Донбасс - путь Домой (Вестник Новороссии)

С подиума – на баррикады

– Екатерина, как в вашу жизнь вошли события весны 2014 года?

– Тогда я продолжала заниматься модельной и преподавательской деятельностью, – вспоминает моя собеседница. – В 2014 году начинала как активистка, участвовала, наверное, во всех штурмах, митингах… В то время в Донецке как раз проходило мероприятие Donetsk Fashion Days, в котором я участвовала. Приходилось сразу после показов переодеваться и с ярким макияжем бежать к зданию тогдашней ОГА, ныне Дома Правительства.

– И все-таки к Русской весне что-то вас подтолкнуло…

– Да, отправной точкой для меня стали киевские события на Майдане. Точнее, то, что там творили «скакуны». Уже тогда было предчувствие, что все может закончиться очень плохо, как это, собственно, и произошло.

– А как вы попали в журналистику?

– Откровенно говоря, журналистикой я начала заниматься случайно. Хотя, казалось бы, филология и журналистика не очень далеки друг от друга. Мой товарищ, с которым мы участвовали в митингах, сказал, что их команда ищет стримера, который вел бы прямые репортажи из Донецка. Я подумала, почему бы и не попробовать, это ведь интересный новый опыт. В то время наше детище называлось «Юго-Восточный фронт», сейчас – News Front. Очень радует, что из небольшой группы энтузиастов сформировалось самое настоящее информационное агентство.

– В чем заключалась ваша новая работа и как она двигалась дальше?

– С июня 2014 года я работала стримером – вела прямые репортажи из города, с митингов, делала интервью с дончанами на улицах. Тогда ведь Донецк, можно сказать, жил своей привычной жизнью, и людей в городе еще было много. Затем мне предложили немного изменить рабочий формат и стать руководителем корпункта в нашем городе. Для этого нужно было набрать инициативных, неравнодушных ребят. И требования к нашей работе стали иными. Одних стримов было недостаточно, мы стали готовить полноценные репортажи. Так я, по существу, и появилась в журналистике.

– Судя по развитию вашего проекта, коллектив собрался хороший. Откройте секрет, где же вы искали сотрудников?

– Секретов на самом деле никаких нет, – улыбаясь признается Екатерина. – Людей выбирала поначалу из своих знакомых, которые были активными и неравнодушными к происходящему. Я предложила им поучаствовать в судьбе Республики. Ребята согласились. Со временем сами научились работать с камерами, и теперь мы готовим вполне достойные сюжеты.

Девушка с планшетом

– Раз уж заговорили о секретах, как выбирали свой псевдоним?

– Просто хотелось выбрать что-то звучное и легко запоминающееся. Тогда и пришла в голову мысль выбрать псевдоним, связанный с моим же именем.

– И все же ищейки сайта «Миротворец» вас рассекретили...

– Наверное, они очень тщательно отслеживали социальные сети, в которых я веду себя достаточно активно, – предположила «сепаратистка» и «пособница террористов». – Хочу сказать, что даже в этом деле им пришлось хорошо потрудиться, потому что я старалась максимально скрыть свою настоящую фамилию. Администраторы этого ресурса, скорее всего, сопоставили факты с фотографиями, и ребус сложился. Эсбэушники опубликовали порядка сорока моих снимков, старые модельные анкеты и заметки, которые написаны уже давненько, нашли мои блоги, подписанные другими псевдонимами. Если честно, даже удивилась, насколько они скрупулезно подошли к подбору информации.

– Мне известен еще один интересный факт о вас. Это правда, что вы были первым журналистом, не побоявшимся появиться в кадре?

– Да, – немного смутилась собеседница. – Еще в июне – июле 2014 года мало кто из коллег светился в кадре, а в августе это начала я. Мне предложили вести телепрограмму «Парламент Новороссии», выходившую на Первом республиканском телеканале, и я согласилась. Но рассекретили меня немного раньше. В конце июня мне довелось присутствовать на заседании парламента, откуда прямой эфир вели журналисты телеканала Life. Они показали девушку с планшетом. В это время шел стрим, и все, кто за ним наблюдали, поняли, что к чему, и стали писать: «Ах вот как выглядит Катя Катина». Вы, наверное, первые, кому это рассказываю.

Донецкая Родина-мать

– Отдельным этапом вашей жизни, думаю, стало создание тематического календаря в 2014 году. Поведайте, пожалуйста, об этом.

– Ребята из компании Doni и объединение творческих людей «Вежливые леди» предложили сделать календарь для западной общественности. В нем хотели показать, что дончане живут, несмотря на обстрелы и все трудности. Организаторы демонстрировали городские места, уничтоженные войной, и красивых девушек на их фоне в одежде от донецких дизайнеров. Съемки проходили в Иловайске, возле Донецкого железнодорожного вокзала, в аэропорту.

