Беларусь. Непредвзято.

Цитата: PokeM от 30.11.2017 21:18:32Россиянин рассказал чем белорусская милиция лучше полиции РФ

Скрытый текст

Трижды угнанный в России автомобиль Mazda CX-5 нашли сотрудники белорусской милиции. Об этом рассказал владелец автомобиля Владимир Новиков, который ранее пожаловался на бездействие российской полиции. Его иномарку, пересекшую границу России в направлении Беларуси, отыскали в течение 12 часов после обращения.
«Поскольку после моего заявления в полицию еще от 15 ноября ничего не происходило, а я точно знал, что машина — в Беларуси, я обратился в местную милицию, — сказал Новиков. — Они сделали все оперативно. Сразу запросили номер телефона-маячка, спросили, что за оператор, как долго может еще работать телефон, и нашли машину — действовали сами, без моей помощи. При этом наши полицейские даже отказывались записывать этот номер».

Как рассказал автовладелец, его машина теперь находится на спецстоянке — никаких видимых повреждений на ней нет.
Никаких задержаний в ходе поиска автомобиля сделано не было. И о судьбе предполагаемых угонщиков автовладелец решил не распространяться, признавшись, что для него самое главное было вернуть машину.
«Ребята сработали очень хорошо, сказали, чтобы теперь я разбирался с нашими полицейскими в плане возврата автомобиля, потому что это, к сожалению, сопряжено с бумажной волокитой. Я не смогу ездить на машине, пока в России не закроют уголовное дело. Для этого нашим следователям нужно будет отправить официальное письмо в милицию Беларуси о получении правовой помощи. Но они ведь могут и не торопиться, тянуть до последнего дня, хотя белорусы уверяют, что отвечают на такие запросы оперативно. Нужно будет проводить новую экспертизу, которая подтвердит, что это машина моя, что номера не перебиты, что внутри мои вещи. Для белорусов это день работы, а для наших — полгода. Ведь следователь связался со мной только через две недели после угона, когда поднялась волна в СМИ. Меня снова вызвали на допрос, и я снова рассказывал, как все произошло, больше с тех пор ничего не продвинулось», — рассказал Новиков.
Мужчина признается, что работа белорусской милиции его приятно удивила.
«Их милиционеры — другие. Вроде на вид такие же, но работают по-другому, — рассказал он. — Да, я использовал связи, мне посоветовали нужного человека в милиции, к кому обращаться, но сути это не меняет. Никаких денег, никакой благодарности уже после находки машины с меня белорусские милиционеры не взяли, сказали, что они просто делают свою работу».
Ранее Новиков рассказал, что несколько раз сообщал российским полицейским местоположение его автомобиля: автомобилист отслеживал передвижения машины через сотовый телефон с передатчиком. Но, по словам Новикова, он несколько раз получал отказ полицейских сначала приехать на место нахождения машины, а когда автомобиль двинулся в сторону Беларуси и ехал по трассе 3,5 часа, не объявляли план «Перехват».

https://cont.ws/post/783068

Цитата6-го апреля на суде против Вабищевича свидетельствуют сотрудники... ОБЭП: их силы были пущены на поддержку коллег из милиции на площади Ленина. Обэповцы убеждают суд, что в 12.30 Андрей принимал участие в митинге. Но в это время он уже сидел в ГОВД (где почему-то не работают камеры видеонаблюдения). Зато в суде просмотрены записи с других камер наблюдения, где виден Андрей. В том числе, и момент его задержания на пороге магазина — в 12.15. В итоге суд становится на сторону Вабищевича.
...
А 26 сентября пинчанин подает в суд на сотрудников Пинского ГОВД и требует вернуть деньги, которые он потратил на адвоката — 370 рублей. Интересно, что "налог на тунеядство" — 360 рублей.
...
десь начинается вторая серия белорусского сюра: ГОВД финансируется из госбюджета, поэтому возмещать ущерб должен Минфин. Минфин протестует: мы можем это сделать, только в случае, если милиция действовала неправомерно. Но она действовала в рамках законодательства! Милиционеры, которые задерживали Андрея, на суд не приходят. Письмо от прокуратуры свидетельствует о том, что была проведена прокурорская проверка, действия участкового, который составлял протокол, признаны неправомерными. Суд снова поддерживает Вабищевича и обязывает казну Республики Беларусь компенсировать расходы пинчанину на адвоката и судебные пошлины.
..
Однако это не все. Пинская межрайонная прокуратура вдруг передумала, что "действия участкового, который составлял протокол, неправомерные" и подала кассационный протест в Брестский областной суд.

"В материалах данного гражданского дела не имеется какого-либо акта государственного органа, подтверждающего незаконность действий сотрудников органов внутренних дел при составлении протокола об административном правонарушении в отношении Вабищевича А.Г.", — говорится в протесте прокуратуры.
..

Цитата: Alximik от 30.11.2017 21:27:52О да! А что же в реале?
"Против тебя могут лгать шесть сотрудников милиции — это реально"

Цитата: PokeM от 30.11.2017 21:38:32Понабросал сюда дерьма с оппозиционных бел.сайтов и представляешь это как позицию государства.
Подотрись этими пасквилями, провокатор. Иди  на свою ветку гадить....

