Стихотворные Авантюры - творчество любителей рифмованных и не очень строк...

Цитата: AEro от 24.09.2009 17:39:56
Почему-то ушло, не оставив ни слова
Все, что стало давно так привычно и старо
В этот день, в эту ночь, я пишу тебе снова
Все что я не сказал, все что ты не читала.

!!!

Вот такая проблема. Крутится с голове навязчивый мотивчик, и сочиняются на него какие-то конопляно-укуренные строки, что-то вроде:

"На каждый день найдется кот
Который по небу пройдет
И всех мышей, что за луной
Он приведет к себе домой

А каждой ночью есть лиса
И на ночные небеса
Она скулит в своей норе
На ту луну, что во дворе

Танцует вместо фонаря
Сегодня ты, а завтра я
Сегодня свой,потом чужой
Я снова кот.

Беру мышей, иду домой
И чую взгляды за спиной..."

------,
А дальше почему-то не реализовалось.
Никто не хочет продолжить ?

Цитата: AEro от 24.09.2009 23:12:56
------,
А дальше почему-то не реализовалось.
Никто не хочет продолжить ?

Беру мышей, иду домой
И чую взгляды за спиной..."

А мыши тянутся за мной,
Чтоб закумарить коноплей.

Колыбельная

Спи, моя крошка, спи, моя дочь.
Мы победили и холод и ночь,
Враг не отнимет радость твою,
Баюшки-баю-баю.

Солнце свободное греет тебя,
Родина-мать обнимает, любя,
Ждут тебя радость, и песни, и смех, -
Крошка моя, ты счастливее всех!

Вырастешь умной, отважной, большой, -
Родину крепко люби всей душой.
Армии нашей спасибо скажи,
Красное знамя высоко держи.

Есть человек – от тайги до Кремля
Знает и любит его вся земля,
Радость и счастье твоё – от него.
Сталин – великое имя его…

В. Лебедев-Кумач, 1937 г.

http://begle.livejournal.com/42826.html

Снаряды
Лейтенант Александр Чурин,
Командир артиллерийского взвода,
В пятнадцать тридцать семь
Девятнадцатого июля
Тысяча девятсот сорок второго года
Вспомнил о боге.
И попросил у него ящик снарядов
К единственной оставшейся у него
Сорокапятимиллиметровке
Бог вступил в дискуссию с лейтенантом,
Припомнил ему выступления на политзанятиях,
Насмешки над бабушкой Фросей,
Отказал в чуде,
Назвал аспидом краснопузым и бросил.
Тогда комсомолец Александр Чурин,
Ровно в пятнадцать сорок две,
Обратился к дьяволу с предложением
Обменять душу на ящик снарядов.
Дьявол в этот момент развлекался стрелком
В одном из трех танков,
Ползущих к чуринской пушке,
И, по понятным причинам,
Апеллируя к фэйр плэй и законам войны,
Отказал.
Впрочем, обещал в недалеком будущем
Похлопотать о Чурине у себя на работе.
Отступать было смешно и некуда.
Лейтенант приказал приготовить гранаты,
Но в этот момент в расположении взвода
Материализовался архангел.
С ящиком снарядов под мышкой.
Да еще починил вместе с рыжим Гришкой
Вторую пушку.
Помогал наводить.
Били, как перепелов над стерней.
Лейтенант утерся черной пятерней.
Спасибо, Боже - молился Чурин,
Что услышал меня,
Что простил идиота…
Подошло подкрепленье – стрелковая рота.
Архангел зашивал старшине живот,
Едва сдерживая рвоту.
Таращила глаза пыльная пехота.
Кто-то крестился,
Кто-то плевался, глазам не веря,
А седой ефрейтор смеялся,
И повторял –
Ну, дают! Ну, бля, артиллерия!

СМС переписка.

Автор:
Бегут две рельсы в горизонт,
Пока в тумане не сольются в точке.
Им просто шпалы не дают,
Стальную жизнь прожить поодиночке.

Хмурый:
Лежали шпалы укрепляя путь,
От одиночества черны и от печали сухи.
Им тупо рельсы не дают,
Соединиться в деревянной групповухе.

Автор:
Печаль судьбы двух деревянных шпал
И двух железных рельс, что сверху положили
В том, что их создатель знал:
Важнее Путь, чем части составные.

Хмурый:
Создателю железного пути,
Прикованному к шпалам костылями,
Не стоило стараться;
НЕ ХОДИ ТЫ ПО ПУТИ,
Захваченному злыми поездами.
--
(выложил с согласия Автора)

Цитата: Senya от 11.10.2009 21:04:17
http://begle.livejournal.com/42826.html

Снаряды
Лейтенант Александр Чурин,
Командир артиллерийского взвода,
...
Ну, дают! Ну, бля, артиллерия!

