центрального командования вооруженных сил США, CENTCOMа. В рамках американской стратегии стоит задача создания каспийской буферной зоны между Ираном и Россией, разрыв стратегически важного и чрезвычайно чувствительного пространства Каспия. Недопущение формирования оси Москва–Тегеран имеет фундаментальное значение для обеспечения внерегиональным державам доминирующих позиций на Каспии. На это направлены серьезные усилия американского геополитического проектирования. Публикуемые доклады Госдепартамента США для Конгресса по бюджетному финансированию военных операций за рубежом могут свидетельствовать о системности действий США по организации на Каспии антииранских и антироссийских реперных точек через разнообразные инструменты: организация военного транзита, разнообразное сотрудничество в военной сфере «в целях сдерживания» Ирана и России. Речь уже идет не просто о плоской милитаризации региона, но и о попытках создания основ для формирования в перспективе Каспийского военного блока во главе с США. Неудача подобной попытки еще в 1990-х годах (проект «Каспийский страж») вовсе не означает, что намерения и устремления исчерпаны.
18 сентября в городе Актау (Казахстан) пройдет 4-я международная конференция «Парадигмы международного сотрудничества на Каспии». В этом году главная тема ее дискуссий – военно-политическая безопасность. Соседство Каспия и прямая связь этого региона с пространством ШОС – с одной стороны, с конфликтогенными Ближневосточным, Кавказским и Причерноморским регионами – с другой, близость украинского конфликта – все это превращает Прикаспий в узел противоречий для всей Центральной Евразии. Без создания механизмов коллективной безопасности на Каспии, которые были бы взаимоувязаны с региональной архитектурой безопасности Кавказа и аналогичной структурой в Центральной Азии, невозможна нормальная работа с пользой для каждой из стран этих регионов. А такой архитектуры безопасности нет ни на Кавказе, ни на Каспии, ни в Центральной Азии. Специфика Каспийского региона такова, что здесь любой конфликт может мгновенно войти в стадию необратимости.
ШОС – это не военный союз. И если без апологетики, то очевидно, конечно, что она до сих пор переживает изрядно затянувшийся период поиска собственной идентичности. Хотя можно это назвать и эволюцией институциональных основ, если быть оптимистом. В любом случае уже имеющийся потенциал организации позволяет считать ее, пусть пока и рыхлым, неустойчивым, но все-таки фундаментом регулирования процессов в сфере безопасности в огромном пространстве. И в этом контексте вопрос расширения ШОС, шаг к решению которого был сделан в Душанбе, конечно, актуален. Рассмотрение же его через призму каспийской проблематики опять возвращает к вопросу об Иране и ШОС.
География потенциального расширения ШОС интересным образом очень во многом совпадает с географией известной «дуги нестабильности», когда-то обозначенной Збигневом Бжезинским. Образно говоря, ШОС – это ответ на хаотизацию евразийского пространства, которая осуществляется США и их союзниками. У Бжезинского «дуга» простиралась от Балкан до Кашмира. В огромный участок этой дуги уже превращена Украина, тем более важна задача стабилизации главной региональной державы Среднего Востока – Исламской Республики Иран, в том числе – и возможностями ШОС. Иначе придется просто наблюдать, какая «дуга» замкнется первой, станет сплошным пространством: «дуга Бжезинского», дуга нестабильности и конфликтов, или «дуга ШОС», дуга продуктивных компромиссов и сотрудничества…
ОТВЕТЫ (2)
|
Она-такая ( Слушатель ) |
| 16 сен 2014 13:33:55 |
Добавлю вот такую статью
Развитие Шанхайской организации сотрудничества и закат гегемонии Запада
("IRNA", Иран)
«Шанхайская организация сотрудничества», о которой лидеры Москвы и Пекина когда-то могли только мечтать, сейчас включает в себя 11 постоянных членов и наблюдателей. Она достигла такого уровня развития, что уже создает угрозу западной гегемонии и даже отклонила просьбу Соединенных Штатов разрешить им присутствовать на саммитах ШОС в качестве наблюдателя.