ЦитатаКак сообщало EADaily, в ночь с 21 на 22 марта в Белоруссии начались аресты националистических активистов, большей частью связанных с организацией «Белый легион», действовавшей преимущественно в 90ые годы и уже давно не проявлявшей никакой активности. Накануне арестов Александр Лукашенкозаявил о задержании «нескольких десятков боевиков». Среди первых задержанных был и бывший руководитель «Белого легиона» Мирослав Лозовский. В течение следующих дней по обвинению в «создании незаконного вооружённого формирования» было задержано около 20 человек. На свободу из СИЗО под подписку о невыезде последний задержанный вышел 30 июня, но обвинения с них до нынешнего дня так и не были сняты.

Цитата: Alximik от 30.11.2017 22:59:18В начале декабря 2016 года в Белоруссии были задержаны трое пророссийских публицистов — Юрий Павловец, Дмитрий Алимкин и Сергей Шиптенко. В своих статьях для российских СМИ они жёстко критиковали прозападный внешнеполитический крен белорусской власти, её сближение с радикальным национализмом и фактический отход от курса на интеграцию с Россией. За это публицистам было предъявлено обвинение в «разжигании межнациональной розни группой лиц», позднее Шиптенко и Павловцу к этому добавили ещё и «незаконное предпринимательство», под которым, как выяснилось, подразумевается получение гонораров от СМИ за написание авторских статей. О том, как развивалась ситуация вокруг «дела публицистов», EADaily рассказала супруга одного из арестованных Любовь Павловец.

