Большой передел мира

Кроме того, королевство уже не раз субсидировало закупки оружия мусульманскими странами, таким образом усиливая свое влияние на их правящие круги. Например, саудиты за последние 20 лет неоднократно предоставляли льготные займы Марокко на закупку вооружений – ради модернизации армии этого королевства. Вторым по размерам источником финансовой помощи Египту слывут Объединенные Арабские Эмираты. Третьим – Кувейт. Высока вероятность, что какая-то из этих монархий и решила помочь теперь Египту. Всего же с момента свержения режима Мохаммеда Мурси прошлым летом страны Персидского залива выделили египетским властям около 12 млрд долларов в качестве помощи и кредитов.

Однако после свержения Мубарака сотрудничество было прервано, несмотря на желание нового президента Мохамедда Мурси его продолжить. У Египта просто не было денег на оружие. Ситуация изменилась после свержения Мурси. О подготовке нынешней сделки стало известно в ноябре, когда в Каир прибыли главы Минобороны и МИД России Сергей Шойгу и Сергей Лавров. Как писала газета ВЗГЛЯД, они обсудили с египетскими коллегами возможность поставки вооружений более чем на 2 млрд долларов, сообщили источник, близкий к руководству Минобороны, и человек в госкорпорации «Ростехнологии».

Версии высказываются различные. Чаще всего в списках поставок фигурируют два самых популярных «товара» из тех, что наши оружейники поставляют на Ближний Восток: истребители МиГ-29М/М2 и противотанковые ракеты «Корнет». И то, и другое сейчас активно используется на полях гражданской войны в Сирии (видимо, обеими сторонами) и стоит на вооружении армий Иордании, Ирака, Алжира.

Кроме того, рядом египетских обозревателей высказывалась надежда на поставки экспортного варианта оперативно-тактических ракетных комплексов (ОТРК) «Искандер». Впрочем, эксперты считают, что это маловероятно.

«Я думаю, что вряд ли Египет станет первым зарубежным заказчиком ОТРК «Искандер», – сказал газете ВЗГЛЯД директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов. – Я бы предположил, что египтяне закупят элементы противоракетной обороны. Во-первых, потому что они у них уже есть, а значит, сложностей с техническим обслуживанием будет меньше. А во-вторых, потому что по части систем ПВО по многим позициям России нет равных».
Зачем же Египту тратиться на российское оружие сейчас, когда экономическая ситуация в стране оставляет желать лучшего? Против кого оно будет направлено? Как заметил в беседе с газетой ВЗГЛЯД президент Института религии и политики Александр Игнатенко, у Египта, с точки зрения нынешнего руководства этой страны, имеется большое количество внешних угроз.

«Конечно, первое, что приходит на ум некоторым экспертам, – это Израиль, – сказал Игнатенко. – Но не следует забывать, что рядом с Египтом находится еще и Ливия, где ситуация крайне нестабильна и откуда можно ожидать всяческих неприятностей. Кроме того, идет контртеррористическая операция на Синайском полуострове. Египетская армия там борется с исламистами, за которыми (есть такие предположения) стоит конкурент Саудовской Аравии за лидерство в регионе – Катар. Наконец, неопределенная ситуация складывается на южных границах Египта – там очень непросто складываются отношения у Каира с государствами района Нила. Сейчас на этой реке Эфиопия строит плотину, которая серьезно затруднит снабжение Египта водой. Эту проблему египетским властям придется как-то решать. И то, что это решение будет военным, нельзя исключить на 100%».

«Мы обязательства выполнили, комплексы заказчику поставили и совместно с Рособоронэкспортом заключили еще один экспортный контракт в другую страну на «Хризантему», – сказал Кашин, не называя количество СПТРК, переданных Ливии, и страну, с которой подписано очередное соглашение на их поставку.
Между тем издание «Джейнс дифенс уикли» сообщает, что еще 24 сентября прошлого года на странице ливийской армии в «Фейсбуке» появилась новость о прибытии в Ливию партии из 10 боевых машин «Хризантема-С». Несколько позже были опубликованы фотографии личного состава ливийской армии на фоне семи комплексов, выстроенных на площадке для проведения парада. «Неизвестно, – пишет «Джейнс», – пришлось ли новому правительству Ливии проводить дополнительные платежи перед поставкой машин».

Впрочем, по мнению Игнатенко, в возобновлении поставок российского оружия не следует искать глубокой геополитической подоплеки. Он не думает, что Москва таким образом помогает центральным властям в Триполи в борьбе с сепаратистами или в гонке вооружений с соседним Египтом.

