Большой передел мира

Капитуляцию Ли подписал в небольшом городке Аппоматтокс в штате Вирджиния в доме торговца-бакалейщика и отставного военного Уилмера МакЛина. До начала гражданской войны МакЛин жил в другой части Вирджинии, в городке Маннасасе, в окрестностях которого в июле 61-го года развернулось первое  крупное сражение той войны. Южане использовали дом МакЛина как свой штаб и тем самым превратили здание в легитимную и даже приоритетную цель для вражеской артиллерии. Через год, в августе 62-го, когда развернулось второе сражение при Маннасасе и южный генералитет снова попросился под крышу к торговцу, тот понял, что пора менять место жительства, и перебрался в Аппоматтокс. К сожалению, вскоре туда же устремилась и Северовирджинская армия Ли, отступающая перед войсками Гранта. Так что МакЛину пришлось в третий раз приютить у себя высших военачальников Юга. После войны широкую известность получала фраза МакЛина: «Война началась у меня во дворе и закончилась в моей гостиной».

С тех пор прошло ровно 150 лет. Конфликт исследован вдоль и поперек, количество научной и художественной литературы, как и хронометраж кинофильмов о той войне, не поддается учету. Но, проиграв войну, южане тут же выиграли память. Самый известный американский танк Второй мировой называется М3 «Ли» – в память о мятежном генерале (впрочем, его экспортный вариант для британских войск носит название М3 «Грант»). В центре Ричмонда – столице Вирджинии – расположилась Аллея Конфедератов со скульптурами всех основных деятелей Юга от первого и единственного президента КША Джефферсона Дэвиса и до выдающегося океанографа и морского офицера Мэтью Маури. Памятники конфедератам стоят и в других городах Юга, неподалеку от них вы всегда можете прикупить полный комплект соответствующей сувенирной продукции – от магнитиков на холодильник до флагов КША.

До сих пор не утихают споры о том, имели ли южные штаты право на сецессию – выход из состава США и образование собственного государства. Отношение к этому вопросу было весьма неоднозначным и в годы самой войны. Демократы Севера, критикуя «развязавших гражданскую войну республиканцев», зачастую высказывали мысль о том, что это не южанам нужно выходить из Союза, а Новой Англии, которая достала морализаторством и стремлением лезть со своим уставом в чужие штаты – хоть северные, хоть южные. С другой стороны, один из сенаторов-южан во время дебатов о выходе из Союза зло бросил своим радикально настроенным землякам: «Я лучше стану поданным русского самодержца, чем гражданином вашей конфедерации»

#{interviewpolit}По сути, гражданская война стала кульминацией тех внутренних конфликтов, которые тлели еще со времен Томаса Джефферсона и Джона Адамса. Где заканчиваются полномочия федерального правительства и начинаются полномочия штатов? Имеет ли федеральный центр право «продавливать» свое решение в непокорных регионах? Как показала практика, имеет право любыми методами – вплоть до арт-обстрелов мятежных городов. Однако, показав практическое решение этой дилеммы, война ее не отменила. История, скажем, Джеймса Мередита – первого чернокожего студента Университета Миссисипи, которого спустя сто лет после гражданской войны в вуз зачислили только решением Верховного суда, а на занятие водили под охраной федеральных маршалов, – она тоже, в сущности, про это, а уже потом про права чернокожих. «Может быть, негров и нехорошо обижать, но мы должны дорасти до этой мысли сами, без принуждения со стороны федерального правительства, которое явно к тому превышает свои полномочия и тем самым попирает те идеалы, которые отстаивали Вашингтон и Джефферсон – сами, кстати, южане и плантаторы», – примерно так говорят апологеты Юга.

Апогей самостоятельности штатов – это, безусловно, право на сецессию. Это действительно принципиальный вопрос – имел ли Линкольн право удерживать тот же Техас, с учетом того, что техасцев, когда они за пятнадцать лет до гражданской войны голосовали за присоединение к Союзу, никто не предупреждал, что в США референдумы о выходе из одного государства и присоединении к другому запрещены. В конце концов, сами Штаты родились в результате успешного сепаратизма. Так что отцы-основатели право на сецессию явно признавали, о чем прямо говорится в Декларации Независимости.

В современных США хватает людей, которые отвечают на этот вопрос – да, у штатов есть право на выход из состава страны. Причем зачастую это не какие-то маргинальные деятели (хотя и таких хватает), а вполне респектабельные политики и общественники. К примеру, сторонником права на сецессию является уже бывший губернатор Техаса (2000–2015) и участник республиканских президентских праймериз 2012 года Рик Перри.

