Большой передел мира

— А раньше вас называли апологетом Путина?

— Я уже проходил через это, потому что стар, и это было во времена холодной войны. Тогда спор шел о том, каковы оптимальные подходы к Советскому Союзу. Надо ли нам работать над "разрядкой", как это тогда называлось, то есть, создавать области сотрудничества, которые смягчают конфликты, чтобы никто не применял ядерное оружие.

Страсти в те дни разгорались нешуточные, и по сути дела, в стране шла травля прогрессивных элементов. Нас называли прокоммунистическими силами или просоветскими, или прокремлевскими, а еще апологетами. Но разница заключалась в том, что на нашей стороне была организация под названием Американский комитет за согласие между Востоком и Западом. Это была своего рода лоббистская группа, члены которой говорили с конгрессменами, с президентами и с редакторами различных изданий.

Был Дональд Кендалл (Donald Kendall) из компании Pepsi Co., был Том Уотсон (Tom Watson), возглавлявший в то время IBM, и был Джордж Кеннан (George Kennan) [автор американской послевоенной политики сдерживания Советского Союза], который действовал очень живо и активно. Так что в этом участвовало множество очень известных консервативных людей.

В этой группе не было четкого разделения на левых/правых/консерваторов/либералов. Так что если кто-то хотел назвать меня антиамериканцем, то в этом случае и руководителя IBM тоже следовало так назвать? В 90-х годах, когда Клинтон начал продвигать НАТО в сторону России, я начал предупреждать всех, что это приведет к тому, к чему привело. Я писал об этом не только в Nation, но и в Washington Post, и в своих книгах. Я писал, что если мы будем поступать таким образом, то уподобимся Пакману из одноименной компьютерной игры, который идет с запада на восток и пожирает все на своем пути, пока не упрется в границу России.

Мы уперлись в границу России при Буше, потому что прибалтийские республики вступили в НАТО. Затем у нас был тот эпизод в Грузии в 2008 году, потому что там мы перешли красную черту. И мы перешли ее на Украине.

Я не понимаю, почему люди этого не видят. Если ты в течение 20 лет придвигаешь военный альянс, имеющий политические компоненты, включающий систему противоракетной обороны, включающий неправительственные организации, получающие государственные деньги и глубоко вовлеченные в российскую политику, а также вынашивающий идею революций на границах России, то со временем ты обязательно упрешься в красную линию. И она, в отличие от Обамы, начнет этому противодействовать.

Украина для этих людей всегда была вожделенным призом. Они хотели ее заполучить и зашли там слишком далеко. Любой российский лидер, обладающий у себя в стране легитимностью, был бы вынужден сделать то же самое, что сейчас делает Путин. Они бы начали противодействовать.

Я говорю об этом, и за это меня называют путинским апологетом. Эти люди не понимают. И им наплевать на национальную безопасность.

Поэтому я патриот. Мне небезразлична национальная безопасность. А все, что мы делаем, это старая тактика маккартизма по преследованию прогрессивных сил.

— Вы сказали, что Обаме надо было продемонстрировать свою "благодарность Путину", поехав на Олимпиаду. Почему?

— Не в этом моя главная мысль, но это то, чему меня учила мать: когда кто-то делает для тебя что-то хорошее, не плюй ему в лицо. Неужели все забыли 11 сентября и Бостон?

Я написал, что Обаме следовало поехать на один день в Сочи, встать рядом с Путиным, когда террористы грозили взорвать Олимпиаду, показать, что в борьбе с международным терроризмом они стоят плечом к плечу. Это был бы фантастический пример лидерства, однако он [Обама] просто ужом извивался в этом вопросе с геями и не смог так поступить.

А теперь меня обвиняют в том, что я против геев. Я говорю, что нам нужен единый фронт борьбы с международным терроризмом, который яростно нападает на Россию и дважды наносил удар по нам, в последний раз в Бостоне, а они твердят одно: "Он против геев". Ну что это за разговор? Это безответственные люди. Они ведут себя непатриотично, потому что вешать на людей такие ярлыки - это не по-американски. Такого рода разговоры не принесут пользы американской национальной безопасности.

