Большой передел мира

Но вот уже ночь с 31 января на 1 февраля является той чертой, за которой (не скоро, правда, почти через год) Великобритания окажется один на один со всеми торговыми и иными проблемами. При этом с армией, уступающей той с которой она входила в ЕС, не говоря уже о более ранних исторических периодах. Со спецслужбами, которые являются то ли рассадниками провокаторов, то ли тренировочными лагерями разных неформальных и полукриминальных структур. С экономикой, которая в ЕС хотя и была профицитной, но структурно весьма шаткой. С манией то ли вечной столицы уже несуществующей империи (либо по заявлению Мэй «империи нового типа»), то ли прибежищем капиталов из всех бывших колоний и стран в которых Британия рассматривается как своеобразный европейский эталон свобод. В общем то чужеродность Великобритании в Европейском Союзе была понятна всем. Но на фоне других инородностей из которых состоит Европейский Союз это не вызывало особых проблем.

Однако, на фоне общего благоговения перед единством Европы возникло три обстоятельства, которые собственно вызывают серьезные вопросы к единству Европы и во многом определили будущее в нем Великобритании.

Первое – неспособность ЕС договориться о своем политическом будущем. Провал Евро конституции и принятие Лиссабонского договора вместо нее показал, что будущего у ЕС как политического образования практически нет.

Второе – утрата государствами – членами ЕС свободы распоряжения собственной позицией по важным для них как внешним, так и внутренним делам. Пресловутый комиссар Евросоюза стал своеобразным «цербером» в развитии стран континента.

Третье – мировой финансовый кризис – 2008 года, показавший, что ЕС как экономический союз не способен защитить своих членов от возможных экономических неурядиц.

В свое время выход из ЕС Великобритания определила путем референдума. Референдум был при этом весьма откровенной попыткой правительства Д.Кэмерона снять вопрос о будущем Великобритании в ЕС с повестки дня. Надежда была на то, что, победив в памятном референдуме по независимости Шотландии, Кэмерон решит еще одну проблему выбора и сохранит Великобританию в Европейском союзе. Для него большой процент тех, кто против Великобритании в ЕС стал бы прекрасной опорой в диалоге с европейской бюрократией об изменении условий присутствия Великобритании в Европейском Союзе. А это и собственные решения по вопросам миграции, и более свободная работа с собственным бюджетом, и возможность проводить более независимую внешнюю политику, не оглядываясь на европейский выбор.

Но Британия сказала «на выход». На выход указали и Правительству Кэмерона. Сделать же реальные шаги по выходу должно было правительство Т. Мэй, которое успешно провалило соответствующее дело. Более того, Мэй была настолько не заинтересована в выходе из ЕС, что всячески создавала предлоги для того, чтобы это не делать, порой даже в ущерб интересам консервативной партии, которую представляла. Как результат после очередного негативного голосования в парламенте, правительство приказало долго жить. Так что Мэй не нужно было быть гробовщиком европейского пути Британии и брать на себя ответственность (к чему она была совершенно не готова).

Пришедший на смену Мэй эксцентричный (а по мнению многих и сумасшедший) экс мэр Лондона и скандальный министр иностранных дел Борис Джонсон, которого если в чем-то и можно упрекнуть, то по крайней мере не в отсутствие политической воли и боязни брать на себя ответственность. Он фактически поставил парламенту ультиматум, успешно добился прекращения его полномочий и блистательно выиграл новые выборы, обеспечив принятие любого решения по выходу из ЕС.

Но то, что спор будет жарким не вызывает сомнений. С Великобритании Евросоюз рассчитывает взять компенсацию. Размер еще не понятен. Европейский Союз поднимал вопрос чуть ли не о 70 миллиардах евро и в короткий срок, Великобритания рассчитывает на чуть больше, чем 30 миллиардов и в достаточно отдаленной перспективе. Истина будет где-то посередине. Также, как и еще куча формальностей, которые нужно утрясти в контексте «развода». Еще одной проблемой в данном ракурсе будет вопрос об особых экономических отношениях отдельных частей Великобритании с ЕС. Так, например, особые отношения нужны, например, Северной Ирландии, Гибралтару и суверенным военным базам Британии на Кипре. Без решения вопроса о взаимодействии этих частей Королевства с ЕС нормальное функционирование их будет если не невозможным, то по крайней мере достаточно затруднительным.