Техас может похвастаться собственной революцией и войной за независимость, отличными от общеамериканских. Как суверенное государство Республика Техас просуществовала девять лет (1836–1845) и была признана рядом европейских держав. Столица штата носит имя первого президента суверенного Техаса – Сэма Хьюстона, главнокомандующего армией во время сецессии от Мексики.

Естественно, что такой исторический бэк подогревает сепаратистские настроения в этом штате. «Техас – это огромная территория, это отдельная страна со своей уникальной культурой и бытом. Мы хотим иметь свои паспорта. У нас совершенно иное видение мира и взгляды на политику. Мы абсолютно не согласны с политикой федерального правительства США. У нас нет ненависти к США. Но основная причина существования нашей организации состоит в том, что мы не есть США, мы есть Техас», – заявлял в интервью газете ВЗГЛЯД глава штаба «Националистического движения Техаса» Натан Смит.

Почти двадцать лет назад власти достаточно жестко разгромили движение «Республика Техас», члены которого полагали, что штат был незаконно аннексирован в 1845 году и с тех пор пребывает под оккупацией. В конце апреля 1997 года полиция арестовала «шефа безопасности Республики» Роберта Шейдта за незаконное хранение оружия. После чего сепаратисты взяли двух заложников и потребовали освобождения товарища. Власти пошли на уступки и обменяли Шейдта на заложников, но тут же закономерно завели против шести лидеров движения уголовные дела за организацию преступной группировки и похищение людей. Закончилось все недельной осадой базы сепаратистов в гордке Форт Дэвис и арестом ключевых членов движения во главе «послом Техаса в США» Ричардом Маклареном (к слову, уроженцем Миссури).

От свободолюбивого Техаса стараются не отставать и еще несколько штатов. Своим губернатором-сепаратистом могут похвастаться, к примеру, жители бывших территорий Российской империи. Партия независимости Аляски возникла в 1984 году и на текущий момент насчитывает свыше 13 000 членов. В 1990-м Уолтер Хиккель, выдвинутой этой малой партией, выиграл губернаторские выборы. Причем ранее Хиккель уже был губернатором Аляски от Республиканской партии (1966–1969), а затем работал министром внутренних дел в правительстве Ричарда Никсона. С родными республиканцами Хиккель разругался после начала Вьетнамской войны, противоречия усугубил расстрел студентов Кентского университета в мае войсками национальной гвардии. Четыре участника антивоенной демонстрации погибли (причем двое из них просто проходили мимо), девять были ранены. Хиккель обрушился на Никсона с очередной порцией антивоенной критики и вскоре вынужден был уйти в отставку.

Воспитанницей Хиккеля можно назвать и хорошо известную своей антироссийской риторикой Сару Пэйлин. Муж Пэйлин, кстати, числился среди зарегистрированных членов Партии независимости Аляски, а Хиккель поддержал ее саму на выборах губернатора в 2006 году, правда, спустя три года каялся за эту поддержку, поскольку Пэйлин превратилась, по его мнению, в абсолютное зло.

Вообще есть определенная шутка истории в том, что всевозможные современные американские сепаратисты из двух основных партий предпочитают Республиканскую. Первым президентом от этой партии был, как известно, Авраам Линкольн, который, собственно, и не позволил Югу «сбежать». И хотя еще полтора века назад «республиканец» на Юге значило не партийную принадлежность, а было оскорблением, за которое мог последовать вызов на дуэль, последние пятьдесят лет так называемый Монолитный Юг голосует преимущественно за Республиканскую партию.

Сепаратистов там хватает по-прежнему. Причем сразу с двух сторон. Во-первых, это сторонники всевозможных неоконфедеративных движений типа «Лиги Юга». Политически они примыкают к республиканцам и диксикратам – той части демократов Юга, которые после того, как президент Кеннеди начал «нагло попирать права и свободы южан», а Никсон вовремя подставил жилетку, не сбежали к республиканцам, а остались есть кактус в родной партии.

Со сторонниками КША все понятно, им добиваться независимости сам бог велел. Однако эмансипация чернокожих привела к появлению на юге политических сил, которые также выступают за независимость южных штатов, но полагают, что белый человек им совсем не нужен. Самой известной из таких группировок стали «Черные пантеры», с которыми была тесно связана любимица всего советского народа Анджела Дэвис. Одной из их целей было создание республики Новая Африка на территории нынешнего Юга США. После разгрома «Пантер» в 60–70-х и объявления их террористической группировкой они несколько прижали хвост, но последователей их идеалов среди чернокожего населения Юга едва ли не больше, чем последователей идеалов КША среди белых южан.