Спасибо.

Хотя мы все дружно встретили Год Тигра - но это предварительно. Еще полтора месяца мы будем жить в уходящием китайский год Белого/Металлического Быка, и только 14 февраля Тигра (в украинской версии - ТигрЮЛЯ) прискачет для всех через Китай.

Вынужден еще раз  замолвить слово о местных местечковых пророках  - они  уже все про Украину и не только напророчили 90 лет назад. Скучно жить в этих Укрианах  - уже все про будущее известно!

Дон Аминадо

Про белого бычка

Мы будем каяться пятнадцать лет подряд
С остервенением. С упорным сладострастьем.
Мы разведем такой чернильный яд
И будем льстить с таким подобострастьем

Державному Хозяину Земли,
Как говорит крылатое реченье,
Что нас самих, распластанных в пыли,
Стошнит и даже вырвет в заключенье.

Мы станем чистить, строить и тесать.
И сыпать рожь в прохладный зев амбаров.
Славянской вязью вывески писать
И вожделеть кипящих самоваров.

Мы будем ненавидеть Кременчуг
За то, что в нем не собиралось вече.
Нам станет чужд и неприятен юг
За южные неправильности речи.

Зато какой-нибудь Валдай или Торжок
Внушат немалые восторги драматургам.
И умилит нас каждый пирожок
В Клину, между Москвой и Петербургом.

Так протекут и так пройдут года:
Корявый зуб поддерживает пломба.
Наступит мир. И только иногда
Взорвется освежающая бомба.

Потом опять увязнет ноготок.
И станет скучен самовар московский.
И лихача, ватрушку и Восток
Нежданно выбранит Димитрий Мережковский.

Потом… О, Господи, Ты только вездесущ
И волен надо всем преображеньем!
Но, чую, вновь от беловежских пущ
Пойдет начало с прежним продолженьем.

И вкруг оси опишет новый круг
История, бездарная, как бублик.
И вновь по линии Вапнярка – Кременчуг
Возникнет до семнадцати республик.

И чье-то право обрести в борьбе
Конгресс Труда попробует в Одессе.
Тогда, о, Господи, возьми меня к Себе,
Чтоб мне не быть на трудовом конгрессе!

1920, Одесса


Об авторе (отсюда первое, что нагуглил здесь: http://www.judaica.kiev.ua/eg9/eg929.htm):

Аминад(ав) Петрович (Пейсахович) Шполянский (1888—1957) родился в Елисаветграде Херсонской губернии. Там прошло его детство и гимназические годы. Как он вспоминал о своей «маленькой родине» много лет спустя: «Держался город на трех китах: Вокзал. Тюрьма. Женская гимназия. Шестое чувство, которым обладал только уезд, было чувство железной дороги».

В 1914 году Шполянский был мобилизован и отправлен на фронт солдатом. В том же году вышла его первая книга стихов «Песни войны». Книга, выдержавшая два издания (второе в 1915 году), была все же некоей неудачей, не только эстетической. В ней патриотическая риторика того времени, книжная эмблематика войны заглушает личный голос поэта. Но в этом пробивающемся голосе уже слышны многие интонации будущего Дон-Аминадо: «Грохочут в ночи и летят поезда — И рельсы охвачены дрожью...». Ужас перед войной и человеческими страданиями, сочувствие к врагу, попавшему на войну «по воле / Чьей-то злой и разнузданной силы» — все это позже разовьется в тему маленького простого человека, заброшенного в катастрофическую историю ХХ века, в «мельницу богов».

«Весна семнадцатого года», вторая книга Дон-Аминадо, — политический памфлет. Это аллегорическая пьеса о четырех монархах, низложенных своими народами: Абдуле-Гамиде, Магомеде-Али, Мануэле Португальском и Людовике XIV. Гений Весны — еще один участник пьесы, олицетворение «Вечного Возрождения», революционных надежд и веры в новые времена.

Но за весной пришла осень семнадцатого года и закончился как краткий сценический успех пьесы, так и краткий период русской демократии. В Москве и Петербурге уже отчетливо ощущались задачи новой власти — умирала свободная демократическая пресса, сатирические издания появлялись и исчезали, меняли названия, пытаясь уйти от цензуры.

В 1918 году за «буржуазность» был закрыт демократический журнал «Новый Сатирикон», который именно эту «буржуазность» и высмеивал. Работать стало негде, да и голод был не за горами. А в Киеве — политическая оперетка, пирожные и почти свободная пресса...

