Среднеазиатский капкан. Киргизия и др.

Центральная Азия — регион, отличающийся значительным разнообразием возможностей и вызовов. Большие запасы природных ресурсов, серьёзный демографический потенциал, транзитные возможности в центре Евразии сочетаются со слабостью политических институтов, высоким конфликтным потенциалом, слабо диверсифицированной и высокорискованной экономикой, а также серьёзным набором внешних и внутренних вызовов безопасности. К первым относятся близость к очагам нестабильности в Афганистане и на Ближнем Востоке при крайне низкой степени защищенности границ, ко вторым — проблемы социально-экономической устойчивости, угрозы роста религиозного экстремизма, этнических конфликтов. Обозначенные возможности делают регион привлекательным для внешних игроков, ищущих дополнительные возможности для развития собственных экономик, будь то ресурсы или дополнительные рынки. Обозначенные риски и угрозы, которые в случае хаотизации региона способны провоцировать дестабилизацию в соседних странах, в сочетании с неспособностью государств региона справиться с данными рисками самостоятельно, делают вовлечение внешних акторов не только желательным, но и необходимым.
С целью реализации имеющихся возможностей и преодоления возникающих рисков ряд государств сформировали такие многосторонние форматы сотрудничества со странами региона, как «5+1». В рамках данной работы мы попытаемся охарактеризовать эти форматы, выделить их общие и отличительные черты, обозначить их перспективы и ограничения.
США: между «С5+1» и “Make America great again”
В период с 30 октября по 3 ноября 2015 г. состоялся первый масштабный визит госсекретаря США в Центральную Азию, охвативший все пять государств региона. В рамках данного визита в Самарканде прошёл первый саммит госсекретаря и пяти министров иностранных дел Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, Киргизии и Туркмении, ознаменовавший старт формата «С5+1» и оформленный подписанием «Самаркандской декларации».
Документ подчёркивает приверженность сторон принципам суверенитета, независимости и территориальной целостности и декларирует стремление развивать сотрудничество во многих областях: в региональной торговле, транспорте и развитии транзитного потенциала, энергетике, улучшении бизнес-климата и стимулировании инвестиций, формировании устойчивой среды, борьбе с изменением климата, развитии энергоэффективных технологий и пр. В конце списка оказались сотрудничество в преодолении трансграничных вызовов безопасности (терроризм, трафик оружия и наркотиков и др.); поддержка развития в Афганистане и признание его фактором, влияющим на стабильность в регионе; создание в Центральной Азии зоны, свободной от ядерного оружия и гуманитарное сотрудничество (“people-to-people contacts”, культурное сотрудничество и расширение обменов в сфере образования и бизнеса). Таким образом, сам документ не несёт в себе чего-то существенно нового — новым в данном случае является лишь формат сотрудничества.
Предполагается, что первая встреча в формате «C5+1» лишь положила начало развитию сотрудничества в многостороннем формате и зафиксировала: во-первых, готовность всех стран-участниц к взаимодействию и кооперации и, во-вторых, обозначила общий (самый широкий) круг общерегиональных проблем, по которым может вестись многосторонний диалог.
Предполагается, что в ходе последующих встреч будет создано несколько рабочих групп по конкретным направлениям сотрудничества. В чём же смысл создания нового формата? Ведь ещё с 2001 г. США были довольно глубоко вовлечены в дела региона в связи с проведением антитеррористической операции в Афганистане и созданием «Северной сети снабжения». США довольно тесно сотрудничали с Узбекистаном по афганской проблеме, в Киргизии функционировала авиабаза Манас, закрытая лишь в 2014 г., в Таджикистане — авиабаза Айни. В Центральной Азии масштабно работает американское агентство содействия развитию USAID, и США являются одним из крупнейших доноров Киргизии. С 2011 г. США реализуют в регионе программу «Новый шёлковый путь», в рамках которой предполагается внедрение проекта CASA-1000 с целью продажи электроэнергии, выработанной на ГЭС Киргизии и Таджикистана, в Афганистан и Пакистан, в также строительство газопровода ТАПИ (Туркмения — Афганистан — Пакистан — Индия) с целью обеспечения Южной Азии центральноазиатскими ресурсами и одновременно с целью развития Афганистана.
Однако в связи с выводом основной части войск коалиции из Афганистана отпадает необходимость в столь масштабном присутствии внерегиональных держав в государствах региона. Проекты CASA-1000 и ТАПИ буксуют вот уже несколько лет по причине того, что никто не готов и не способен гарантировать их безопасность на территории Афганистана, что ставит под вопрос всю концепцию «Нового шёлкового пути». В то же время к региону Центральной Азии всё больший интерес проявляет Китай, который в 2013 г. выступил с масштабной инициативой «Экономического пояса Шёлкового пути» и становится чрезвычайно активным инвестором в странах региона. С 2015 г. два государства Центральной Азии — Казахстан и Киргизия — являются членами Евразийского экономического союза, демонстрируя таким образом готовность развивать более тесное сотрудничество с Россией и Беларусью. Очевидно, что США рискуют остаться аутсайдером в процессах, происходящих в регионе. И хотя никаких прямых экономических интересов у США в Центральной Азии нет, попадание в статус аутсайдера явно противоречит неизменному стремлению США «диверсифицировать» отношения государств региона с внешним миром и препятствовать возрастанию роли в регионе Китая и России. Создание формата «С5+1», как представляется, призвано прежде всего показать пяти государствам, что помощником в решении их региональных проблем могут быть не только Россия и Китай, но и США, которые на данном этапе не преследуют никаких конкретных интересов, кроме как со- действие развитию региона. Примечательно, что в ходе своего турне Джон Керри не акцентировал внимания на ситуации с правами человека в регионе и не выразил публичного порицания запрету Партии исламского возрождения Таджикистана, а также ситуации с независимыми СМИ в Туркмении, Узбекистане и др. Это может свидетельствовать о том, что США утратили веру в возможность повлиять на внутриполитическую ситуацию в странах региона, признав поражение своего почти 30-летнего курса на содействие демократизации региона и решив сконцентрироваться на поддержании своего присутствия в регионе, пусть даже без какого-либо содержательного наполнения.