Свои сепаратисты есть практически в каждом приличном штате от Калифорнии до Нью-Йорка. Каждая из этих групп, само собой, пытается подвести какие-либо исторические основания под свою независимость. Кто-то предлагает создать независимое государство Каскадия, включающее в себя штаты северо-западного побережья США и Британскую Колумбию (Канада). Имеются сторонники у объединения Юго-Запада США (Калифорния и окрестности) с северной Мексикой. Кандидаты от движения «Вторая республика Вермонт» (которое, как нетрудно догадаться, выступает за независимость Вермонта) стабильно набирают своих 5–8% на выборах и имеют некоторое количество представителей в местных законодательных собраниях. Идеи независимости Нью-Йорка, кстати, тоже не на пустом месте основаны. Фернандо Вуд – мэр города – в начале гражданской войны активно пропагандировал ту мысль, что если сецессия все-таки состоится, то Нью-Йорку следует объявить себя вольным городом и торговать с обеими секциями. Такой вот тайный одессит.

И все-таки на текущий момент никакой серьезной сепаратистской угрозы в США не существует. Большая часть сторонников подобных движений выступают не столько за немедленную сецессию родных штатов, сколько за свое право есть алюминиевой вилкой, то есть за саму возможность мирного развода. И трудно сегодня представить, что какой-то из штатов выйдет из состава страны.

Впрочем, во времена, когда США триумфально выиграли войну с Мексикой, а Техас и Калифорния добровольно вошли в состав Союза, тоже мало кто мог представить, что та победа обернется ростом противоречий между двумя секциями, сецессией и гражданской войной.

Бывший госсекретарь США, 67-летняя Хиллари Клинтон официально объявила о своем участии в президентской гонке 2016 года. И хотя рейтинг одобрения Клинтон, согласно опросам Gallup, упал с 55% прошлым летом до 48% сейчас, на праймериз она, скорее всего, победит. Соперников внутри партии у нее нет, с другой стороны, кандидатуру Клинтон поддержал президент США Барак Обама.

 Шансы Хиллари Клинтон на победу вполне убедительные. Прежде всего, Клинтон – первая женщина, которая может стать президентом США. Значительная часть американок сочувствует ей как женщине, которая пережила измену мужа, смогла сохранить брак и добиться успеха. Кроме того, у экс-госсекретаря солидные финансовые возможности: ее президентскую кампанию готовы поддержать такие монстры, как City Group и Goldman Sachs. Наконец, шансы на победу повышает тот факт, что «дирижировать» ходом кампании и сбором средств будет муж Хиллари – экс-президент США Билл Клинтон. На днях в интервью CNN он в шутку назвал себя «суфлером за сценой».
 Для России выдвижение Хиллари Клинтон, скорее, плохая новость. В бытность госсекретарем Клинтон пыталась наладить отношения с Россией, дав старт политике «перезагрузки». Начало было довольно удачным. Удалось договориться, что Россия не станет накладывать вето на резолюцию в отношении Ливии, были достигнуты соглашения между НАТО и Россией по Афганистану, наконец, был подписан договор СНВ-3. Однако выдержать конструктивную линию не удалось: раздражающим фактором для американской администрации и лично для Хиллари Клинтон стало возвращение в Кремль Владимира Путина. «Эта перетасовка подтвердила то, о чем я говорила еще четыре года назад: Медведев грел кресло для Путина», — написала Клинтон в своих мемуарах под названием «Трудные решения».
 По мнению американского политолога Теодора Карасика, став президентом, Клинтон будет проводить «ястребиную» политику по отношению к России. «Она достаточно ясно продемонстрировала свое отношение к Путину еще на посту госсекретаря. Сегодня в Вашингтоне стало модным видеть в России даже большую опасность, чем радикальные исламисты, и этот факт ставит Россию для Клинтон на первое место среди угроз», – считает политолог.
 В 2014 году, комментируя политику России на Украине, Клинтон даже сочла уместным вспомнить о Гитлере: «Он тоже говорил, что с его соотечественниками за рубежом плохо обращаются, и он должен помочь им» – заявила она в интервью телеканалу CBS.
 Насколько реально, что Хиллари Клинтон станет новым президентом США, и чего в этом случае ждать России?

