Большой передел мира

Авария в Крюммеле ставит под вопрос ядерное будущее Германии
Недавняя авария на АЭС Крюммель на севере Германии оказалась серьезнее, чем считалось ранее. Христианские демократы Ангелы Меркель теперь оказались в обороне со своими планами по продлению срока службы немецких ядерных реакторов.

Эрнст Михаэль Цюфле никогда не должен садиться за покерный стол, по крайней мере, когда на кону реальные деньги. Когда в прошлый четверг его спросили о повреждении реактора АЭС Крюммель,  Цюфле, глава ядерного подразделения шведской энергетической компании Vattenfall, громко сглотнул, нервно покрутил ручку между пальцами и избегал зрительного контакта.

Для Vattenfall уже было достаточно неловко, что авария, которая напоминала похожую аварию два года назад, произошла после того, как она потратила €300 млн ($420 млн) на модернизацию завода. Как и в случае с инцидентом 2007 года, на этот раз также произошло короткое замыкание в трансформаторе. Реактор, который только что запустили, пришлось быстро остановить в субботу, 4 июля.
Цюфле также был вынужден признать, что авария на АЭС была более серьезной, чем считалось ранее. Он признал, что помимо проблемы с трансформатором, были повреждены «возможно, несколько топливных элементов», а именно радиоактивное ядро АЭС. На вопрос о том, как давно компания знала о проблеме, он ответил несколько беспомощно: «Пожалуйста, потерпите нас, потому что нам нужно время, чтобы расследовать инцидент». Он мог бы дать больше объяснений.

То, что началось как незначительный технический сбой, за несколько дней переросло в серьезную проблему, особенно для Vattenfall, оператора завода в Крюммеле. Помимо того, что это выявило тревожную степень небрежности и неэффективного управления, произошедшее в реакторе в Крюммеле показывает, что шведская энергетическая компания едва ли улучшила свою стратегию коммуникации с момента последней аварии. Компания снова утаила важную информацию и снова не решалась рассказать правду.

...skip....

О чем не сказал на прошлой неделе руководитель ядерного подразделения Vattenfall Цюфле, так это о том, что в Vattenfall состоялась внутренняя кризисная встреча с ядерными технологическими фирмами Westinghouse и Areva за несколько дней до того, как 19 июня Кильское агентство по ядерному регулированию дало разрешение на повторный запуск реактора, который был остановлен в течение двух лет после последней аварии. Темой встречи были инородные тела в реакторе.
Перед встречей рабочие обнаружили под топливными элементами необычные предметы, длина которых составляет более 4 метров (13 футов). По словам инсайдера, на фотографиях предметов было видно «бледное мерцание». Обычный стержень, по-видимому, использовался для извлечения нескольких крупных металлических стружек из корпуса реактора. По словам очевидца, техники не смогли определить, было ли в корпусе больше металлических стружек. Стружка длиной в несколько сантиметров и очень острая, по-видимому, была результатом работ, которые проводились на арматуре и трубах на электростанции, а также попала в трубы в зоне реактора в результате вибраций.

Чтобы защитить реактор от таких посторонних предметов, в соответствии с внутренними процедурами очистки, соединения труб обычно должны быть промыты после завершения инспекционных работ. Однако, по словам сотрудников, этот шаг был пропущен из-за «нехватки времени». Реактор, по-видимому, был запущен с металлическими отходами, застрявшими в некоторых его чувствительных компонентах.
Представитель Vattenfall Иво Банек отрицает обвинения в несоблюдении правил. «Мы очистили различные системы», — говорит он. В то же время Vattenfall сообщил SPIEGEL, что «для извлечения всей обнаруживаемой металлической стружки использовалось спасательное оборудование (например, короткий металлический стержень, соединенный с тросом)». В пятницу вечером представители Vattenfall по-прежнему утверждали, что им ничего не известно о размерах извлеченных металлических кусков.

В горячей воде

Когда посторонние предметы завихряются через реактор, что происходит, в частности, после аварийного отключения, они могут повредить оболочки топливных стержней, где хранится уран. Последствия могут быть серьезными, поскольку топливные элементы, поврежденные или погнутые в результате старения, могут поставить под угрозу «безопасную работу» станции во время, например, другого аварийного отключения — такого, которое стало необходимым после недавнего короткого замыкания трансформатора.
Если в ходе испытаний, проводимых на реакторе, которые начались в пятницу, когда была открыта крышка реактора, будут обнаружены дополнительные металлические детали, может потребоваться извлечь всю активную зону из корпуса реактора. «Vattenfall уже может заказать несколько роликов для временного хранения», — говорит один из участников расследования, имея в виду контейнеры с «роликами», используемые для хранения и транспортировки радиоактивных материалов.

По словам члена комиссии по безопасности реакторов правительства Германии, более мелкие посторонние предметы иногда находили и в других реакторах, но более крупные посторонние предметы в реакторе представляют «серьезную проблему». Чиновник по безопасности говорит, что ему неизвестно о каких-либо подобных случаях, когда-либо имевших место в немецких реакторах. Реалистичная оценка стоимости очистки реактора, включая расходы на остановку, будет колебаться в пределах трехзначных миллионов, говорит чиновник.
Многие детали, связанные с серией неудач, пока неизвестны. Тем не менее, социал-демократы уже требуют принятия мер. Франк-Вальтер Штайнмайер, кандидат партии на пост канцлера на сентябрьских выборах, присоединился к хору тех, кто призывает к постоянному закрытию Крюммеля. Но злорадство СДПГ может оказаться преждевременным. Гитта Трауэрнихт, министр социальных дел Шлезвиг-Гольштейна, отвечающая за ядерную энергетику в государстве, также оказалась в центре скандала из-за этого дела — а она принадлежит к СДПГ.

