Цитата: Ayup-han9 от 17.02.2014 06:46:52
Вообще, любопытно, что в новейший период развития Европы отклонения социального поведения начались с протестов студенческой молодежи, потом подключились женщины (борьба за легализацию абортов), сейчас униженные и оскорбленные (ЛГБТ сообщество)... Интересно, какая социальная категория будет следующей? Например, какие извращенные нормы поведения может инициировать бизнес-класс?
с чего началось? Знакомьтесь.
Эдвард Бернейс (англ. Edward Louis Bernays; 22 ноября 1891, Вена — 9 марта 1995) — один из крупнейших специалистов по PR. Внёс значительный вклад в создание современной науки массового убеждения, основанного не на разуме, а на манипуляции подсознательными чувствами и импульсами. Был австро-американским "пионером" в области связей с общественностью и пропаганды, как говорилось в некрологе «отец общественных отношений» Он объединил идеи Гюстава Ле Бона и Уилфреда Троттера о психологии толпы с психоаналитическими идеями своего дяди, Зигмунда Фрейда.
Есть лишь одна проблема - одна-единственная в мире - вернуть людям духовное содержание, духовные заботы… Антуан де Сент-Экзюпери
Современный потребитель - это уложившийся принцип мышления ... Это программа, принцип жизни ... Это особое понимание окружающего мира:
всё можно купить за деньги.
Чем больше денег, тем больше ты можешь купить, если денег бесконечно много, то можно покупать, покупать, покупать ... покупать ... до бесконечности.
Если что-то сломалось или что-то не могу использовать, даже по собственной тупости или что-то не нравится, то это можно выбросить и купить новое или другое.
Деньги правят миром. Чем больше денег, тем ты круче. Следовательно нужно любыми способами заработать деньги, чтобы потом их потратить. И так по бесконечному циклу. Вот программа потребителя. Кто этим управляет? Тот, кто печатает. Деньги.
Когда впервые упомянуто ... а в романе "Мы". далее потырено из вики
"Мы" - роман-антиутопия Евгения Замятина с элементами сатиры (1920). Действие разворачивается приблизительно в тридцать втором веке. Этот роман описывает общество жёсткого тоталитарного контроля над личностью (имена и фамилии заменены буквами и номерами, государство контролирует даже интимную жизнь), идейно основанное на тейлоризме, сциентизме и отрицании фантазии, управляемое «избираемым» на безальтернативной основе «Благодетелем».
«Настоящая литература может быть только там, где ее делают не исполнительные и благодушные чиновники, а безумцы, отшельники, еретики, мечтатели, бунтари, скептики» (статья «Я боюсь»). Это было писательское кредо Замятина. И роман «Мы», написанный в 1920 году, стал художественным его воплощением.
Тогда в Советской России роман не был опубликован: литературные критики восприняли его как злую карикатуру на социалистическое, коммунистическое общество будущего. К тому же роман содержал аллюзии на некоторые события гражданской войны («война города против деревни»). В конце 20-х годов на Замятина обрушилась кампания травли со стороны литературных властей. «Литературная газета» писала: «Е. Замятин должен понять ту простую мысль, что страна строящегося социализма может обойтись без такого писателя».
Роман «Мы», известный читателям Америки и Европы, вернулся на родину только в 1988 году. Роман повлиял на творчество Джорджа Оруэлла (роман «1984», 1949), и Олдоса Хаксли (роман «О дивный новый мир», 1932).
сначала Хаксли
Цитата
Действие романа разворачивается в Лондоне далёкого будущего (около 26 века христианской эры, а именно в 2541 году). Люди на всей Земле живут в едином государстве, общество которого — общество потребления. Отсчитывается новое летоисчисление — Эра Т — с появления Форда Т. Потребление возведено в культ, символом потребительского бога выступает Генри Форд, а вместо крестного знамения люди «осеняют себя знаком Т».
Согласно сюжету, люди не рождаются традиционным путем, а выращиваются на специальных заводах — человекофабриках. На стадии развития эмбриона они разделяются на пять каст, различающихся умственными и физическими способностями — от «альф», обладающих максимальным развитием, до наиболее примитивных «эпсилонов». Для поддержания кастовой системы общества посредством гипнопедии людям прививается гордость за принадлежность к своей касте, почтение по отношению к высшей касте и презрение к низшим кастам, а также ценности общества и основы поведения в нём. Ввиду технического развития общества значительная часть работ может быть выполнена машинами и передается людям лишь для того, чтобы занять их свободное время. Большинство психологических проблем люди решают с помощью безвредного наркотика — сомы. Также люди часто изъясняются рекламными слоганами и гипнопедическими установками, например: «Сомы грамм — и нету драм!», «Лучше новое купить, чем старое носить», «Чистота — залог благофордия», «А, бе, це, витамин Д — жир в тресковой печени, а треска в воде».