Скрытый текст

Прошел почти год, как мой муж был задержан. И, наверное, людей, которые не следили за этим делом, вообще мало интересует его юридический аспект. Но, прочитав эту хронологию, каждый для себя сможет сделать вывод, является ли мой муж тем злостным преступником, которым его выставляет белорусское следствие, или он просто человек, который сидит за высказывание собственного мнения.
Итак, 8 декабря 2016 г. моему мужу было предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 130 УК Республики Беларусь (разжигание национальной розни, совершенное в составе группы лиц), и он был заключен под стражу.
Самым несуразным в этом деле является история с министерством информации Белоруссии. Оказалось, что 30 ноября 2016 года Лилия Ананич, на данный момент уже бывшая глава Мининформа, написала заявление в Республиканскую экспертную комиссию по оценке информационной продукции на предмет наличия (отсутствия) в ней признаков проявления экстремизма при своем же министерстве, где просила провести проверку девяти статей моего мужа. Подчинённые Ананич, естественно, ее провели, но уж как-то очень быстро и топорно. Произошло это 2 декабря. Учитывая то, что комиссия работает на общественных началах, и что все её члены являются людьми крайне занятыми и занимают далеко не рядовые должности, весьма примечательно то, что они управились за один день. Отметим, в Постановлении 810 Совета Министров Республики Беларусь от 21.08.2014 указано, что члены экспертной комиссии уведомляются не раньше, чем за три дня до заседания, а на экспертизу дается до 30 дней. Но это не помешало все сделать за один-единственный день — 2 декабря. И несмотря на то, что экстремистскими материалы могу быть признаны только решением суда согласно ч. 2 ст. 1 Закона Республики Беларусь от 4 января 2007 г. N 203-З «О противодействии экстремизму», министр Ананич в этот же день пишет заявление в отношении моего мужа на имя председателя Следственного комитета Ивана Носкевича. Потом это заявление, пройдя еще ряд должностных лиц в Следственном комитете, приходит уже к следователю Юрию Мацкевичу. И все того же 2 декабря Мацкевич принимает решение о возбуждении уголовного дела.
Сразу после ареста началась срежиссированная травля моего мужа в средствах массовой информации. Показывали его фото, пытались представить его вину уже доказанной, при этом приписывали Юрию авторство цитат, не принадлежавшие его перу. Ни разу за год, пока он находится под стражей, никто из государственных или оппозиционных СМИ так и не привел ни одной цитатыиз его статей.
Далее выступил пресс-секретарь Следственного комитета Сергей Кабакович: «Эти лица по указанию шеф-редактора информационного агентства RegnumЮрия Баранчика — гражданина Белоруссии, готовили публикации за денежное вознаграждение». Это откровенная ложь. Такое заявление было сделано, я полагаю, намеренно, чтобы создать в обществе негативный образ моего мужа. Мой муж ничего не писал по заданию Баранчика и не сотрудничал с ним.
Кроме того, министр Ананич сразу же после ареста мужа дала интервью, где утверждала: «В таких публикациях ставится под сомнение суверенитет Белоруссии, содержатся оскорбительные высказывания в адрес белорусского народа, его истории, языка, культуры». Цитата приведена по материалам информагентства БелТА. Она сообщила, что 1 ноября 2016 г. ведомство обратилось в связи с этими публикациями в министерство связи и массовых коммуникаций России, Федеральную службу по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. При этом, как выяснилось впоследствии, в Минкомсвязи РФ министр на самом деле не обращалась. Мы с женой Сергея Шиптенко Ириной написали запрос Ананич, чтобы она предоставила нам реакцию Минкомсвязи, а также Роскомнадзора. Нам пришел официальный ответ, согласно которому никакой информации нам не предоставят, так как это является личной перепиской и не имеет отношение к нашим мужьям. В связи с этим, в августе мы сами обратились в Роскомнадзор и в министерство связи и массовых коммуникаций России. Поскольку информагентства, где публиковались наши мужья, являются российскими, мы попросили проверить 16 статей, написанных под псевдонимами «Николай Радов», «Павел Юринцев» и «Артур Григорьев», которые вменялись Юрию Павловцу и Сергею Шиптенко в первоначальном обвинении, а также публикации, которые были отобраны для экспертизы следствием. Из российских ведомств нам пришел ответ, что по результатам проверки никаких признаков «экстремизма» в публикациях статей наших мужей не выявлено.
Мой муж также пробовал доказать свою правоту в судах гражданской инстанции. Адвокат неоднократно подавала судебные иски к министерству информации Белоруссии, которые оказались неподведомственны белорусским судам. Зимой этого года мой супруг с адвокатом оспаривали заключения экспертов комиссии при Мининформе, подготовленные до возбуждения дела. При этом с экспертными заключениями они ознакомлены не были, но в предъявленном обвинении явно прослеживались глупейшие цитаты экспертов, что позволило подготовить соответствующую жалобу. Но белорусский суд указал на то, что обжаловать заключения нельзя, хотя это право прямо предусмотрено постановлением Совета Министров Республики Беларусь, и далее оно было признано представителями комиссии при Мининформе. Кроме того, так как Лилия Ананич заявляла на всю страну, что мой муж оскорбил белорусов, их историю и культуру, мы подали иск о защите чести и достоинства к министерству информации. Самое интересное, что с некоторых пор такие иски стали не подведомственны белорусским судам. Об этом нам сообщила некая М.В. Козлова, судья Центрального района города Минска, которая отказала мужу в принятии иска. Ну и потом нам это подтвердила коллегия Мингорсуда в лице судей А.Л. Крапивки, Е.Н. Семак и Ю.В. Шестакова.
В декабре 2016 г. официальное издание администрации президента Белоруссии «Советская Белоруссия» сразу же после ареста мужа выпустило статью «Поймали на слове», автор которой Евгений Кононович поставил моего мужа в один ряд с нацистским преступником Геббельсом. При этом, опять-таки, не приведя ни одной его цитаты. Юрий подал иск о защите чести и достоинства к данной газете. На суде Кононович открыто заявил, что слова «недонарод» и «недоязык», которыми клеймили мужа, он придумал сам. Суд мы, естественно, проиграли: судья Советского района г. Минска Жданок посчитал, что сравнение с нацистскими главарями — это не оскорбление, а всего лишь «мнение автора». Однако «мнение автора» — это ровно то, что излагал в своих статьях мой супруг, причём в основном он просто констатировал очевидные факты и уже произошедшие события, делая это в корректной форме. Легко ли вспомнить более откровенный пример использования двойных стандартов?
Вместе с тем, в ходе этого судебного процесса мы, наконец, увидели экспертные заключения Мининформа Белоруссии, на основании которых арестовали Юрия. Людьми, которые проводили анализ работ моего мужа, оказались Елена Иванова(имеет высшее образование библиотекаря), а также Алла Кирдун и Алеся Андреева — филологи. Хочу отметить, что при назначении экспертов в рамках уголовного дела следствие вновь привлекло в качестве экспертов для проведения основной экспертизы Кирдун и Андрееву, которые, по сути, являются работниками организации, ставшей инициатором уголовного дела. А также третьего эксперта, психолога Галину Гатальскую, тоже члена экспертной комиссии министерства информации Белоруссии, входившую в число принимавших 2 декабря 2016 года решение о том, являются ли статьи моего мужа экстремистскими. Наверное, может настораживать, почему Юрий Мацкевич, ранее являвшийся следователем отдела по борьбе с наркотиками СУ УСК по г. Минску, а теперь — сотрудником Центрального аппарата Следственного комитета, повторно обратился именно к Кирдун, Гатальской и Андреевой. Но Генеральная прокуратура и прокуратура города Минска этот факт решили просто проигнорировать. Все наши жалобы по этому поводу они благополучно скидывали в Следственный комитет, где нам, естественно, отвечали, что никаких нарушений не допущено.