Аминад Петрович Шполянский получил у московского городского комиссара по иностранным делам В.М. Фриче разрешение на выезд заграницу. Этой ближайшей заграницей была Украина. Киев с середины весны по декабрь 1918 года — город культурного курьеза. Бегство от большевиков и голода обернулось тем, что обе столицы — и Москва, и Петроград — вдруг одновременно оказались в Киеве, образовав, тем самым, совсем иное пространство. Дон-Аминадо писал: «Киев нельзя было узнать. Со времени половцев и печенегов не запомнит древний город такого набега, нашествия, многолюдства» (Дон-Аминадо. Наша маленькая жизнь. М., 1994. С. 637).

Надежда Тэффи вспоминала, что, когда она осенью 1918 года приехала в Киев, ее встретил «один из сотрудников бывшего «Русского Слова» целым потоком новостей: «Что здесь делается! <…> Город сошел с ума! Разверните газеты — лучшие столичные газеты — лучшие столичные имена! В театрах — лучшие артистические силы. Здесь «Летучая мышь», здесь Собинов <…> Здесь жизнь бьет ключом... Открываются все новые «уголки» и «кружки». На днях приезжает Евреинов. Можно будет открыть Театр новых форм. Необходима также «Бродячая собака». Это уже вполне назревшая и осмысленная необходимость». (Тэффи. Ностальгия. Рассказы. Воспоминания. Л., 1989. С.332). В этой пестрой толпе оказались и петербургские сатириконцы, тут же осознавшие необычайную культурную насыщенность Киева того времени и обыгравшие эту тему в своих фельетонах. В киевской газетке «Вечер» появляются фельетоны Михаила Кольцова (брат известного советского карикатуриста Бориса Ефимова) и Дон-Аминадо.

В Киеве сатириконцы предприняли попытку издания газеты «Чертова перечница», начатой в Петрограде сразу после закрытия «Нового Сатирикона». Киевскую газетку выпускали сатириконцы почти в полном составе: А.Аверченко, Арк.Бухов, Вл.Воинов, Евг.Венский, А.С.Грин, А.И.Куприн, Вилли, Викт. Финк, Лоло (Мунштейн Л.Г.), Дон-Аминадо и многие другие. Редактором был Василевский (Не-Буква). Дон-Аминадо вспоминал, что еженедельный листок «Чертова перечница» пользовался «...наибольшим успехом на галерке и бельэтаже... Листок официально-юмористический, неофициально — центр коллективного помешательства. Все неожиданно, хлестко, нахально, бесцеремонно. Имен нет, одни псевдонимы, и то, выдуманные в один миг, тут же на месте» (Дон-Аминадо. Наша маленькая жизнь. М., 1994. С. 637). Газетка высмеивала тогдашние порядки, вернее беспорядки, нарастающий хаос жизни, всех левых и правых, а также умеренных; осмеивались даже газетная структура и цена газеты. Дон-Аминадо в краткий киевский период публиковался в газетах «Утро», «Вечер», «Киевская мысль», «Свободные мысли» и др., где стихотворения, как правило, подписывал псевдонимом Дон-Аминадо, а политические фельетоны в прозе — чаще всего своей фамилией Шполянский.

Возможно, что именно его фамилией наделил одного из персонажей «Белой гвардии» Михаил Булгаков. Считается, что в 1918 году Булгаков был далек от литературных кругов. Но это не исключает того, что он был прилежным читателем. Михаил Семенович Шполянский (герой «Белой гвардии») — еще не полностью проявленный, но уже функциональный типаж практически всех произведений Булгакова. В «Мастере и Маргарите» этот типаж воплотится в Воланда. Михаил Семенович Шполянский скрыто влияет на судьбу Турбиных и Города, провоцируя трагические события. Сатириконская «Чертова перечница» под прозрачным псевдонимом «Чертовой куклы» оказывается в доме Турбиных. «Талантливы, мерзавцы, ничего не поделаешь», — так безлично-собирательно оценивают в доме Турбиных авторов газетки. В этом определении заложено то, о чем говорил Мандельштам в своих кратких размышлениях о явлении «Сатирикона»: «мерзавцы» — это люди дошедшие до края, их удел — тотальный смех вплоть до откровенного цинизма. От провокационного смеха сатириконцев до «провокатора» «Белой гвардии» Михаила Шполянского — один шаг.