Института брака в описанном в романе обществе не существует, и, более того, само наличие постоянного полового партнёра считается неприличным, а слова «отец» и «мать» считаются грубыми ругательствами (причём если к слову «отец» примешан оттенок юмора и снисходительности, то «мать», в связи с искусственным выращиванием в колбах, едва ли не самое грязное ругательство). Книга описывает жизнь различных людей, которые не могут вписаться в это общество.
Героиня романа Линайна Краун — медсестра, работающая на конвейере производства людей, член касты бета (плюс или минус не сказано). Она состоит в связи со специалистом по гипнопедии Бернардом Марксом. Он считается неблагонадёжным.
Линайна и Бернард летят на уик-энд в индейскую резервацию, где встречают Джона, носящего прозвище Дикарь, — белого юношу, рождённого естественным путём; он сын директора воспитательного центра, где они оба работают, и Линды, теперь опустившейся алкоголички, всеми презираемой среди индейцев, а некогда — «беты-минусовички» из воспитательного центра. Линду и Джона перевозят в Лондон, где Джон становится сенсацией среди высшего общества, а Линда становится наркоманкой и в результате умирает от передозировки.
Джон, влюблённый в Линайну, тяжело переносит смерть матери. Юноша любит Линайну неуместной в обществе возвышенной любовью, не смея признаться ей, «покорный обетам, которые никогда не прозвучали». Она искренне недоумевает — тем более, что подруги спрашивают её, какой из Дикаря любовник. Линайна пробует соблазнить Джона, но он называет её шлюхой и убегает.
Психический срыв Джона ещё усиливается из-за смерти матери, он пытается объяснить работникам из низшей касты «дельта» такие понятия, как красота, смерть, свобода — в результате его, Гельмгольца и Бернарда арестовывают.
В кабинете Главноуправителя Западной Европы Мустафы Монда — одного из десяти, представляющих реальную власть в мире, — происходит долгая беседа. Монд откровенно признаёт свои сомнения по поводу «общества всеобщего счастья», тем более, что сам был некогда одарённым физиком. В этом обществе фактически под запретом наука, искусство, религия. Один из защитников и глашатаев антиутопии становится, по сути, рупором для изложения авторских взглядов на религию и экономическое устройство общества.
В результате Бернарда отправляют в ссылку в Исландию, а Гельмгольца на Фолклендские острова. Монд при этом добавляет: «Я почти завидую вам, вы окажетесь среди самых интересных людей, у которых индивидуальность развилась до того, что они стали непригодны для жизни в обществе». А Джон становится отшельником в заброшенной башне. Чтобы забыть Линайну, он ведёт себя неприемлемо по меркам гедонистического общества, где «воспитание делает всех не то что жалостливыми, но до крайности брезгливыми». Например, он устраивает самобичевание, свидетелем чего невольно становится репортёр. Джон становится сенсацией — уже во второй раз. Увидев прилетевшую Линайну, он срывается, бьёт её бичом, крича о блуднице, в результате чего у толпы зевак, под влиянием неизменной сомы, начинается массовая оргия чувственности. Придя в себя, Джон, не сумевший «выбрать между двумя видами безумия», кончает жизнь самоубийством.
В 1958 году, спустя почти 30 лет после выхода первой книги, Хаксли публикует её нехудожественное продолжение: «Возвращение в дивный новый мир», в котором он рассуждает, насколько приблизился или отдалился наш мир от описанного в романе 27-летней давности. О. Хаксли приходит к выводу, что мы движемся к концепции «дивного мира» намного быстрее, чем он предполагал.
В книге он анализирует, почему это происходит, например, как перенаселенность (с момента написания первой книги, население планеты увеличилось на 800 миллионов) может привести к образованию тоталитарного режима. Не меньшую роль он уделяет наркотикам и подсознательному воздействию, сравнивает способы пропаганды Геббельса и современные способы «промывки мозгов» через телевидение.
а это наш ответ Чемберлену ...