Отсутствие со стороны США каких бы то ни было конкретных инициатив и программ в сфере региональной безопасности свидетельствует о том, что в последние годы пребывания у власти администрации Б. Обамы Вашингтон не был готов существенно вкладываться в решение проблем региона — будь то проблемы экономического развития, изменения политических режимов и даже роста угрозы терроризма, религиозного экстремизма и пр., отдавая их на откуп наиболее вовлечённым соседям — России и Китаю. Формат «C5+1», инициированный Дж. Керри, вероятно, имел целью прежде всего прояснение позиций руководства государств региона и текущего положения дел, а также демонстрировал центральноазиатским правительствам наличие альтернативного России и Китаю «незаинтересованного» союзника в решении проблем развития.
Новая администрация Д. Трампа ещё не сформулировала какой бы то ни было конкретной повестки в отношении Центральноазиатского региона. Динамики в отношении развития формата «С5+1» пока тоже не наблюдается. На первый взгляд напрашивается вывод о том, что вовлечение в дела Центральной Азии никак не вписывается в концепцию «Make America great again» («Сделаем Америку снова великой») и выглядело бы в логике нынешнего дискурса администрации США как распыление ресурсов в условиях необходимости решения гораздо более важных внутренних и внешних задач. Однако риторика нового президента США, а также ряд «новых веяний» в регионе (прежде всего вступление в должность нового президента Узбекистана Ш. Мирзиеева и объявленные реформы в Казахстане) позволяют сделать некоторые предположения относительно возможного направления развития центральноазиатской политики США.
Прежде всего, необходимо отметить отсутствие акцента на вопросах соблюдения прав человека и сущности политических режимов центральноазиатских государств в выступлениях Д. Трампа и представителей американской администрации. Так, известные американские правозащитные организации недавно отметили отсутствие госсекретаря Р. Тиллерсона на презентации ежегодного отчёта Госдепартамента о правах человека (1, 2), вероятно, также будет сокращено финансирование Совета ООН по правам человека со стороны США, что многими экспертами было оценено как пренебрежение новой администрацией вопросами прав человека. Очевидно, что в ближайшее время мы вряд ли услышим какую-либо существенную критику в адрес центральноазиатских правительств по данному вопросу. Более того, в связи с намечающимся «потеплением» политического климата в Узбекистане с приходом к власти Ш. Мирзиеева, объявленными реформами и попытками налаживания контактов с соседями со стороны США могут последовать некоторые позитивные сигналы в адрес Узбекистана, в том числе в виде интереса к стране американского бизнеса. В случае развития такого сценария прямая зависимость между политическими изменениями и объёмом полученных инвестиций продемонстрирует экономический интерес к Узбекистану со стороны США и сможет послужить наглядным примером для остальных государств региона. Представляется, что этот пример будет более убедительным и эффективным, чем многократно применяемая ранее критика со стороны США в адрес политических режимов и по поводу ситуации с правами человека. Реформы, провозглашённые в Казахстане, также дают повод США задуматься о возможности наращивания экономических контактов с данным государством. Вероятность такого сценария, впрочем, напрямую зависит от того, насколько реальное развитие событий в Узбекистане и Казахстане будет соответствовать провозглашённому курсу.
В то же время администрация Д. Трампа довольно серьёзно настроена в отношении борьбы с терроризмом и сохраняет свою активность в этом направлении в Афганистане, Сирии, Ираке. По мнению бывшего директора Казахстанского института стратегических исследований (КИСИ) Е. Карина, это, пожалуй, главная точка пересечения интересов США и центрально-азиатских государств [8]. По данным Soufan Group, около 2 000 боевиков — выходцев из центральноазиатских государств — воюют на стороне ИГИЛ [8]. Очевидно, что интересы предотвращения дальнейшей радикализации Центральной Азии могут стать основой для углубления сотрудничества США и государств региона. При этом последние будут рады получению со стороны США финансирования на осуществление соответствующих мер, а также возможности балансирования влияния России и Китая в вопросах безопасности. Для США, в свою очередь, это может стать эффективным методом влияния на руководство государств региона и формирования альтернативы сотрудничеству с КНР и Россией.
Безусловно, на развитие сотрудничества в борьбе с терроризмом прямое влияние будет оказывать динамика ситуации внутри стран региона, и в случае её резкого обострения мы сможем наблюдать весьма неожиданные сценарии.
Таким образом, при наличии желания новой администрации США и далее развивать формат «С5+1» для этого, очевидно, будут использованы две основные возможности: наращивание экономических контактов со странами региона и осуществление таким образом влияния на политическую ситуацию внутри них, а также развитие сотрудничества по линии борьбы с радикализмом и экстремизмом. Не стоит сбрасывать со счетов также донорскую активность США в регионе и довольно существенное влияние USAID на гражданское общество и общественную среду в некоторых странах региона. Так, например, в Киргизии с помощью финансирования из средств USAID проводятся проектные исследования при министерствах и ведомствах, в том числе касающиеся, например, вопросов евразийской экономической интеграции. Представляется, что данная активность США в регионе будет поддерживаться независимо от развития формата «С5+1».