Второе, о чем пойдет речь – это соглашение по торговле. При этом, выход из ЕС формально развязывает Великобритании руки для того, чтобы договариваться по данному вопросу с другими игроками. Например, крайне актуальным может стать подписание торгового соглашения с США. В таком случае условия торговли между США и Великобританией и США и ЕС могут оказаться существенно разными и тогда у Лондона есть шанс еще и нажиться на том, чтобы стать «хабом» для товаров с двух сторон для продажи их у конкурентов (да-да, пресловутое переклеивание ярлыков). При этом, скорее всего и с США, и с ЕС переговоры пойдут хоть и не гладко, но менее сложно, чем собственно внутри отношений ЕС-США. Тем более, что для Великобритании факт выхода из Европейского Союза – это уже повод не попасть под молот американских торговых санкций.

Третье, это сохранение Великобритании в целом ряде соглашений в которых допускается участие третьих государств. Сохранение в таких соглашениях Великобритания безусловно сочла бы выгодным. Таких соглашений десятки и каждое дает свои возможности. В ряде из них состоят такие не ЕСовские страны, как, например, Швейцария и Норвегия (соглашения о Европейской экономической зоне, Шенгенское соглашение и т.д.).

В случае, если Великобритании удастся пройти по тонкому лезвию в переговорах о выходе с ЕС и в торговых переговорах с ЕС, США, Китаем и рядом других игроков, то да. Через несколько лет ограниченной стагнации (от трех до пяти) Лондон почувствует выгоду от самостоятельности. Но только при условии хорошо проведенных переговоров. При этом, падение темпов роста ВВП на 1,0-1,5 % произойдет неизбежно хотя бы из-за сворачивания работы в Лондоне некоторых торговых компаний и общего эффекта уменьшения торговых связей с ЕС. При этом Великобритания готова к такому падению, фактически готова и к тому, что на некоторое время будет зафиксирована небольшая рецессия.

Но вряд ли все обойдется легко. Европейский Союз может занять принципиальную позицию рассматривая Великобританию не как часть себя, а как одного из конкурентов на рынке, причем активного и агрессивного конкурента. При этом у ЕС будет не только возможность затянуть переговоры с ЕС по торговому партнерству, но и попытаться навязать заведомо неприемлемые условия для Великобритании. Большой проблемы для ЕС тут не будет.

Во-вторых, большой вопрос будет заключаться в том, что делать с многочисленными гражданами из стран ЕС, которые в разное время выбрали в качестве места жительства именно Великобританию. Их массовый отъезд будет нежелателен для Великобритании. И если отъезд ограниченного числа власти спокойно выдадут за радение об освободившихся рабочих местах, то возврат многих может привести к сложностям в ряде отраслей хозяйства. Лондон постарается его предотвратить, но тут уж как пойдет.

В-третьих, есть большая вероятность того, что Великобритания может потерять значительную часть представительств разных компаний, ранее работавших из Лондона на весь Евросоюз. Сейчас они могут переместиться как на материк, так и, например, в Дублин. А это, одновременно и потеря рабочих месть, экономического влияния, налоговых поступлений и участия во многих экономических процессах.

В-четвертых, обострение вопросов британского сепаратизма. При этом сепарация Северной Ирландии представляется практически неизбежной, поскольку удержать в рамках Соединенного Королевства можно, вероятно только Дерри в котором большинство жителей протестанты. Другие части Северной Ирландии весьма вероятно поставят вопрос о независимости и последующем объединении с Дубинном. Пожар придется тушить деньгами, а это буде значит, что то, что шло на ЕС пойдет на Северную Ирландию. Тоже так-себе перспектива. Не радужные перспективы и в Шотландии. Хотя Джонсон и заявил, что он не допустит нового референдума по Шотландии путь к нему проторен, а шотландские сепаратисты уже действуют. Вероятно, в самое ближайшее время не позднее этой весны мы увидим и политические требования, и забастовки, да и до появления экстремистских групп с активной работой дело может дойти. При любых обстоятельствах новый референдум по Шотландии в пределах 1-2 лет не возможен, а вы пределах пяти лет – практически неизбежен. При этом чем дальше тянуть, тем больше вероятность негативного исхода. Тем более в условиях того, что раньше именно позиция ЕС, заявлявшая, что отдельная Шотландия в ЕС не будет во многом привела к итогу прошлого референдума.