«Ливия, чье руководство отчаянно пытается создать боеспособные вооруженные силы, всего лишь сделала то, что должна была сделать. У Ливии просто нет альтернатив поставкам российского оружия, – считает Игнатенко. – При Каддафи ливийская армия была почти полностью вооружена российским и советским оружием. И сейчас в стране нет обученного персонала, имевшего дело с какой-то другой техникой. А на перевооружение и переобучение военных у ливийского правительства сейчас просто нет денег. Оно в любом случае обойдется дороже, чем закупка ограниченных партий российского оружия».

До революции шахский Иран был одним из самых надежных вассалов Америки на Среднем Востоке. В 70-е годы только на приобретение американских вооружений было израсходовано боле 26 млрд. долларов, в 1980 году собирались потратить еще 12 млрд. долларов. Для эксплуатации систем вооружения и военной техники шах пригласил около 60 тыс. американских военнослужащих. При колоссальных доходах от экспорта нефти и непомерно высоких военных расходах большая часть населения Ирана имела крайне низкий уровень жизни. Ведущие позиции американцев в стране сделали их главной мишенью всенародного недовольства, а последующие враждебные действия США в отношении исламской революции закрепили антиамериканские настроения в иранском руководстве. Сейчас в новой дипломатии Тегерана просматривается акцент на нормализацию отношений с Вашингтоном, но значит ли это отход от основных принципов исламской революции?

В речи по случаю 35-летия исламской революции верховный лидер Ирана аятолла Хаменеи назвал заявления администрации США об отсутствии у неё намерения сместить существующий в ИРИ режим ложью. Аятолла Хаменеи считает, что Исламской Республике, возможно, имеет смысл менять тактику в меняющихся международных условиях, но основные принципы революции 1979 года должны остаться незыблемыми. Особое внимание Иран при этом уделяет укреплению своей обороноспособности как обязательного условия сдерживания США.

В Тегеране уверены в том, что руководство США не отказалось от военных планов по смене существующего в ИРИ режима. Вместе с тем по многим параметрам Иран за послереволюционный период превратился в сильное в военном отношении государство со значительным международным влиянием, пользующееся признанием как друзей, так и врагов. Это оставляет Вашингтон за рамками прямого диалога с иранцами. С точки зрения эффективности американской внешней политики отсутствие отношений с Ираном является ущербным сейчас и контрпродуктивным в перспективе. «Иранскую проблему» президенту Обаме придется, так или иначе, решать.

Смягчив свою позицию на переговорах по ядерной программе Ирана, убедившись в полной готовности Тегерана к мирному решению наиболее острых региональных проблем за столом переговоров, Вашингтон резко изменил тональность отношений с Ираном. После успешной «ядерной» Женевы Белый дом к удовольствию Израиля и Саудовской Аравии заблокировал участие иранцев в сирийской конференции «Женева-2». Весомых дивидендов американцы от этого решения не получили, налицо лишь демонстрация непоследовательности и нерешительности администрации Обамы, а для многих стран это ещё стало и показателем отсутствия у Америки внятной стратегии на Ближнем Востоке.

Без внимания остаются и ожидаемые последствия договоренностей с Ираном в Женеве, которые потенциально могут существенно расширить присутствие Тегерана на международной арене. Каких-либо понятных и одобренных конгрессом США условий нормализации отношений с Ираном у Обамы до сих пор нет. Есть рычаг давления на Тегеран - нефтяная блокада и экономические санкции, введенные в одностороннем порядке при поддержке Евросоюза в обход ООН. Остается угроза применения военной силы, на чем продолжает настаивать Израиль. Однако эти варианты по мере выполнения Ираном взятых на себя обязательств по реализации договоренностей с «шестеркой» придется сдавать в архив. И так ли уж нужна будет тогда Тегерану американская готовность к отношениям с ним на равных?