Хочу еще отметить, что в течении первых трех месяцев, когда мой муж просто сидел в СИЗО, адвокат неоднократно писала ходатайства Мацкевичу о назначении экспертиз. Но следователь утверждал, что он отбирает статьи для экспертизы, и это якобы занимает очень много времени. Заявлял, что планирует отобрать около 200 статей. В конечном счете, в феврале на экспертизу пошли все те же девять статей, за которые Юру арестовали, ну и плюс ещё одна, которую Мацкевич отбирал целых три месяца, пока мой муж сидел.
Далее события развивались все более интересно. Почти два месяца шла переписка между Мацкевичем и комитетом Госэкспертиз. Они утверждали, что очень заняты, и просили подождать до марта 2018 года. Потом они, конечно, согласились всё сделать к апрелю, а мой муж все эти пять месяцев без каких-либо движений провёл в СИЗО. Может быть, из-за того, что Кирдун с Андреевой и Гатальской были настолько заняты, они и провели свои экспертизы столь коряво: приписали Юрию чужие цитаты, подставили фразы, которых нет в статьях?
Кроме того, в ходе нашей долгой переписки с министерством информации выяснилось и то, что заключения комиссии при Мининформе не носят никакого научного характреа, а просто являются личным мнением, что не отрицается и самими «экспертами». Министерство информации также указало нам на то, что следственные органы должны были проверить данное экспертное заключение до того, как возбуждать уголовное дело, и что это заключение не может являться основным доказательством вины. Несмотря на это, мой муж все равно был арестован и заключен под стражу — именно на основании этого заключения, в котором имеются существенные филологические и понятийные ошибки, очевидные даже для неспециалистов. В связи с этим у меня возникает вопрос: кто принял решение упечь моего мужа в СИЗО? Кто взял на себя такую ответственность? Следователь, который всегда говорил моему мужу, что он не читал его статьи, что он не эксперт и не разбирается в этом деле? Но то, что инициатором данного дела стало именно министерство информации, остается фактом.
В итоге в окончательном обвинении, предъявленном Юрию, осталась лишь одна статья «Как конструировалась белорусская идентичность», опубликованная на сайте агентства Regnum под псевдонимом «Николай Радов». Она, по мнению экспертов Кирдун, Гатальской и Андреевой, содержит «признаки экстремизма». Как отмечает мой муж, это сплошная фальсификация и подлог. Далее, когда Юрий Мацкевич оформлял обвинение моему мужу, продолжая вставлять ему не его цитаты, мой супруг и его адвокат уточняли, знакомился ли следователь с экспертизами. Он опять-таки пояснил, что не специалист, пусть суд разберется. Также Мацкевич не смог вразумительно объяснить ни адвокату, ни моему мужу, какое отношение к произошедшему имеет часть 3 статьи 130, где, опять же, говорится о «группе». В чем заключается эта преступная группа, кто в ней состоит, где есть хоть какая переписка или сговор? Оказывается, всего этого не нужно. Написал статью, отправил ее по электронной почте, редакция опубликовала? Вот из этого и сложился преступный синдикат. Таким образом, насколько я понимаю, любой журналист, автор, ученый, отправляя свою статью в редакцию или журнал, должен всегда помнить, что он может очутиться в составе преступной группы.
То, что мы с адвокатом проводили независимые экспертизы, обращались к автору методики по экстремизму, которой пользовались белорусские эксперты, а также к докторам наук по истории и социологии и попросили их высказать письменное мнение по поводу инкриминируемой Юрию публикации, я уже говорила ранее. Но по непонятным мне причинам ни СК, ни прокуратура при ознакомлении с материалами уголовного дела не обратили на это никакого внимания.
Также полностью абсурдным представляется возбуждение еще одного уголовного дела в отношении моего мужа по ст. 223 «Незаконная предпринимательская деятельность». Мой муж — ученый, исследователь. Он писал статьи на основании авторского договора. Это никак не входит в понятие «предпринимательская деятельность». Наш адвокат неоднократно приводил неоспоримые доводы того, что авторское право — это не предпринимательство, данная позиция, в том числе, подтверждается судебной практикой. Были приведены публикации белорусских судей по абсолютно идентичным случаям, были приведены нормативные положения для обоснования несуразности и нелепости обвинения. Не секрет, что многие судьи, следователи, прокуроры публикуют научные статьи за гонорары, хотя им в силу их статуса запрещено заниматься предпринимательством. Данный факт наглядно демонстрирует полную несостоятельность обвинения даже для человека очень далёкого от правоведения. Мною даже было написано заявление в прокуратуру о возбуждении уголовного дела в отношении следователя Мацкевича, в связи с тем, что он предъявил обвинение заведомо невиновному человеку. Я получила ответ от прокурора, что это лишь мое субъективное мнение. Но я не высказывала «мнение», я предоставила нормативные документы и ответы судей. Однако прокурор счёл «объективным» мнение следователя, которое заведомо не имеет под собой никакой законности.
Я лично, а также вместе с женой Сергея Шиптенко, неоднократно обращалась в Генеральную прокуратуру Белоруссии из-за явных нарушений при ведении данного уголовного дела. Ни разу за весь год мне не ответила ни Генеральная прокуратура, ни прокуратура города Минска. Все наши обращения, в конечном счете, пересылались обратно в Следственный комитет Белоруссии и возвращались следователю. Также моя семья и я неоднократно обращались к президенту Белоруссии. Но на наши обращения к президенту отвечал все тот же следователь. Я никогда не знала, что наш президент работает в отделе по борьбе с наркотиками, и что его фамилия Мацкевич.
Хочу сказать, что для меня очевиден умысел и политический подтекст в этом деле. Я усматриваю желание ряда белорусских чиновников использовать дело моего супруга для неких своих целей. Полагаю, что следственными органами были нарушены положения Раздела II Конституции Республики Беларусь. Считаю, что действия правоохранительных органов Белоруссии незаконны и нарушают положения статьи 19 Всеобщей декларации прав человека, в которой говорится, что «каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ». Уверена, что каждый человек вправе отстаивать собственные убеждения выражать своё мнение. В том числе и мой муж.
Глядя на весь этот произвол, рассчитывать на объективность правосудия не приходится. Очень бы хотелось присутствовать на суде от начала до конца процесса, но я, как бы смешно это ни звучало, прохожу по этому делу в качестве свидетеля, как и другие жены и родители арестованных. Поэтому до 21 декабря меня на заседания суда пускать не будут. Особенно горькая ирония заключается в том, что для этого судилища не нашли свидетелей, кроме родственников, а также журналиста «Нашей Нивы» Артема Горбацевича и написавшего на арестованных донос Дениса Рабенка.
Мне бы очень бы хотелось, чтобы судья не был ангажирован, а каждого участника этого процесса рассматривал отдельно. Вообще для нас всех очень странно, почему наших мужей рассматривают в рамках одного процесса, так как они не имеют никакого отношения друг к другу даже в материалах уголовного дела. Красивая задумка Следственного комитета не удалась, как бы им этого не хотелось. Не получилась группа из заказчика Баранчика и трех исполнителей, как это было представлено год назад. Муж в письме написал, что он также получил бумагу о назначении суда: «Коллегиально, в связи со сложностью дела, мера пресечения выбрана правильно… причин, препятствующих суду нет». Мне не понятно только одно: в чем сложность данного дела? В подлоге экспертизы и несостоятельности обвинения? И какая может быть причина для того, чтобы год держать под стражей человека, который не представляет никакой опасности для общества?
Ну, а что будет на суде, скоро станет известно.