Если они действительно не согласны со мной, пусть опубликуют какой-то материал, где говорится, что Коэн неправ в том и в этом, и что смотреть на это надо так и так. Это было бы здорово. Может, я действительно неправ. Но мне хотелось бы узнать, почему.

А если они считают мудрой политикой действия по продвижению НАТО в восточном направлении от Берлина, если они нарушают обещание, данное Горбачеву — что НАТО ни на дюйм не продвинется на восток, а тем более - вплоть до российской границы, то пусть объяснят, почему это такая мудрая политика. Но правду они вам не скажут, потому что правда заключается в том, что они хотят лишить Россию всех сил и средств по обеспечению своей национальной безопасности.

Украина — это трофей, но они зашли слишком далеко, и сейчас мы оказались в исключительно опасной ситуации. Исключительно опасной. Это худшая ситуация за всю вашу жизнь. А если у вас есть дети и внуки, то им придется пережить последствия того, что мы наблюдаем сегодня. И в этом - вина Белого дома, конгресса и Евросоюза.

Не Путин это начал. Он этого не хотел. Он очень этого не хотел. И сейчас он действует в ответ. Я не одинок в своем убеждении, просто я говорю от себя. Я предупреждал, что это случится, но меня не слушали.

У них есть идеологи на должностях во внешнеполитическом ведомстве типа Майкла Макфола [бывший посол США в России]. Он - идеолог, а не дипломат. Если вы будете назначать таких людей на основные политические посты, и будете давать такие рекомендации президенту...

Знаете, что сегодня сказала Хиллари Клинтон? Она приравняла Путина к Гитлеру. И эта женщина хочет быть президентом США. Прекрасные же у них будут беседы, если ее выберут.

Но как можно вести переговоры с Гитлером? А потом она заявила, что конечно, надо снизить напряженность и приступить к переговорам. Если так, не называй его Гитлером. Если не можешь расставить все по местам, не надо стремиться в президенты.

Даже Обама сказал, что Путин ведет себя как некий испорченный ребенок, слоняющийся по классу. Недостойно президенту США говорить такие вещи.

Не могу припомнить, чтобы хоть кто-то говорил так о советских руководителях. Мы не любили Брежнева, потому что нам не нравилась его политическая система, но в этом не было ничего личного. Никсон с Брежневым ладил просто чудесно. Они испытывали симпатии друг к другу.

Путин, между прочим, самый последовательный руководитель 21-го века (последовательный не значит хороший или плохой). Он находится у власти 14 лет. Он возвышается над всеми остальными. Единственный, кто может составить ему компанию, это Меркель.

Три последних американских президента были неудачниками во внешней политике, были поджигателями войны. Можно подумать, что здесь присутствует некий элемент зависти: Путин очень успешно представляет интересы своей страны, а наши президенты все портят. Одна провальная война за другой.

Именно так думают русские, между прочим. Я был в России в декабре, и меня спросили: почему, почему они так нападают на Путина? Они что, завидуют? Мне пришлось сделать паузу и задуматься. Я не знаю. Может, так оно и есть.

Но здесь есть один важный момент. В демократии из кризисов выбираются посредством диалога. А в нашей стране нет никакого диалога. Есть лишь эти люди, твердящие, что Путин бредит. И что в этом нового? Он что, действительно бредит? Нет. Бредят те, кто называет его Гитлером. Если он Гитлер, то сегодня у нас Мюнхен. А если сегодня Мюнхен, то завтра нам придется начинать войну, ведь так? Они думают хотя бы на шаг вперед? Нет.

Они оказались в тисках этого безумного синдрома и заявляют, что более злобного человека, чем Путин, мы в жизни не видели. Но все, что он сделал для них оскорбительного, это поднял Россию с колен. Мы любили Ельцина, потому что он был вечно пьян и со всем соглашался. И вот в России появился трезвый человек, защищающий ее интересы — правильно он их видит или нет. Именно так должны поступать наши национальные лидеры. А дипломаты должны сидеть и со всем этим разбираться.

— Вы говорите, что Путин защищает национальные интересы — правильные они или нет. Но исключает ли это действия со стороны США, если США определят, что они неправильные?

