Тред №855703

Как только погибли французы, в холодную землю легли, бохайцы нажрались от пуза и снова на запад пошли. На запад, к последнему морю, приказ к отправлению дан. Сперва остановка в Андорре, а следом - страна Ишафан! (Так был полуостров испанский известен на Западе встарь. Испания - остров Даманский. Ну да, посмотрите в словарь).


Тогда в лилипутской Андорре сидел необычный король. Был русским по паспорту Боря. Беглец, перекатная голь, он родину в спешке оставил, в гражданской войне проиграв, и жил в придорожной канаве, лишенный наследства и прав. Примкнул к гибеллинским собакам, что строили время одно чудовищный замок Монако, и даже открыл казино. Хотел поселиться на Мальте, в порту приготовил суда, но только пираты-Гримальди его не пустили туда. Экскадра Бориса пылала, трещали борта кораблей -- почти по рецепту вандалов Гримальди расправились с ней.

Но Боря поднялся из пепла. Набрал голосов большинство, и вскоре Андорра окрепла под мудрым правленьем его. Взял титул испанского гранда, страну королевством назвал, в Гасконь пропускал контрабанду, в лесу - браконьеров гонял. Поладил с урхельцами миром, платил незаметный оброк -- бутылку и окорок с сыром, и редко смотрел на восток. Пускался порой в авантюры, в саду танцевал падеспань, когда появились манчьжуры и с ними великий Пусянь.

Морально готовый к сверженью, скитаться и бегать привык, Борис получил на княженье внезапно ордынский ярлык. Почетный защитник Ориссы, крестивший огнем и мечом, Пусянь подружился с Борисом -- он равного чувствовал в нем. К тому же, сточивший подковы, до самого мяса вконец, нуждался в союзниках новых бохайский Железный Хромец.

-- Тебе предлагаю по чести, -- Пусянь говорил, -- побратим, ты будешь испанский наместник, когда мы страну покорим.

Б О Р И С

-- Заплачут младенцы и вдовы...

П У С Я Н Ь

-- Но в этом войны существо!!!

Б О Р И С

-- Я связан с испанцами словом.

П У С Я Н Ь

-- Придется нарушить его. Иначе -- погибнут, как обры! Исчезнут из мира почти. Нуждаюсь я в пастырях добрых, испанское стадо пасти. Ты сможешь прокладывать тракты, и вновь возводить города. Иначе - мои катафракты от них не оставят следа. Всю землю навеки испортят. Так прежде в огне грабежа Британия стала Линортис -- могилой, где тесно лежат скелеты и мертвые души. Я твердо усвоил одно -- Британию можно разрушить - и Токио можно разрушить! - но строить не всяким дано. И если работу оставишь - заменит тебя мангудай. Подумай, Борис Ярославич, ответ положительный дай. Отсюда до самого моря, где правит страной португал, ты будешь как новый Серторий!




Б О Р И С

-- Серторий войну проиграл.

П У С Я Н Ь

-- Со мной проиграть невозможно. Но план постоять в стороне тебе обойдется дороже участия в этой войне.

Б О Р И С

-- В клубок перепутанных линий нас свяжет единая нить. Мой друг, я решение принял. Ты должен Мандат подтвердить! В тени Пиренейских громадин, на север - до порта Бордо, застыла страна Эускади, зловещих басконцев гнездо. -- По карте метнулась указка. -- На юг - до Кастилии стен. Ты сможешь чудовищных басков поставить на чашки колен? Всех тех, кто империю строит, кто в этой провинции - гость, они не оставят в покое, так с первых времен повелось. Здесь лопнул Финикии парус, с трудом уцелел Ганнибал; тут бился божественный Август - и в ящик едва не сыграл. Разбили Великого Карла и франков из северных стран, как персы в трагедии Марло, где главный герой - Тамерлан. В тот раз, отложив контрабанду и с мавром союз подписав, в горах обложили Роланда. И этот бретонский маркграф скончался в бою, не в постели. Но мне почему-то не жаль. Тогда, в Ронсевалльском ущелье, ему не помог Дюрандаль, -- Борис продолжает с акцентом, -- Изрублен с макушки до пят, он вырос в такую легенду! - немногие выше стоят. Но пал Шарлеманя наместник, и баски опять на коне. Я слышал их жуткую песню о той позабытой резне...


Ворвался крик в полночный мрак,
Ворота отразили гул,
Тогда спросил экскальдунак:
-- Кто в наши горы заглянул?

-- То Шарлемань идет на юг,
Уже бойцы трубят в рога,
И стрелы наш басконский друг
Готов обрушить на врага!

Соединим усилье рук,
Обрушим скалы в удальстве,
Они с вершин скатившись вдруг,
Ударят их по голове!

Дави проклятых северян,
Не выпускай из западни,
Пришельцы из холодных стран,
Что потеряли здесь они?!

Вот скалы покатились вновь,
И сотня франков полегла,
И по камням струится кровь,
И всюду мертвые тела.

Гора раздавленных костей,
И море крови натекло,
Эй, Шарлемань, скачи скорей,
Беги -- тебе не повезло!

Сойдем, друзья, с высоких гор,
И пустим стрелы франкам в тыл,
Не убежал французский вор --
Его эскальдунак убил.

Где сотни копий и знамен
Из разноцветной бахромы?
И не блистает эспадрон,
Что запятнали кровью мы.

Убрались франки, кончен бой,
Король ушел в свою страну,
А баск пошел к себе домой
Обнять малюток и жену.

А ночью прилетят орлы
Клевать всех тех, кто там лежит,
И будут кости среди мглы
Белеть, покуда мир стоит.


Пусянь не забыл про овраги. Он тщательно справки навел, и басков к вассальной присяге уже через месяц привел. Гвардейцы стояли на страже у входа в пустую мечеть, когда приходили к оммажу все те, кто посмел уцелеть.

-- Напрасно попрятались крысы в глубины пещер, между скал, -- сказал император Борису, -- я их все равно отыскал. Как будто летучие мышки, на крыльях летящий кошмар, бросали адепты Канишки в атаку басконский хашар. Что дальше? Настроенный зверски, готов как наложницу взять я весь полуостров Иберский и в клочья его разорвать!

-- Есть новый противник, послушай, -- Борис сладкозвучно журчит. -- У них треугольные уши и крайне чудовищный вид.

П У С Я Н Ь

-- Чудовищ...

Б О Р И С

-- Как минимум странный. Их мочки направленны ввысь. Как эльфы, отродья Амана, что в Пурим случайно спаслись!

П У С Я Н Ь

-- Рассказ мне напомнил кого-то... Того, кто оставлен вдали.

Б О Р И С

-- Мы их называем "каготы" - они из вестготской семьи. От клонов вулканского Спока, пока не снимают "Стар Трек", я пользы не вижу и прока - сегодня тринадцатый век!

П У С Я Н Ь

-- Пес битвы желает работать, не хочет сидеть на цепи. Каготы? Пусть будут каготы. Каготам конец наступил!

* * * * *

Спокойно, без лишнего шума, в своей правоте убежден, работал Борис хитроумный -- Пусяня использовал он. Долины андоррских урочищ китайским мечом очищал от басков, каготов. И прочих врагов в небеса отправлял. К последней войне приготовясь, поправил в державе бюджет.

Бориса не мучила совесть.

Пусяня тем более нет.