Поможет ли выход из ЕС Великобритании обрести геополитическую мощь? Нет. Тому есть три причины.

Первое. Свою геополитическую игру на привычном уровне Великобритания всегда проводила негласно, работая с местными элитами, формируя антиправительственные заговоры, финансируя различные группировки, добывая информацию. Собственно, внутри ЕС или вне ЕС, какая разница, если все действия все равно делаются тайно? В этом плане ничего не поменяется от ухода из ЕС.

Второе. Возможности Великобритании, какими бы они ни были в XIX веке не сравнимы с XXI веком. При всех многовековых традиция участия англичан в европейских и не только делах (от переворотов до прямых военных конфликтов) сейчас Лондон не имеет таких рычагов влияния. Королевский флот серьезно обмелел, королевская армия вряд ли годна на серьезную экспедицию за моря, секретные службы опять же не столь значимы как ранее, когда они были «ветеранами» на фоне всевозможных «новичков». Нет сейчас у Великобритании возможностей обеспечить свое господство. Может быть и была бы, если бы Лондон был сейчас способен применять тактику «филигранной игры на противоречиях». Увы, как показало «дело Скрипалей» дальше чем развести США на неадекватную реакцию против Москвы ничего не пошло. Школа есть, но силы уже не те.

Третье. Совершенно изменились стратегии действия британских конкурентов, да и число таких конкурентов крайне возросло. Теперь это не единичные государства (которых и на карте мира было не много), а кроме них и политические движения, коммерческие компании, иные силы разных мастей.

Сделать это будет сложно, но иногда отсутствие результатов покрывают бравыми реляциями их наличия. В этом Королевству вот уже почти век использующую такой «рупор правды», как BBC, нерукотворный памятник которому отлил Оруэлл вряд ли есть равные. В очереди на выход многие. И Италия, и Венгрия, М, ле Пэн глава Национального Фронта Франции уже заявила, что выход Великобритании это начало конца Евросоюза. И это действительно так, если опыт Великобритании будет успешен. Тогда он даст ответы сразу на два вопроса. Можно ли выйти из ЕС? И можно ли это сделать с выгодой для себя? Два утвердительных ответа будут равны постоянной череде выходов. На фоне финансовых неурядиц, миграционных кризисов и коррупционных скандалов в Брюсселе выход из ЕС будет вполне стоящей альтернативой.

При этом выход Великобритании из ЕС - это очевидный финансовый провал для ЕС. Безусловно выпадающие доходы от выхода Великобритании поделят другие страны – Германия, Франция, Нидерланды, Австрия. Те 9 миллиардов профицита в европейский бюджет, которые приходились на Великобританию конечно не бог весь что, но и не лишние. Перераспределение трат будет порождать недовольство среди граждан стран-доноров. При этом, выпадение доходов приведет к уменьшению субсидий странам-реципиентам. Это бесспорно осложнит и без того сложную жизнь ЕС.

Определенным последствием, которое могло показаться наблюдателю существенным является сокращение числа стран в ЕС, которые упорно продавливают свою позицию и при этом не могут быть легко подкуплены обещанием инвестиций. Несговорчивостью, однако обладают и некоторые другие члены Союза. Одни Польша и Венгрия чего стоят. Легче в коридорах Евросоюза не будет. По прежнему евро структуры будут сотрясать конфликты. Это неизбежно.

Рост внешнеполитической значимости от выхода Великобритании из ЕС вряд ли произойдет, как и падение его роли. Великобритания всегда держалась изолированно от внешней политики ЕС, настаивая не приоритете евроатлантизма в пику европоцентризму. Так что не поменяется ни методология работы, ни базовые установки, они скорее французского изобретения, чем английского. Но это уже философия.