Большой передел мира

Последним по-настоящему крупным руководителем Советского Союза был Леонид Брежнев. После его смерти место генсека поочередно занимали тяжело больные, а потому и недолго правившие, Юрий Андропов и Константин Черненко.
Пришедший к власти в 1985 году Михаил Горбачёв, хотя физически и был здоровым, но ни по интеллектуальным, ни по морально-нравственным качествам не годился на роль руководителя великой державы, остро нуждавшейся в умных, продуманных, системных преобразованиях.
И закономерно, что на таком фоне появился альтернативный антисистемный лидер — Борис Ельцин.
Последним действительно крупным, стратегически мыслящим лидером США оказался Джордж Буш — старший, кстати, один из руководителей американского военно-разведываетльного комплекса. Пришедшие после него «гражданские» Билл Клинтон и Джордж Буш — младший оказались во всех смыслах на голову ниже него. Особняком в этом ряду находится Барак Обама, занявший место президента США прежде всего благодаря безусловной поддержке американского ВПК.
Но и в Соединённых Штатах вдруг неожиданно появляется антисистемный лидер — Дональд Трамп. Его особенность в том, что, например, в отличие от Бориса Ельцина, он в высшую политическую элиту никогда не входил!

Юрию Андропову принадлежит знаменитое высказывание, которое очень ярко характеризует весь тогдашний советский правящий класс: «Мы не изучили в должной мере общество, в котором живём и трудимся».
И хотя бы поэтому так называемая политика перестройки и гласности Горбачёва (в ускоренном продвижении которого решающую роль сыграл Андропов) была объективно обречена. Для эффективной системной трансформации советское государство нуждалось в выверенной долгосрочной стратегии, в тщательно проработанной теоретической модели развития общества, в новой кадровой системе и новой сильной, консолидирующей в новых условиях идеологической «картине мира».
Ничего из этого ни Горбачёв, ни его ближайшее окружение (формальное и неформальное) просто не способны были предложить.
СССР столкнулся в шестидесятые и семидесятые годы ХХ века с принципиально новыми угрозами и вызовами, которые возникли в результате резкого усложнения всех системных факторов и внутри страны, и на мировой арене.
Но ни советская политический высший класс, всё хуже знавший изменяющийся социум (потому-то разрыв между «верхами» и «низами» скоро достиг критической отметки), ни советская научная элита не были готовы адекватно отреагировать на них.
Почему «верхи» Запада так эффективно поучаствовали в демонтаже Советского Союза? Потому что по многим направлениям западные стратегические центры гораздо лучше были осведомлены о системе противоречий и проблем, которые накапливалась в СССР. И они не только знали лучше, но и смогли использовать знание в своих целях.
Соединённые Штаты, которые сегодня находятся в авангарде новой технологической революции, сталкиваются с такими сложнейшими экономическими, социальными, культурными вызовами, которых никогда не было в истории этой страны.
Эффект от так называемых революций Макнамары — во многом уже в прошлом, и вдруг оказалось, что ни высший истеблишмент США, ни американский социум не знают что делать, да и не готовы пойти на кардинальные, пусть и болезненные, системные преобразования, чтобы справиться с этими беспрецедентными угрозами и рисками.
Трамп удивительно похож и на Горбачёва, и на Ельцина. Политика нынешнего президента США — весьма странная смесь его личного тщеславия, неприкрытой ненависти к Обаме (очень похожей на ненависть Ельцина к Горбачёву), отражения растущего недовольства его социальной базы своим ухудшающимся положением, амбиций части обиженной элиты.
Но ни Трамп, ни окружение, ни поддерживающие силы, не знают, как снова сделать Америку великой! Желание есть, лозунги есть, а продуманных действий нет.
Возвращаясь к словам Юрия Андропова, надо отметить, что нынешний российский социум на несколько порядков сложнее советского — 80-х годов. Однако верифицируемая, рефлексивная модель развивающегося российского общества по-прежнему отсутствует и в Кремле, и на Лубянке.

Собственно, весь шестилетний период нахождения Горбачёва у власти и был углубляющимся, становившимся всё более острым процессом раскола советского правящего класса по политическим, экономическим, территориальным, этническим, культурным линиям и координатам. Все слабые, неуклюжие попытки остановить этот фатальный процесс заканчивались практически ничем. Наиболее решающим и трагическим стал раскол в высшем руководстве советской армии и советских спецслужб.
В Соединённых Штатах внутриэлитный раскол проявился на политической поверхности ещё во второй половине 90-х годов и резко обострился во время избирательной кампании 2000 года Буша-младшего и Эла Гора. Однако удивительно вовремя случившееся 11 сентября позволило временно приостановить такое противостояние. После 2012 года конфронтация стала вновь набирать силу (особенно после «дела генерала Петреуса»), драматическим образом затронув весь военно-разведывательный комплекс США.
Однако здесь есть и своя особенность: в последние полгода происходит консолидация большей части американского высшего политического истеблишмента против Трампа. И июльская встреча президента США и президента РФ только ускорила этот процесс.