ЕС: на пути к собственной евразийской стратегии
В 2015 г. ЕС в четвертый раз подверг пересмотру свою Стратегию в Центральной Азии 2007 г. Как признаётся в докладе Генерального директората Европарламента по вопросам внешней политики (Directorate General for External Policies), несмотря на выработку за последние десятилетия многочисленных механизмов сотрудничества с правительствами государств региона, ЕС на сегодняшний день в Центральной Азии является игроком с наименьшим влиянием. По мнению аналитиков ведомства, регион становится всё более нестабильным, прогнозируемая ранее переориентация ресурсов региона (прежде всего газа) до сих пор не состоялась (примечательно, что в Туркмении, на газовые возможности которого так рассчитывал ЕС, до сих пор нет даже представительства европейской делегации). Торговля европейских государств с регионом минимальна (за исключением, пожалуй, Казахстана), демократия рассматривается региональными лидерами как угроза выживанию, коррупция тормозит экономическое развитие и «размывает» существенную часть международной экономической помощи региону, ситуация с правами человека не меняется к лучшему.
В этих условиях ЕС признает, что конкурировать с Россией и Китаем в регионе ЕС не может и не должен, и призывает сконцентрироваться на конкретных проектах, в которых можно достичь конкретных результатов. Помимо ограниченного количества проектов экономического характера и сотрудничества в сфере безопасности [2], ЕС должен фокусироваться на образовании, продолжать настаивать на улучшении ситуации с правами человека и усилить политическую и финансовую поддержку гражданского общества.
Влияние ситуации в Афганистане на центральноазиатскую стратегию ЕС с 2012 г. существенно снизилось, уступив место охлаждению отношений Россия — ЕС и украинскому кризису. В целом регион не относится к числу геополитических приоритетов ЕС. В этой связи ЕС предпочитает ориентироваться на долгосрочные, а не краткосрочные стратегии и результаты. Снижение внимания к региону было продемонстрировано в 2014 г., когда ЕС отменил должность Специального представителя по Центральной Азии. Однако в 2015 г. она была введена вновь.
Проблема безопасности, хотя она и является одной из наиболее острых для региона и всерьёз беспокоит ЕС в связи с проблемой терроризма и участия граждан центральноазиатских государств в военных действиях на стороне ИГИЛ и «Аль-Каиды» [4], стать основой сотрудничества ЕС со странами региона не смогла. В 2013 г. ЕС попытался наладить «Диалог по вопросам безопасности высокого уровня», однако попытка провалилась, поскольку некоторые государства Центральной Азии направили лишь участников на уровне послов, в 2014 г. эта инициатива и вовсе не была поддержана государствами региона. В 2015 г. вопросы безопасности обсуждались на встрече высокого уровня в Таджикистане, однако Туркмения и Узбекистан снова прислали лишь «представителей». Главной программой ЕС по содействию безопасности границ является BOMCA (Border Management Programme in Central Asia, перевод не устоялся, букв. «Программа по управлению границами в Центральной Азии») — на ближайшие три года (с 2015 г.) на реализацию этой программы выделено 5 млн евро. И даже здесь отмечается разница приоритетов: страны региона заинтересованы в получении оборудования, в то время как ЕС хотел бы больше инвестировать в обучение персонала. EU Central Asia Drug Action Programme (Программа действий ЕС по борьбе с наркотиками в Центральной Азии, CADAP) была передана из ПРООН в Немецкое агентство развития (GIZ). Таким образом, ЕС пытается больше вовлекать государства-члены в конкретную работу в регионе. В ближайшее время, очевидно, сотрудничество ЕС с государствами Центральной Азии в сфере безопасности останется весьма ограниченным и будет включать в себя продолжение работы программы BOMCA и ряд проектов по предотвращению конфликтов.
ЕС намерен продолжать активно отстаивать проблематику прав человека в Центральной Азии. Инструментом, который призван этому содействовать, являются «Семинары гражданского общества» в странах региона под эгидой ЕС, а также Европейский инструмент в области демократии и прав человека (European Instrument for Democracy and Human Rights, EIDHR), который обеспечивает финансирование организаций, чья деятельность связанна с защитой прав человека. Также свою активность в регионе наращивает Европейский фонд за демократию (European Endowment for Democracy). В отличие от, например, Японии, ЕС намерен в дальнейшем «прагматично» увязывать вопросы экономической помощи и гуманитарного сотрудничества с политическими условиями и поддержкой политических изменений в Киргизии и Таджикистане. Этой же цели поддержки демократических преобразований в Казахстане, по мнению европейцев, служит и «Соглашение о расширенном партнёрстве и сотрудничестве между Европейским Союзом и Республикой Казахстан», подписанное 21 декабря 2015 г. и нацеленное на существенное углубление торговых и экономических связей. Казахстан является первой страной Центральной Азии, подписавшей соглашение второго поколения с Евросоюзом, который является главным торговым и инвестиционным партнёром республики.
В качестве помощи развитию (Development Cooperation Instrument — Инструмент сотрудничества в целях развития) [6] за период 2007–2013 гг. ЕС выделил 750 млн евро, из которых одна треть распределялась на региональном уровне, а две трети — по двусторонним каналам. По 1 млрд евро в год запланировано тратить в период 2014–2020 гг. При этом если в предыдущий период данная помощь распределялась по большому спектру проектов, то в новом периоде решено сосредоточиться:

• в Киргизи — на верховенстве закона, образовании и развитии сельских территорий;
  


• в Узбекистане — на развитии сельской местности;
  


• в Туркмении — на образовании.
  

[spoiler=Скрытый текст]Казахстан признан страной, не нуждающейся в помощи развитию, так же, как и Туркмения (с 2017 г.). Практически вдвое было увеличено финансирование для Узбекистана, для чего не было никаких зримых оснований в виде достигнутого в предыдущий период прогресса. На региональном уровне у ЕС существовало три программы — верховенство закона (программа развивалась под руководством Франции и Германии), проблема доступа к воде и окружающая среда (руководили Италия и Румыния), образование (руководить данной программой не захотела ни одна страна ЕС). В настоящий момент идёт глубокая ревизия достигнутых результатов и в случае признания их неудовлетворительными программы могут быть свернуты. Очевидно, что вести диалог в рамках первой программы не заинтересованы сами государства региона, проблематика водопользования также является чрезвычайно чувствительной и вызывает напряжение между сторонами, поэтому добиться здесь в обозримой перспективе каких-то результатов также не представляется возможным. Возрождение программы по образованию вроде бы изъявляют желание взять на себя Латвия и Польша. В ЕС присутствует понимание, что оказать влияние на развитие региона, по-видимому, можно только через образование. Причём признаётся, что только одной лишь успешно действующей программы Erasmus не достаточно. Вероятно, в ближайшее время последует увеличение программ стажировок и обменов. Кроме того, в регионе продолжают работу большое количество европейских фондов и организаций, осуществляющих финансирование научных исследований, прикладных проектов и образовательных программ.
В целом ЕС в последние годы был намерен выстраивать отношения с государствами региона скорее на двустороннем, чем в многостороннем формате. Поэтому говорить о существовании формата «5+1» в отношении ЕС и Центральной Азии фактически не приходится. Однако в настоящее время наблюдается существенная трансформация европейского подхода. Несмотря на то, что ЕС в данный момент в большей степени сосредоточен на внутренних вызовах, в Брюсселе происходит постепенное формирование собственной стратегии в отношении евразийского региона. Этот тезис подтвердил в своем выступлении 14 февраля с.г. Специальный Представитель Европейского союза по вопросам Центральной Азии Посол Петер Буриан на «круглом столе» в г. Тутцинге (Германия), на котором обсуждался совместный доклад Фонда им. Фридриха Эберта (ФРГ) и Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI, Швеция) «Экономический пояс шёлкового пути: проекты сотрудничества ЕС и КНР и последствия для безопасности» [9].
По мнению чиновника и авторов доклада, ЕС и другим ключевым державам континента стоит всерьёз задуматься над созданием общей зоны безопасности для Европы и Азии, причём обеспечение этой безопасности возможно исключительно посредством развития государств региона и формирования общей экономической «связности» (“connectivity”) евразийского пространства. Государства Центральной Азии занимают ключевое положение на этом пространстве. Кроме того, в Брюсселе не могут не замечать, что регион становится всё более нестабильным.
Появление на этом пространстве китайской инициативы «Один пояс — Один путь», предполагающей комплексное развитие транспортной и инфраструктурной связности евразийского региона, не снижает европейской тревожности в отношении будущего региона. В центре китайского проекта по понятным географическим причинам оказались Центральная Азия и Южная Азия. Обещанные под реализацию проектов «Экономического пояса Шёлкового пути» гигантские финансовые ресурсы Фонда Шёлкового пути, Азиатского банка развития, Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, стремление Китая «вынести вовне» избыточную рабочую силу и строительные мощности — всё это в комплексе демонстрирует международной общественности решимость Китая реализовать намеченное. В этих условиях в ЕС закономерно возникает озабоченность относительно того, как это будет реализовано. Европейцы нервничают из-за скудности информации о конкретных экономических проектах, которые предполагает инициатива ЭПШП. Поэтому в ЕС настаивают на необходимости многосторонних форматов для обсуждения инициативы ЭПШП, прозрачности и публичности предполагаемых проектов. Говорится и о необходимости соответствия проекта Целям в области устойчивого развития ООН, и о перспективах взаимодействия всех заинтересованных участников на площадках ОБСЕ, ШОС, СВМДА, и о необходимости многосторонней координации всех ключевых региональных доноров и финансовых структур. Очевидно, что в ЕС попытаются «связать» ЭПШП по рукам и ногам, чтобы максимально институционализировать все форматы сотрудничества, процедуры финансирования и процессы переговоров в рамках проекта.
Чего же боятся в ЕС? Ни для кого не секрет, что Центральная и Южная Азия — регионы со значительным сектором «серой» экономики, большой ролью неформальных практик и непрозрачно принимаемых решений — как в политике, так и в экономике. Понятно, что двусторонние переговоры элит и лёгкий доступ к финансовым потокам из Китая, заложенным под финансирование ЭПШП, — наиболее очевидный путь развития событий. Последствиями этого могут стать усиление коррупции, дальнейшее социальное расслоение и рост социальной напряжённости в обществах, где и без того преобладает молодое население, наиболее подверженное влиянию вербовщиков экстремистских организаций.
Ещё один немаловажный фактор: обеспечение экономического развития невозможно без развития человеческого капитала. Казалось бы, на уровне риторики это понимают не только в ЕС, но и в Китае. Однако никаких конкретных предложений в сфере образования, повышения квалификации и профессионального обучения с китайской стороны пока не прозвучало. А это означает, что есть вероятность развития сценария, когда Китай возводит инфраструктуру на китайские деньги китайской рабочей силой, выгоды от использования этой инфраструктуры получает правительство, а для местного населения ничего не меняется.
Другая опасность — формирование сильной экономической зависимости государств региона от Китая. Китайские кредиты, как известно, отнюдь не дёшевы и в перспективе могут обернуться непосильными для центральноазиатских экономик долгами. Это, вероятно, повлечёт за собой и политическую ориентацию центральноазиатских и южноазиатских государств на Китай. А Европейскому союзу, который так долго пытался «оторвать» Центральную Азию от России после распада СССР, очевидно, очень не хотелось бы полностью отдавать регион во власть Китая. Также в ЕС опасаются и геополитических последствий реализации китайской инициативы, в частности усиления конфликта между Пакистаном и Индией и соперничества между Индией и Китаем. И самое главное — в ЕС не видят почти никакой пользы от китайской инициативы для Афганистана. Действительно, южный маршрут «Пути», выходящий на порты Пакистана («Экономический коридор Китай –Пакистан», CPEC), большой выгоды Афганистану не сулит. А это значит, что тяжесть проблемы экономического развития Афганистана, скорее всего, останется «лежать на плечах» США и ЕС.
Таким образом, в ЕС появляется понимание того, что противостоять реализации инициатив Китая невозможно, поэтому Союзу предстоит задача «встраивания» в текущую ситуацию с тем, чтобы затем попытаться повлиять на её развитие изнутри. С этой целью ЕС будет пытаться создать максимально институционализированный и многосторонний формат реализации инициативы ЭПШП, чтобы снизить потенциальные риски и извлечь максимум пользы. Очевидно, что это повлечет за собой усиление взаимодействия ЕС со странами Центральной Азии, которые являются ключевым звеном транспортных проектов на пути из Китая в ЕС. Вероятно, одним из форматов этого взаимодействия будет работа европейских фондов, экспертных структур и международных организаций с экспертным сообществом стран Центральной Азии, а также, возможно, создание двусторонних и многосторонних (с учётом специфики отношений стран региона между собой) площадок для обсуждения инициативы Китая и готовящихся к реализации проектов.
Ещё одной основой будущей евразийской стратегии ЕС может стать сотрудничество со странами региона в предотвращении распространения радикализма и экстремизма. Ряд авторитетных аналитических центров стран ЕС уже довольно серьёзно вовлечён в изучение рисков радикализации в Центральной Азии. В ЕС понимают, что предотвращение «расползания» экстремизма с Ближнего Востока в Центральную Азию требует прежде всего серьёзных исследований социальных, религиозных, экономических и политических предпосылок радикализации и системной работы с обществами, экспертными структурами, общественными и религиозными организациями стран региона. Очевидно также, что если такого рода работа не будет начата в ближайшее время, то весьма вероятно, что в скором времени ЕС — так же, как и Россия — может столкнуться с серьёзнейшими вызовами собственной безопасности, исходящими уже не только с Ближнего Востока, но и из центральноазиатского региона.

