Большой передел мира

Недавно в двусторонних отношениях между Вьетнамом и США произошел подъем, что в немалой степени объясняется ростом напряженности между Ханоем и Пекином в рамках спора из-за территорий в Южно-Китайском море. Вашингтон частично снял свое многолетнее эмбарго на поставки оружия Вьетнаму, а сейчас ведет разговоры о его полной отмене в будущем. Соединенные Штаты также дали согласие поставить Ханою патрульные катера в рамках масштабного плана по оказанию помощи Вьетнаму в обеспечении его безопасности на море. Согласно имеющейся информации, Вьетнам также очень хочет купить подержанные морские патрульные самолеты большой дальности P-3 Orion. 

Конечно, двусторонние отношения далеко не идеальны, поскольку остается немало спорных вопросов. Например, Вашингтон долгое время обеспокоен несоблюдением прав человека во Вьетнаме. Тем не менее, в целом отношения между двумя странами продвигаются в позитивном направлении. 

Мнение Вьетнама

Ханой не считает, что он отклоняется от своей внешней политики, провозглашенной после холодной войны, в которой особо выделяются такие принципы как независимость, неприсоединение и отказ от участия в альянсах. 

В таком подходе особое внимание уделяется сотрудничеству, борьбе против чужого доминирования и политики исключения. Он также основан на адаптации к геополитическим изменениям, произошедшим после холодной войны, и на содействии процессу обновления. А это значит не только обзаведение новыми друзьями, но и сохранение традиционных дружественных отношений. Давние связи с Россией включены во вторую категорию. 

С 1991 года Ханой последовательно проводит в жизнь принципы сотрудничества, борьбы против чужого доминирования и политики исключения. Такая тенденция основана на том, что вьетнамские националисты противостоят любым попыткам «продать» страну иностранными силам, и очень болезненно воспринимают обвинения в том, что Вьетнам является вассалом какой-то конкретной великой державы. В этих целях Ханой ревностно противостоит любым попыткам диктовать ему политику извне.

Например, в 1990-х годах тогдашний министр иностранных дел Нгуен Ко Тхач (Nguyen Co Thanh) заявлял: «Камрань это вьетнамская база, и Советы не имеют к ней никакого отношения». Он подчеркивал, что другие страны, в том числе, США могут получить доступ к этой базе, если они готовы к нормализации отношений с Вьетнамом. Слова Нгуена стали реакцией на попытки Москвы превратить бухту в свой военный форпост на юго-востоке Азии.

Расширение и углубление сотрудничества

В сообщениях о российских Ил-78 нет ничего нового, хотя средства массовой информации имеют тенденцию связывать их появление с продолжающимся украинским кризисом. Но присутствие в Камрани самолетов-заправщиков можно расценивать как составную часть обширного соглашения, согласно которому Москва получает право пользоваться вьетнамскими военными объектами в бухте Камрань, и в первую очередь, что самое важное, военно-морской базой. 

Но и Москве все это хорошо знакомо. Согласно подписанному в 1979 году сроком на 25 лет соглашению, советский Тихоокеанский флот разместил в Камрани пункт материально-технического обеспечения и целую флотилию боевых кораблей. Когда в мае 2002 года Россия вывела из Камрани свои последние силы, ее военное присутствие в Азиатско-Тихоокеанском регионе было незаметно на протяжении целого десятилетия, особенно когда Москва сосредоточила свое основное внимание на Европе. 

Сейчас Россия стремится вновь получить доступ к бухте Камрань, поскольку там имеются ценные глубоководные якорные стоянки, и что самое важное с точки зрения стратегии, она напрямую выходит в Южно-Китайское море. То обстоятельство, что в разные времена Камрань находилась под контролем обеих сверхдержав времен холодной войны, сначала США, а потом СССР, подтверждает ее непреходящую стратегическую значимость. Эта бухта определенно является идеальной промежуточной остановкой для российских военных кораблей, курсирующих между российским Дальним Востоком и Аденским заливом. Она аналогична сирийскому порту в Тартусе, к которому российская средизнемноморская эскадра имела регулярный доступ.

На самом деле, интерес к возвращению в Камрань Россия начала проявлять еще до начала украинского кризиса. События в Крыму и ухудшение отношений с Европой стали просто тем катализатором, который заставил Москву обратить взоры на восток, в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона, и повысил значимость Камрани. Также свою роль здесь сыграли прежние соглашения с Вьетнамом, например, поставка в 2009 году подводных лодок проекта 877 «Палтус». Во время многочисленных контактов высокопоставленных военных в 2012-2013 годах Россия и Вьетнам согласовали условия использования бухты Камрань. В обмен на предоставление российским военным кораблям более широкого доступа к бухте Москва обязалась оказать Вьетнаму помощь в развитии инфраструктуры Камрани, включая ту, которая обеспечивает стоянку субмарин российской постройки, и что самое важное, в создании крупного центра обслуживания иностранных гражданских и военных судов. Заключенные впоследствии двусторонние соглашения следовали духу и букве этой договоренности.

В 2013-2014 годах, когда назрел украинский кризис, кое-кто из российского истэблишмента, включая видных законодателей, заговорил о необходимости вновь открыть российскую военно-морскую базу в Камрани в рамках реализации грандиозных планов Москвы по наращиванию своего глобального военного присутствия. Российская пресса даже писала о возможном открытии в бухте пункта материально-технического обеспечения флота. Однако ни та, ни другая сторона не поднимали вопрос о восстановлении российской базы в Камрани. 