 – Ничего доброго России от нового президента США ждать нельзя, и не важно, кто конкретно станет главой американского государства, – уверен заместитель директора Института США и Канады РАН Виктор Кременюк. – Мы умудрились, с точки зрения американского истеблишмента, попасть в число записных «негодяев», с которыми никто не хочет вести дела. Поэтому, кто бы ни победил в 2016-м – Хиллари или кто-то другой – отношения между Москвой и Вашингтоном будут паршивыми.
 Ведь что происходит в США? На мой взгляд – очень серьезный политический кризис, связанный с переходом к другому поколению управленцев. Холодная война и ее завершение было не просто триумфом Америки, но и «последним аккордом» в том, как формировалась американская политика до этой победы.
 После достижения победы в Холодной войне американская политика начинает формироваться по-другому. Демократы попробовали отреагировать на новый вызов Бараком Обамой – и эта попытка, надо сказать, оказалась крайне неудачной. Республиканцы вообще трусят, и ничего лучше Джеба Буша в качестве нового кандидата не придумали.
 И вот теперь демократы пытаются выдвинуть Хиллари Клинтон. Думаю, это тоже неудачная затея. Возможно, Хиллари и завоюет симпатии американцев, но пока ее кандидатура ничего серьезного Америке не несет. Никакого месседжа, никакой новой программы. Я даже не уверен, что она дает правильный и обстоятельный анализ положения США.
 В этих условиях, конечно, рассчитывать на дальнейшее продолжение политики «сильная Америка – слабеющая Россия» вряд ли стоит. Сильная Америка обязательно нарвется на свои проблемы, и нет уверенности, что она сумеет их решить достаточно эффективно. Ну а Россия как всегда – казалось бы, ее добивают, а она жива. Поэтому и из нынешней ситуации наша страна выберется.
«СП»: – Скажутся ли эти перемены на наших отношениях с американцами?
 – Не уверен. Проблема в том, что мы стали американцам без надобности. Раньше СССР нужен был США как абсолютный враг, этакое земное воплощение сатанинского начала. Сейчас нужда в таком образе отпала. Теперь, с точки зрения Вашингтона, мы – всего лишь страна, которая трясет ракетами, но никого этим не пугает. Которая что-то из себя изображает – и при этом не играет особой роли в мировой экономике, а недавно потеряла место в G8.
 В реальности, думаю, в отношениях США-Россия предстоит один из самых сложных периодов. Мне он напоминает период 1920-х, когда американцы не стали поддерживать Версаль (итоги Парижской мирной конференции, которая должна была поставить точку в Первой Мировой войне, – «СП») и провозгласили «политику изоляционизма» (после американских президентских выборов 1920 года, когда к власти пришли республиканцы, – «СП»). СССР в этот период тоже ушел из активной международной политики, и занимался, в основном, своими делами.
 Тем не менее, это не помешало США и СССР найти общий язык, и начать готовиться к следующей войне – я имею в виду 1930-е, и помощь Америки советскому государству.
«СП»: – Кто займет место нового врага США?
 – Свято место пусто не бывает – вперед выходит Китай со своими потребностями и пожеланиями. На мой взгляд, КНР – это потенциальная опасность и для американцев, и для нас. Возможно, на базе этой общей опасности мы снова сумеем договориться с Америкой.
«СП»: – Когда вы говорите, что сильная Америка обязательно нарвется на проблемы, вы имеете в виду Китай?
 – Нет, конечно. В крайнем случае, американцы еще дадут Китаю технологий – и китайцы снова успокоятся, и будут их осваивать. Проблема Америки заключается в том, что непонятно – что ей делать дальше?
 Америка победила в борьбе с коммунизмом, попыталась создать однополярный мир, потом отказалась от этого проекта. Возникает вопрос: чем заняться дальше? Американцы начинают уставать от своей глобальной роли, тем более, ничего позитивного эта роль им не несет.
 Думаю, США в ближайшее время будет перекраивать самих себя. Именно этим будут заниматься политики новой волны. С этой точки зрения Хиллари Клинтон – это попытка демократов извиниться за Обаму. Восемь лет назад они заявили, что Обама – президент, который решит все проблемы Америки, но из этого ничего не получилось. Наоборот, в США на всех уровнях обострились расовые противоречия, кроме того, произошло торможение в области внешней политики. Предлагая сейчас Хиллари Клинтон, демократы как бы говорят американцам: «Мы с Обамой поторопились, но сейчас-то дадим вам хорошего президента – разумного, толкового, опытного. Но только это будет президент в юбке».
 Проглотят ли американцы наживку демократов – все еще большой вопрос…