— Об этом мы ведем дебаты. Но я по этому поводу сказал бы следующее. Имеет ли Россия вообще какие-то легитимные национальные интересы на своих границах? Дело в том, что существует неявное допущение, будто таких интересов у нее нет, даже в Крыму. Но если начинать с такой позиции, это изначально ни к чему не приведет, ибо у каждого государства, даже у маленького - и в особенности у великого государства - есть такие интересы.

Поэтому я использую следующую аналогию, хотя она не идеальна. Скажем, завтра Россия внезапно начнет демонстрировать свою мощь — политическую, экономическую — в Канаде, прямо на нашей границе, а также в Мексике. Мы что, в этом случае просто скажем: "Ладно, у каждого народа есть право решать свою будущую судьбу?" Неужели так и скажем?

Но если мы заявляем, что Россия должна убраться из Крыма, что само по себе нелепо, то как насчет Гуантанамо? Это возведенный в абсолют двойной стандарт. Я не знаю, почему они так думают: потому что глупы, потому что лживы, или потому что просто запутались.

Мой главный тезис заключается в том, что не Путин, а мы умудрились передвинуть рубеж новой холодной войны прочь от Берлина, где было небезопасно. Это мы придвинули его прямо к границам России. Может, это и не железный занавес, но Берлин был разделен 45 лет. А сейчас мы перемещаем этот рубеж прямо на территорию расколотой Украины. А Украину раскололи Бог и история, но не Путин.

— Вы считаете, что нет абсолютно никаких оснований говорить о том, что это неправильно, когда Россия осуществляет военное вмешательство на Украине?

— Мы не знаем, вошел Путин в Крым или нет. Мы фактически не знаем этого. Мы говорим о "фактах", исходящих из Киева, а в них масса дезинформации.

— Вы думаете, что это не Путин?

— Нет, нет, я не это имею в виду. Мы не знаем. Мне кажется, что я знаю, однако я не располагаю фактами. А как ученый, я придерживаюсь того, что знаю.

Похоже, что в Крыму сосредоточилось около 9000 российских военнослужащих. Они патрулируют улицы, охраняют здания. У них там есть военно-морская база. Так что по закону, по контракту Россия имеет полное право находиться там. У них там есть пехота, защищающая стратегические объекты.

Я думаю, что по Крыму перемещаются войска, взятые с крымской военно-морской базы. Я не знаю, направили ли они войска через российско-крымскую границу. Поэтому, если мы хотим использовать слово "вторжение", надо иметь точную информацию.

Да, Путин что-то сделал. Он мобилизовал находящиеся там войска. В этом нет сомнений. Возможно, он и нарушил условия контракта с Украиной по вопросу перемещения войск на военно-морской базе. Такое может быть. Но слышали ли вы эту историю про снайперов?

— Да, слышала.

— Все обвиняли Януковича, что он использовал снайперов, которые убивали людей на киевском Майдане. Я тогда сказал: откуда вы знаете, кто кого убивает? Откуда мы можем об этом знать? Я сказал, надо подождать. А теперь стало очевидно, что сказал эстонский министр иностранных дел министру иностранных дел Евросоюза. Он сказал, что это были не снайперы Януковича, а снайперы из правого движения, действующего на улицах, что это была провокация.

Но я не знаю, правда ли это. Если окажется, что правда, сможем ли мы развернуть события вспять? Сможем ли мы сказать, что Янукович легитимен и прав? Сможем ли мы вернуть его в Киев? Нет, поезд уже ушел. Когда такие люди, как я, предлагают сначала рассмотреть факты, а уже потом принимать решения, нам говорят: "Вы апологеты Путина!"

— Но протесты на Украине все равно имели место, независимо от того, действовали эти снайперы по указанию Януковича или нет.

— В ноябре и в декабре это были очень мирные протесты. А Джон Маккейн поехал туда и встал рядом с одним из фашистских лидеров, и даже обнял его. Он не знал, кто это такой. А Виктория Нуланд [заместитель госсекретаря по европейским и евразийским делам], как мы теперь знаем, планировала заговор по свержению правительства. У нас теперь есть пленка, на которой она говорит американскому послу, как американцы будут формировать новое правительство/

Это называется государственный переворот. Януковича избрали законно. Все заявили, что выборы были честные.