Читать далее: http://inosmi.ru/world/20140915/223014007.html?utm_source=fb1#ixzz3DSgixZVO
Follow us: @inosmi on Twitter | InoSMI on Facebook
|
|
AndreyK-AV ( Специалист ) |
| 16 сен 2014 23:45:17 |
Цитата: Она-такая от 16.09.2014 11:33:55
Для Ирана ШОС чрезвычайно важен, и хоть эксперты невысоко оценивают его шансы на скорое вступление, все может изменится, вот пишут китайцы
Китайское СМИ: Пора готовиться к Третьей мировой
Ситуация в современном мире такова, что к этой вероятности следует относиться максимально серьезно. Лик войны менялся по ходу развития человеческого общества, и сегодня она уже вступила в третий этап развития. Первый этап — борьба между кочевыми и оседлыми народами, второй — глобальные колониальные войны, сюда, например, относятся Первая и Вторая мировые войны. Сейчас мы вступаем в новую эру мировых конфликтов. Их особенность заключается в том, что основным местом боевых действий станут космос, киберпространство и водное пространство. Огромную роль будут играть техническое оснащение и уровень развития науки. Также эти войны будут отличаться огромным количеством стран-участников.
Сейчас соперничество в космосе и сети в большинстве случаев связаны со спорами в водном пространстве. Великие державы придавали ему огромное значение уже во времена Второй мировой войны. Еще в конце XIX века американский историк Альфред Мэхэн выдвинул теорию «морской силы», в которой серьезное внимание уделялось наращиванию военно-морской мощи, созданию торгового флота и зарубежных баз. Однако все это в конечном итоге было лишь фоном для войны на суше. Сейчас же мы боремся непосредственно за контроль над морем. Поэтому в таких районах, как Северный Ледовитый океан, Тихий и Индийский океаны идет ожесточенная борьба за влияние. Можно предположить, что в будущем мировая война может вспыхнуть и из-за этого.
В эпоху Третьей мировой войны важной проблемой для наращивания китайской военной мощи станет следующий вопрос: как развивать военные силы, чтобы эффективно защитить государственные интересы? Фактически, в текущих условиях для защиты государственных интересов Китай в своем военном развитии должен ориентироваться именно на войны мирового масштаба. Основные причины заключаются в следующем: во-первых, с самого образования Китай всегда развивал военную мощь таким образом, чтобы отстаивать свои интересы на суше. Так как борьба за водное пространство становится все более ожесточенной, Китаю необходимо изменить ход мысли и переключиться на охрану морских интересов.
Во-вторых, в эпоху новой мировой войны, Китай как раз находится в том регионе, за который идет борьба. Это опять же вынуждает его развивать свою военную мощь, ориентируясь на войны мирового масштаба. Китай находится в окружении Северного Ледовитого, Тихого и Индийского океанов, и естественно, что развитие его морской мощи заставляет нервничать остальные страны. На этом фоне КНР необходимо развивать военный потенциал и взять на себя инициативу, чтобы не стать пассивным участником игры.
В-третьих, по мере того, как Китай расширяет свои интересы за пределами государства, они распространяются по всему миру. Так как США в данный момент делают стратегический упор на азиатско-тихоокеанский регион, это напрямую задевает КНР, и ее зарубежные интересы все больше и больше подвергаются опасности со стороны Америки. Если у Китая не будет необходимой военной силы, то ни о какой защите зарубежных интересов не может быть и речи.
В-четвертых, морская и воздушная боеспособность Китая, а также умение вести военные действия за границей сегодня чрезвычайно ограничены. Если не рассматривать в рамках мировой войны вопрос развития военно-морских сил, то следующий пункт — укрепление военно-воздушных сил Китая — будет ограничиваться существующими предрассудками, а защита зарубежных интересов столкнется с еще большим сопротивлением. Это приведет к тому, что в плане военно-морского и воздушного потенциала КНР вновь окажется на задворках истории. Китай не может вновь стать пассивным участником игры. Он должен развивать свой военный потенциал, ориентируясь на мировую войну, и уделять должное внимание наращиванию военно-морской мощи.
значит поиск союзников, сторонников и просто поддерживающих кране важен, а ШОС это определённая гарантия
и стоит смотреть что
Душанбинский саммит ШОС, как "декларация намерений в адрес США и НАТО"
Конечно, в мире происходит весьма много событий, вызывающих серьезное беспокойство. Кризисы на Украине, в Ираке и в Сирии, в Афганистане, в Ливии и в Палестине, а также обострение в Южно-Китайском море и ряд других "горячих точек", "вспыхнувших" на просторах Евразии (пожалуй, кроме ливийского кризиса), несут в себе потенциал выхода за пределы их границ. И не могут не беспокоить соседей.