Цитата
Жилин прибывает в южный курортный город в некоей маленькой стране. Ещё несколько лет назад он участвовал здесь в подавлении фашистского мятежа, теперь он обнаруживает привлекательную, внешне совершенно благополучную жизнь. По уровню материального достатка здесь практически коммунизм, по уровню сознания населения — обычное буржуазное мещанское общество. Четырёхдневная рабочая неделя, масса доступных (зачастую — бесплатных) развлечений, чрезвычайно развитая сфера услуг соседствуют с убогостью духовных запросов. Предметы потребления (среди которых — и бельё, и редчайшие издания мировой классической литературы) просто развозят на грузовиках по улицам и раздают бесплатно, «в обеспечение минимума потребностей», но бельё пользуется бо́льшим спросом. Испытывающие недостаток сильных ощущений пытаются развлекаться необычным образом: члены общества «рыбарей» устраивают себе от скуки смертельно опасные развлечения в подземельях и тоннелях заброшенного метрополитена, а «меценаты» добывают, не останавливаясь перед совершением преступлений, произведения искусства, чтобы затем ритуально уничтожать их на своих тайных собраниях. Есть и подобия «общественных движений» — «грустецы» и «перши», организующие бесцельные «демонстрации». По сути единственный случай активного общественного движения, о котором узнаёт Жилин — прошлогодняя забастовка парикмахеров, но цель её смехотворна: мастера добивались продолжения съёмок любимого телесериала. Члены тайного общества «интелей» — преподаватели и студенты университета — ненавидят бездумный и бессодержательный стиль жизни обывателей, занимаются производством оружия и взрывчатки, а используют их для террористических актов в тщетной попытке расшевелить общественное болото. Но обыватели лишь пассивно ненавидят «интелей», посягающих на их спокойное существование.
Задача Жилина — найти подходы к людям, производящим новый наркотик, о котором неизвестно почти ничего. Статистики лишь обратили внимание на резкое увеличение числа смертей при сходных обстоятельствах, а предварительное расследование показало, что большинство погибших жили здесь или посещали эту маленькую страну. В работе Жилину должен помочь Римайер — местный резидент, уже получивший задание о поиске производителей отравы, но тот явно занят какими-то собственными делами и лишь советует Жилину посетить «рыбарей». Воспользовавшись советом, Жилин понимает, что Римайер просто пытался от него избавиться, но объясниться с резидентом не удаётся — тот исчезает в неизвестном направлении.
От одного из «рыбарей» Иван узнаёт о каком-то «слеге», якобы привлекательном для любителя сильных ощущений. Похоже, «слег» и есть то, что он ищет. Пообщавшись с людьми из разных слоёв общества, Жилин убеждается — про слег в городе знает каждый ребёнок, но, несмотря на это, разговоры о слеге считаются крайне неприличными. Жилин находит распространителя слега Бубу, который оказывается его бывшим товарищем Пеком Зенаем, однокурсником, соратником по космосу и по войне с фашистами; сейчас он превратился в алкоголика, заедающего спирт сахаром и не желающего вспоминать о прошлом. Жилин получает от него «слег», оказавшийся небольшой радиодеталью, и инструкции. Слег нужно просто вставить в радиоприёмник вместо стандартного гетеродина, благо размеры деталей точно совпадают, после чего приёмник нужно включить и лечь в тёплую ванну, добавив в воду ароматические соли и приняв несколько антимоскитных таблеток. Поставив эксперимент на себе, Иван убеждается, что переоборудованный приёмник дает ярчайшие переживания и исполнение всех бессознательных желаний, причём не оставляет никаких неприятных ощущений. Но иллюзорная жизнь под действием слега настолько ярка и привлекательна, что после неё реальная жизнь кажется пресной и серой.
Внимательно изучив слег, Иван понимает, что это — не специально сделанный прибор. Это — вакуумный тубусоид, фабричная деталь, широко применяемая в бытовых приборах и по случайности изготовленная в корпусе тех же габаритов, что и стандартный гетеродин. Её можно буквально за копейки купить в любом радиомагазине. Жилину становится понятным всё происходящее. Кто-то однажды случайно вставил тубусоид в приёмник вместо гетеродина, лёг в ванну послушать музыку или новости и испытал невероятно приятные ощущения. Новость распространилась через личные контакты, осведомлённые начали экспериментировать и обнаружили, что ароматические соли и антимоскитные таблетки способствуют более сильному действию прибора, в результате сложился шаблон потребления, дающий наиболее сильную реакцию. Объясняется и атмосфера таинственности: мало кто согласится рассказать о своих подсознательных желаниях, исполняющихся под действием слега. Однажды попробовав слег, человек оказывается не в силах отказаться от удовольствия, теряет контакт с реальностью и использует слег, пока нервное истощение не убивает его. Очевидно, Римайер, получив приказ найти новый наркотик, нашёл слег, попробовал его на себе и приобрёл зависимость. Жилину стоит больших усилий не пойти по тому же пути, но он всё-таки выбирает реальность.