– Места для съемок, конечно, атмосферные, но довольно опасные. Где же было страшнее всего?

– Самая опасная съемка была в Донецком аэропорту. Я стояла на парковке, в руках держала огромный флаг Донецкой Народной Рес­публики, а по периметру заняли позиции пятеро снайперов, которые прикрывали всю съемочную группу. Это было очень экстремально. В паре сотен метров от нас – укропы, и тут на видном месте я, можно сказать, Родина-мать. (Улыбается.) Так быстро мы еще не работали.

Чуть продолжу рассказ Екатерины. Тех, кто не видел результаты съемок, могу заверить: календарь получился очень качественным и вдохновляющим. И за рубежом, между прочим, он получил множество восторженных откликов. Мировую общественность удивили и городские пейзажи, и красота, и бесстрашие девушек-моделей. Их, кстати, было трое: блондинка, брюнетка и рыжая – такая себе «ВИА Гра» по-донецки.

– Вернемся в весну 2014 года. «Донецкое время» неоднократно рассказывало о людях, которые участвовали в тех событиях. Преимущественно они были зрелого возраста. Но вы – молодая девушка. Как вообще вы там оказались?

– Трудно ответить однозначно, – пожимая плечами, отвечает Катя. – Для меня это было важно, необходимо... Наверное, в моем случае уместно было бы упомянуть фразу «Кто, если не мы». Все понимали: чем больше людей, тем больше шансов чего-то стоящего добиться. Мы верили в то, что сможем отстоять свое мнение, свою позицию. В первую ночь в бывшей ОГА, с 6 на 7 апреля, все очень переживали. Думали, что нас всех просто-напросто перебьют и на этом все закончится.

В кадре чаще, чем дома

– Чем вы занимались в бывшей облгосадминистрации?

– Обзванивала друзей и родных, они приезжали туда. Мы сменяли друг друга, приносили туда все, что могли. Например, наша семья отдала все ковры для приезжих из других городов, чтобы они могли на чем-то спать. Кто-то приносил продукты питания, каждый старался в меру своих способностей и возможностей. Перед Референдумом я взяла у ребят листовки, своей рукой большими красными буквами написала на них «Референдум 11 мая». И уже вечером расклеивала их по городу. Тогда это было очень опасно, ведь кругом рыскали эсбэушники и другие подозрительные люди. Удивительно то, что об этой опасности всерьез мало кто задумывался – все делалось на колоссальных кураже и духовном подъеме.

– Было ли какое-то событие, которое усилило чувство страха тогда?

– В ОГА у нас все было более-менее ровно, ведь готовились к любому сценарию развития событий. Страшным моментом стали именно одесские события. Тот день,

2 мая 2014 года, помню как сейчас. Я сначала смотрела в Интернете стримы, когда только начинались потасовки. Потом ушла расклеивать листовки. Когда вернулась, родители сказали, что в Доме профсоюзов произошла эта жуткая, нечеловеческая трагедия. Тогда сразу же начала искать информацию о случившемся в Интернете, смотрела все эти леденящие кровь кадры. Это был шок. Я не могла поверить во все происходящее. И в тот момент стало понятно, что мы должны бороться вдвое усерднее, отчаяннее, чтобы не допустить такого же в Донецке. Парадоксально, но, наверное, этот шоковый ступор стал неким импульсом для более активных действий.

– Без острых ощущений вы, наверное, уже и не можете жить. А как к этому относятся ваши близкие?

– Дело в том, что тебя начинает тянуть к острым ощущениям. Эти переживания становятся неотъемлемой частью твоей жизни. Родители со временем привыкли к тому, что я постоянно нахожусь в зоне риска. Конечно, они сперва были против этого. Со временем они осознали то, что это не просто мне нравится, но и приносит пользу нашему общему делу. Сейчас родители гордятся мной. Хоть и видят в кадре чаще, чем дома.

Модель Республики

– Если я не ошибаюсь, как раз весной 2014 года проходили кастинги на шоу «Супермодель по-украински»…

– Да, кастинги объявили еще за несколько месяцев до начала протестных движений, и я отправила туда свою заявку с фотографиями. В конце апреля мне позвонили и пригласили на отборочный этап, который должен был пройти в Донецке 3 мая. Я собиралась в нем участвовать, но после событий 2 мая решила этого не делать. После случившегося в Одессе Украина умерла для меня окончательно. Сжигание людей заживо поставило на ней крест.

С этим проектом у Екатерины не сложилось, что, может быть, и к лучшему. Но зато ей удалось шесть недель продержаться в телешоу «Я MODEL» на телеканале «Юнион».

– Этот проект был спонтанным шагом. В модельном агентстве мне предложили сняться в проморолике, я согласилась, а потом решила подать заявку на участие в телешоу. Признаться, я не сильно рассчитывала на какой-то высокий результат, для меня это не было чем-то принципиально важным. Думала: возьмут – и возьмут, не возьмут – ничего страшного. Прошла собеседование с судьями, которые сказали «да» и отправили меня фотографироваться. На следующий день мне перезвонили и сказали, что я попала в десятку лучших участниц. Это было для меня приятным сюрпризом.