Так вот, по мнению автора портала "Русская весна", проанализировавшего результаты саммита ШОС, прошедшего 11-12 сентября, именно НАТО и США стали неназванными адресатами решений душанбинской встречи на высшем уровне. "Ну, всё, НАТО, теперь – подвинься", - цитирует он слова одного из экспертов и разъясняет свои оценки.
Поскольку оценки эти представляются здравыми, приведу основные выводы.
"Во-первых, пишет он, вслед за формированием единой структуры ШОС по борьбе с наркотраффиком, в Душанбе было заявлено и о создании единой структуры для борьбы с терроризмом. По сути, это означает военный союз, едва ли не более могущественный, чем НАТО, так как речь идет о возможности формирования общих военных контингентов под единым командованием и совместного использования всех государственных ресурсов против общего врага.
Такому заявлению по итогам саммита предшествовали самые масштабные за историю ШОС совместные военные учения – "Мирная миссия-2014" - прошедшие на территории Китая 24-29 августа.
Официальным поводом для принятого решения стала перспектива скорого вывода войск НАТО из Афганистана... Однако, президент Таджикистана прозрачно намекнул не только на талибов. Как сказал Эмомали Рахмон: "Тревожной становится реальность, когда группа лиц становится обладателем той современной техники военного назначения, которой ранее обладали лишь государства. Такие изменения кардинально меняют характер проблем, с которыми нам приходится сталкиваться, равно как и подходы к их решению".
Очевидно, что речь идет об ИГИЛ (Исламском государстве Ирака и Леванта), на основе которого в начале нынешнего лета был провозглашен Халифат на части территорий Ирака и Сирии. Об этом мы подробно писали в материале "Халифат: Фейк? Реальность? Перспектива?".
Пожалуй, именно беспокойством о том, что ситуация в Евразии может ухудшиться, можно объяснить не только выход участников ШОС на новые решения в области совместной безопасности, но и желание нескольких ведущих стран – Индии, Пакистана, Ирана – присоединиться к организации. Кстати, о стратегической ситуации в Евразии мы подробно писали в материале "Евразия сосредотачивается".
Напомним, что на сегодняшний день членами Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) являются Казахстан, Киргизия, Китай, Россия, Таджикистан и Узбекистан. Наблюдатели в ШОС – Афганистан, Индия, Иран, Монголия и Пакистан. А Белоруссия, Турция и Шри-Ланка имеют статус партнеров по диалогу.
Практически все ведущие государства Азии уже выходят на эту площадку, которая имеет перспективу превратиться в прообраз системы коллективной безопасности в Азии.
С вступлением в ШОС Индии, которое ожидается в следующем году наряду с Пакистаном, организация станет азиатской опорой БРИКС, ведь ключевой треугольник Россия – Индия – Китай будет основой обоих организаций. Вот как творчески используется стратегическая идея Евгения Максимовича Примакова, выдвинутая ещё в 1990-х годах, о создании союза Москвы, Дели и Пекина…
Намерены присоединиться к ШОС Монголия, Афганистан и Иран. Правда, есть определенные "запасы" - Иран, например, пока ограничен международными санкциями ООН, а в случае с Афганистаном препятствием является его международная оккупация, даже если она осуществляется по мандату той же ООН. Но двери, как стало понятно на нынешнем саммите, ни для кого не закрыты. Лишь ситуация должна "созреть"…
И, если в предыдущие годы вопросы безопасности членов ШОС столь остро и масштабно, о чём и говорит Эмомали Рахмон, не ставились, то сегодня можно четко констатировать новый, как модно говорить, "тренд" - речь идет о создании рамок для союза в интересах безопасности практически всей Азии, если не Евразии!
Да, учитывая, что к ШОС через состав его участников примыкают такие мировые объединения, как ЕврАзЭс, СНГ и БРИКС, то становится понятно, почему эксперт назвал Душанбинский саммит, как "недвусмысленную декларацию намерений в адрес США и НАТО".