— Видите ли вы какие-то плюсы в протестах?

— Конечно. Но позвольте развернуть все это другой стороной. Скажем, партия чаепития говорит, что Обама со своей программой Obamacare нарушил американский закон и конституцию. Она окружает Белый дом. Чайные партийцы бросают бутылки с бензином в охрану Белого дома. Обама бежит, и партия чаепития ставит во главе Белого дома Теда Круза (Ted Cruz). Вы назовете это демократией?

А на Украине какая демократия? Кстати, почему они не могли подождать? До очередных президентских выборов оставался один год. Почему Вашингтон и ЕС не сказали "нет"? Мы же демократические страны, мы так не поступаем. Мирные протесты - это все, что нам нужно. Но коктейли Молотова мы в полицейских не бросаем, потому что, если бы начали бросать в какой-нибудь демократической столице, полиция открыла бы огонь.

Посмотрите, что они сделали в Лондоне. Посмотрите, что они сделали в Греции. Посмотрите, что мы сделали на Уолл-стрит с движением Occupy. Они даже не проявляли никакого насилия, а мы их избивали и поливали перцовым газом. Вот как мы поступали.

Мы считаем, что люди имеют полное право на мирный протест. Они получают разрешение, идут на улицу и могут стоять там, пока не пойдет снег. Это их право — если они не препятствуют дорожному движению. Но они не могут швырять бутылки с зажигательной смесью в полицейских. Это правило действует в любой стране, в любой демократии. Но мы вдруг начинаем считать, что в Киеве можно так поступать. Они же борцы за свободу.

Итак, демократически избранный президент Янукович бежит, а в Киеве появляется правительство, не обладающее юридической легитимностью ни по нормам украинского, ни по нормам международного права. А нам говорят, что это правительство — образец добродетели. А еще есть парламент, где они распугали большинство депутатов, представляющих правящую партию. И этот парламент начинает принимать бредовые законы.

Туда отправился [госсекретарь Джон] Керри и попытался урезонить их, и как мне кажется, он сделал это, потому что эти люди отреклись от своих обещаний. Потому что сейчас хвост виляет собакой.


— Как вы считаете, какова цель тех людей, которые вас критикуют?

— Это своеобразная форма цензуры. Я знаю людей из американских университетов, которые думают так же, как и я. Но они боятся высказываться, и я стыжу их за это. В нашей стране нечего бояться. Бояться надо в России. Но здесь, что они могут с нами сделать?

Хотя могут. Ты не получишь хорошую работу, о которой мечтал, ты можешь не получить повышение. Тебя начинают очернять, на тебя вешают ярлыки.

Они хотят заткнуть мне рот. Мне звонят и угрожают. Я бы не стал придавать им особого значения, списав это на глупость людей, однако я слишком одинок. Мне нужны другие люди, вышедшие из политического чулана.

Мы оказались на грани войны с Россией. Сейчас многие понимают, что все зашло слишком далеко. Даже [лидер сенатского большинства] Гарри Рид (Harry Reid) - и тот сказал позавчера, что нам надо немного остыть и подумать. Молодец, Гарри Рид.

Сенатор Рэнд Пол (Rand Paul) заявил, что нам надо задать себе вопрос, а не способствовали ли мы сами всему этому. Я едва со стула не упал позавчера вечером на передаче CNN. Я говорил им то же самое, что сейчас говорю вам, что это мы давили на русских, что это мы несем тяжкое бремя ответственности. Путина нельзя назвать невиновным, но мы из всего этого не выберемся, если не возьмем на себя часть вины. Сказав это, я подумал, что сейчас меня отстегают кнутом.

И знаете, что сказал [бывший член палаты представителей] Ньют Гингрич? "Я согласен с профессором Коэном". [Примечание редактора: в расшифровке передачи Гингрич говорит, что в словах профессора Коэна "есть много правды".] Он сказал, что мы переоценили себя, что мы ведем себя неразумно с Россией. Нам надо думать о том, что мы собираемся делать. Я едва не заплакал, и удержался лишь потому, что был на телевидении. Для меня это стало спасательным кругом.