ссылка
Напомню: эти журналисты были брошены в тюрьму по личному указанию фюрера. Дело против них было грубейшим образом сфабриковано. Вся их вина оказалась в критике фюрера за курс страны...
При этом дело бел.нацистов из белого легиона прекращено:

ссылка
Что не удивительно что до сих пор не расследованы резонанасные политические убийства Гончара,Завадского и многих других. Которые были менее известны.

Цитата: Alximik от 30.11.2017 22:59:18В начале декабря 2016 года в Белоруссии были задержаны трое пророссийских публицистов — Юрий Павловец, Дмитрий Алимкин и Сергей Шиптенко. В своих статьях для российских СМИ они жёстко критиковали прозападный внешнеполитический крен белорусской власти, её сближение с радикальным национализмом и фактический отход от курса на интеграцию с Россией. За это публицистам было предъявлено обвинение в «разжигании межнациональной розни группой лиц», позднее Шиптенко и Павловцу к этому добавили ещё и «незаконное предпринимательство», под которым, как выяснилось, подразумевается получение гонораров от СМИ за написание авторских статей. О том, как развивалась ситуация вокруг «дела публицистов», EADaily рассказала супруга одного из арестованных Любовь Павловец.

Скрытый текст

Прошел почти год, как мой муж был задержан. И, наверное, людей, которые не следили за этим делом, вообще мало интересует его юридический аспект. Но, прочитав эту хронологию, каждый для себя сможет сделать вывод, является ли мой муж тем злостным преступником, которым его выставляет белорусское следствие, или он просто человек, который сидит за высказывание собственного мнения.
Итак, 8 декабря 2016 г. моему мужу было предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 130 УК Республики Беларусь (разжигание национальной розни, совершенное в составе группы лиц), и он был заключен под стражу.
Самым несуразным в этом деле является история с министерством информации Белоруссии. Оказалось, что 30 ноября 2016 года Лилия Ананич, на данный момент уже бывшая глава Мининформа, написала заявление в Республиканскую экспертную комиссию по оценке информационной продукции на предмет наличия (отсутствия) в ней признаков проявления экстремизма при своем же министерстве, где просила провести проверку девяти статей моего мужа. Подчинённые Ананич, естественно, ее провели, но уж как-то очень быстро и топорно. Произошло это 2 декабря. Учитывая то, что комиссия работает на общественных началах, и что все её члены являются людьми крайне занятыми и занимают далеко не рядовые должности, весьма примечательно то, что они управились за один день. Отметим, в Постановлении 810 Совета Министров Республики Беларусь от 21.08.2014 указано, что члены экспертной комиссии уведомляются не раньше, чем за три дня до заседания, а на экспертизу дается до 30 дней. Но это не помешало все сделать за один-единственный день — 2 декабря. И несмотря на то, что экстремистскими материалы могу быть признаны только решением суда согласно ч. 2 ст. 1 Закона Республики Беларусь от 4 января 2007 г. N 203-З «О противодействии экстремизму», министр Ананич в этот же день пишет заявление в отношении моего мужа на имя председателя Следственного комитета Ивана Носкевича. Потом это заявление, пройдя еще ряд должностных лиц в Следственном комитете, приходит уже к следователю Юрию Мацкевичу. И все того же 2 декабря Мацкевич принимает решение о возбуждении уголовного дела.
Сразу после ареста началась срежиссированная травля моего мужа в средствах массовой информации. Показывали его фото, пытались представить его вину уже доказанной, при этом приписывали Юрию авторство цитат, не принадлежавшие его перу. Ни разу за год, пока он находится под стражей, никто из государственных или оппозиционных СМИ так и не привел ни одной цитатыиз его статей.
Далее выступил пресс-секретарь Следственного комитета Сергей Кабакович: «Эти лица по указанию шеф-редактора информационного агентства RegnumЮрия Баранчика — гражданина Белоруссии, готовили публикации за денежное вознаграждение». Это откровенная ложь. Такое заявление было сделано, я полагаю, намеренно, чтобы создать в обществе негативный образ моего мужа. Мой муж ничего не писал по заданию Баранчика и не сотрудничал с ним.
Кроме того, министр Ананич сразу же после ареста мужа дала интервью, где утверждала: «В таких публикациях ставится под сомнение суверенитет Белоруссии, содержатся оскорбительные высказывания в адрес белорусского народа, его истории, языка, культуры». Цитата приведена по материалам информагентства БелТА. Она сообщила, что 1 ноября 2016 г. ведомство обратилось в связи с этими публикациями в министерство связи и массовых коммуникаций России, Федеральную службу по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. При этом, как выяснилось впоследствии, в Минкомсвязи РФ министр на самом деле не обращалась. Мы с женой Сергея Шиптенко Ириной написали запрос Ананич, чтобы она предоставила нам реакцию Минкомсвязи, а также Роскомнадзора. Нам пришел официальный ответ, согласно которому никакой информации нам не предоставят, так как это является личной перепиской и не имеет отношение к нашим мужьям. В связи с этим, в августе мы сами обратились в Роскомнадзор и в министерство связи и массовых коммуникаций России. Поскольку информагентства, где публиковались наши мужья, являются российскими, мы попросили проверить 16 статей, написанных под псевдонимами «Николай Радов», «Павел Юринцев» и «Артур Григорьев», которые вменялись Юрию Павловцу и Сергею Шиптенко в первоначальном обвинении, а также публикации, которые были отобраны для экспертизы следствием. Из российских ведомств нам пришел ответ, что по результатам проверки никаких признаков «экстремизма» в публикациях статей наших мужей не выявлено.