В любом случае, сделать это невозможно, учитывая проводимую Ханоем после окончания холодной войны внешнюю политику. Видимо, чтобы прекратить любые спекуляции и предположения о возрождении иностранной военной базы в Камрани, вьетнамские официальные лица постоянно подчеркивали, что оказать помощь в развитии инфраструктуры бухты они приглашают все страны. Они также отмечали, что бухта Камрань не будет использоваться в качестве военного порта, а станет международным центром обслуживания и ремонта любых иностранных гражданских и военных судов. 

Менее чем за два месяца до появления сообщений об Ил-78, во время визита в Россию генерального секретаря Центрального комитета Коммунистической партии Вьетнама Нгуена Фу Чонга 25 ноября было подписано межправительственное соглашение, которое упростило процедуру захода российских военных кораблей на вьетнамскую военно-морскую базу Камрань. Согласно условиям соглашения, подходящие к порту суда должны лишь уведомить руководство порта о своем заходе. Разрешение на заход предоставляется автоматически. 

Ось «Россия-Китай» в Азиатско-Тихоокеанском регионе? 

Если проследить эти события, становится очевидно, что бухта Камрань занимает важное место в новой глобальной военной стратегии Москвы. Интерес к возвращению в Камрань Россия начала проявлять еще до украинского кризиса, а он лишь дал новый толчок кремлевским устремлениям. Не будь этого кризиса, российские действия вызвали бы гораздо меньшую обеспокоенность.

Но с ростом военной напористости России в Европе и в Азиатско-Тихоокеанском регионе, которая якобы направлена против США и их союзников, появились основания для тревоги. Более того, размещение российских самолетов-заправщиков в Камрани и их полеты с этой базы можно истолковать как нарушение вьетнамского принципа не давать другим странам разрешение на открытие военных баз на своей территории и на использование ее для осуществления военной деятельности против других государств. Поскольку Ханой пока не дал четких разъяснений на сей счет, Вашингтон наверняка задается вопросом о том, насколько последователен Вьетнам в своей политике, и не отдает ли он предпочтение России перед другими партнерами, включая США, с которыми связи в последнее время укрепляются. 

Вашингтон в рамках своей стратегии переноса внимания на Азию очень хочет получить больший доступ к бухте Камрань, поскольку в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях нарастает напряженность по причине морских споров. Не исключено, что по мнению Вашингтона, Пекин окажется в выгодном положении, если Камрань станет катализатором ухудшения американо-вьетнамских отношений и вынудит США отказаться от своей привязки к данному региону. Если оглянуться назад и взглянуть не только на недавние, но и на более отдаленные события в российско-китайских отношениях, то возникает довольно любопытная картина. 

И Китай, и Россия заинтересованы в многополярном мировом порядке, о чем свидетельствуют некоторые их совместные декларации, подписанные в последние десятилетия. Такое стратегическое сближение стало еще заметнее после терактов 11 сентября 2001 года и последовавших за ними американских военных кампаний в Афганистане и Ираке. Российско-китайская концепция многополярного мирового порядка косвенным образом указывает на то, что эти страны считают глобальной гегемонией США.


Эскалация напряженности между США и Россией из-за Украины создает идеальный предлог для расширения и углубления российско-китайского сотрудничества. Подписанное в мае 2014 года газовое соглашение на 400 миллиардов долларов свидетельствует о готовности Китая помогать Москве в трудные времена, поскольку Запад из-за событий на Украине пытается изолировать Россию. Тем временем, Москва призывает Китай играть более существенную роль в развитии российского Дальнего Востока. Несмотря на непрекращающуюся тревогу по поводу посягательств КНР на права интеллектуальной собственности в военно-технической сфере, Москва настаивает на расширении военно-промышленного сотрудничества с Пекином, предлагая ему некоторые новейшие образцы вооружений.

Похоже, что наращивание российского присутствия в Азиатско-Тихоокеанском регионе, включая полеты Ту-95 возле Гуама, призвано подать Вашингтону два взаимосвязанных сигнала. Во-первых, Вашингтон не должен мешать российским интересам в Европе, особенно на востоке Украины и в бывшем Содружестве Независимых Государств. Во-вторых, если американцы будут продолжать свои действия, и среди прочего, активизировать военную деятельность НАТО в Европе, Россия в ответ воспользуется Азиатско-Тихоокеанским регионом как черным ходом, и будет проводить свою собственную дипломатию канонерок.

Хотя между Москвой и Пекином нет официального соглашения о потенциальной роли России в кризисе в районе Южно-Китайского моря, в интересах обеих стран противодействовать устремлениям США в этом взрывоопасном регионе. У китайцев пока еще нет необходимых средств для проецирования военной силы и для выхода на просторы западной части Тихого океана, а НОАК только начинает свою подготовку к такой деятельности. Пекин наверняка приветствует полеты российских Ту-95 вокруг Гуама в момент нарастания американской военной активности, которая включает полеты патрульных самолетов P-8 Poseidon в Южно-Китайском море вблизи стратегической военно-морской базы КНР на острове Хайнань.