Большой передел мира

Грубо говоря, после этого любая информация, доступная провайдеру, может быть снята с кабеля сотрудником спецслужб. Это, кстати, означает, что одно и то же отправленное письмо может быть перехвачено как на самом почтовом сервисе, так и на каналах связи.

Дальше информация может по-разному обрабатываться. Это может быть и целенаправленный поиск по конкретному человеку: получили судебный ордер на Иванова Иван Иваныча и набивают его фамилию в систему, собирая всю доступную информацию. Или, например, в преддверии визита Путина в Тверь в локальном интернете идет проверка на возможность организации теракта – тогда для поиска используются ключевые слова.

– Вот, допустим, человек отправляет электронное письмо, где встречаются слова «бомба» и «президент». Его тут же ставят «на карандаш»?

– Здесь мы вступаем в область предположений. Но, насколько я как человек внешний могу судить, этот процесс не автоматизирован. А вот американцы в нем далеко продвинулись. Конечно, сведения, опубликованные Сноуденом, – это не технические документы, а скорее презентации; однако, судя по ним, там спецслужбы достигли больших успехов в автоматизации, хотя, несмотря на это, все равно снимают и многократно дублируют весь трафик. У них гигантские хранилища данных, занимающие целые поля – последнее строится в Юте.

– Насколько же СОРМ сопоставим с заграничными аналогами вроде той же PRISM?

– Ключевой является географическая разница. СОРМ может читать только то, что размещено на серверах в России. Похожая ситуация в США, зато у них хостится гораздо больше глобальных сервисов – те же сервера Facebook и Google. Поэтому американские спецслужбы могут получать их закрытую информацию, а российские – нет. Почтовые глобальные системы, которые по умолчанию используют протокол https, например Gmail, практически непроницаемы для СОРМ.

Из общения с техническими специалистами я также делаю вывод, что операторы СОРМ  не очень понимают, как следить тем, что лежит в «облаках». Другая проблема для СОРМ – как отслеживать телефонный разговор, если он перебрасывается с устройства на устройство. В Skype звонок может переадресовывается с обычного скайп-аккаунта на айфон или даже на телевизор пользователя, и для обычных традиционных методов перехвата, какие есть у СОРМ, это не очень решаемая задача.

– Получается, по многим параметрам СОРМ проигрывает западным программам электронной разведки?

– Это не совсем точно. Речь идет прежде всего о географических различиях. Многие «облака» не находятся в безвоздушном пространстве; если бы их сервера были расположены, например, в Германии, то ее спецслужбам было бы легче работать. Однако так сложилось, что большая часть крупных сервисов все-таки находится на территории США, что дает естественное преимущество при слежении.

– Если заграничные сервисы часто непроницаемы для СОРМ, верно ли это и в обратном случае?

– Когда вы посылаете письмо, скажем, в США, то оно проходит через международные узлы связи. Довольно давно известно, что на всех трансатлантических кабелях в нескольких точках есть системы перехвата, которые зеркалируют трафик и способны фиксировать всю информацию, исходящую из России. Это в какой-то мере может иметь отношение и к внутреннему трафику: интернет устроен таким образом, что если есть затруднения на каких-то узлах, то трафик автоматически перенаправляется на каналы большей емкости, которые могут проходить через те же заграничные узлы связи.

– Стоит ли ожидать, что в будущем технический потенциал СОРМ увеличится?

– Конечно. Но тут важен не технический момент, а законодательный. Есть технология Deep Packet Inspection (DPI) – она решит проблемы с переадресованными звонками и даже, как мне говорили, позволит что-то делать с облачными сервисами.

Это инструмент и для работы в социальных сетях типа Facebook – с помощью него можно подменять страницы протестных групп, как это делают в Узбекистане. Из любой другой страны человек просто заходит на нужные ему страницы в Facebook, а в самом Узбекистане автоматически попадает на страницу, где собираются данные о тех, кто интересовался оппозиционным ресурсом.