В нынешней взбудораженной международной обстановке, все события разворачиваются на фоне непрекратившегося мирового финансово-экономического кризиса, метастазы которого расползаются по миру в виде все новых конфликтов, часть из которых мы уже назвали. И, судя, по решениям недавнего саммита НАТО в Ньюпорте (Уэльс), Североатлантический пакт намерен расширять свое влияние и присутствие далеко за рамками географической зоны, определенной в его Уставе, т.е. – северной Атлантики. Этот сюжет разобран нами в недавнем материале "Саммит НАТО: Уэльская симфония или Уэльская какофония?".
И решения саммита – уже ШОС, собравшегося, как будто намеренно, сразу после саммита НАТО, могут и должны рассматриваться в широком международном контексте по той простой причине, что азиатские гиганты поняли смысл "послания" из Ньюпорта: "Мировая безопасность – это забота НАТО даже в тех местах Земли, которые в Уставе НАТО не прописаны". А какого качества "безопасность" страны НАТО принесли с собой в Югославию, Ливию, Ирак, видно из азиатских столиц очень хорошо…
Нет, участники ШОС, насколько это заметно, явно не собираются строить аналог НАТО, и всё же ведущие страны неевропейского мира готовы защищаться от посягательств на свой суверенитет со стороны Запада. И вот это стало уже понятно – мировой кризис может иметь для огромного региона совсем ненужные ему последствия. Да ещё если НАТО, помимо Афганистана, вмешается ещё в Сирию и Ирак для бодания с ИГИЛ…
Так, давайте, взглянем на ход саммита, на его результаты и документы в контексте общемировых тенденций, которые сегодня особого оптимизма не вызывают.
Лейтмотив саммита – понимание общих вызовов
В канун душанбинской встречи министр иностранных дел России Сергей Лавров обратил внимание на несколько важных вещей, связанных с этим саммитом.
"ШОС уже стала авторитетным объединением, весомым фактором формирования новой полицентричной системы мироустройства…", - писал он в статье "Шанхайская организация сотрудничества: через безопасность и стабильность к миру и процветанию", опубликованной в "Российской газете". – "Деятельность организации характеризуется осязаемыми результатами в обеспечении безопасности, укреплении многопланового политического, экономического и гуманитарного сотрудничества стран-участниц… Поэтому ШОС в полной мере соответствует реалиям и потребностям XXI века – в отличие от архаичных, унаследованных от прошлой эпохи структур, основанных на жесткой блоковой дисциплине".
Глава МИД России отметил, что неизменным приоритетом ШОС остается обеспечение региональной безопасности. В ряду первоочередных задач – наращивание возможностей совместной борьбы с терроризмом, экстремизмом, незаконным оборотом наркотиков, особенно, на фоне деградирующей ситуации в Афганистане.
"Согласованные подходы к поиску ответов на общие вызовы найдут свое отражение в "Стратегии развития ШОС до 2025 года", которую планируется подготовить к заседанию Совета глав государств в Уфе в 2015 году". Да, Россия станет хозяйкой следующего саммита ШОС, который обещает стать очень интересным, например, в том плане, что в ряды организации, судя по всему, будут приняты новые государства: "Пакистан, Индия, Иран заявили о стремлении стать полноправными членами ШОС, все больше стран обращаются за получением статуса наблюдателя или партнера по диалогу", - отметил Сергей Лавров.
"Деятельность организации, как известно, не подразумевает создания военно-политического альянса, - обратил внимание министр. – В то же время в числе её основополагающих принципов – недопущение противоправных действий, направленных против интересов стран-участниц". Сказано дипломатично, но, кому надо, те поймут…
"Саммит ШОС пройдет в столице Таджикистана в принципиально новой международной обстановке – одним из главных последствий украинского конфликта становится разворот России на Восток. И роль ШОС, как главной площадки для нашего взаимодействия со странами Азии, станет еще более важной", - подчеркивал обозреватель "Взгляда" Петр Акопов в канун саммита.
Он отмечает, что сейчас международная ситуация напряженная – украинский кризис привел к открытой конфронтации России и Запада, начавшего политику санкций и блокады нашей страны. И Россия, как евразийская держава, форсирует процесс разворота на Восток и Юг.
ШОС становится ключевым блоком, объединяющим страны Азии. Это не азиатское НАТО, но, как минимум, противовес Североатлантическому альянсу. ШОС уже не организация, занимающаяся только Центральной Азией – она становится на путь перерастания в общеазиатскую и даже общеевразийскую структуру, пишет автор.
Тем более, что уже есть, чем ШОС заниматься.