Япония: прагматика без геополитики?
Диалог «Центральная Азия плюс Япония» стартовал ещё в 2004 г. Основными принципами Диалога стали «уважение многообразия», «конкуренция и координация» и «открытое сотрудничество». Пожалуй, из всех форматов «5+1», действующих в Центральной Азии, диалог с Японией находится в наиболее проработанной и активной фазе. В рамках Диалога развивается несколько форматов сотрудничества: «Совещание министров иностранных дел» (СМИД), которое проходит каждые два года, «Совещание старших должностных лиц» (СДЛ), «Интеллектуальный диалог» («Токийский диалог»), «Встречи экспертов» и «Обмен между министерствами иностранных дел».
Помимо этого, Япония активно оказывает Официальную помощь развитию странам региона; активно работает в регионе и Японское агентство международного сотрудничества (JICA). По отдельным сферам сотрудничества работа ведётся также с международными структурами, такими как ПРООН (предотвращение стихийных бедствий) и Управление ООН по наркотикам и преступности (UNODC). Япония совместно с ЕС участвует в работе Совещания по управлению границами, регулярно участвует в Конференциях Центральноазиатской Инициативной Группы по безопасности Границ (CABSI), в проведении стажировок на базе Института ООН Азии и Дальнего Востока по предупреждению преступности и борьбе с правонарушителями (UNAFEI), оказывает поддержку Программе применения мер по уменьшению спроса на наркотические средства стран Центральной Азии (FAST program) и др.
В ходе пятого Совещания на уровне министров иностранных дел в рамках Диалога в 2014 г. министр иностранных дел Японии Ф. Кисида обозначил основной курс практического сотрудничества на последующие 10 лет развития Диалога — содействие развитию сельскохозяйственного сектора экономик стран Центральной Азии на основе применения технологий и опыта Японии в сельскохозяйственной сфере. Помимо этого, особо отмечены были борьба с наркоторговлей и контроль государственных границ региона, в аспекте устойчивого развития — предотвращение стихийных бедствий, а также положение женщин. Что касается сельского хозяйства, то в ходе 5-го юбилейного СМИД была принята Дорожная карта регионального сотрудничества в области сельского хозяйства, которое было признано пилотной сферой регионального сотрудничества в рамках Диалога. В вопросах сотрудничества по проблеме контроля границ, министры иностранных дел пяти государств выразили благодарность Японии за предоставление пограничным органам досмотрового оборудования и реализацию проекта по созданию офисов пограничного взаимодействия. Тогда же было объявлено о запуске японской «Программы стипендий для развития человеческих ресурсов JDS» (1,97 млн долл. США) и «Проекта по улучшению содержания дорог в Ошской, Джалал-Абадской и Таласской областях» (24 млн 910 тыс. долл. США). Как видно из вышесказанного, Япония отдаёт предпочтение весьма конкретным областям сотрудничества и прикладным проектам, направленным на решение проблем региона.
В 2015 г. развитие партнёрских отношений Японии с государствами Центральной Азии получило новый мощный стимул в виде первого в истории турне в государства региона первого лица Японии. Визит Синдзо Абэ завершился подписанием соглашений на общую сумму в 27 млрд долл. США. Крупнейшие из обнародованных сделок (18 млрд долл.) были заключены с Туркменией, где Япония поможет в строительстве «заводов по переработке природного газа, заводов сжижения природного газа и газохимических заводов с использованием богатых природных ресурсов». Второй по размеру пакет договорённостей (около 8,5 млрд долл.) был заключён с Таджикистаном, где Япония вложится в логистику, химические и добывающие отрасли, а также телекоммуникации. Крупные контракты на строительство завода удобрений в стране получили компании Mitsubishi Heavy Industries и Mitsubishi Corporation. Контракты на меньшие суммы (до 100 млн долл.) удалось подписать и с другими государствами региона. Также в ходе визита было объявлено, что Япония в ближайшие пять лет направит на оказание помощи развитию стран региона порядка 25 млрд долл. По мнению Абэ, в ближайшие пять лет японский бизнес получит до 250 млрд прибыли с проектов Центральной Азии [5].
В ходе визита пять японских корпораций договорились с Туркменгазом об участи и в обустройстве газового месторождения Галкыныш, откуда будет брать начало газопровод ТАПИ (в данный проект Япония инвестирует 10 млрд долларов США). Япония инвестирует и в инфраструктуру — модернизацию Ташкентской ТЭЦ, аэропорта Манас, строительство АЭС в Казахстане, и в производство — Mitsubishi планирует построить завод по производству аммиака и карбамида в Навои, в Казахстане будет сборочное производство Toyota. В Таджикистане Япония участвует пока в основном в гуманитарных проектах. Основной интерес Японии лежит, конечно же, в нефтегазовой сфере, причиной чему является турбулентность на Ближнем Востоке. Япония, как и Корея, интересуется также ураном. С 2015 г. эксперты говорят о готовности Японии участвовать не только в социальных и экономических проектах в регионе, но и осуществлять экспорт технологий, развивать финансовый сектор. Так, японские банки выдают низкопроцентные кредиты для содействия развитию, в мае 2015 г. было заявлено об увеличении капитала Азиатского банка развития (АБР) и JICA на 110 млрд долл. США с целью финансирования инфраструктурных проектов в Азии, что свидетельствует о наличии серьёзных намерений Японии в регионе. Не пренебрегает Япония и проецированием своей «мягкой силы»: так, в Туркмении был создан Технологический университет, в Узбекистане — построен молодёжный центр инноваций.
Подписанное по итогам визита 6–9 ноября 2016 г. совместное заявления между Казахстаном и Японией «О расширенном стратегическом партнёрстве в век процветания Азии» повысило статус Токио до уровня ключевых стратегических партнёров Казахстана, коими до тех пор были лишь Москва и Пекин. Данный документ, продолжая проводимую Казахстаном политику многовекторности, расставил новые акценты сотрудничества Казахстана и Японии, выделив среди традиционных сфер сотрудничества: инфраструктуру, технологии, торговлю, медицину и образование, — сферу безопасности. Речь идёт об активизации «обмена взглядами по региональной ситуации» и «противодействии терроризму». Таким образом, данное соглашение демонстрирует расширение количества потенциальных партнёров Казахстана в сфере безопасности и готовность Японии (хотя бы потенциальную) к вовлечению в региональный дискурс по вопросам безопасности. Документ также демонстрирует возрастающую озабоченность Токио нарастающей нестабильностью в регионе, где присутствуют сотрудники японских компаний, куда приходит японский капитал и технологии.
В отличие от США Япония не увязывает свои проекты и программы в регионе с выполнением каких бы то ни было политических условий, но в то же время обладает большими финансовыми возможностями, что делает её более привлекательным партнёром для стран региона, особенно в условиях тяжёлого экономического кризиса. Кроме того, Японию едва ли можно заподозрить в том, что в основе её политики в Центральной Азии лежат геополитические соображения. В целом ожидается, что экономическое влияние Японии в регионе в ближайшие годы будет только возрастать.

Республика Корея: предложение «модели развития» в обмен на ресурсы?
Форум сотрудничества «Республика Корея — Центральная Азия» существует с 2007 г. и на 2016 г. пришлась юбилейная дата — 10-я встреча в рамках данного формата. Традиционно форум проводится на уровне заместителей министров, с участием чиновников отраслевых ведомств, представителей бизнеса и гражданского общества. В рамках данного формата были созданы условия для многостороннего и двустороннего обсуждения сотрудничества в самых разных областях политического, социально-экономического и культурного взаимодействия: в сфере энергетики и природных ресурсов, инфраструктуры, IT, сельского хозяйства, науки и технологий, медицины и здравоохранения, финансов, легкой промышленности, образования и др.
С 2008 г. сотрудничество Республики Корея с государствами Центральной Азии получило оформление в

БИШКЕК, 15 октября. /ТАСС/. Более 900 тыс. жителей Киргизии в ходе состоявшихся в стране в воскресенье президентских выборов поддержали кандидатуру от правящей Социал-демократической партии республики Сооронбая Жээнбекова. Об этом ТАСС сообщили в Центральной избирательной комиссии по проведению выборов и референдумов (ЦИК) в республике.