Проблема в том, что операторы покупают устройства DPI для своих нужд, и невозможно просто навесить эту коробку на коробку СОРМ, за которую отвечают спецслужбы. Поэтому в будущем вполне ожидаемо принятие поправок, которые будут регулировать такие тонкости и дадут спецслужбам новые полномочия.

Если это случится, это будет уже не новым видом слежки за Васей – от подъезда до того, какие он письма пишет. Речь идет о сборе информации о том, что люди думают и обсуждают, какие хотят мероприятия посетить.

– Как на подобные новшества реагируют сами операторы связи?

– Есть разница в подходах в России и на Западе. У нас операторы поставили коробку, выполнили условия и стараются больше в ту комнату не входить и не думать, что там происходит. Оператор в США знает, какая информация перехватывается, и имеет к ней доступ – ведь представитель спецслужб должен показать ордер перед ее получением.

В России тоже необходимо сначала получить судебное решение, однако показывать его операторам спецслужбы не обязаны. В результате сотрудник получает ордер и показывает его себе и собственному начальнику внутри ФСБ.

Если мы доверяем ФСБ на 100%, тогда все нормально. Ну а если мы считаем, что нужен хоть какой-то внешний контроль, то ситуация выглядит немножко по-другому. Надо сказать, что западных правозащитников возмутило как раз то, что из-за PRISM американская система стала приближаться к российской. Если раньше они получали ордера на человека, то сейчас – ордер на съем всего трафика в течение, допустим, трех месяцев.

– Кстати, а какие структуры имеют право на доступ к информации, получаемой с помощью СОРМ?

– Есть восемь ведомств (ФСБ, МВД, ФСО, таможня, ФСКН, СВР, УФСИН и ГРУ. – РП), однако в 1990-х, когда СОРМ только создавалась, это было поручено ФСБ, которая и определяет правила игры. ГРУ и СВР имеют право на ограниченный доступ в рамках своей деятельности.

Надо отметить, что сейчас строятся параллельные системы слежения. Насколько известно, у ФСКН и УФСИН уже есть свои специальные подразделения. Кроме того, по сайту госзакупок видно, что идет активное приобретение необходимого программного обеспечения и устройств. Это позволит им организовать собственные системы и действовать самостоятельно, не обращаясь в ФСБ.

Это, конечно, увеличит возможности для потенциального нарушения права на частную жизнь. Также не следует забывать: чем больше возможностей для получения закрытой информации, тем больше возможностей для коррупции.

– Может быть такое, что отдельные сотрудники спецслужб пользуются личными данными граждан в корыстных целях?

– Надо помнить, что у ФСБ специальный статус, и уголовные дела по незаконной прослушке с участием ее сотрудников мне не встречались. Однако, просматривая такие дела, мы каждый раз натыкаемся  на сотрудников МВД. Если в 1990-е прослушкой занимались частные детективные агентства, ЧОПы и другие частники, то теперь некоторые полицейские продают на сторону коммерсантам возможности своей техники. И происходит это достаточно регулярно.

– А что насчет крупных интернет-бизнесов? Они сотрудничают со спецслужбами или только подвергаются мониторингу с помощью СОРМ?

– Опять же, на Западе многие интернет-компании публикуют отчеты по прозрачности, в которых указывается количество запросов от правоохранительных органов в разных странах, которые они получили за определенный период. История со Сноуденом показала, что были запросы, о которых никто не знал, тем не менее это лучше, чем ничего.  

Наши компании очень далеки от подобных отчетов, и, думаю, никогда к этому не придут. Объясняется это законом о гостайне, хотя информация о простом количестве запросов без указания конкретных обстоятельств по каждому из них к гостайне не относится.

Я не вижу тесного сотрудничества между спецслужбами и нашими сервисами.  Неправильно говорить, что его вообще нет, но скажем так: нет прямых свидетельств. Понятно, что они обычно выполняют получаемые запросы, но не более того.

Известно, что Microsoft дружит с российским государством, поэтому все думали, что  Skype (в 2011 году Microsoft купила компанию Skype за $8,5 млрд. – РП) будет прозрачен для ФСБ. Но в тех случаях, когда в качестве улик использовались распечатки его чата или запись с камеры, технический анализ указывал скорее на использование трояна, чем на взлом протокола программы.