Жилин докладывает руководству результаты расследования: наркотик распространяется стихийно, массово используется местным населением и туристами; его невозможно ни запретить, ни изъять, ни уничтожить, так как способ изготовления общеизвестен и несложен. Иван настаивает, что бороться против слега можно только изменением мировоззрения, борьбой против потребительства. Руководство воспринимает точку зрения Ивана как «философию», поскольку её принятие не предполагает быстрых и решительных мер по ликвидации угрозы. Иван принимает решение подать в отставку и остаться здесь, чтобы найти среди моря обывателей людей со сходными взглядами и вместе с ними бороться за «очеловечивание» местных жителей.
обращаю внимание, что комментарий Бориса, не Аркадия ...
я … глянул на мир «хищных вещей» глазами непредубежденного, неангажированного человека, далекого от очевидных, но не так уж чтобы общепринятых, хотя и вполне достойных, постулатов типа «человек создан для творчества», «человек это звучит гордо», «правильно мыслить — вот основной принцип морали» и так далее, в том же духе. И этими глазами я увидел мир, не лишенный, разумеется, своих недостатков, в чём-то — убогий, в чём-то — пакостный, в чём-то — даже непереносимо отвратный… Но при всем при том — содержащий в себе немало светлых уголков и оставляющий, между прочим, широчайший простор и для духовной жизни тоже. Ведь человек в этом мире — свободен. Хочешь — обжирайся и напивайся, хочешь — развлекай себя нейростимуляторами, хочешь — предавайся персональному мазохизму. Но с другой-то стороны: хочешь учиться — учись; хочешь читать — читай, все, что угодно и сколько угодно; хочешь самосовершенствоваться — пожалуйста; хочешь, в конце концов, чистить и улучшать свой мир, хочешь драться за достоинство человека — ради бога! — это отнюдь никем не запрещено, действуй, и дай тебе бог удачи! Ты волен в этом мире стать таким, каким сможешь и захочешь. Выбор за тобой. Действуй.Если роман изначально воспринимался авторами как антиутопия, то впоследствии это отношение также переменилось.
Мы поняли, что этот мир, конечно, не добр, не светел и не прекрасен, но и не безнадежен в то же время, — он способен к развитию. Он похож на дурно воспитанного подростка, со всеми его плюсами и минусами. И уж во всяком случае, среди всех придуманных миров он кажется нам наиболее ВЕРОЯТНЫМ. Мир Полудня, скорее всего, недостижим, мир «1984», слава богу, остался уже, пожалуй, позади, а вот мир «хищных вещей» — это, похоже, как раз то, что ждет нас «за поворотом, в глубине». И надо быть к этому готовым.— Б. Стругацкий. Комментарий к пройденному
интересно, что бы сказал Аркадий ...
Доктор физико-математических наук, академик РАН Владимир Арнольд писал:
Американские коллеги объяснили мне, что низкий уровень общей культуры и школьного образования в их стране — сознательное достижение ради экономических целей. Дело в том, что, начитавшись книг, образованный человек становится худшим покупателем: он меньше покупает и стиральных машин, и автомобилей, начинает предпочитать им Моцарта или Ван Гога, Шекспира или теоремы. От этого страдает экономика общества потребления и, прежде всего, доходы хозяев жизни — вот они и стремятся не допустить культурности и образованности, которые, вдобавок, мешают им манипулировать населением, как лишённым интеллекта стадом.кстати,
Вещизм - пристрастие к вещам, материальным ценностям в ущерб духовным ценностям. Термин в основном употреблялся в СССР, где престижность вещей часто определялась не стоимостью, а дефицитностью - соответственно многие люди были озабочены их доставанием.
Отредактировано: ахмадинежад - 18 фев 2014 18:46:47
левохристианский православный исламист
Китайская мудрость: "НИ ССЫ!!!" означает "Будь безмятежен, словно цветок лотоса у подножия храма истины"
"... только дураки учатся на своих ошибках..." Отто фон Бисмарк