— А вы не думаете, что он сказал это, дабы получить какие-то доводы против Обамы?

— Да, вы правы. Они часто нападают на Обаму, говорят, что это он все создал — из-за Сирии и всего прочего. Но это полная ерунда.

Знаете, почему Гингрич сказал это? Потому что он - образованный человек. Он историк. Он мыслит историческими категориями. Он умен. И у него сейчас нет президентских амбиций. Так что в этот раз он говорил от сердца.


Оригинал публикации: The American Who Dared Make Putin’s Case

Читать статью полностью

Я – крымчанин, севастополец. Я вырос в Севастополе, регулярно приезжал туда, у меня родственники и квартира в этом городе, хотя живу я давно в Москве.

Поэтому мне не нужна путинская пропаганда, чтобы понимать, какие настроения сейчас в Крыму. Я смотрю украинский канал espresso.tv – такой пропаганды никогда не было в России и вряд ли когда-нибудь будет.

Такая пропаганда была возможна только в гитлеровской Германии. Но поскольку мальчики и девочки, вывесившие в углу экрана надпись «Росiя оголосила вiйну Украiнi», называют свою деятельность журналистикой, мне никогда еще не была так близка и понятна точка зрения Михаила Леонтьева: «Я считаю журналистику мерзкой профессией, выбираемой ущербными людьми».

Мне достаточно посмотреть на лица их новых правителей, ради которых они стараются – Турчинова, Тягнибока, Яценюка. Они мне говорят больше, чем любая путинская пропаганда. Это не лица людей, это лица каких-то монстров.

Я прекрасно знаю без всякой пропаганды, что новые свободные люди, рожденные Майданом, никакого права на Крым не имеют – ни морального, ни исторического.

Все 20 лет, что существует псевдонезалежное государство Украина, оно и было настоящим захватчиком, подобно пауку впустив яд в действительно независимый Севастополь, но за все эти годы ей так и не удалось «растворить» его настолько, чтобы попытаться переварить, не подавившись.

Подавиться Севастополем история предписала Майдану.

Когда кто-то сегодня спорит со мной о ситуации в Крыму, я понимаю, что для нормального человека здесь просто не может быть предмета спора, а с ненормальными не хочется спорить самому. К тому же, спор возможен только в одной системе координат, а у меня с теми людьми, которые бьются в экстазе от Майдана, они разные.

Но есть единственный аргумент, перед которым голос моего разума ненадолго отступает: а как же – говорят мне оппоненты из числа бывших друзей и людей, на которых мне наплевать – погибшие ребята?

Так называемая «небесная сотня». Мол, пока ты, довольный жизнью гад, сидел в своей теплой квартире, люди умирали за светлые идеалы. И я признаюсь: да, этот вопрос заставлял меня задуматься. За одну только последнюю неделю я слышал его несколько раз, и в этом вопросе слышались укор и осуждение.

Я и сам говорю себе порой: что ж ты за человек такой, остановись в своей ненависти к Майдану. Ведь там были разные люди, разных взглядов. Те, в чьих глазах я только «путинский раб» – человек без лица, быдло с мозгами, напрочь вычищенными Соловьевым да Киселевым – они ждут от меня однозначного ответа, что я ненавижу погибших на Майдане, радуюсь их смертям, проклинаю их.

Но это не так. Мне жаль этих людей. Я сочувствую им и их семьям. Особенно семьям: потому что когда разрушается семья под властью непреодолимых третьих сил (таких, как те самые снайперы) – это самое страшное, что может быть в мире. И, кстати, именно этим сейчас занимаются те, кого «небесная сотня» выпустила на арену.

Но как же так? Ведь они стояли там, на морозе, ночью, когда я смотрел на них в маленьком окошке онлайн-трансляции. И признаюсь честно – я «болел» против них.

Я радовался антитеррористической операции, потому что вместе с ней могло прийти спасение, если бы не трус Янукович. Да, они оказались храбрее него, но одной храбрости недостаточно, чтобы оправдывать этих людей.

На своем Майдане они сражались против меня. И, даже тысячу раз отдавая должное храбрости, я никогда не признаю их героизма, а тем более всей этой сакральности, которой наделяют их киевские сумасшедшие с автоматами в руках и московские сумасшедшие, вооруженные демотиваторами.

