КАЛАШНИКОВ, конкуренты, стрелковка.

– Владислав Евгеньевич, какие перспективные разработки в области создания новых снайперских винтовок ведет сегодня ваше предприятие? В чем их принципиальные особенности по сравнению с уже известными моделями Lobaev?

– Если говорить именно о винтовках, сейчас мы находимся на финальном этапе разработки снайперской "самозарядки" в калибре 308 win (7,62х51 НАТО). Мы хотим получить винтовку с полминутной кучностью и дальностью стрельбы 1000 метров. Дело в том, что при анализе применения снайперского оружия в спецоперации, в том числе и наших винтовок, выяснилось, что все-таки реалистичная дальность поражения сейчас превышает 1200 метров, а это уже более крупные калибры, чем 7.62 мм, от 8.6 (338).
Как таковой 308-й калибр на таких дальностях сегодня менее востребован, он больше применяется при так называемых близких и средних снайперских контактах. Наша работа как раз призвана достичь эффективности стрельбы в данном калибре на этих дальностях, но в самозарядном варианте.
– Как называется этот проект?
– Финальное название изделия мы пока не придумывали. По итогам испытания мы будем решать, производить ли эту винтовку серийно или нет, потому что если мы не получим стабильную кучность стрельбы в пол-угловых минуты по пяти выстрелам в пяти сериях, то есть не выведем это как некий средний показатель, то ввязываться в серийную историю для нас просто не будет смысла.
В любом случае ее испытания завершатся уже в этом месяце. Прямо сейчас она "отстреливается" на максимальное заявленное расстояние в 1000 метров, и даже чуть дальше. Если у нас все получится, то мы сможем начать серийное производство этой винтовки уже с ноября, будет собрана первая установочная партия из 100 штук.
– Это ваша инициативная разработка?
– Да, при этом мы, разумеется, учитывали отзывы и пожелания бойцов, опыту и квалификации которых мы доверяем, – это кадровые военные из войсковых спецподразделений. Они нам высказали соответствующие просьбы: нужна винтовка в 308-м калибре, но не "болтовая", а именно "самозарядка", при этом обязательно должна быть достигнута уже упомянутая мной кучность и дальность стрельбы.
Что касается других наших проектов, в Lobaev Arms уже разработаны самозарядные снайперские винтовки в калибрах Cheytac 375 и 408 (10,3×77 мм). Эти модели готовы к производству, но, учитывая нынешние объемы заказов, которые на нас сейчас свалились, мы едва ли сможем потянуть еще одну серийную позицию.
Нельзя не отметить также еще один крупный проект, который мы сегодня реализуем с крупным российским концерном. Речь идет о модификации роботизированного антидронового комплекса "Антимайдан-Рубеж". Мы исходим из того, что экономически крайне нецелесообразно применять дорогие ракеты стоимостью условно миллион против малых беспилотников и коптеров, цена которых – максимум 100 тысяч.
Я не буду пока вдаваться в подробности по техническим характеристикам и срокам, скажу лишь, что пока все находится на стадии научно-исследовательских работ, если у этой системы будут дальнейшие перспективы, то она будет переведена в опытно-конструкторскую работу.
Также в настоящее время мы дорабатываем нашу антиснайперскую систему "Рубеж" в составе комплекс "Поражение", "Ложная цель" и "Ложное оружие".
– По какому принципу она работает?
– Это три комплекса на дистанционном управлении, объединенные в одну систему. В ближайшее время мы хотим выложить в своих соцсетях обучающий ролик, на котором будет показано как это все функционирует. Если кратко: один оператор управляет сразу всеми комплексами, вызывает огонь на ложную цель с помощью ложного оружия, выявляет позицию противника и ликвидирует его при помощи комплекса поражения.
Речь идет даже не о винтовке, а о роботизированном оружии с электрическими приводами спуска и затвора, это наше ноу-хау – таких проектов пока нет у других предприятий как отечественной, так и зарубежной стрелковой отрасли, в том числе и противника. Там все еще ведутся разработки в сфере "традиционных" крупнокалиберных пулеметов, устанавливаемых на опорно-поворотные устройства, мы же пошли по иному пути. У нас уже есть прототип этой системы, который можно демонстрировать заказчику.
– Уже есть предварительные заказы на "Рубеж"?
– Нет, все-таки это слишком "революционный" продукт, ни у кого пока еще нет опыта его эксплуатации. Хотя, по нашему видению, он должен быть и будет востребован в дальнейшем.
– Известно, что до СВО Минобороны РФ не приобретало винтовки Lobaev Arms, теперь же российская армия наоборот стала вашим главным заказчиком. Планируете ли вы в этой связи расширить свои производственные мощности?
– Скажу больше – формально наши винтовки до сих пор не стоят на вооружении ВС РФ. Однако сегодня они могут эксплуатироваться и без формальной постановки на вооружение, на что могут уйти многие месяцы. Скажем так, есть некоторые легальные возможности закупок оружия вне системы гособоронзаказа.
Объем производства в период СВО вырос у нас в несколько раз. Наше предприятие могло выпускать такое количество винтовок и раньше, просто не было стольких заказов. Можно сказать, что во время спецоперации Lobaev Arms вышла на свою проектную мощность – не буду конкретизировать количество производимого оружия, все-таки нас будет читать противник, но это довольно много.