Накануне саммита НАТО в британской газете "The Times" вышла совместная статья президента США и премьер-министра Великобритании, в которой Барак Обама и Джеймс Кэмерон назвали две ключевые для англосаксонского мира угрозы — Россию и Халифат.
По сути, руководители двух англосаксонских стран расписались в том, что нашли средство для ослабления Евразии, в целом, и России, в частности: стравить Россию и Халифат! И пока в ближайшие 5-10 лет на просторах Евразии начнет "расцветать" эта заваруха, западные лидеры, закуклившись в новый "изоляционизм", займутся "перезагрузкой" своей экономики и финансовой системы. Им нужна стратегическая пауза!
И эту паузу, по их расчетам, может дать крупный военный конфликт в Евразии.
Страны ШОС ещё на этапе подготовки саммита продемонстрировали своё понимание этих угроз – а как иначе охарактеризовать тот факт, что перед саммитом были проведены не только масштабные военные учения, но и ряд важных встреч? Вот только некоторые контакты.
1 апреля в ходе встречи министра национальной обороны КНР Чан Ваньцюаня и президента Эмомали Рахмона было заявлено о намерении Китая оказать Таджикистану военно-техническую помощь на сотни миллионов долларов. 18 апреля вопросы безопасности обсуждались между Рахмоном и министром общественной безопасности КНР Го Шэнкуном.
11-12 августа в Таджикистане, в городе Худжанд состоялась совместная коллегия глав МВД Таджикистана и России – обсуждались вопросы противодействия распространению экстремизма, а также сотрудничество экспертно-криминалистических групп.
6 сентября состоялась встреча глав антинаркотических ведомств Таджикистана и Ирана.
Вот почему надо внимательно рассматривать ход и итоги саммита ШОС – дела в мире разворачиваются слишком серьезные.
Ясно, что желательные "для себя любимых" перспективы, в том числе и на просторах Евразии, западники намерены продавливать со всей своей мощью – у них нет пока более эффективных вариантов для собственного спасения. А это уже скрыть невозможно.
Клив Маунд (Clive P. Maund) в статье "Will the US succeed in breaking Russia to maintain dollar hegemony?" ("Удастся ли США сокрушить Россию ради сохранения гегемонии доллара?" - перевод для MixedNews josser) пишет следующее:
"Мы являемся свидетелями величайшей борьбы нашей эпохи, битвы за сохранение мировой гегемонии доллара, и вместе с ним – экономического, военного и политического господства США над всей планетой, – и битва эта переходит в решающую стадию.
Возьмём Россию (и Китай), величайшую на данный момент угрозу доминированию доллара. В последнее время эти большие могущественные соседи заключили между собой ряд важных валютных и торговых соглашений, не предусматривающих использования доллара, и поэтому представляют серьёзную угрозу резервному статусу доллара, которому, в случае непринятия мер, может от этого прийти конец. Стоит вам это понять, и вы поймёте причину недавнего пропагандистского обстрела России.
Кроме этого, Китай на протяжении нескольких лет был занят опустошением мировых запасов золота в качестве ранней подготовительной меры к возможному в будущем золотому обеспечению своей валюты, которое будет последним гвоздём в крышку американского гроба, потому что, когда это случится, необеспеченный доллар полностью обвалится".
Автор предлагает своим американским читателям, видимо, плохо знакомым с географией, вот какую карту Евразии со своими пояснениями:
Это всё – про ШОС.
Полагаю, что столь наглядное объяснение происходящему от западного аналитика вполне себе годится для того, оценить масштабы развивающегося глобального конфликта, где на кону находится существование западной финансовой системы в лице доллара…
Битва разворачивается, что у Георгия со Змием. Вот как это выглядит на Гербе Москвы:
Здесь уместно напомнить, что в канун саммита ШОС в Москве были проведены российско-американские переговоры, посвященной претензиям США в отношении "нарушения" Россией Договора о ракетах средней и малой дальности. В Москву прилетела заместитель госсекретаря США по контролю над вооружениями и международной безопасности Роуз Готтемюллер.
"Мы не удовлетворены их ответами. Хотелось бы также, чтобы американские коллеги сформулировали свои озабоченности более четко и понятно – не в общем плане, а по существу", - заявил директор департамента МИД РФ по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями Михаил Ульянов, представлявший на переговорах российскую сторону. Он добавил, что у России есть претензии к США по поводу запланированных испытаний оружия в следующем году в Румынии и в 2018 году в Польше. По его словам, американская сторона заверила, что в испытаниях будут задействованы только системы ПРО, и это не будет являться нарушением договора.