– Мне рассказывали, что к подготовке каждого выпуска организаторы относились весьма серьезно. Что скажете о заданиях?

– Некоторые из заданий были такими экстремальными, которые, как по мне, мало связаны с моделингом, но идеально вписывались в формат шоу. У меня на лице остался шрам после испытания страйкболом. Было сложно, но невероятно интересно. Об участии в шоу ни капельки не жалею. К тому же там я подружилась с Элиной Бедулько, моделью, талантливой поэтессой и фотографом.

– Интересно, отношения между участницами были такими, какими их показывали зрителю?

– Да. Поначалу отношения были нормальными, но потом появилась какая-то странная конкуренция. Девчонки решили сбиться в стаю и дружить против меня. Тогда Элина ушла из проекта, и они решили переключиться на меня. Опыта в моделинге я имею больше, успехов за плечами тоже немало. Поэтому, скорее всего, во мне увидели настоящую конкурентку. Я была лучшей на протяжении нескольких выпусков, а их точил червячок зависти. Но, как только они объединились, я выбыла из проекта.

– Что скажете о победительнице проекта Дарье Мараховской?

– Мне кажется, она молодец. У нее интересная внешность и хорошие способности для работы в сфере моды. Считаю, что из всех финалисток она наиболее достойна быть победительницей.

– Многих сейчас волнует вопрос отношения к тем, кто только возвращается на Родину. От вас хотелось бы узнать о журналистах, возвращающихся в Донецк.

– Я не знакома с этими людьми настолько, чтобы о них судить. Характеризовать же кого-то не зная, не имею морального права. Думаю, те, кто возвращается, должны доказать, что достойны здесь работать. Мы-то все испытали на своей шкуре и прочувствовали всю ситуацию. Находясь долго где-то там, вдали от Родины, нельзя понять всю глубину событий, происходящих здесь. Если человек соизволил вернуться, он должен осознать все досконально, проникнуться тем, что происходит в Донбассе.

– И напоследок поделитесь своими дальнейшими планами?

– На самом деле, планов много. Во-первых, продолжать работу военкором, потому что мы должны показывать правду. Во-вторых, меня пригласили ведущей шоу «В гостях у моды», которое будет транслироваться в Интернете. В-третьих, продолжатся показы и фотосессии, которых с каждым днем все больше.

Алексей Грановский, и. о. министра промышленности и торговли ДНР: «После торжественного запуска предприятия на нем работало 382 человека. На сегодня - 742 человека. За два месяца с момента запуска мы фактически в два раза увеличили штат. У нас запускаются два больших цеха, которые до этого полтора года простаивали. У предприятия насчитывается заказов на более чем 55 млн рублей. Идет отгрузка готовой продукции на территорию Российской Федерации и внутри республики, на предприятия угольной отрасли. Также мы взаимодействуем с ЖКХ».

На заводе отметили, что за два месяца на предприятии выпущено порядка 600 тонн продукции. Ее большая часть доставлена в Россию, в ДНР ее получили ГП «Торезантрацит» и шахта имени Засядько. Кроме того, руководство Харцызского сталепроволочно-канатного завода «Силур» рапортовало о запуске цехов по производству проволоки и металлической сетки, сегодня здесь были изготовлены первые метры продукции.
 
Иван Иванцов, директор Харцызского сталепроволочно-канатного завода «Силур»: «Всего за два месяца изготовлено уже порядка 600 тонн продукции, из них порядка 400 тонн ушло на Российскую Федерацию, остальное – на внутренний рынок».

«На самом деле состояние нашего машиностроения для меня — большая проблема. На эту отрасль всегда делаются самые большие ставки, потому что она производит готовый продукт с большой добавочной стоимостью. Одно дело продать металл в виде заготовки и совершенно другое дело — продать из этого металла готовый комбайн. С машиностроением у нас есть громадная проблема. Во-первых, те собственники, которые бросили свои заводы, а именно Горловский и Донецкий машиностроительные заводы, вывезли всю техническую документацию. Во-вторых, весь технический персонал совместно с менеджментом не находились на предприятиях, но размещались и работали в так называемой надстройке, которая всегда находилась за территорией завода. Грубо говоря, рабочим на завод спускались чертежи, по которым изготавливалась техника. Наша задача теперь – чтобы конструкторы разработали все чертежи, всю документацию, наладить рынок сбыта. Но самое главное, мы должны выдать сертификаты на изготавливаемые нами продукты и обеспечить все его обслуживание, то есть весь последующий сервис. Проблем масса, но мы постепенно их решаем», — прокомментировал ситуацию Алексей Грановский.

Источник