Они не были святыми, и от того, что погибли, святыми они не стали. Настоящие герои для меня – «Беркут», просто потому что справедливость была на их стороне. Я прекрасно помню кадры, когда после зачистки на Грушевского несколько «беркутовцев» поколотили сторонника Майдана, а затем повели его, шатающегося, в сторону милицейского автомобиля.

К ним подбежали две женщины, видимо, мать и жена (или сестра?) избитого; они хватали «беркутовцев» за рукава и умоляли отпустить провинившегося. И те отпустили!

Трое людей еще долго стояли на площади, и «Беркут» проходил мимо них, но не трогал. Я много раз вспоминал эти кадры, когда просматривал другое видео. На котором сначала молодого «беркутовца» лишили глаза, а затем не пустили к нему врачей.

Эти люди, именем которых сейчас насильно называют площади на востоке Украины – они выбрали свою судьбу сами. Это их право.

Но вот выбирать судьбу для миллионов жителей Донецка, Крыма, Луганска, а также для губернатора Волыни или айтишника киевского офиса «Партии регионов» они никакого права не имели.

И в том, что теперь по всей Украине, объятой хаосом, страдают люди, и конца и края этим страданиям нет, они – в числе прочих и в равной степени – виноваты.

И смерть не искупает этой вины. Пусть они храбрые. Пусть кто-то из них действительно хотел лучшего.

Но они ушли – «небесная сотня» – а мы остались, и нас больше: если хотите – небесные тысячи, небесные миллионы, включая жителей Украины и российских сторонников помощи им (а таковых гораздо больше, чем истерично верещащих предателей – какая разница, кто выходит на «проплаченные» митинги, а кто нет).

И это мы теперь будем делать историю, а не та сволочь, которой «герои Майдана» проложили дорогу. Как поется в известной песне: «Дальше действовать будем мы».

2

Прежнее правительство Украины держало гривну не потому, что являлось сторонником твердого курса и противником девальвации. Падение гривны грозило обнищанием и без того бедного населения, а следом – всплеском его активного возмущения.

Украинская валюта рухнула в процессе смены власти, и теперь страх перед ее дальнейшим обесцениванием передался уже новой, либерально-националистической власти. И она отказывается пока от девальвации не потому, что теперь все будет делать как в Европе. Нет, она боится падения гривны как политического механизма.

3

Украинские власти, не задумываясь, секвестируют бюджетные расходы, как, не задумываясь, они бросились отменять закон о русском языке. Они не подумали, что адресаты урезаемых статей расходов будут делать из всей экономии свои выводы. Эти выводы вовсе не прибавят авторитета киевскому правительству.

Снижение номинальных доходов бюджетников в дополнение к уже случившемуся их фактическому падению будет раздражать людей чрезвычайно и, естественно, повлияет на их политические взгляды.

План оптимизации бюджетных расходов министерства финансов Украины предполагает завершить первое урезание до конца марта этого года. Никто даже не задумывается о том, как эта мера повлияет на выборы, если они вообще состоятся по оставшейся стране (без Крыма, разумеется).

Ожидается отмена налоговых льгот. Планируется урезать капитальные вложения и социальные выплаты по всем направлениям, чего хочет МВФ.

Это сделает экономику еще более слабой. Удар сразу наносится по потребителям и по местной индустрии, которую хотят лишить части заказов.

Таким образом, для нового падения гривны подготовлены все условия. Но не факт, что она вскоре снова рухнет. Скорее, масса людей и предприятий останется без денег.

В обстановке надвигающегося секвестра регионы вправе спросить себя: что получат они взамен за перечисленные в Киев налоги? Не генерирует ли украинское правительство кризис?

4

Борьба с экономическими и финансовыми проблемами на Украине будет вестись в соответствии с радикальными неолиберальными стандартами. Примерно так Россия боролась с ними в 1991–1998 годах.

Однако в отличие от времен Бориса Ельцина, украинское правительство заинтересовано выплатить долги по заработной плате. Иначе на майдане и в регионах не прекратится брожение.