В 80-е годы, особенно в период горбачёвского правления, происходила достаточно быстрая социальная, экономическая, территориальная, идеологическая, культурная, этнорелигиозная фрагментация советского общества. Резко усилилось недоверие республик, областей и краёв к политике
Москвы как федерального центра, появились и стали быстро рости противоречия и подозрительность целых регионов и социальных групп друг к другу. Активизировались миграционные процессы внутри СССР; в частности усилился отъезд русского и русскоязычного населения из Средней Азии и Кавказа. Начались вооружённые столкновения на этносоциальной и политико-экономической почве.
В США неожиданное избрание Трампа стало наиболее наглядным подтверждением обострения внутренних противоречий и проблем, включая «размывание» традиционного среднего класса, социально-политический раскол по отношению к мигрантам, рост внутренней миграции (в частности, отток белого населения из Калифорнии и «Новой Мексики» на Северо-Восток) и др. Ненависть к вашингтонской бюрократии сейчас особенно сильна в Штатах.

Быстрый, по историческим меркам, крах Советского Союза был обусловлен, с одной стороны, резкой девальвацией прежней государственной коммунистической идеологии, а с другой стороны — неспособностью советской политической элиты выработать новую модель эффективной государственной идеологии для выживания и развития в надвигающихся новых цивилизационных условиях.
Под идеологией я имею в виду действительно функционирующий механизм самоосознания и самоидентификации данного социума или его большей части на основе общих согласованных ценностей, установок, норм и целей. То есть когда существует и воспроизводится такое ощущение, как «мы — народ», «мы — нация». Такая идеология существует в любой стране, тем более такой крупной и разнородной, в том числе и в США.
Традиционно американская имперская идеологическая система включала в себя такие общие ценностные установки как исключительность роли и места Америки в мире, тотальную пропаганду именно американской демократии как наилучшей формы государственного устройства, свобода индивидуума вне зависимости от расовых, этнических, социальных обусловленностей, идеал личного успеха в условиях свободного предпринимательства, незыблемость свободной торговли, обеспечение военного господства в мире как гарантии «свободы американского образа жизни» и т. д.
Высший американский политический истеблишмент считал и позиционировал себя способным контролировать и диктовать политико-идеологические установки после 1991 года всей международной системе.
Сегодня многие из этих шаблонов уже не работают или работают крайне неэффективно.
Открытое наступление с целью слома традиционной американской идеологической картины мира началось именно при Трампе. Только один, но примечательный пример. Как известно, беспрепятственная торговля является непременным условием всех империй, включая американскую. Более того, исторически такая свободная торговля является более эффективной гарантией сохранения империи, чем даже военная сила.
Ещё совсем недавно администрация Обамы предпринимала очень активные попытки заставить многие десятки стран мира развивать различные трансокеанские партнёрства. Но Трамп целенаправленно стремится разрушить имперский принцип свободной торговли при помощи санкций, пошлин и торговых войн, пытаясь таким способом «возродить утраченное величие Америки».

Для каждой империи крайне важно иметь зримый чёткий ясный, постоянно верифицируемый образ «самого главного врага». Распаду великой державы обычно предшествует замутнение, деградация образа стратегического противника.
Для коммунистической идеологии Советского Союза именно США как лидер мирового империализма являлись таким системообразующим врагом.
Наглядный, каждодневно воспроизводимый образ врага становился идеологическим, культурным и психологическим факторами эффективного укрепления самоосознания советского социума — но только на фоне впечатляющих советских успехов в космосе, технологиях, науке и медицине, в социальных гарантиях для большинства населения страны.
Однако по мере обострения социально-экономического кризиса 80-х годов, и особенно в период Горбачёва, образ врага в виде «злобного, беспощадного американского империализма» переставал играть какую-либо убедительно позитивную роль.
Причём взамен — ничего другого всё более и более раскалывающаяся коммунистическая верхушка предложить уже не могла.
Точно так же США на протяжении полувека считали СССР своим стратегическим, геополитическим врагом. После его исчезновения в сознании американской элиты возникла «чёрная дыра». Стремясь её заполнить, стали говорить о «русской мафии» как о серьёзной угрозе всему миру. Потом, взорвав небоскребы в Нью-Йорке, Вашингтон взял на вооружение доктрину «войны с исламским терроризмом» и начал войну со странами, у которых до этого проблем с терроризмом не было.
Но потом довольно быстро обнаружилось, что «глобальный терроризм», по разным причинам, так и не смог стать тем главным врагом, способным консолидировать американский социум.
Вот после этого в Вашингтоне произошёл очередной поворот, и большая часть американской элиты посчитала, что возвращение к идеологическому образу классического врага «СССР/Россия» более эффективно, чем акцент на «исламской угрозе» или «китайском вызове».