В «Анатомии протеста» был момент с Удальцовым и его помощникам, когда они общаются по Skype. Но, насколько можно судить, и здесь информация была получена либо с помощью скрытой камеры, писавшей происходящее на экране, либо трояна, который превратил компьютер в шпиона, пересылавшего информацию на сервер спецслужбы.

То же самое могу сказать и про нашу крупнейшую социальную сеть «ВКонтакте». Насколько можно судить по документам, они выполняют то, что им предписано, но неизвестно, чтобы они добровольно передавали модераторские права сотрудникам спецслужб или позволяли им пользоваться другими «бэкдорами».

Чтобы понять причины все большей милитаризации Бразилии, необходимо сделать экскурс в  историю. На протяжении XX века экономика страны почти непрерывно росла. И к началу  третьего  тысячелетия страна становилась все более заметной и влиятельной в мировом масштабе. Укрепление экономики позволяло Бразилии проводить и независимую политику.

Бразилия отдает себе отчет в том, что еще с древнейших времен выживание государства не в последнюю очередь обеспечивается боеспособностью его вооруженных сил, способных защитить свои интересы от конкурентов. Так что бразильская милитаризация последних лет не должна никого удивлять.
Согласно данным Стокгольмского международного института исследования проблем мира (Stoсkholm International Peace Research Institute – SIPRI), военные расходы в Южной Америке за 2012 год  выросли на 3,8 %. Наибольший рост военных расходов продемонстрировали: Парагвай - 43%, Венесуэла – 42% и Колумбия – 11%.

Что касается стран Центральной Америки, то их традиционно низкий уровень военных расходов в 2012 году  был частично пересмотрен в сторону роста в 8,1%.

Наибольший прирост  военных расходов продемонстрировала Никарагуа -  24% и Мексика – 10%. Мексика увеличила свои военные расходы с 2003 по 2012 годы на 81%. Это объясняется тем,  что в   последние годы в этой стране активизировалась наркомафия, для борьбы с которой пришлось увеличить финансирование армии почти на 10 %.

Увеличение военных расходов в Никарагуа связано с территориальным спором с  Коста –Рикой в районе пограничной реки Сан-Хуан , которая испокон веку протекает между этими двумя государствами в Центральной Америке, служа им природной границей. Надо отметить, что Коста-Рика не имеет регулярной армии, поэтому она не может  принять ответные меры в отношении Никарагуа.

Хотя в латиноамериканских СМИ много говорится о "гонке вооружений" в регионе, надо не забывать, что большая часть вооружений, состоящих на службе в настоящее время, приобретена в 50-е и 60-е годы прошлого века и давно требует замены. Поэтому большинство объявленных в последнее время военных программ в странах Латинской Америки направлены на модернизацию и замену устаревшей техники.

Никто не сомневается в том, что вооружение необходимо обновлять. Техника некоторых армий настолько устарела, что буквально разваливается. Но если только Мексика и Колумбия ведут внутреннюю войну против наркокартелей и повстанцев, то, как можно объяснить тот факт, что Чили располагает сотнями танков "Леопард-2", самыми лучшими на юге континента? Или что Венесуэла закупает новейшие образцы военной техники у России?

В основе процесса обновления вооружения лежит непростая политическая ситуация в регионе. Всякий раз, когда одна страна начинает закупать оружие, ее соседи также увеличивают военные расходы.  Примеров тому немало.

Так закупка Венесуэлой российского вооружения и военной техники  вызвала ответную реакцию у Чили. Чили ускорила закупку  и постановку на вооружение ВВС 10 новых истребителей Lockheed Martin F-16С/D Block 50/52 и 18 бывших голландских модернизированных самолетов F-16AМ/BМ. Чилийский флот считается одним из самых сильных в Латинской Америке, что подвигло Венесуэлу объявить о намерениях приобрести в России пять подводных лодок проекта 636 и несколько патрульных катеров и фрегатов. Не осталась в долгу и Колумбия, которая объявила  о намерении потратить на закупки вооружений 3,7 миллиарда  долларов. Пока не ясно, означает ли это начало программы перевооружения или является спонтанной реакцией на телодвижения венесуэльского соседа.