Трауэрнихт резко раскритиковала информационную политику Vattenfall, несмотря на то, что она могла знать о проблемах с трансформатором в реакторе, подверженном сбоям. В декабре 2007 года эксперты из северного отделения Ассоциации технического надзора Германии (TÜV), министерства Киля, а также Siemens и Vattenfall провели несколько так называемых испытаний на частичный разряд на рассматриваемом трансформаторе. Испытания, которые используются для измерения риска короткого замыкания, показали значение, которое в пять раз превышало нормальное значение. Это побудило инспекторов отметить в своем отчете о проверке, что необходимы дополнительные испытания «в связи с запуском реактора».

Но внешние эксперты, уходя, забрали с собой свое испытательное оборудование. После этого Vattenfall пренебрегла установкой собственных приборов. Процедура, указанная в «Уведомлении о запуске», выпущенном ядерными регуляторами в Киле 19 июня, довольно расплывчата. В разделе под названием «Определение пригодности трансформатора к использованию» документ гласит: «Предусмотрены испытания на частичные разряды для трансформатора машины AT02 в ходе возобновления нормальной эксплуатации». Но в инструкциях не говорилось, что такие испытания требуются или предписаны, что создавало впечатление, что без испытаний можно было бы легко обойтись.

Очевидно, что министерство не проверяло, была ли фактически выполнена процедура, согласованная с Vattenfall. Такая проверка не была оправдана в соответствии с законодательством о ядерном регулировании, говорит представитель Trauernicht. Но это только половина правды, поскольку аварии 2007 года на АЭС Брунсбюттель и Крюммель заставили экспертов, ядерных регуляторов и операторов одобрить целый пакет мер по регулированию дальнейшей эксплуатации.
Но ядерные регуляторы в министерстве в Киле положились на Vattenfall, которая заверила чиновников, что планирует провести испытания. «В свете всего, что мы пережили с Vattenfall в прошлом, такое поведение шокирующе наивно», — говорит член комиссии по безопасности реакторов.
Возможно, мотивы гораздо более просты, чем можно было бы подумать. Шлезвиг-Гольштейн зарабатывает не менее 35 миллионов евро (49 миллионов долларов) годового дохода только за счет сборов за поверхностные воды с трех атомных электростанций, Брунсбюттель, Брокдорф и Крюммель, — при условии, что они работают. Для земли с текущим дефицитом бюджета в 600 миллионов евро (840 миллионов долларов) это большие деньги. Другими словами, каждый день, когда реактор подключается к сети в Шлезвиг-Гольштейне, — это хороший день.

...skip....

Нет решения
На кону большие деньги. Атомные электростанции, большинство из которых уже полностью амортизированы, являются мощными источниками дохода для своих операторов. Согласно внутренним расчетам отрасли, они приносят ежегодную прибыль в размере €7-8 млрд ($9,8-11,2 млрд), предполагая, что цены на электроэнергию высоки. Если бы срок их службы был продлен на 10 или 15 лет, общая дополнительная прибыль составила бы €70-120 млрд ($98-168 млрд).
Но кто будет контролировать «экологические дивиденды», которые разрекламировал министр окружающей среды Баварии Зёдер? Следует ли разрешить четырем крупнейшим электроэнергетическим компаниям Германии использовать прибыль для укрепления своей власти на рынке или деньги следует направить на некоммерческие проекты? Как и в вопросе о сроке службы электростанций, у ХДС/ХСС и СвДП нет четкой позиции по использованию потенциальной прибыли.

На заднем плане таится еще одна проблема, которая беспокоит граждан: нерешенный вопрос утилизации. В течение четырех лет ХДС/ХСС препятствовали попыткам министра окружающей среды Габриэля найти с помощью ученых место, где можно было бы безопасно хранить высокорадиоактивные отходы. Южная Германия также была включена в их поиски мест, что встретило сопротивление со стороны консервативных политиков.
Стефан Колер, глава Немецкого энергетического агентства, которого экологи часто подозревают в поддержке крупного бизнеса, считает нерешенный вопрос утилизации отходов ключевым аргументом против продления срока службы. «То, что нам в конечном итоге придется найти решение, не означает, что мы можем беззаботно продолжать производить радиоактивные отходы», — говорит он, отмечая, что ученые уже потратили последние четыре десятилетия на поиски способа безопасной утилизации отходов. «Немецкое антиядерное движение не виновато в том, что мы до сих пор не нашли решения», — говорит Колер.
CDU/CSU и FDP возлагают надежды на одно место: Горлебен, название которого в Германии уже более 30 лет ассоциируется с конфликтом вокруг ядерной энергетики. Разведочная шахта уже поглотила 1,5 млрд евро (2,1 млрд долларов), что говорит о том, что в Горлебене уже достигнут свершившийся факт под предлогом исследований. Чиновники Министерства охраны окружающей среды говорят, что разведка соляного купола в Горлебене уже обошлась значительно дороже, чем потребовалось бы для анализа, не имевшего заранее определенного результата. По словам чиновников министерства, объект в Горлебене был спроектирован таким образом, что его размеры также достаточны для удовлетворения требований планируемого хранилища ядерных отходов.