Киевский период закончился также резко, как начался — бегством на юг, в Одессу. Фантастичность одесского пространства сглаживалась разве что за счет обычного южно-курортного колорита. Пребывание в этом городе Дон-Аминадо не трудно опять же проследить по газетам. С августа 1919 по январь 1920 года он публиковался в «Южном слове» и в «Современном слове» (в последнем под псевдонимом Дон). В газете сотрудничали как одесситы — Эдуард Багрицкий, Леонид Гроссман, так и «проезжие» Алексей Толстой, Иван Бунин, Овсяннико-Куликовский. Дон-Аминадо принимал участие в деятельности легендарного одесского Литературно-Артистического объединения. Вместе с большой группой литераторов и ученых на корабле «Дюмон д’Юрвиль» Шполянский навсегда покинул родину. Он вспоминал, что на корабле кто-то предложил завести журнал и всем ответить на один и тот же вопрос: «Когда мы вернемся в Россию?» Ответы были самые оптимистические, и лишь один «был прозорливее других...»:

Цитата: Музолюб
idohturovу посвящается...

Его пример другим наука:
Ведь, боже мой, какая штука -
Выводит яд из организма
Ему поставленная клизма -
idohdur  вновь резов, но мил
И в  Летний сад гулять сходил...

Там Музолюб, сидя в кустах,
Дристал с улыбкой на устах.

+++++++++++++++++++++++++++
"Дорогие поэты расейные,
Я скажу вам, душой любя,-
Не делайте под Есенина,
Делайте под себя".

Цитата: Dobryak
Классика на 4 часа (А.Г.)

Чувствуем с напарником - ну и ну,
Ноги прямо ватные, все в дыму,
Чувствуем - нуждаемся в отдыхе,
Чтой-то нехорошее в воздухе.

Взяли "жигулевского" и "дубняка",
Третьим пригласили истопника,
Приняли, добавили еще раза,
Тут нам истопник и открыл глаза

На ужасную историю
Про Москву и про Париж,
Как наши физики проспорили
Ихним физикам пари.

Все теперь на шарике вкривь и вкось,
Шиворот-навыворот, набекрень,
И что мы с вами думаем день - ночь,
А что мы с вами думаем ночь - день.

И рубают финики лопари,
А в Сахаре снегу - невпроворот,
Это гады-физики на пари,
Раскрутили шарики наоборот.

И там, где полюс был, там тропики,
А где Нью-Йорк - Нахичевань,
А что люди мы, а не бобики,
Им на это начихать!

Рассказывал нам все это истопник,
Вижу, мой напарник, ну прямо сник, -
Раз такое дело - гори огнем!
Больше мы малярничать не пойдем! -

Взяли в поликлинике бюллетень,
Нам башку работою не морочь!
И что ж тут за работа, если ночью день,
А потом обратно не день, а ночь!

И при всей квалификации
Тут возможен перекос,
Это ж все-таки радиация,
А не медный купорос!

Пятую неделю я не сплю с женой,
Пятую неделю я хожу больной,
Тоже и напарник мой плачется,
Дескать, он отравленный начисто.

И лечусь "столичною" лично я,
Чтобы мне с ума не стронуться,
Истопник сказал - "столичная" -
Очень хороша от стронция.

И то я верю, а то не верится,
Что минует та беда...
А шарик вертится и вертится,
И все время не туда!

Баяну скоро три года.... но может кто не видел?

Сын пришел ко мне, шельмец,
И спросил с тоскою:
"Одноклассники, отец -
Что это такое?

Это что за сайт такой,
Где седые люди,
На реал махнув рукой,
Утопают в блуде?

Где к изменам виден путь,
Цель ясна, и средства,
Где хотят себя вернуть
В брежневское детство?

Где нарушен их покой?
Где проводят ночи?
Это что ж за сайт такой -
Объясни мне, отче?"

Я привлек сынка к себе
И сказал с тоскою:
"База данных ФСБ -
Вот что мы такое"

Действующие лица:
Урсус Минус, наноконсул.
Коррупций, префект притырианской когорты.
Модус Толерантис, представитель либеральной интеллигенции.
Организатор игр и празднеств.
Комиции.

Наноконсул.
Уведомляю доблестных квиритов:
Вчера послушал песнопенья бриттов -
Серьезная работа, высший класс! –
И позже, возвращаясь с выступленья,
Глядел вокруг и думал с сожаленьем:
Не тот культурный уровень у нас.
То тычут в нос реформой коммунальной,
То плебс мутят под Аркой Триумфальной -
Так расшумятся, хоть вводи войска;
То в спину плюнут, то по морде двинут,
То ёлку перед Рострой опрокинут…

Коррупций (мрачно).
Всему виной фанаты Спартака.