 – Хиллари Клинтон – очень серьезный кандидат от Демократической партии, и на нее работает ряд факторов, – отмечает политолог, эксперт по внешней политике США Виктор Олевич. – Прежде всего, это ностальгия американцев по 1990-м, когда ее муж Билл Клинтон был президентом США в течение восьми лет. 1990-е в американском сознании предстают как очень успешный период развития страны. Это время между окончанием Холодной войны и терактами 11 сентября 2001 года – время экономического подъема. Хиллари Клинтон, которая в то время была первой леди, ассоциируется с образом супруга, Билла, – и это играет ей на руку.
 Второй позитивный момент заключается в том, что Клинтон – женщина-кандидат. В Америке очень сильны феминистские настроения, и для миллионов американок важно, чтобы именно женщина – рано или поздно – получила главный пост в стране.
 Разумеется, если и негативные факторы, связанные с кандидатурой Хиллари Клинтон. Как известно, в 2008 году она уже пыталась стать кандидатом в президенты от демократов, но проиграла праймериз Бараку Обаме. Против Хиллари играет и тот факт, что отношения между Обамой и четой Клинтонов все эти годы были напряженными. Билл Клинтон достаточно нелицеприятно высказывался и о кандидатуре Обамы, и о перспективах его президентства. Именно поэтому нынешняя американская администрация не горит желанием поддерживать Хиллари Клинтон, хотя и не будет противостоять ей.
«СП»: – Можно ли сказать, что из потенциальных кандидатов на пост президента США Хиллари Клинтон наиболее жестко настроена по отношению к России?
 – «Ястребиная» политика по отношению к Москве – нынешний мейнстрим в американской политике. Политики из обеих партий критикуют друг друга за недостаточно жесткое отношение к нашей стране. Барак Обама, который в последние годы тоже держится жесткой российской линии, является объектом насмешек – прежде всего, со стороны республиканского истеблишмента: его дружно обвиняют в слабом давлении на Россию.
 Все это говорит об одном. Улучшения отношений между Вашингтоном и Москвой – кто бы ни победил на президентских выборах, демократ или республиканец, – крайне маловероятно…

«Россия понимает, что США серьезно подходят к вопросам обеспечения безопасности своих союзников» на Ближнем Востоке, добавил Эрнест.

Ранее в понедельник министр по международным, стратегическим вопросам и делам разведки Израиля Юваль Штайниц раскритиковал решение Москвы отменить добровольный отказ от поставок в Иран ракетных систем С-300.

В понедельник президент Владимир Путин подписал указ, которым снял запрет на поставку зенитно-ракетных комплексов С-300 в Иран.

Как заявил министр иностранных дел России Сергей Лавров, Россия сняла запрет на поставки С-300 Ирану для продвижения переговоров Тегерана с «шестеркой».

Перед этим замглавы МИД России Сергей Рябков заявлял, что Москва требует отмены оружейного эмбарго в отношении Ирана, восстановление санкций против этой страны недопустимо.

До этого депутат Госдумы Франц Клинцевич заявил, что Россия может возобновить поставку зенитно-ракетных комплексов С-300 Ирану, если Совбез ООН снимет оружейные санкции с Тегерана.

В 2007 году Россия подписала контракт на поставку Ирану пяти дивизионов С-300 ПМУ-1 в составе 40 пусковых установок на сумму около 800 млн долларов. В результате введенных в 2010 году санкций против Ирана российско-иранский контракт был приостановлен. Исламская республика после этого подала иск к Рособоронэкспорту в третейский суд Женевы (Швейцария) на сумму порядка 4 млрд долларов. Россия предложила пойти на мировую, пообещав новые поставки ЗРК «Тор-М1Э». Однако Тегеран это не устроило.

2 апреля Иран и «шестерка» международных посредников достигли договоренностей по иранской ядерной программе.

МИД России в официальном заявлении по результатам переговоров отметил, что в основу рамочного соглашения с Ираном легли принципы, сформулированные ранее президентом России Владимиром Путиным, однако сторонам потребуется время, чтобы закрепить достигнутые договоренности на бумаге.

Замглавы МИД России Сергей Рябков заявил, что Москва удовлетворена достигнутыми договоренностями.

Президент США Барак Обама назвал «историческими» договоренности с Ираном по ядерной программе. Он сказал, что сделка с Ираном «хорошая», соответствует «ключевым целям США».