Между тем окраины страны заинтересованы не только в погашении долгов по заработной плате, но и в капитальных вложениях, которые власти в Киеве как раз стараются пресечь.

Регионы уже нащупали ответ на бережливые меры правительства. Им было бы выгодно не перечислять в Киев деньги, а расходовать их самим.

Страх новой власти перед полным обесцениванием гривны и политическая слабость дают регионам возможность фрондировать. Тяга к ослушанию может резко усилиться, когда правительство подпишет соглашение об ассоциации с ЕС, что будет просто разорительно для многих предприятий.

Не стоит ожидать милости от евробюрократии. Она еще в переговорах с прежним главой страны дала понять: сменить власть для нее дешевле, чем дать стимулы украинским производителям и потребителям.

5

В украинском правительстве спорят, каким способом поправить дела в экономике. Предполагается сделать это на основе сокращения расходов местных бюджетов.

Местным властям на Украине из центра дано поручение урезать расходы на 1%, а на 2% поднять доходы. Однако даже столь скромная задача вряд ли может быть легко исполнена в условиях нарастающего кризиса.

Напряжение в регионах во многом связано с тем, что средства от налогов уходят в столицу и не возвращаются обратно. Новые власти не в силах пока изменить ситуацию, тем более что они намерены экономить.

В такой обстановке восстановление экономики может случиться лишь само собой – за счет частной инициативы. Именно на нее и постараются все свалить в правительстве.

Так, в апреле произойдет избрание преемника Хамида Карзая на посту президента Афганистана и вряд ли Вашингтону удастся посадить на это место своего выдвиженца. До конца мая в Индии должны состояться парламентские выборы, в которых, возможно выиграет оппозиционная правящей ныне партии «Индийский национальный конгресс» (ИНК) — партия «Бхаратия Джаната Парти» (БДП). До конца марта с.г. должны стать известными результаты парламентских выборов в Ираке и определится дальнейшая судьба премьера страны Нури аль-Малики – ставленника Вашингтона. В августе Турция будет выбирать президента, в борьбе за пост которого может принять участие премьер-министр Реджеп Эрдоган, а с ним у Вашингтона в последнее время появилась серия политических разногласий. В октябре на парламентские выборы пойдут Ливан и республика Босния и Герцеговина, где также совсем не однозначное отношение к проводимой Вашингтоном политике.

Инициированное и санкционированное Вашингтоном и лично Б.Обамой в высших международных инстанциях в 2009 г. отсоединение Косова от Сербии тоже приносит свои, неожиданные для Белого дома плоды: в сентябре этого года Шотландия проведет собственный исторический референдум о независимости, результатом которого может стать ее отделение от Соединенного Королевства. Уже запущен инструмент выхода Крыма из под юрисдикции «обновленной Украины», где политтехнологи Белого дома в лице Маккейна, Нуланд и их подручных с помощью огромных денежных средств американских налогоплательщиков (по словам самой Нуланд, это не менее 5 млрд.долларов) активными стараниями в течение последних месяцев расшатывали политическую ситуацию и привели к власти международных преступников в лице Д.Яроша и ему подобных.

В этих условиях Белый дом готовит серию PR – акций, с помощью которых надеется поправить имидж главы Белого дома и его команды. Особые надежды в этом плане вашингтонские политтехнологи связывают с запланированным на конец марта визитом Б.Обамы в Саудовскую Аравию, где он намеревается сделать новое, более «значимое», нежели в 2009 г. в Каире, обращение к мусульманскому миру. Этим шагом официальный Вашингтон прежде всего надеется заручиться поддержкой мусульманской диаспоры внутри Соединенных Штатов и за их пределами, выставить период своего президентства как весьма «выигрышный для мусульман». При этом, как стало известно, Обама намеревается особо подчеркнуть, что проводившийся им курс отличается «миротворчеством», в особенности в сравнении с политикой предыдущего президента – Дж.Буша-младшего, представителя республиканской партии, развязавшего войну в Ираке и Афганистане. В качестве своих «побед» Обама рассчитывает обратить особое внимание мусульманского мира на то, что именно в развитие проводимой им политики уже начато свертывание американского военного присутствия в Ираке и Афганистане.