Иранская экономика за 35 лет после революции 1979 года работала без американцев, и сомнений в том, что при снятии санкций Иран сможет обойтись без Соединённых Штатов, нет. Убедительным примером может быть то, что, имея на вооружении ВВС более 60 истребителей американского производства F-5 и F-14, Иран в обход эмбарго США на поставки запчастей к ним смог успешно их применять, и они до сих пор находятся в боевом составе. Аналогичная ситуация и в нефтегазовой отрасли, где сбежавшие из Ирана американские компании успешно заменили европейцы, поставляющие свое оборудование. Иран – одна из немногих стран региона, имеющая авиастроение, космические программы, атомную станцию, высокоразвитую сталелитейную промышленность и многое другое. В целом ощущавшиеся в первые послереволюционные годы негативные последствия ухода американцев с иранского рынка преодолены. Заинтересованности в возвращении компаний из США у иранского руководства нет, по крайней мере политической. В анонсированном на днях иранском плане пересмотреть условия заключения всех контрактов по поставкам нефти речь идет о новых контрактах, разрабатываемых специально для привлечения инвесторов. О переделе иранского нефтяного рынка заговорили с ноября прошлого года. По мере того, как приближается урегулирование иранской ядерной проблемы, обостряется и борьба за доступ на рынок ИРИ. У самих американцев шансов полноценно возвратиться сюда немного, поэтому они уже сейчас в превентивном порядке будут мешать потенциальным иранским партнерам.

К примеру, агентство Reuters сообщило, что Москва и Тегеран ведут переговоры о своп-сделке на полтора миллиарда долларов - иранская нефть в обмен на российские товары. В Вашингтоне на эти слухи отреагировали остро: некоторые сенаторы пригрозили Ирану новыми санкциями и не исключают дискриминационных мер в отношении российских банков. К чему, однако, так волноваться? Санкции США против Ирана Россия считает незаконными, об этом много раз было заявлено на разных уровнях. Ни о каком нарушении международных обязательств речи нет, в остальном Москва будет руководствоваться своими интересами и соображениями экономической выгоды.

Американо-европейская коалиция, которая выступала единым фронтом за введение санкций против Ирана, теперь расколота. Всё более неясно, чем именно могут быть оправданы санкции. Ранее Белый дом убеждал союзников в том, что санкции необходимы, чтобы усадить Иран за стол переговоров по ядерному вопросу. После подписания промежуточного соглашения с Ираном доводы Вашингтона уже несостоятельны. Беспокойство властей США вызывает вердикт, вынесенный Общим судом Европейского союза, который отменил блокирование имущества семи иранских банковых, страховых и прочих компаний. На рассмотрении Суда находятся сейчас многие иранские иски, в отношении которых также ожидаются оправдательные решения.

На этом фоне попытки конгресса США ввести новые санкции против Ирана и вето Обамы в отношении этого законопроекта выглядят какой-то архаикой, неспособностью поспеть за ходом событий. Не желая практических перемен в отношениях с Ираном, американцы по-прежнему остаются в плену абсурдных ожиданий смены исламского режима, который в эти дни отмечает 35-годовщину своего существования, который успешно управляет одной из самых влиятельных стран Востока и устремлён в будущее.

«Думаю, что в «Батькивщине» и УДАРе еще до всякой прослушки знали и о позиции госпожи Нуланд, и о том, что американцы и европейцы ставят на разных лидеров, что несколько отличается от той картины полного единства оппозиции, которое демонстрировалось до сих пор», – заявил газете ВЗГЛЯД замдиректора Института стран СНГ Владимир Жарихин. «Но благодаря обнародованию прослушки противоречия между двумя вождями Майдана не стерлись, а усугубились», – подчеркивает Олег Матвейчев.

Впрочем, междоусобицы на Майдане случались и ранее – но на уровне отдельных функционеров. Так, «заместитель руководителя Штаба национального сопротивления», депутат от «Батькивщины» Сергей Пашинский в конце января заявил о том, что история с исчезновением и внезапным появлением лидера «автомайдана» Дмитрия Булатова была инсценирована Кличко и его соратником Анатолием Гриценко.

Как писала газета ВЗГЛЯД, на прошлой неделе разразился «Нуланд-гейт» – в интернете появилась запись телефонного разговора между Нуланд и послом США на Украине Джеффри Пайетом. На ней слышно, как два американских представителя обсуждают судьбу будущего украинского правительства. Как предположили украинские эксперты, комментируя прослушку, она обнажила конфликт между США и ЕС по поводу происходящего в Киеве. По их мнению, США расценивают Арсения Яценюка как своего протеже на Украине, а Виталия Кличко – как его конкурента, ставленника Евросоюза, а еще точнее – Германии.

Кличко метит в президенты, Яценюк – в «канцлеры»

Как уже отмечала газета ВЗГЛЯД, обе оппозиционные партии, ставшие инициаторами протестов на Майдане, разработали каждая свои поправки в основной закон. Эти предложения, заметим, учитывают «специфику момента», но при этом существенно разнятся. Создается впечатление, что оппозиционные партии уже остыли от недавнего «революционного пыла» и спорят вокруг будущих полномочий так, как если бы они уже пришли к власти.