"По последним данным, участие в голосовании приняли 1,692 млн из 3,025 млн внесенных в списки граждан, 917 тыс. из них отдали предпочтение Жээнбекову, который набрал чуть более 54% голосов", - отметили в Центризбиркоме. По словам его сотрудников, для победы в первом туре кандидатам необходимо было получить "50% голосов плюс один голос".
"Я попытаюсь сохранить достигнутое за последние шесть лет, продолжить начатые реформы и начать новые", - сказал Жээнбеков, комментируя свою победу. Он также выразил благодарность конкурентам за "честную и жесткую борьбу". "Они вели себя достойно", - считает он.
В отличие от пропрезидентского кандидата, занявший второе место на выборах лидер парламентской фракции "Республика-Ата-Журт" ("Республика-Отчизна") Омурбек Бабанов пока никак не оценивает итоги голосования. "Сегодня ночью наша команда анализирует ситуацию, собирает информацию о нарушениях избирательного процесса и так далее. Поэтому свою оценку произошедшего Бабанов озвучит в понедельник", - заявили ТАСС в его штабе.





Подробнее на ТАСС:
http://tass.ru/mezhd…ma/4647852

Новым президентом стал экс-учитель русского языка: Впервые с времен СССР власть в Киргизии передается без революции

Цитата: qazzaq от 16.10.2017 08:57:26Ну вот и киргизы себе Темнейшего выбрали. Со своей азиатской спецификой, Саурон стал баем, но тем не менее... Уважаю)))

Новым президентом стал экс-учитель русского языка.

20.10.2017 | 14:48

В парламент Киргизии поступил законопроект о денонсации соглашения о $100 млн помощи со стороны Казахстана. Об этом сообщает «Интерфакс» со ссылкой на пресс-службу кабмина.

«Законопроект поступил со стороны правительства республики. Он касается помощи со стороны Казахстана в размере $100 млн в рамках адаптационных мер экономики республики к условиям ЕАЭС», — заявили в правительстве.

Источник

Афганистан просит Россию выгнать американцев

Участие Хамида Карзая в заседании клуба «Валдай» в Сочи не вызвало практически никакой реакции в прессе.

Между тем то, что сказал бывший афганский президент, заслуживает пристального внимания. Фактически он призвал Россию помочь освободить его страну от американской оккупации. Какую позицию на этот счет может занять Москва?

«При советском вторжении в Афганистан Афганистан стал горячей точкой холодной войны, или, наоборот, война стала горячей как раз именно в Афганистане. Хотя, с одной стороны, СССР пытался внедрить коммунизм в Афганистане – американцы и их союзники помогали нашему сопротивлению, в особенности Пакистан, они пытались использовать наше сопротивление... Но они пытались превратить нас в экстремистскую страну для того, чтобы использовать религию как оружие против СССР. Поэтому они вызывали наше сопротивление СССР и говорили, что до последнего афганца они будут бороться с СССР.

Конец этого конфликта привел к двум проигравшим, а именно СССР и Афганистану. Обе наши страны очень сильно пострадали».

Так сказал в четверг об афганской войне 1979–1988 годов Хамид Карзай – находившийся тогда в рядах противников СССР, а позже, уже при американской оккупации, возглавивший Афганистан. На заседании клуба «Валдай» 59-летний Карзай сидел по правую руку от Владимира Путина. И сразу после российского президента выступил с большой речью – которая, к сожалению, не вызвала ответной реакции у собравшихся в зале экспертов. Карзай оставался в тени Путина – между тем его речь содержала в себе очень важные посылы, обращенные к России.



Дожили. Карзай пинает амеров. И что? Чего добились пиндосы? Полная потеря уважения, доверия и статуса. Я всегда говорил, пиндосы - подростки по меркам цивилизаций. В пубертатном периоде. Гормоны, прыщи и мускулы. Кто позволил им обрести ядерное оружие и такую экономическую мощь, вот в чём вопрос. Наши императоры (я имею в виду поддержку янки в гражданской войне)? Или кто то выше?

Цитата: Popovsky Stan от 21.10.2017 23:48:17Такой же слабый индикатор - слова отставного политика. Кто-то любил США 20-30-40-50 лет назад? Кто-то уважал? Всё было то же самое. А весь капиталистический строй должен был рухнуть ещё при дедушке Ленине. 
Не, я в эти игры не играю. Сначала медведя нужно грохнуть, а потом уже танцевать на его трупе.

   
Ваш подход к действительности совершенно непонятен.
   
Мало ли кто что там говорит про того американского медведя? – хоть дедушка Ленин, хоть старик Бжезинский...
Это не должно волновать совсем, ибо пустословие и обман всё это.
   
Нормальные люди тут обсуждают объективную реальность, факты – что медведь тот уже давно из берлоги только морду высовывает, на ноги встать не может, гадит под себя, дышит тяжело и зловонно, когти сгнили и выпали, шерсть свалялась и клоками вылетает...
Глядя на всё это, нормальные люди заключают – нет, не жилец медведь!
   
Следуя же Вашей логике, надобно прислушиваться к впавшему в маразм дедушке из местной деревни, который вспоминает, как тот медведь всех гонял по лесу лет сорок назад и думать "раз он раньше мог, то и сейчас ещё ого-го!".
    

Президент Киргизии Алмазбек Атамбаев подписал указ о переименовании Дня Октябрьской революции в День истории и памяти предков. 7 и 8 ноября в стране будут вспоминать события 1916 года, когда произошло восстание против Российской империи. Текст указа опубликован на сайте главы государства.

В документе подчеркивается, что киргизский народ всю свою трехтысячелетнюю историю стремился к независимости. «Стремление народа к свободе было основной движущей силой событий 1916 года. Жестокое подавление восстания царскими карателями, многочисленные случаи кровавой расправы над мирными жителями и их вынужденное бегство на чужбину поставило народ Кыргызстана на грань выживания», — говорится в указе. Подчеркивается, что самые кровавые события произошли в 1916 году именно осенью.

Отмечается, что 7 и 8 ноября в стране продолжат отмечать годовщину Великой Октябрьской Социалистической революции, а также вспоминать жертв политических репрессий советского времени.