Мой муж также пробовал доказать свою правоту в судах гражданской инстанции. Адвокат неоднократно подавала судебные иски к министерству информации Белоруссии, которые оказались неподведомственны белорусским судам. Зимой этого года мой супруг с адвокатом оспаривали заключения экспертов комиссии при Мининформе, подготовленные до возбуждения дела. При этом с экспертными заключениями они ознакомлены не были, но в предъявленном обвинении явно прослеживались глупейшие цитаты экспертов, что позволило подготовить соответствующую жалобу. Но белорусский суд указал на то, что обжаловать заключения нельзя, хотя это право прямо предусмотрено постановлением Совета Министров Республики Беларусь, и далее оно было признано представителями комиссии при Мининформе. Кроме того, так как Лилия Ананич заявляла на всю страну, что мой муж оскорбил белорусов, их историю и культуру, мы подали иск о защите чести и достоинства к министерству информации. Самое интересное, что с некоторых пор такие иски стали не подведомственны белорусским судам. Об этом нам сообщила некая М.В. Козлова, судья Центрального района города Минска, которая отказала мужу в принятии иска. Ну и потом нам это подтвердила коллегия Мингорсуда в лице судей А.Л. Крапивки, Е.Н. Семак и Ю.В. Шестакова.
В декабре 2016 г. официальное издание администрации президента Белоруссии «Советская Белоруссия» сразу же после ареста мужа выпустило статью «Поймали на слове», автор которой Евгений Кононович поставил моего мужа в один ряд с нацистским преступником Геббельсом. При этом, опять-таки, не приведя ни одной его цитаты. Юрий подал иск о защите чести и достоинства к данной газете. На суде Кононович открыто заявил, что слова «недонарод» и «недоязык», которыми клеймили мужа, он придумал сам. Суд мы, естественно, проиграли: судья Советского района г. Минска Жданок посчитал, что сравнение с нацистскими главарями — это не оскорбление, а всего лишь «мнение автора». Однако «мнение автора» — это ровно то, что излагал в своих статьях мой супруг, причём в основном он просто констатировал очевидные факты и уже произошедшие события, делая это в корректной форме. Легко ли вспомнить более откровенный пример использования двойных стандартов?
Вместе с тем, в ходе этого судебного процесса мы, наконец, увидели экспертные заключения Мининформа Белоруссии, на основании которых арестовали Юрия. Людьми, которые проводили анализ работ моего мужа, оказались Елена Иванова(имеет высшее образование библиотекаря), а также Алла Кирдун и Алеся Андреева — филологи. Хочу отметить, что при назначении экспертов в рамках уголовного дела следствие вновь привлекло в качестве экспертов для проведения основной экспертизы Кирдун и Андрееву, которые, по сути, являются работниками организации, ставшей инициатором уголовного дела. А также третьего эксперта, психолога Галину Гатальскую, тоже члена экспертной комиссии министерства информации Белоруссии, входившую в число принимавших 2 декабря 2016 года решение о том, являются ли статьи моего мужа экстремистскими. Наверное, может настораживать, почему Юрий Мацкевич, ранее являвшийся следователем отдела по борьбе с наркотиками СУ УСК по г. Минску, а теперь — сотрудником Центрального аппарата Следственного комитета, повторно обратился именно к Кирдун, Гатальской и Андреевой. Но Генеральная прокуратура и прокуратура города Минска этот факт решили просто проигнорировать. Все наши жалобы по этому поводу они благополучно скидывали в Следственный комитет, где нам, естественно, отвечали, что никаких нарушений не допущено.
Хочу еще отметить, что в течении первых трех месяцев, когда мой муж просто сидел в СИЗО, адвокат неоднократно писала ходатайства Мацкевичу о назначении экспертиз. Но следователь утверждал, что он отбирает статьи для экспертизы, и это якобы занимает очень много времени. Заявлял, что планирует отобрать около 200 статей. В конечном счете, в феврале на экспертизу пошли все те же девять статей, за которые Юру арестовали, ну и плюс ещё одна, которую Мацкевич отбирал целых три месяца, пока мой муж сидел.
Далее события развивались все более интересно. Почти два месяца шла переписка между Мацкевичем и комитетом Госэкспертиз. Они утверждали, что очень заняты, и просили подождать до марта 2018 года. Потом они, конечно, согласились всё сделать к апрелю, а мой муж все эти пять месяцев без каких-либо движений провёл в СИЗО. Может быть, из-за того, что Кирдун с Андреевой и Гатальской были настолько заняты, они и провели свои экспертизы столь коряво: приписали Юрию чужие цитаты, подставили фразы, которых нет в статьях?
Кроме того, в ходе нашей долгой переписки с министерством информации выяснилось и то, что заключения комиссии при Мининформе не носят никакого научного характреа, а просто являются личным мнением, что не отрицается и самими «экспертами». Министерство информации также указало нам на то, что следственные органы должны были проверить данное экспертное заключение до того, как возбуждать уголовное дело, и что это заключение не может являться основным доказательством вины. Несмотря на это, мой муж все равно был арестован и заключен под стражу — именно на основании этого заключения, в котором имеются существенные филологические и понятийные ошибки, очевидные даже для неспециалистов. В связи с этим у меня возникает вопрос: кто принял решение упечь моего мужа в СИЗО? Кто взял на себя такую ответственность? Следователь, который всегда говорил моему мужу, что он не читал его статьи, что он не эксперт и не разбирается в этом деле? Но то, что инициатором данного дела стало именно министерство информации, остается фактом.