Так, обе партии предлагают заметно упростить процедуру импичмента президента. Согласно поданным предложениям, процедуру отставки главы государства могут инициировать 150 депутатов (по версии «Батькивщины») или 226 депутатов (как предлагает УДАР). Кроме того, УДАР предлагает изъять из основного закона норму об обязательном проживании кандидата в президенты на территории Украины в течение десяти лет до дня выборов. Впрочем, соратники Кличко отрицают, что эта поправка готовится специально под их лидера, которого, как опасаются в партии, могут не допустить к выборам из-за наличия вида на жительство в Германии.

Кроме того, поправки «Батькивщины» усиливают позиции Верховной рады, превращая Украину в парламентско-президентскую республику, в то время как УДАР настаивает на расширении полномочий правительства.

Как пояснили газете ВЗГЛЯД в самой Верховной раде, фракция УДАР намерена сохранить за президентом многие из тех полномочий, которые существуют сейчас, против чего выступают сторонники Яценюка. «Президент может наложить вето на какое-либо решение Верховной рады и, на мой взгляд, может иметь право отменять решение правительства, если это мнение принято правительством не единогласно – например, девять министров «за», восемь – «против», – пояснил газете ВЗГЛЯД депутат от партии «Батькивщина» Александр Бригинец.

«У Яценюка нет рейтинга, достаточного для того, чтобы выиграть президентские выборы», – пояснил газете ВЗГЛЯД руководитель украинского Института глобальных стратегических исследований Вадим Карасев. По мнению эксперта, цель Яценюка – «стать не техническим, а политическим премьер-министром с сильными полномочиями, опирающимся на парламентское большинство в Верховной раде, с серьезными полномочиями в сфере исполнительной власти». В этой модели президент не имеет прямого влияния на исполнительную власть.

На такую парламентско-президентскую республику по образцу того, какой Украина была после «оранжевой революции», и ставят Яценюк и Петр Порошенко, уверен эксперт. Премьер, таким образом, усиливается, становясь едва ли не аналогом германского канцлера при номинальном президенте.

«Это, в свою очередь, не устраивает Кличко, который рассчитывает выиграть президентские выборы, поэтому он и заинтересован в том, чтобы глава государства по конституции оставался бы сильной фигурой», – подчеркивает Карасев.

Как напомнил его российский коллега, политолог Владимир Жарихин, Юлия Тимошенко на прошлой неделе вызвала сенсацию, когда в своем письме «Батькивщине» потребовала от «своей» партии ни в коем случае не голосовать за отмену политреформы Януковича.

«Нынешняя заключенная, таким образом, также не заинтересована в ослаблении президентских полномочий», – отмечает Жарихин. Напомним, что эта реформа аннулировала парламентско-президентскую конституцию 2004 года. «Утром, когда нам зачитали письмо Тимошенко, фракция была в шоке. Арсений Яценюк тоже», – цитирует iPress.ua неназванного депутата от «Батькивщины».

«Мягкая сила» для чемпиона

И вот теперь – новый успех ШНП (который, впрочем, не обязательно станет успехом для страны в целом): 50,4% граждан конфедерации поддержали предложение консерваторов вернуться к системе квот для иностранцев и ограничить контингенты для различных категорий мигрантов.

С помощью референдумов в Швейцарии решаются очень многие вопросы общенациональной важности (референдумы бывают и локальные – в рамках кантона), ввиду чего конфедерацию представляют как один из действующих образцов демократии прямого действия: консенсуса большей части политических сил тут недостаточно, должна быть поддержка народа. Основная задача партии в таких раскладах – собрать 100 тысяч голосов, необходимых для запуска процедуры плебисцита, а также выступить против при обсуждении инициативы в парламенте, что также вынуждает власть обратиться за консультацией напрямую к народу. В том числе и поэтому в Швейцарии не прошли очень многие инициативы, типичные для Европы: швейцарцы, к примеру, отвергли идеи об отмене призыва в армию и полном запрете на курение в общественных местах. Не прошла и инициатива о подаче заявки на проведении зимней Олимпиады в 2022 году – 54% жителей кантона Граубюнден предпочли сэкономить бюджетные средства.