Эксперты SIPRI считают, что границы между военной и внутренней безопасностью в Латинской Америке становятся все более размытыми. Поэтому расходы на внутреннюю безопасность растут даже более быстрыми темпами, чем на чисто военную их составляющую. Анализируя факты, связанные с постоянным ростом военных расходов в странах Латинской Америки, многие политические деятели и эксперты задаются вопросом, о чем в данном случае идет речь: о гонке вооружений или модернизации силовых ведомств?

Возникает также вопрос, почему латиноамериканские страны инициируют "гонку вооружений", не решив основных проблем своих народов? Если нет средств для решения насущных социальных проблем, то почему возникает необходимость закупать новые самолеты, вертолеты, танки и другое вооружение? Почему, если в Латинской Америке почти 200 миллионов  человек живут на один доллар в день, регион тратит 50 миллиардов долларов на военные нужды?

24 июля испанские рыбаки, вышедшие, как обычно, на лов рыбы к берегам Гибралтара, обратили внимание на то, что в традиционном месте их промысла стоял большой британский буксир, с которого в море сбрасывали крупные бетонные блоки с арматурой. Рыбаки немедленно вызвали катер Гражданской гвардии, который вынудил приостановить работы. По мнению испанской стороны, речь идет о строительстве своего рода заграждения, которое будет препятствовать рыбакам вести свой промысел, или же о разрушении привычной для рыбы среды обитания, что сделает лов в этом месте бессмысленным. По информации гибралтарского правительства, речь идет о создании искусственных рифов, которые, наоборот, позволят привлечь рыбу и тем самым будут способствовать увеличению производительности объемов лова.
Тем не менее, это объяснение не удовлетворило местные испанские власти, и мэр расположенного напротив Гибралтара города Альхесирас - Хосе Игнасио Ландалусе заявил решительный протест против действий гибралтарских властей, потребовал от испанского правительства принять меры по защите законных интересов рыбаков.
Местные наблюдатели полагают, что в ответ на действия Гибралтара Испания дала указание полицейским ужесточить контроль на сухопутной границе с британским анклавом. Это вызвало образование многокилометровых очередей, ожидание в которых порой растягивалось на 6 часов.
В воскресенье британский министр иностранных дел Уильям Хейг заявил по телефону своему испанскому коллеге Хосе Мануэлю Гарсиа-Маргальо протест по поводу ужесточения пограничного контроля, на что получил следующий ответ: "Испания принимает те меры, которые считает целесообразными". Судя по заявлению испанского МИД, в телефонном разговоре Гарсиа-Маргальо не преминул обратить внимание своего британского коллеги на то, что установка бетонных блоков в прибрежных водах является нарушением договоренностей об охране окружающей среды в данном районе и о совместном рыболовстве.
Мадрид считает, что Гибралтар должен вновь стать испанским, а Лондон готов согласиться с тем статусом, который выберет большинство 30-тысячного населения анклава / более 90 проц его жителей высказывается за сохранение заморской территории в составе Великобритании/. Учитывая диаметрально противоположные подходы обеих стран к решению относительно будущего статуса Гибралтара, нельзя исключать дальнейшего роста напряженности в отношениях между двумя союзниками по ЕС и НАТО.

Вряд ли ошибочным станет прогноз, что путинский режим в отношении Японии будет в дальнейшем использовать тактику «показухи». Слово это происходит от русского глагола «показать» и означает ложный образ или телодвижение, которые демонстрируются, после того как истинная суть была оболгана.

Например, этот режим создает представление, что российско-китайские отношения неизменно хорошие. Когда в марте этого года в Россию приезжал председатель китайской республики Си Цзиньпин, президент Путин, действительно, продемонстрировал ему до того невиданное гостеприимство. Однако если внимательно рассмотреть поведение Москвы в отношении Пекина во время российского визита Си Цзиньпина и после него, то можно заметить, что между Россией и Китаем, как мелкая рябь на воде, стоят едва уловимые противоречия в мнениях и взглядах. Несмотря на то что Китай в ходе своего противостояния с США жмется ближе к России, Москва не стремится всегда реагировать на ожидания Пекина.