В августе 2016-го в Киргизии прошел поддержанный Атамбаевым автопробег, посвященный столетию восстания против России. Колонна автомобилей проследовала по Чуйской и Иссык-Кульской областям.

Восстание 1916 года в Средней Азии, в том числе и на территории современной Киргизии, началось после указа о привлечении на тыловые работы мужского населения региона. Сначала беспорядки вспыхнули в июле в городе Ходженте Самаркандской области и охватили практически всю Среднюю Азию и Казахстан. Протестующие совершали нападения на русские поселения, убивая мирных жителей. Подавление мятежа также вызвало жертвы среди населения края, вынудив многих представителей народов региона бежать за пределы Российской империи.

https://lenta.ru/new…/atambaev/

Цитата: Елка от 27.10.2017 08:35:25Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев подписал указ, согласно которому правительству республики поручено образовать национальную комиссию по переводу алфавита казахского языка на латинскую графику, а также обеспечить поэтапный перевод алфавита казахского языка на латинскую графику до 2025 года.
https://vz.ru/news/2017/10/27/892645.html

Перенес с другой ветки.
При внимательном рассмотрении.

Прослеживается общая тенденция на советском пространстве. Максимальный отрыв от России и русского мира всех, так называемых, бывших союзных республик. Разными способами. Как дающие быстрые результаты, так и в долгосрочной перспективе. Как правило, всё это завязывается на высшем руководстве новообразованных стран, не имеющих понятия управления государством в перспективе. Здесь и сейчас они главные, уважаемые президенты в европейском варианте и раисы в среднеазиатском варианте. А дальше - будь что будет. Или сознательно, или по недомыслию. Язык он, самый важная веревочка, что связывает людей. Тому доказательство, как ни стараются националисты, русский язык не исчезает из бывших республик. Но капля камень точит. Что мы и наблюдаем.

Цитата: Елка от 27.10.2017 10:22:39Нет, они будут писать латиницей на казахском языке.
Сейчас они пишут кириллицей, верно? А будут латиницей писать. Только в русском алфавите 33 буквы, а в латинице-26. Проблема может быть.

Скорее всего это будет турецкий алфавит — 29 букв. Также 29 было в персидской версии арабского алфавита, который был в ходу до конца 1920-х. В казахской кириллице было аж 42, 34 было в т.н. яналифе на латинице.

Далее, как учил мой азербайджанский коллега Йылдыз Вердиев, будет как всегда: то, что не будет переведено на латиницу и переиздано, будет вычеркнуто из культуры. 

Я не знаю, кто стоял за латинизацией алфавитов в 1920-х, был проект и для марийского языка, но реализован не был. В Мордовии латиница была принята в 1932, но закон как-то просаботировали... И в Марий Эл, и Мордовии еще тогда здравый смысл победил. А вот в Коми в 1932-36 поистязали себя латиницей.

Цитата: Dobryаk от 27.10.2017 11:19:26Скорее всего это будет турецкий алфавит — 29 букв. Также 29 было в персидской версии арабского алфавита, который был в ходу до конца 1920-х. В казахской кириллице было аж 34, столько же было в т.н. яналифе на латинице.

«Поздравляю!
Теперь будем писать так:
шәй - S'a'i'
әшейін - A's'ei'n
өшіңді алу - O's'in'di aly'
өшір үніңді - O's'ir u'nin'di
Издевались, сволочи, над диграфами - вот вам теперь апострофы»
 (c) Марат Шибутов

 Ph'nglui mglw'nafh Cthulhu R'lyeh wgah'nagl fhtagn  

Цитата: В. Вилежаня от 27.10.2017 10:11:41Перенес с другой ветки.
При внимательном рассмотрении.
Прослеживается общая тенденция на советском пространстве. Максимальный отрыв от России и русского мира всех, так называемых, бывших союзных республик. Разными способами. Как дающие быстрые результаты, так и в долгосрочной перспективе. Как правило, всё это завязывается на высшем руководстве новообразованных стран, не имеющих понятия управления государством в перспективе. Здесь и сейчас они главные, уважаемые президенты в европейском варианте и раисы в среднеазиатском варианте. А дальше - будь что будет. Или сознательно, или по недомыслию. Язык он, самый важная веревочка, что связывает людей. Тому доказательство, как ни стараются националисты, русский язык не исчезает из бывших республик. Но капля камень точит. Что мы и наблюдаем.

Это инерция советской борьбы с великорусским шовинизмом и одновременно сохранение своих вотчин со всеми вытекающими. Это объективный процесс и все попытки России сдержать всего лишь задерживают его, но не отменяют.
В целом надо наоборот вести такую политику: что бы русская школа в бандустане от РК до РБ была элитным заведением для одаренной молодежи. Как показала практика это более эффективно, чем скопом облагоденствовать всех. Что советская власть отлично и показала.
Так что прав был В.И.Ленин: что бы объединиться нужно решительно размежеваться.

Цитата: Елка от 27.10.2017 11:51:52Тут я поспорю. Лет 50 назад, когда единственным источником хранения информации были печатные издания- да, верно. Сейчас это невообразимо, потому что есть интернет, глобализация,  Ютуб , онлайн- новости и т.д.

Для молодежи, выросшей на латинице, все предыдущее в интернете что на кириллице, что на арабском, что на суахили — все одно будет чужим.

Цитата: dmitriк62 от 27.10.2017 11:54:41Но тогда они бы вводили максимально отуреченный вариант латиницы?

В новой казахской латинице будет 25 букв и 8 диграфов, а вот  "х"  не будет.

Цитата: В. Вилежаня от 27.10.2017 10:11:41Перенес с другой ветки.
При внимательном рассмотрении.

Прослеживается общая тенденция на советском пространстве. Максимальный отрыв от России и русского мира всех, так называемых, бывших союзных республик. Разными способами. Как дающие быстрые результаты, так и в долгосрочной перспективе. Как правило, всё это завязывается на высшем руководстве новообразованных стран, не имеющих понятия управления государством в перспективе. Здесь и сейчас они главные, уважаемые президенты в европейском варианте и раисы в среднеазиатском варианте. А дальше - будь что будет. Или сознательно, или по недомыслию. Язык он, самый важная веревочка, что связывает людей. Тому доказательство, как ни стараются националисты, русский язык не исчезает из бывших республик. Но капля камень точит. Что мы и наблюдаем.

Цитата: Alexko от 27.10.2017 10:21:25Комменты казахов никак не будут выглядеть, потому, что для написания даже таких русский язык знать надобно. А он на кириллице. И будут с нами рядом еще одни азеры, устную речь понимающие кое-как, письменную никак. Про крах компетенций в масштабах всей страны не говорю.
Нурсултан Абишевич решил сменить ориентиры?