Наноконсул (страдальчески).
А им-то, миль пардон, болта какого?
Я, кажется, уже убрал Лужкова.
С таким народом лучше сразу в гроб.

Модус Толерантис.
Заладили: «Спартак», «Лужков», «фанаты»…
Плебеи ропщут: «Галлы виноваты!»
В столице каждый третий – ксенофоб.

Комиции.
А чо, а чо! Достали ваши галлы!
Им в Галлии пространства, что ли, мало?
Приперлись и проходу не дают:
Суды рядят по варварским законам,
На улицах цепляются к матронам
И честных римлян повсеместно бьют!

Модус Толерантис (рассудительно).
Сограждане! С научной точки зренья,
Сам термин «галлы» вызывает пренья,
Ведь перечень племен, увы, немал:
Адуатуки, нервии, венеты,
Секваны, нантуаты, усипеты -
Не разберешь, кто галл, а кто не галл.

Коррупций.
Моя притырианская когорта
Всех чужаков распознаёт по морде
И тем покой столицы бережет:
Где надобно, без лишних сантиментов
У пришлых отбирает документы -
Сперва сажает, после стережет!

Комиции (ехидно).
А если документы не в порядке,
То в ход идут коррупция и взятки –
Не разберешь, кто прав, кто виноват!
А галлы год от года всё наглее,
Квадриги ставят возле мавзолея,
Того гляди, коня введут в Сенат!

Модус Толерантис (уныло).
У них, у галлов, древняя культура,
А наш народ, чуть что, за арматуру –
Кругом разруха, пьянство и тоска,
И в головах бредовые идеи…

Комиции (подозрительно).
А вы, простите, не из Иудеи?

Коррупций (стоически).
Всему виной фанаты Спартака.

Наноконсул (нервничая).
Народу нужно дать духовной пищи.
Пусть хлеба нет, но зрелищ дохренища –
Всё лучше, чем проклятый нацвопрос.
До бриттов мы не доросли, положим,
Но молдаван послушать всяко можем!
Где кифаред Геронтофил Бедрос?

Организатор игр и празднеств.
Он эскулапам сдан на двое суток.
Юпитер помрачил его рассудок –
Рабыню бил, беда невелика.

Наноконсул.
Пустить сюжет по Первому каналу,
А что до галлов… К черту ваших галлов.
Всему виной фанаты Спартака!

http://the-mockturtle.livejournal.com/513365.html

Примечания.

• Квириты (лат. Quirites), в Древнем Риме эпохи республики название граждан, употреблявшееся обычно в официальных обращениях (Populus Romanus Quiritium).
  


• Ростра (лат. rostra, множественное число от rostrum — нос корабля), в Древнем Риме ораторская трибуна на форуме, украшенная носами вражеских кораблей, захваченных римлянами в 338 до н. э. при Анциуме в ходе Латинской войны 340—338 до н. э.
  


• Квадрига (лат. quadriga), античная (древнегреческая, римская) двухколесная колесница, запряженная четверкой лошадей в один ряд; возница управлял стоя.
  

• Адуатуки, Aduatŭci, сильное племя в Gallia Belgica, которое позднее означается общим именем Tongri, обитало около нынешнего Люттиха и Намура, на левом берегу Мааса, очень храбро воевало с римлянами.
  


• Нервии, Nervii, Νερούϊοι, воинственное племя белгов в Галлии, на западе от Менаниев, занимавшее место на юге от морского берега до Arduenna Silva, в теперешних Геннегау и Намюр, у которых главным городом был Багакум (Bavay).
  


• Венеты (лат. Veneti), 1) группа племён, населявших в древности северный берег Адриатического моря, к С.-В. от р. По. Согласно археологическим данным, В. появились здесь в 12—11 вв. до н. э.; сначала занимали приальпийские долины, затем распространились к Ю.-В. Основное занятие — земледелие и скотоводство, в особенности разведение коней (многочисленные находки удил в погребениях, изображений лошадей). Главные предметы торговли — рабы, скот, кожи и янтарь, доставлявшийся с берегов Балтики через альпийские перевалы.
  


• Секваны (лат. Sequani), кельтское племя.
  


• Нантуаты, Nantuātae, Ναντουα̃ται, альпийский народ кельтского происхождения, живший на границе провинции (в теперешнем Валлисе).
  


• Узипеты, усипеты (латинское Usipetes), германское племя, жившее между р. Липпе и нижним Рейном, севернее племени тенктеров.
  

Цитата: AEro от 24.09.2009 23:12:56
Никто не хочет продолжить ?

Зацепило... рискну продолжить.