Так что, обострение пошло и по этому "тракту". Где ты, "моя peregruzka"? Та самая, которую США объявили "perezagruzkoy", но – чисто по-Фрейду – спрятать истинного смысла не смогли?!
"Пожалуй, никогда ещё геополитическая ситуация на пространстве ШОС не была настолько сложной и непредсказуемой, - писал перед саммитом обозреватель "Avesta.Tj" Григорий Стронцев. – Открытая конфронтация между Западом и Россией, и ставкой в этом противоборстве стало будущее не только России, но и многих регионов мира, где ее влияние всегда выступало сдерживающим фактором для западной агрессии.
В отмеченном контексте государствам Центральной Азии на предстоящем саммите важно устранить существующие разногласия, чтобы выступать единой консолидированной силой против любых попыток дестабилизации обстановки в регионе и проектирования "цветных революций". А в том, что такие попытки будут, сомневаться не приходится: даже в лучшие периоды дружбы с американскими партнерами Ташкент и Бишкек на своём горьком опыте сполна оценили её оборотную сторону".
Похоже, временная "связка" двух саммитов – НАТО и ШОС – ясно демонстрирует нам, каков намечается расклад сил и стран на этом этапе развития мирового кризиса, который – не дай Бог! – подтолкнет Человечество к грани Большой войны. Ещё раз хотел бы подчеркнуть, что такой "букет" одновременно развивающихся военных конфликтов в Евразии, о чём было сказано в начале материала, ничего хорошего не сулит. И пора тушить это пламя у порога наших домов. Как представляется, участники саммита ШОС эту тему проговорили подробно…
Вот только один пример. Как ни сложно складываются отношения Ташкента и Москвы – то прилив, то отлив, – но президент Узбекистана Ислам Каримов в Душанбе предложил России перейти от стратегического партнерства к союзническим отношениям. "Стратегическое партнерство назрело, и, думаю, сегодня вполне реально выйти на союзнические отношения. Мы в этом испытываем потребность, видим в этом те цели, которые мы ставим перед собой", — сказал Каримов. Конечно, в такой обстановке лучше быть всем вместе и вместе же отвечать на "вызовы".
Вот это и стало лейтмотивом встречи в верхах.
Лидерам было, о чем поговорить с глазу на глаз
Как говорилось в официальном сообщении, 11-12 сентября 2014 года в Душанбе в заседании Совета глав государств-членов Шанхайской организации сотрудничества приняли участие Президент Республики Казахстан Н.А.Назарбаев, Председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин, Президент Кыргызской Республики А.Ш.Атамбаев, Президент Российской Федерации В.В.Путин, Президент Республики Таджикистан Э.Рахмон, Президент Республики Узбекистан И.А.Каримов.
На заседании председательствовал Президент Республики Таджикистан Эмомали Рахмон.
В Душанбе на саммит ШОС прибыли Президенты Ирана Хасан Рухани, Афганистана — Хамид Карзай, Монголии — Цахиагийн Элбэгдорж, глава МИД Индии Сушма Сварадж и советник премьер-министра Пакистана по национальной безопасности и внешней политике Сартодж Азиз. Все эти страны имеют статус наблюдателя при ШОС.
В качестве почетного гостя председателя организации в саммите ШОС принял участие президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов.
В ходе саммита работа шла как в формате пленарных заседаний, так и в рамках двусторонних и многосторонних встреч. Сделаем для начала обзор некоторых заявлений, прозвучавших на этих встречах.
В ходе беседы Владимира Путина с Президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном, Президент России отметил, в частности: "Что касается двусторонних отношений, они развиваются весьма успешно, мы по итогам января-июля этого года фиксируем рост товарооборота более, чем на 60 процентов. Это, конечно, впечатляющий показатель. Мы относимся к Таджикистану, как к своему очень близкому партнеру и союзнику. Это не просто стратегические отношения, это – союзнические отношения. Мы это высоко ценим и намерены и дальше работать именно в таком ключе".