Но давайте разберемся, можно ли назвать победой политику Обамы в этих странах и оправдала ли она гибель и полученные там увечья тысяч американских военнослужащих?

По обнародованным иракским правительством 3 февраля сведениям, только в январе с.г. жертвами насилия в этой стране стали свыше тысячи человек, большинство из которых – гражданские лица; по сведениям Организации Объединённых Наций, около 140 тыс. жителей провинции Анбар, где активизировались боевики, были вынуждены покинуть свои дома, спасаясь от насилия. Январь стал самым кровавым месяцем в стране за последние более чем пять лет «миротворческой операции США и их союзников». Сценариев дальнейшего развития событий два: кровопролитная затяжная межконфессиональная война и развал этой в прошлом (т.е. до военного вмешательства в нее США) богатой страны на несколько частей. Однако в любом из этих вариантов именно иракские мусульмане будут нести тяготы и лишения от результатов политики Вашингтона.

Отнюдь не выигрышной предстает для вашингтонской администрации картина последних событий и в Афганистане. 120-тысячный контингент Международных сил содействия безопасности должен покинуть страну, потеряв более 3 тыс. человек, так и не сумев за период президентства Обамы разгромить радикальное исламистское движение «Талибан». А ведь именно с целью уничтожения «Талибана» президент Дж.Буш-младший ввел войска в Афганистан. Таким образом, представляемый сейчас политтехнологами Белого дома вывод американских войск как «завершение военной кампании и победа политической линии Б.Обамы», на самом деле является откровенным бегством из этой страны на фоне усилившейся там преступности за период пребывания американских «миротворцев» и несоизмеримого роста производства и экспорта наркотиков.

Нельзя также забывать о тысячах погибших невинных граждан Афганистана и Пакистана в результате ставших уже традиционными «ошибочных ударов американских беспилотников».

Вряд ли граждане этих стран будут с благоговением слушать обращение Обамы к мусульманам из Эр-Рияда в конце марта. Да и не только мусульмане Афганистана и Пакистана, так как за последние годы антиамериканские настроения выросли повсеместно прежде всего по вине проводимой Обамой политики.

Что же касается самого саудовского королевства, то оно явно без особого энтузиазма принимает у Египта эстафету 2009 г., предоставляя свою трибуну для PR – акции Обамы. Прежде всего, перед саудовской монархией маячит египетский «пример», где нынешний владелец Белого дома в недалеком 2009 г. произнес свое первое обращение к мусульманам, обсуждал с М.Мурси планы укрепления сотрудничества, а вскоре этот ставленник Вашингтона был смещен.

Кроме того, Эр-Рияд, во избежание получить «черную метку» от Белого дома, в последние дни, скрепя сердце, кардинально изменил свою позицию по многим вопросам. Прежде всего, это коснулось поддержки экстремистской оппозиции и иностранных боевиков в Сирии, в частности, был издан указ о запрете саудовцам лично участвовать в качестве наемников боевиков в этой стране. Однако, одновременно с этим Саудовская Аравия по указанию Вашингтона, но с целью вывести Белый дом из под критики международной общественности, взяла на себя организацию предстоящих в ближайший период поставок систем ПВО сирийским боевикам, как сообщил недавно «Уолл Стрит Джорнал». О навязывании такого решения Эр-Рияду извне говорят и прежние заявления представителей аравийской монархии, что «снабжение боевиков системами противовоздушной обороны нежелательно, так как они могут попасть в руки радикальных исламистов».

Под диктатом Вашингтона были произведены серьезные кадровые перестановки в силовых структурах королевства.

Более того, не без участия Белого дома КСА оказалось вынужденным значительно обострить в последние дни свои отношения с Катаром (отозвав оттуда своего посла), который долгий период использовался Эр-Риядом в качестве финансового инструмента поддержки сирийской оппозиции.

Саудовской монархии предстоит также выдержать и прессинг Вашингтона, настаивающего на смягчении позиции в отношении Ирана и Сирии, т.к. мирный диалог и отход от открытой воинственной конфронтации с этими государствами американские политтехнологи рассчитывают использовать в качестве «заслуг администрации Обамы».