На фоне украинского кризиса, когда отношения Вашингтона и Москвы почти заморожены,
вдруг состоялся целый обмен арестантами. Белый дом согласился освободить Константина Ярошенко из заключения, который досиживал свой 20-летний срок, а в обмен получил Тревора Рида из России.
Ярошенко был арестован в далёком 2010 году - в пору “перезагрузки” отношений России и США. Его обвиняли в контрабанде наркотиков из Колумбии в Либерию. В аресте Ярошенко
принимали участие сотрудники нацбезопасности Либерии, действовавшие по ордеру из США. Он должен был находиться в тюрьме ещё 5 лет - вплоть до октября 2027 года.
В свою очередь Рида - отставного морпеха США - арестовали совсем недавно - три года назад. Ему вменяли пьяное нападение на полицейского в Москве. Рида приговорили к 9 годам заключения - он постоянно жаловался на условия содержания в России и несколько раз объявлял голодовки.
Байден отметил, что переговоры шли долго и с большим трудом, но в конце концов закончились успехом. Вероятно, что любые переговоры по вопросу обмена, например, Виктора Бута и Пола Уилана будут идти ещё сложнее.
Ведь там имели место более “токсичные” статьи, чем наркотрафик или хулиганство. Бута судили за торговлю оружием, Уилан - тоже морпех США - обвиняется в шпионаже.Как это ни парадоксально,
украинский кризис мог лишь усилить желание США поскорее обменяться арестантами. Ведь Россию теперь воспринимают в политическом дискурсе Вашингтона как очевидно враждебную Западу страну. Поэтому имеет смысл поскорее эвакуировать оттуда всех арестованных американцев, чтобы не подвергать их дополнительным рискам в нынешней атмосфере тотальной вражды.
Это важный прецедент, который может применяться и в отношении западных военнопленных на Украине. Двоих британских наёмников там уже поймали. Ещё кто-то окажется в плену после сдачи Азовстали и битвы за Донбасс.
Их обмен может вылиться и в возвращение части резервов России. Так в своё время смог договориться Тегеран с Лондоном, обменяв журналистку BBC на 400 миллионов долларов активов.
//Малек Дудаков
Язык ненависти оказывает сдерживающий эффект на демократический дискурс в онлайн-среде. (c) Еврокомиссия