В итоге в окончательном обвинении, предъявленном Юрию, осталась лишь одна статья «Как конструировалась белорусская идентичность», опубликованная на сайте агентства Regnum под псевдонимом «Николай Радов». Она, по мнению экспертов Кирдун, Гатальской и Андреевой, содержит «признаки экстремизма». Как отмечает мой муж, это сплошная фальсификация и подлог. Далее, когда Юрий Мацкевич оформлял обвинение моему мужу, продолжая вставлять ему не его цитаты, мой супруг и его адвокат уточняли, знакомился ли следователь с экспертизами. Он опять-таки пояснил, что не специалист, пусть суд разберется. Также Мацкевич не смог вразумительно объяснить ни адвокату, ни моему мужу, какое отношение к произошедшему имеет часть 3 статьи 130, где, опять же, говорится о «группе». В чем заключается эта преступная группа, кто в ней состоит, где есть хоть какая переписка или сговор? Оказывается, всего этого не нужно. Написал статью, отправил ее по электронной почте, редакция опубликовала? Вот из этого и сложился преступный синдикат. Таким образом, насколько я понимаю, любой журналист, автор, ученый, отправляя свою статью в редакцию или журнал, должен всегда помнить, что он может очутиться в составе преступной группы.
То, что мы с адвокатом проводили независимые экспертизы, обращались к автору методики по экстремизму, которой пользовались белорусские эксперты, а также к докторам наук по истории и социологии и попросили их высказать письменное мнение по поводу инкриминируемой Юрию публикации, я уже говорила ранее. Но по непонятным мне причинам ни СК, ни прокуратура при ознакомлении с материалами уголовного дела не обратили на это никакого внимания.
Также полностью абсурдным представляется возбуждение еще одного уголовного дела в отношении моего мужа по ст. 223 «Незаконная предпринимательская деятельность». Мой муж — ученый, исследователь. Он писал статьи на основании авторского договора. Это никак не входит в понятие «предпринимательская деятельность». Наш адвокат неоднократно приводил неоспоримые доводы того, что авторское право — это не предпринимательство, данная позиция, в том числе, подтверждается судебной практикой. Были приведены публикации белорусских судей по абсолютно идентичным случаям, были приведены нормативные положения для обоснования несуразности и нелепости обвинения. Не секрет, что многие судьи, следователи, прокуроры публикуют научные статьи за гонорары, хотя им в силу их статуса запрещено заниматься предпринимательством. Данный факт наглядно демонстрирует полную несостоятельность обвинения даже для человека очень далёкого от правоведения. Мною даже было написано заявление в прокуратуру о возбуждении уголовного дела в отношении следователя Мацкевича, в связи с тем, что он предъявил обвинение заведомо невиновному человеку. Я получила ответ от прокурора, что это лишь мое субъективное мнение. Но я не высказывала «мнение», я предоставила нормативные документы и ответы судей. Однако прокурор счёл «объективным» мнение следователя, которое заведомо не имеет под собой никакой законности.
Я лично, а также вместе с женой Сергея Шиптенко, неоднократно обращалась в Генеральную прокуратуру Белоруссии из-за явных нарушений при ведении данного уголовного дела. Ни разу за весь год мне не ответила ни Генеральная прокуратура, ни прокуратура города Минска. Все наши обращения, в конечном счете, пересылались обратно в Следственный комитет Белоруссии и возвращались следователю. Также моя семья и я неоднократно обращались к президенту Белоруссии. Но на наши обращения к президенту отвечал все тот же следователь. Я никогда не знала, что наш президент работает в отделе по борьбе с наркотиками, и что его фамилия Мацкевич.
Хочу сказать, что для меня очевиден умысел и политический подтекст в этом деле. Я усматриваю желание ряда белорусских чиновников использовать дело моего супруга для неких своих целей. Полагаю, что следственными органами были нарушены положения Раздела II Конституции Республики Беларусь. Считаю, что действия правоохранительных органов Белоруссии незаконны и нарушают положения статьи 19 Всеобщей декларации прав человека, в которой говорится, что «каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ». Уверена, что каждый человек вправе отстаивать собственные убеждения выражать своё мнение. В том числе и мой муж.
Глядя на весь этот произвол, рассчитывать на объективность правосудия не приходится. Очень бы хотелось присутствовать на суде от начала до конца процесса, но я, как бы смешно это ни звучало, прохожу по этому делу в качестве свидетеля, как и другие жены и родители арестованных. Поэтому до 21 декабря меня на заседания суда пускать не будут. Особенно горькая ирония заключается в том, что для этого судилища не нашли свидетелей, кроме родственников, а также журналиста «Нашей Нивы» Артема Горбацевича и написавшего на арестованных донос Дениса Рабенка.
Мне бы очень бы хотелось, чтобы судья не был ангажирован, а каждого участника этого процесса рассматривал отдельно. Вообще для нас всех очень странно, почему наших мужей рассматривают в рамках одного процесса, так как они не имеют никакого отношения друг к другу даже в материалах уголовного дела. Красивая задумка Следственного комитета не удалась, как бы им этого не хотелось. Не получилась группа из заказчика Баранчика и трех исполнителей, как это было представлено год назад. Муж в письме написал, что он также получил бумагу о назначении суда: «Коллегиально, в связи со сложностью дела, мера пресечения выбрана правильно… причин, препятствующих суду нет». Мне не понятно только одно: в чем сложность данного дела? В подлоге экспертизы и несостоятельности обвинения? И какая может быть причина для того, чтобы год держать под стражей человека, который не представляет никакой опасности для общества?
Ну, а что будет на суде, скоро станет известно.