На каждый день найдётся кот
Который по небу пройдёт
И всех мышей, что за луной
Он приведёт к себе домой

А каждой ночью есть лиса
И на ночные небеса
Она скулит в своей норе
На ту луну, что во дворе

Танцует вместо фонаря
Сегодня ты, а завтра я
Сегодня свой, потом чужой
И снова кот мне песню спой.

Беру мышей, иду домой
И чую взгляды за спиной.
То лунный кот глядит вослед
И та лиса, которой нет.

Ногой шуршу сухой листвой
Хотел бы вместе быть с тобой,
Но кот с мышами не даёт
И та лиса, что не поёт.

Творчество на Физтехе ("За науку" №29 от 25 декабря 2010 г.)



Гондольер

Вода – это жизнь,  вода – это смерть,
Вода, известно, начало начал,
Воды в вашем мире просто не счесть,
Но я и пытаться, верно б, не стал.

Много веков служил гондольером,
На тот берег людей доставляя.
Я богачом являюсь, наверно,
Сотни монеток в день собирая.

Я плавал везде, плавал повсюду,
Нету места, где бы я не бывал.
Я видел людей, видел их судьбы
И знаю, что мир вконец одичал.

Много несчастий мной наблюдалось,
Людей, познавших ярость природы.
Им лишь слезы ронять оставалось
В Ахеронта скорбящие воды.

Грешных людей, что с черной душою,
Их в волны Кокита я отправлял,
Где напрасную схватку с судьбою
И крики предсмертные наблюдал.

А убийц, что не чтят ни закона,
И посмевших своих жертв утопить,
Тех пылающий взор Флагетона
Я воочию заставил узрить.

Мне не понять несчастных, которых
Жизнь заставляла с ней счеты сводить,
И на бескрайних Леты просторах
Все глубже в забвение уходить.

Тысячи мыслей в небе витают,
Злоба и зависть в основном это,
Но со временем их поглощает
Беззаботный поток Амелета.

Сила Миссури – непобедима,
Ганг не позволит освободиться,
Но водопады их несравнимы
С эпохальным течением Стикса.

И если не будет в мире любви,
Коль выше чести будет корона,
Тогда понадобятся корабли
В эскадру гондольера Харона.

Владимир Недорезов, 812 гр.

Над широким Днепром серебрится луна,
Думу думает юный казак:
- Ой, меня забери, вражий сын, Сатана,
Но без грОшей я просто босяк,
Нету хлопцу удачи в родной стороне,
Как же дни мне свои коротать,
Я поклясться готов прямо здесь, при луне,
Хоть нечистому стремя держать,
Лишь был у меня добрый конь, молодца,
Шаровары, да шапка черна,
И тогда уломаем отца - гордеца,
И моей наречется она.
Только слово промолвил - глядь, лодка плывет
Супротиву теченья реки,
А седок в этой лодке глядит, не гребет,
Очи светятся, как угольки.
- Что, ты звал меня, хлопец, чтоб стать стремянным?
Так за службу получишь сполна,
Будет черен твой конь, как пожарища дым,
Твоя шапка да будет черна!
Будет сабля, одежда, и конский убор,
Будут слава, богатство и власть,
Только чти, стремянной, ты меж нас уговор -
Что над всем, что твоё, моя власть!
И года пронеслись.. Атаманит казак,
И с удачей дружина дружна,
Он теперь куренной, от теперь не босяк,
Есть и дом, и Одарка - жена,
Есть два сына, что статью своей превзошли,
Всех ровесников, гордость отца.
Как-то раз ввечеру, и в грязи, и в пыли
Привели куренному гонца:
- Пане, помощь нужна, турок ломится к нам,
Нам бы пару деньков простоять,
Ведь на помощь спешит по широким долам
К нам москальска союзная рать!
И послал за старшИм пан-отец куренной,
Вмиг готов и отряд, и наказ
Бить татарскую рать. И спокойный душой
Спать ушел куренной в этот раз.
Спит и видит: дошел до реки его сын,
Принял бой, как отец повелел,
И москаль не подвел – он, по духу един,
Расстарался, примчался, успел!
Но в плену оказался любимец отцов,
И, очам бы не видеть того:
Он решился слюбиться с одним из сынов
Хана турок, врага самого!
И проснулся отец тёмной тучи черней,
Только враз побелели усы,
Вспомнил Божию мать, и молился пред ней,
Только Бог ему не дал слезы…
Год прошел, никаких от старшОго вестей,
Только сон знает батькин позор,
Но несет ко Днепру вновь недобрых гостей,
Чьи подарки – пожар да топор.
И в отцовом отряде сын младший пошел
Отчий кров защитить – воевать,
Польский пробовать меч – хорошо ли остёр,
Смерть принять, иль добычи набрать.
И отбились они в этот раз от панОв,
И добыли оружья, коней,
Посекли, как траву, сотни вражьих голов –
Нет казачеству дела милей.
Но пропал младший сын – утонул ли, убит,
Только сердце болит у отца,
Неотпетой кровиночка где-то лежит,
И согнула беда гордеца…
Только снится ему раз под пятницу сон –
Что живой его меньший сынок,
Предаётся любви с польским княжичем он,
Точно кошка ластИтся у ног.
И проснулся отец, сам от горя не свой,
И к иконам – да нет образов,
Лишь сверкает глазами, качает башкой
Чёрный паныч из прошлых годов:
-Что ты молишься, дурень, я взял верный куш,
Всё обещано, раб скудный, Мне,
Я хозяин их жизней, их судеб, их душ
Раз ты стремя держал Сатане!