В период распада СССР партнёрские, дружеские отношения между странами Варшавского договора неуклонно ухудшались, а затем постепенно переросли во вражду. В настоящее время наиболее враждебными противниками России являются либо наши экс-партнёры по «социалистическому лагерю» (как Польша, Румыния и т. д.), либо, вообще, бывшие части Советского Союза (Украина, страны Прибалтики, Грузия, Молдова).
Сегодня внешнеполитический коалиционный потенциал России таков, что в случае гипотетической большой «горячей» войны надо будет полагаться только на свои силы, поскольку по-настоящему верные стратегические или идеологические союзники отсутствуют.
При Трампе началось тотальное ухудшение отношений США со своими традиционными, многолетними союзниками. Реализация звучного лозунга «Америка превыше всего!» ведёт к тому, что Вашингтон начинает торговые войны не только с Китаем и Россией, но и с ЕС, Канадой, Мексикой.
Дональд Туск, председатель Евросовета, комментируя действия Трампа в отношении соглашения с Ираном, по поводу торговых санкций и т. д. заявил: «С таким друзьями и враги не нужны».
Похожие события развиваются и на Востоке, затрагивая Южную Корею и Японию, которые начинают всё более явственно ощущать эрозию союзнических отношений с Вашингтоном.

Трагедия позднего СССР заключалась в том, что содержание и развитие советской военной системы становилось всё большим бременем для экономики страны, притом, что военно-силовой потенциал постепенно переставал быть решающим для обеспечения стратегических и геополитических интересов. Самый наглядный пример — Афганистан, куда Москва не по своей воле была умело втянута.
Растущие экономические издержки СССР на гонку вооружений оказались совершенно бесполезными в условиях ускоренного, незримого развёртывания совершенно новой модели глобальной гибридной войны.
Советский Союз был, в конце концов, разрушен этой гибридной войной — притом, что его мощная армия с многочисленными ракетами, танками и самолётами ничего не смогла сделать для выживания великой державы.
Соединённые Штаты являются мощной военной державой, но при этом они уже не в состоянии обеспечить своё военно-политическое господство в мире. Ни одна из военных операций США последних лет не решила первоначально поставленные задачи: Афганистан превратился в глобальную корпорацию по производству героина; Ирак попал в сферу влияния ИРИ (Исламской Республики Иран), чьё влияние простирается теперь от Индийского океана до Средиземного моря и т. д.
По миру разбросаны свыше 600 американских военных баз. Но в своём большинстве они уже не способны проецировать глобальную силу Вашингтона, будучи фактически нейтрализованы появлением нового высокоточного оружия большого радиуса действия, мощных технологий противовоздушной обороны и средствами ведения радиоэлектронной войны.
Их можно использовать только для имитации боевых действий, для бесконечных военных учений, например, в странах Балтии, на границах с Россией или в Южной Корее. Речь идёт об учениях с целью укрепления доверия между «союзниками». Но их растущая интенсивность свидетельствует как раз о растущем дефиците этого самого доверия.
Примечательная мизансцена современной политической трагикомедии: во всём мире по-прежнему ненавидят Соединённые Штаты, но всё меньше и меньше их боятся!

Планы сотрудничества
Ранее сообщалось, что "Роснефть" и правительство Иракского Курдистана договорились о начале геологоразведочных работ на пяти нефтяных блоках в регионе - Batil, Zawita, Qasrok, Harir-Bejil и Darato. В случае успеха их промышленная эксплуатация начнется с 2021 года.
В июле "Роснефть" сообщила, что планирует начать освоение ряда нефтяных месторождений в Иракском Курдистане до конца 2018 года. Российская компания может заплатить за вхождение в проект в общей сложности до 400 млн долларов, из которых $200 млн могут быть компенсированы за счет добытой на блоках нефти. Доля группы "Роснефть" в соглашении о разделе продукции составит 80%. По консервативным оценкам, суммарные извлекаемые запасы нефти на этих пяти блоках могут составить около 670 млн баррелей.