Если взять японское направление, то президент Путин изо всех сил пытается показать, что именно сейчас – наилучшее время для завершения переговоров по «территориям». Однако господин Путин сейчас стоит перед лицом трудных внутри- и внешнеполитических проблем и как лидер целиком сосредоточен на том, чтобы остаться у власти. У него сейчас не может быть возможности принимать смелые решения на внешнем фронте.

В рамках путинской «показушной» тактики в отношении Японии японской стороне нужно с особой осторожностью относиться к поощрениям «создавать благоприятную обстановку». Этим приемом японской стороне навязывается такая иллюзия: если она будет работать над созданием благоприятной обстановки и будет тратить силы на улучшение японо-российских отношений в целом, то это якобы повлечет к возврату «территорий».

Тогда скажите же, до какой степени Япония должна сотрудничать с российской стороной, чтобы создалась благоприятная обстановка для возврата Москвой четырех островов? У этого вопроса не просто нет определенного ответа, даже само его решение целиком остается за российской стороной. И тогда получается, что японская сторона будет до конца времен вынуждена поддерживать сотрудничество с российской стороной в экономике, медицине, сельском хозяйстве, области научных технологий и прочих сферах.

Из всего этого очевидно, что стратегия премьера Абэ в отношении России может быть только одна.

Для начала он должен иметь в виду, что на данном этапе наилучший момент для ведения переговоров с Россией пока еще не настал. Пока господин Путин не выйдет из нынешнего положения, Японии ни за что не следует «вступать в бой». К тому же тот момент, когда благодаря притоку сланцевого газа из США у нашей страны отпадет необходимость в российских нефти и газе, наступит лишь после 2017 года.

Следующий важный пункт – нужно полностью отделить политику от экономики. Если говорить совсем честно, то Россия хочет японскую экономику, Япония – земли. Ради того, что хочется себе, предлагать другому то, что хочется ему, - в этом и заключается суть обмена, и именно так выглядит конец правильно проведенных переговоров. Бывший госсекретарь США Киссинджер говорит, что linkage (связь) политики с экономикой – это не тактика, а реальность.

Певец концепции «умной силы» - профессор американского Гарвардского университета Джозеф Най - утверждает, что этот метод заключается в применении жесткой силы в сочетании с мягкой, например выражающейся в силе культуры, и что именно в этом заключается «умность» этой «силы». Он также говорит, что использовать только одну силу, – жесткую или мягкую – это все равно как если бы боксер пользовался одной только правой или левой рукой, и таким образом он никак не может выиграть бой.

После войны Япония сама запретила себе использовать военную силу как метод разрешения международных конфликтов. Это мы, следовательно, вычитаем, и остаются лишь сила культуры и экономическая мощь. Сила культуры – такая вещь, которую изначально сложно напрямую конвертировать в один из аргументов внешней политики, и методом исключения у японских властей не остается никакого другого метода, кроме как применить свою экономическую мощь на полную катушку.

Однако Япония заявляет о базовости либеральной экономики, поэтому каким бы прискорбным ни было развитие японо-российских отношений, в центре которых находится проблема «северных территорий», если частный сектор выражает желание выйти на российский рынок, то нет таких средств, чтобы его остановить.

И тогда получается, что единственным козырем, оставшимся в руках японских властей со времен отношений с СССР, остаются капиталы Японского банка для международного сотрудничества. Эти капиталы – не что иное, как налоги, составленные из кровных денег японских граждан. И именно поэтому средства из этого банка следует использовать только в том случае, если можно будет с уверенностью заявить, что они пойдут на создание обстановки для принуждения российской стороны к разрешению проблемы «северных территорий» и заключению мирного договора.

В противном случае преставление о японцах, которое уже почти что оформилось среди россиян, станет еще устойчивее. Речь идет о ложном убеждении, что требование японцев о возврате «территорий» - не более чем отправная точка, а истинная цель на самом деле – обеспечить стабильный приток природных ресурсов из России.