Вот вам

Цитата: Senya
Это конечно ветка для стихов, а не для вопросов и обсуждений, но по тематике она все-таки ближайшая. Рискну спросить, ну а через недельку можно и снести будет, а то за сутки АУ на праздники никто и не увидит. Лет... наверное с четверть века назад слышал я по телевизору песню, не песню, стихи не стихи, примерно следующие (там начиналось со страхового агента, который предлагал страхование):

"... от пожаров, воров и увечий.
Только я попросил - от несчастной любви
Застрахуйте меня вы навечно.
... от... сердце свиданий,
От скандалов, разлук, от протянутых рук
И от прочих дурацких страданий.
Он сказал - хорошо.
Деньги взял и ушел...
...Только больше не слышу я пения птиц
Словно уши заложены ватой.
И в любую жару ледяная вода
Вечно кажется мне тепловатой...
...с тех пор не страдаю, с тех пор не грущу,
Но с тех пор страхового агента ищу.
Я ищу страхового агента с тех пор,
Чтоб расторгнуть с ним свой договор."

Вот все, что смог вспомнить. Кто-нибудь что-нибудь знает?

Я ведьма и знаю всё. Вот Вам
http://www.youtube.c…8lgEnyYhbA

А почему перестала писать здесь?

Цитата: tot to от 21.12.2010 13:15:34
Зацепило... рискну продолжить.
..............
Беру мышей, иду домой
И чую взгляды за спиной.
То лунный кот глядит вослед
И та лиса, которой нет.

Ногой шуршу сухой листвой
Хотел бы вместе быть с тобой,
Но кот с мышами не даёт
И та лиса, что не поёт.

Спасибо!!!

Еще кое-что, написанное если не ошибаюсь, году в 1999. Сейчас вот вспомнилось почему-то.

Здесь не жгут крестов
Не читают молитв
Здесь не травят ведьм
И не славят святых

На семи ветрах, в землю брошены
Здесь родят детей недоношенных

Прочитать бы молитву
Да не знают ее
На земле пожар
В небесах воронье

На семи холмах город каменный
Разворованный, разбазаренный

Нету слез, чтобы плакать
Нету слов, чтобы петь
Наломать дров всем миром
И всем миром сгореть

На семи кострах век потерянный
В пепел сожженный, в прах развеянный.

Цитата: problemsolver от 11.06.2011 20:45:28
А почему перестала писать здесь?

Ну, раз написала, значит, не совсем перестала)
Но не могу же я одна-то.. а поддержантов ветки что-то не оказалось..
Может, после этого кто продолжит чем весёлым?

Полночью окно открыто
И, закутана в вуаль,
Кармелита - синьорита
Нежной ручкой точит сталь.

Под окном цветет шиповник,
На окно уселся кот,
А любовник... О, любовник!!
Всё в объятия нейдёт!

Задержало ль дело чести -
Полуночная дуэль,
Иль в другом укромном месте
Злой соперницы постель?

Ревность мучит Кармелиту
И, печальна и бледна,
У окна, что в ночь открыто,
Точит свой стилет она...

Нет его. И ждать устала.
О, неверный идиот!
И нагую сталь кинжала
Рядышком в кровать кладёт.

Давит сон плитой могильной,
Ревность, худшая из кар,
К своей ноше непосильной
За кошмаром шлёт кошмар:

Ёй во сне, от страсти воя,
Сатана овладевал
И рука сама собою
Вдруг нащупала кинжал -

Вздох и резкое движенье...
Просыпается, бледна,
Понимая с изумленьем
Что в крови лежит. Одна.