Но вернемся к миграции: итоги референдума касаются прежде всего жителей Евросоюза, так как квоты на мигрантов из других стран существовали и прежде. Тут важно уточнить вот что: и правительство, и народ Швейцарии подходят к отношениям с ЕС очень взвешенно и прагматично. «Пакетные» договоренности не в чести, однако швейцарцы, как правило, поддерживают отдельные договоры и положения об интеграции – те, которые они считают выгодными. Выгоду эту обрисовать просто: экономическое процветание страны зиждется в том числе на экспорте товаров в богатую Европу (60% экспорта). Зависима конфедерация и от европейского импорта (82%). К брюссельской бюрократии можно относиться как угодно, но полностью игнорировать европейский принцип свободного движения товаров, капиталов, услуг и рабочей силы Швейцария не может – это приведет к стагнации экономики. Швейцарцы, конечно, и без свободной торговли с ЕС проживут, но рост цен и падение национального дохода им обеспечены.

Европейский союз в свою очередь настаивает, что обозначенные выше принципы разделять нельзя – либо все, либо ничего. Именно поэтому, несмотря на активную агитационную кампанию со стороны ШНП, в 2009 году швейцарцы поддержали продление соглашения с Евросоюзом о свободном движении рабочей силы (тогда плебисцит проводился ввиду вступления в ЕС относительно бедных Болгарии и Румынии, население пугали ростом преступности и демпингом на рынке труда). Не подействовали даже жутковатые плакаты, на которых маленькую Швейцарию терзают черные вороны, – люди посчитали, что активное экономическое взаимодействие с ЕС для них важнее, чем минимизация миграционных рисков. Экономический кризис в принципе не лучшее время для того, чтобы думать об изоляции.

Но вот прошло пять лет, кризис отступил, и швейцарцы передумали: с тем Евросоюзом, какой существует сейчас, принцип свободного движения рабочей силы действовать более не будет. Причем причины этого не только в пресловутых гастарбайтерах из Румынии и Болгарии, но и в высококвалифицированных (и, соответственно, высокооплачиваемых) специалистах. Если одни страны (в том числе Россия) привлекают таких работников всеми силами, то в высокоразвитой, с щедрыми даже по европейским меркам зарплатами Швейцарии и свои спецы имеются. Жесткую конкуренцию со стороны европейских мигрантов высшей категории они уже почувствовали.

В Европе итоги референдума восприняли крайне болезненно и намекнули, что следствием такого решения швейцарцев станет пересмотр и других положений о сотрудничестве, мол, если нет свободного движения рабочей силы, свободное движение товаров и капиталов мы для вас сохранить не можем. «Это одна из священных ценностей Европы, и итоги референдума могут затронуть все без исключения аспекты отношений со Швейцарией», – подчеркнула официальный представитель Еврокомиссии Пиа Аренкильде Хансен. В том же духе высказались представители двух стран – опор Евросоюза: министр иностранных дел Франции Лоран Фабиус и пресс-секретарь федерального канцлера Германии Штеффен Зайберт.

Результаты референдума в любом случае станут головной болью для швейцарского правительства, основная задача которого – обеспечивать экономический рост и, исходя из этого, выстраивать внешнюю политику. Видимо, говорить будут об отсрочках, но чем эта история закончится для Швейцарии, пока сказать трудно, консультации по данному вопросу между Брюсселем и странами – членами ЕС пока только начались. Теоретически Швейцарии может помочь то, что принцип свободной миграции вызывает активные нарекания и внутри ЕС. К примеру, правящие в Британии консерваторы намерены добиваться пересмотра условий членства страны в союзе и выстраивать заградительные меры по отношению к мигрантам с континента. Правда, это касается не всего ЕС, а лишь тех его стран (прежде всего новичков), ВВП которых на душу населения пока не достиг среднеевропейских показателей.

«Создатели Евросоюза не могли предугадать масштабов, не предвидели, что это станет проблемой. После присоединения Польши более полутора миллионов поляков приехали в Великобританию. Миграция – это проблема, и я думаю, что необходимо решать этот вопрос», – заявил премьер Ее Величества Дэвид Кэмерон, назвав несправедливой систему, когда мигранты из бедных стран ЕС приезжают в Британию за высокими пособиями по безработице и бесплатной медициной (принцип свободного движения рабочей силы им это право гарантирует).

При этом Кэмерон шантажирует Брюссель референдумом о выходе из ЕС, и соцопросы показывают, что он имеет все шансы пройти успешно – процент евроскептиков в Британии очень высок (в этом случае еврочиновникам остается надеяться только на то, что до следующих выборов британцы разочаруются в правых и проголосуют за благожелательных и к мигрантам, и к Евросоюзу левых). Если же Лондону и впрямь удастся выторговать для себя уступки, то Берну их потребовать уже проще простого – в конце концов, Швейцария вообще не член ЕС.