ссылка
Напомню: эти журналисты были брошены в тюрьму по личному указанию фюрера. Дело против них было грубейшим образом сфабриковано. Вся их вина оказалась в критике фюрера за курс страны...
При этом дело бел.нацистов из белого легиона прекращено:

ссылка
Что не удивительно что до сих пор не расследованы резонанасные политические убийства Гончара,Завадского и многих других. Которые были менее известны.

Цитата: вачш от 01.12.2017 15:53:12Вступило в силу соглашение между правительствами Беларуси и России о совместном техническом обеспечении региональной группировки войск. Соответствующий документ опубликован в пятницу на Национальном правовом интернет-портале.
"Настоящее Соглашение регулирует вопросы взаимодействия Вооруженных сил Республики Беларусь и Вооруженных сил Российской Федерации при рганизации совместного технического обеспечения региональной группировки войск (сил) Республики Беларусь и Российской Федерации", - говорится в документе.
Соглашение предусматривает, в частности, что в целях технического обеспечения российской части региональной группировки Минобороны России в мирное время накапливает и содержит соответствующие запасы вооружения и военной техники и других материальных средств на объектах собственной стационарной материально-технической базы.
"В период непосредственной угрозы агрессии запасы вооружения и военной техники и других материальных средств, предназначенные для российской части региональной группировки войск (сил), могут перемещаться на стационарную материально-техническую базу Вооруженных сил Республики Беларусь. В военное время стационарная материально-техническая база Вооруженных Сил Республики Беларусь используется совместно", - отмечается в соглашении.
Читать полностью:https://www.interfax.by/news/belarus/1234247

Цитата: АндрК от 02.12.2017 09:58:24В Барановичах 1 декабря состоялась торжественная церемония возрождения гвардейского 1146-го зенитного ракетного полка.

Как сообщает Министерство обороны Беларуси, основное предназначение полка — выполнение задач по противовоздушной обороне в заданном районе. Мобильный и вооруженный зенитным ракетным комплексом ПВО "Тор-М2" полк способен бороться с баллистическими воздушными целями и крылатыми ракетами на различных высотах.

В полк подобрали лучших военнослужащих Военно-воздушных сил и войск противовоздушной обороны.

В следующем году планируется проверить готовность полка выполнять задачи по предназначению боевыми стрельбами на полигоне Ашулук.

https://vsr.mil.by/2…it-tor-m2/

Цитата: Русский из РБ от 02.12.2017 13:59:56вернулся.
 Скажите, а "Тор-2" чьего производства?

ЦитатаСчетная палата констатировала развал медицины в России

«Статистика за 2016 год говорит о том, что у 31% медицинских организаций нет водопровода, у 35,5% - канализации, у 40,5% - центрального отопления», - привела пример Голикова.