С той поры предмет мечтаний
Вожделенный всей Европе ,
Тысяч страстных воздыханий -
Тонкий шрам на круглой попе..

Нашёл в Сети пародию на Резуна:

Как дед Матвей яблоки любил?

Дед Матвей любил яблоки. Он никогда этого не скрывал. Напротив, всячески это подчёркивал. Вот свидетельство его односельчанина, генерал-майора Пронина: "Матвей ничего так не любил, как яблоки. Стоило ему заслышать запах яблок, как он уже был чрезвычайно взволнован".
Видите, "ничто так не любил". А может быть врёт майор? Допустим. Но у меня ещё два десятка свидетельств. Спросят, а можем ли мы им верить? Хорошо, не поверим. Но тогда переходим к следующему пункту.

Зачем деду Матвею обрез?

Красная историография гласит: мол, назначили деда Матвея сторожем вишнёвого сада, и он купил обрез, чтобы отгонять воров. Так ли это? Нет. Факты говорят о другом. Матвей купил обрез только через год после вступления в должность. Сделал он это зимой, когда вишен не было. Значит, и воров быть не могло.
Кремлёвские историки возразят: так вот ведь, заранее всё предвидел.
Допустим. Но почему обрез, а не нормальное ружьё?
Какая у сторожа цель? Отпугнуть вора. Ружьё обреза заметней, оттого и пугает больше. А обреза вор может и вовсе не заметить.
Не знал этого дед Матвей?

Почему разобрали забор?

Вишнёвый сад был окружён забором. Весной дед Матвей этот забор собственноручно разбирает. Зачем?
Дорогой читатель! Довелось мне однажды быть в Китае. Там в средние века такую стену построили, что ни один воришка не перелезет. И цвела, и радовалась китайская империя: никто на китайские сакуры не покушался. И хотели бы, да нельзя. Стена потому что.
А Матвей забор своими руками разобрал. Зачем? Нас учили: чтобы новый забор построить. Допустим. Но ведь и старый забор был неплох. И никому через него перелезть не удавалось.
Но поверим, плохой был забор. Разобрал его Матвей. Так почему же, тогда, новый не построил? Так и остался сад без забора.

"Освободитель"

А ларчик просто открывался. Матвей был сторожем вишнёвого сада, а хотел яблок. Яблоки росли в соседском саду, у Севы. Дед Матвей готовил вооружённое ограбление яблочного сада. Для этого и забор разобрал, и обрез купил. Да, Матвей был злодей, грабитель, но - высочайшей квалификации. Так всё обустроил, что никто и не догадался.
Вторжение было назначено на 8 сентября, когда яблоки были бы уже спелые. Сева опередил Матвея всего на два месяца.

Почему Сева полез в сад?

И снова борзописцы шумят: "И по уму, и по образованности Сева превосходил полуграмотного Матвея".
Проверим, так ли это?
Сева был плохой мальчик. Учился на тройки, больших способностей не выказывал. А дед Матвей хоть и не окончил школу, но сторожем был опытным. Сева залез в чужой сад, не зная, что у сторожа есть обрез. Это уже говорит об его умственных способностях. Любой, даже самый тупой колхозник знает: сады охраняются. А Сева не знал. И по глупости своей сорвал планы деда Матвея.
Потом уже на выстрел сбежались люди, и Матвею стало не до ограбления.

О "жертвах" деда Матвея

Но не унимаются официальные историки. Оказывается, Сева был не первой, а 42-й "жертвой" Матвея. Стоп, откуда эта цифра взялась? Где источник сведений? Не указан. А историки всё повторяют, как попугаи: 42, 42, 42... Глотки надрывают.
Нашёл я, откуда эта цифра. После выстрела Матвей, якобы, прошептал: "Сорок второй", после чего ухмыльнулся. Допустим. Да только опять незадача. С чего это историки взяли, будто речь идёт о жертвах? Проанализируем. Матвей говорит: "Сорок второй". И только. Ничего не уточняет. И историки хором утверждают, будто речь идёт о 42-м Севе.
А ведь дед мог совсем другое иметь в виду. Например, стрельба могла ему напомнить 1942-й год. Или, что ещё вероятнее, речь идёт о количестве съеденных Севой вишен. Возразят, слово "вишня" ведь женского рода. Допустим. Но это мы с вами знаем, что женского. А дед Матвей в школе не учился. Откуда же ему знать, что какого рода?

Эпилог

Подведём итоги.
Дед Матвей собирался стащить соседские яблоки, когда те поспеют, и только несусветная глупость Севы ему помешала.