"На полях" саммита ШОС в Душанбе состоялась встреча Владимира Путина с Президентом Узбекистана Исламом Каримовым. Президент России заявил: "Мы в июне этого года отметили знаменательную дату – 10-летие межгосударственного договора о стратегическом партнёрстве от 16 июня 2004 года. За этот период мы добились многого в наращивании нашего взаимодействия, основанного на принципах прагматизма, равноправия, взаимоуважения наших интересов".
Ислам Каримов подчеркнул: "Я искренне рад нашей сегодняшней встрече. Не скрою, Россия для нас является стратегическим партнёром, и я бы очень хотел, чтобы некоторые люди, которые употребляют это выражение из чисто формальных соображений, в дежурных случаях, когда говорят про наши отношения, что это отношения стратегического партнёрства и союзничества… Я считаю, что смысл его заключается, прежде всего, в том, чтобы чаще советоваться, получать больше ответов на вопросы, и не находиться в прострации, не терять ориентир".
В Душанбе состоялась трёхсторонняя встреча Владимира Путина, Председателя КНР Си Цзиньпина и Президента Монголии Цахиагийн Элбэгдоржа, в ходе которой Президент России заявил: "Естественно, географическая близость Монголии, России и Китайской Народной Республики позволяют нам осуществлять хорошие, долгосрочные проекты в области инфраструктуры, энергетики, горнодобывающей промышленности. Нам есть о чём говорить, и, безусловно, наладить постоянный диалог мы считаем важным, целесообразным и полезным".
Прошли переговоры Владимира Путина с Председателем Китайской Народной Республики Си Цзиньпином. Главы государств обсудили актуальные вопросы взаимодействия двух стран, в частности в сфере энергетики, авиационной техники, инфраструктуры.
Фото пресс-службы Президента России.
Владимир Путин, в частности, заявил: "Это уже четвёртая в этом году встреча с Председателем Си Цзиньпином. Нам всегда есть о чём поговорить. У нас активно и поступательно развиваются межгосударственные отношения. Мы продвигаем практически все наши крупные проекты, работаем в обычном режиме и, кроме этого, открываем новые перспективы и новые возможности.
…Совсем недавно, вы знаете, на Дальнем Востоке России мы приступили к новому очень крупному проекту, прорыв по которому состоялся в ходе моего недавнего визита в Китай. И сделано это при прямой поддержке, при прямом участии Председателя КНР. И вот теперь мы практически приступили к его реализации, которая будет, уверен, так же по-деловому и в высшей степени эффективно осуществлена с обеих сторон: и со стороны России, и Китайской Народной Республики, имею в виду создание новой трубопроводной газовой системы в Китай. Это поможет и активно развивающимся китайским провинциям решить многие вопросы, и российскому Дальнему Востоку".
Си Цзиньпин, со своей стороны, отметил: "В настоящий момент все ведомства правительства и местная власть двух стран активно реализуют наши договорённости по итогам встреч в Шанхае и Форталезе. Энергично и весьма успешно развиваются двусторонние отношения и сотрудничество в различных сферах. В начале этого месяца Вы лично участвовали в церемонии начала строительства газопровода "Сила Сибири", что наглядно показало, насколько серьёзно Вы относитесь к расширению китайско-российского энергетического сотрудничества.
…Я готов впредь поддерживать тесный контакт с Вами, с тем, чтобы вместе способствовать усилению взаимной поддержки, расширению взаимной открытости между нашими странами, чтобы мы всегда могли черпать силы в поддержке друг друга, сообща противостоять рискам и вызовам, исходящим извне, и осуществлять наши грандиозные цели своего развития и возрождения".
Состоялась встреча Владимира Путина с Президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, в ходе которой обсуждались текущие вопросы двусторонних отношений, а также вопросы евразийской интеграции и развитие Таможенного союза. Кроме того, президенты обменялись мнениями о ситуации на Украине.
Владимир Путин встретился с Президентом Исламской Республики Иран Хасаном Роухани. Главы государств обсудили широкий круг вопросов двустороннего взаимодействия. Президент России отметил: "У нас есть хорошие перспективы взаимодействия, сотрудничества. Это касается политической сферы, это касается экономики".
Хасан Роухани со своей стороны заявил, что "отношения Исламской Республики Иран с Российской Федерацией, которая является важной страной в регионе, для нас имеют большое значение…
Со стороны Исламской Республики Иран существует серьёзная воля и настрой на развитие отношений с Российской Федерацией во всех сферах".