Он решил сменить ориентацию. И Бог ему (и его народу) судья.
З.Ы. Жена из Шевченко (Актау).

Цитата: BlindingBangs от 27.10.2017 13:03:14В Минске, русскоязычном городе, все таблички на улицах на мове. Все идут по пути Украины, потому что в свое время украинские элиты не были уничтожены за этноцид русских. Нужно было поступить с ними, как США поступили с Саддамом и его аппаратом.

Вот мне нравится, когда приводят схему минского метро.. Типа на мове.. Но почему-то приводят только верхнюю часть.. Потому что если сфотать полную схему, под ней проявятся правила поведения в метро.. Угадайте, на каком языке мелким почерком они написаны? Причем размером со схему минского метро..
ау/ум

Цитата: dmitriк62 от 27.10.2017 12:09:35Автоматическая транслитерация в наши дни – вопрос пяти копеек, можно её сделать вообще незаметной и автоматической с любого алфавита.
Нет, тут вопрос хитрее...

Чего там хитрого? Прикиньте, сколько сейчас надо будет переделывать всяких табличек/документов/ и т.д. и т.п. Это ж, на ровном месте, кучу бабла кто-то поднимет. Бабло - вот первопричина. И к России это не имеет никакого отношения, я думаю.
А что касается собственно перехода, то, как тут уже отмечали, опыт Узбекистана показывает ... 
Старшее поколение не понимает латиницу, молодёжь - кириллицу. Локализацию ПО приходится делать "узбекский латиница", "узбекский кириллица". 
Вот например новостной сайт : https://www.gazeta.uz 
Оно казахам надо? Так что - бабло, бабло и ещё раз бабло.

Цитата: BlindingBangs от 27.10.2017 13:26:42Белорусский решили перевести. Схема транслитерации, которая приближает мову к польскому. Отличается принципиально от системы транслитерации с русского.

Ввод латинки это общий тренд на постсоветском пространстве. Цель — дерусификация.

Казахстан враждебная страна, как и любая экс-ССР. Задача отмежевания от России имеет наивысший приоритет перед всем.

Ссылки вы, конечно, не предоставите..

Цитата: rommel.lst от 27.10.2017 12:21:42

Думаю, данный вопрос можно разделить на две части:

1. результаты действий местных ылит.

2. действие руки Кремля.

В максимальной автономизации (как политической, так и культурной) бывших советских республик, ИМХО, есть интерес как местных царьков, так и российского ВПР. И если местные шишки не парятся перспективами, максимально локализуя язык, письменность, законы и т.п. с точки зрения максимальной обособленности и увязки реальной власти на себе, то, вот, Россия...

Российское ВПР в вопросе отношений с бывшими "родичами" наоборот, ИМХО, слишком сфокусировано вдаль. "Соседям" не мешают выдумывать любые извраты, лишь бы они не мешали базовым отношениям (экономическим и политическим - не бузите в подъезде, не мешайте по двору ездить..). Хотите средневековых правил в быту, - да, ваше дело.. Хотите майданить и жить по-западному, - да, живите, только деньги за ништяки вперед..

Все выкрутасы властей постсоветских республик постепенно формируют внутри самой России отторжение местечковой клоунады.  Думаю, это одна из основных причин того, что вся эта хрень на центральных каналах поселилась - приглашенные укрофрики и прочие гиганты мысли.

Т.е., как тут уже неоднократно отмечали, атмосфера братскости уходит безвозвратно. Замещается, в лучшем случае, атмосферой "младшебратскости", когда соседи воспринимаются как непутевые дальние родственники. Чудят, ну, что поделаешь, они ж - дярёвня..

Это исподволь работает как на подавление разброда в самой России (кому ж охота добровольно в дурную дичь лезть), так и на формирование в постсоветских странах четкого понимания, что их за инфантилизм могут как отодрать, так и пожалеть - вот, только их мнения в серьезных вопросах спрашивать не будут.

И хоть сколько-то нормальную жизнь большинству можно найти где угодно, но не дома - только для этого надо стать чуточку русским или европейсом. Т.е. выхолащивается идейная ценность местечкового национализма, его опора в народе мельчает..

Вопрос очень объемный. Есть нюансы. Но есть и нечто общее и большое.
"Думаю, данный вопрос можно разделить на две части:

2. действие руки Кремля."

Хорошо бы разделить на подвопросы
1а) результат действия местных элит
1б) результат деятельности думающего местного населения
2а) действие одной руки Кремля
2б) действие другой руки Кремля.
Посмотрим на историю. В 1581 году Ермак с 500 человеками своих разбойников и 300 людьми Строгановых перходит за Камень. Сразу же вступает в войну с ханом Кучумом. Это вотчина хана, он с неё собирает ясак и он её защищает. Это совершенно понятно. В конце концов вопрос с ханом был решен, местные народы присягнули Московскому царю, была установлена царская администрация. Далее по такой же схеме до Берингова пролива. Стычки были с местной элитой и то далеко не со всеми. Среди простого местного народа отторжения русских не было. Более того, местные  старались выучить русский язык и даже пооступить как-то на службу к пришельцам. Почему? Потому, что пришельцы не считали местное население чужими. Конечно, русские отличали вогулов от якутов и коряков. Но правила проживания на этой территории были едины для всех, в том числе и для русских. Плати ясак, не разбойничай. По такому же принципу шло заселение Кыргызсских степей восточнее Оренбурга. Местные ханы были недовольны, а местные народы, уставшие от бесконечных междоусобиц ханов, были не против таких соседей. Элита народа (не в опоганеном нынче смысле этого слова) старалась сблизится с русскими, поступить на службу на равных основаниях, на учебу, даже в Петрбурге учились представители местной элиты. 
Единая страна распалась. Местные ханы, гетьманы, фюреры собирают ясак со своего населения да еще и в рабство его сдают (чего в Евразии не наблюдалось). А что же народ. А местные народы и думающие их представители, поступают так же как и века назад. Учат русский язык, едут на учебу и на постоянное место жительства в Россию. Или просто на работу с возвращением на родину. Вот эти люди тоже оказывают большое влияние ситуацию. 
И левая рука  Кремля иногда не знает, что делает правая рука.

Не вопрос ни разу. Будет. Наиболее опасные с точки зрения непредсказуемости ситуации после ухода лидера (Туркмения, Узбекистан) существуют. А у казахов запас прочности посерьёзнее. И переход на латиницу - это тоже расчёт на будущее.