Цитата: dmitriк62 от 29.04.2015 09:50:16Такие уж у КПРФ две задачи -
главная: заполнить собою экологическую нишу и никого туда не пускать и
основная: клоунировать своё политнаправление путём бредоносных заявлений.
Нельзя не признать, что уже много лет с обеими задачами папа Зю справляется блестяще!
Кстати, и ЛДПР и пр. функционируют по точно такому же принципу, ведь все эти партии готовились одними и теми же политтехнологами - что очередной раз показывает, что никаких случайностей в политике не бывает и побеждает тот, кто рассчитывает все шаги на много лет вперёд с пониманием процесса, а не по затхлым методичкам.
Пелевин "Числа":
Проект был представлен Малютой через неделю после встречи. Степа читал его за столом в кабинете, усадив Малюту в принесенное из бухгалтерии низкое кресло, в котором любой посетитель выглядел глупым и маленьким - хотелось отплатить за пережитое унижение. На первой странице папки, по дизайну чем-то похожей на документ из иракского отчета о вооружениях, весело сияли два слова:
Зюзя и Чубайк
Степа поежился от удовольствия, увидев эти имена. «34» сияло в них ясно и отчетливо, безо всяких вычислений, подтасовок и сепаратных договоренностей с самим собой. Русский язык действительно был могуч - он делал возможным маневр, соединявший в себе полную обнаженность с абсолютной маскировкой.
Малюта описал героев так:
«Зюзя, в тельняшке и кепарике, с грубо-народным лицом, искаженным гримасой подступающего гнева, напоминает резиновый манекен для боксирования. Таким манекенам специально делают хари, вызывающие страх и естественное желание его преодолеть.
Чубайка, на чьей стороне немедленно оказываются симпатии зрителя и особенно зрительницы, - очаровательно улыбающийся хитрюга, одетый в безупречную черную пару с галстуком-бабочкой». Их роли Малюта увидел следующим образом:
«Первым в кадре появляется Зюзя, который работает чем-то вроде канала народного самосознания. Он выговаривает накипевшее у всех на душе с предельной откровенностью, так что у зрителя аж дух захватывает. После того как захват духа произведен, в кадре оказывается Чубайка. Не ввязываясь в спор по существу, он отпускает беззлобно-ироничный комментарий, рождающий в зрителе робкое понимание того, как следует думать и говорить, чтобы когда-нибудь покинуть зону этого самого народного самосознания и быть принятым в ряды немногочисленных, но отлично экипированных антинародных сил»