При этом мы никогда не строили наше производство с расчетом работы более чем в две смены. Мы не предполагали, что у нас будут такие объемы заказов, и третью смену оставляли для регламентных работ – обслуживания станков и так далее. Сейчас мы вынуждены были все-таки перейти на трехсменный режим работ, что ложится дополнительным "бременем" для оборудования. Из-за этого на производстве образовались "узкие места", для устранения которых потребовалась дозакупка еще двух станков. Сейчас это оборудование уже оплачено, ждем его поставки, оно позволит еще кратно увеличить нашу производительность.
– На какие ваши модели сегодня наибольший спрос?
– В "топе" у нас всегда винтовки калибра 338 Lapua Magnum, и очень востребован также "чейтаковский" калибр, стабильно у нас закупается две такие винтовки "Сумрак" и "Севастополь".
– Продолжаются ли поставки ваших винтовок на экспорт, или это направление пока временно заморожено в связи с СВО?
– Мы рассматриваем различные заявки инозаказчиков, но если подходить к вопросу реалистично, то до расширения производства мы вряд ли сейчас сможем реализовать какой-то серьезный экспортный контракт, так как не считаем для себя возможным работать в ущерб нуждам спецоперации. Так что пока работаем в режиме рассмотрения экспортных заявок и подготовки контрактов, ждем расширения станочного парка, необходимых для удовлетворения нужд иностранных партнеров.
– В скольких странах сегодня используются винтовки производства Lobaev Arms?
– Мы не имеем права называть конкретные государства, но речь идет о шести-семи странах.
– Подтвердила ли применяемая в СВО винтовка DXL-5 "Опустошитель" способность стрелять на расстояние семь километров? Какова ее точность стрельбы на столь дальнее для оружия такого типа расстояние?
– Тут обязательно нужно пояснить, что мы никогда не заявляли, что "Опустошитель" будет стрелять на семь километров. Мы говорили, что при применении другого калибра, который мы в принципе уже разработали, можем попробовать побить с ней наш рекорд дальности стрельбы и выйти на пять или шесть плюс километров. Однако это не означает, что она будет работать на таких расстояниях в бою. "Опустошитель" уверенно стреляет на расстоянии более двух километров, а с новым патроном сможет уверенно стрелять на расстоянии более трех. Это важно зафиксировать, чтобы избежать в дальнейшем обвинений в обмане и вымысле.
Сегодня этот проект также находится в "режиме ожидания", потому что наши сотрудники слишком заняты серийным выпуском существующих моделей. Напомню, что мы – частное предприятие, и у нас просто нет свободных средств проводить сразу несколько разработок и испытаний параллельно крупносерийному производству. При этом мы, конечно, благодарны государству за то, что оно обеспечило нас заказами, и Lobaev Arms может сегодня функционировать стабильно, без долгов и каких-либо "внутренних потрясений".
– Как показала себя на поле боя другая сверхдальнобойная винтовка Lobaev – "Сумрак"? На какую дальность она применялась по реальным целям и какой результат показала?
– Она применялась на расстоянии две и более тысячи метров. Показал себя "Сумрак" очень хорошо, честно говоря, мы и не ожидали такого интереса к ней, потому что у нас всегда был расчет на другую винтовку в этом калибре – DXL-4 "Севастополь": она складная и, соответственно, более портативная, легкая.
Тем не менее "Сумрак" проявил себя с самой лучшей стороны, один из наших военных получил благодаря этой винтовке звание Героя России. Раскрывать детали, разумеется, нельзя, но мне известно, что этот снайпер ликвидировал нашей винтовкой десятки приоритетных целей. "Сумрак" сегодня очень востребован, на него сейчас много заказов, причем именно не от "спецов", а от военных.
– Какие российские силовые структуры помимо ВС РФ закупают сегодня ваше оружие?
– Абсолютно все: ФСБ, Росгвардия и так далее. Сегодня в России, пожалуй, не осталось ни одной силовой структуры, которая не приобрела наших винтовок. Хоть сколько-нибудь, но закупили все.
– Какие недостатки были вскрыты у стрелкового оружия Lobaev в ходе СВО, ведутся ли уже работы по их устранению?
– Этот вопрос мне задают достаточно часто. Мы ведем специальную книгу учета ремонта оружия. Так вот у нас она девственно чиста. Какие-то потребительские пожелания мы учитываем, но даже они поступают к нам крайне редко.
– Вы рассказали о закупке новых станков за рубежом, не боитесь ли попасть под санкции? Нет ли угрозы для работы Lobaev Arms в сложившейся ситуации?
– Мы нашли некоторые "лазейки", варианты для нас остаются, естественно, я не буду их называть, чтобы эти каналы не перекрыли окончательно. Скажу так – в принципе санкции могут стать проблемой при определенных обстоятельствах, но наша работа все равно продолжится. Лично против меня можете вводить любые санкции, у меня ничего нигде нет: ни недвижимости за рубежом, ни счетов, ни яхт.
Да, страны, где мы раньше закупали станки, в том числе Германия и Япония, сегодня закрыли нам свои рынки, но есть и другие государства, которые до сих пор готовы с нами сотрудничать – у них мы и покупаем сегодня оборудование.
– Качество этих станков удовлетворительно?
– Да, их уровень вполне удовлетворителен. Понимаете, в то время, когда у нас станкостроение падало и разваливалось, в остальном мире оно развивалось – на рынке появились новые достойные игроки. К тому же мы до сих пор работаем на американских и немецко-японских станках, и они от нас уже никуда не уйдут.

– Планируете ли вы разрабатывать собственный снайперский патрон с новыми спецификациями? Если да, то в чем будут состоять его особенности и преимущества по сравнению с конкурентами?
– В принципе, мы делаем патроны в основном на отечественных компонентах – пуля своя. Сейчас думаем о том, чтобы самим делать гильзу, хотели бы помощи от заводов в виде передачи старого оборудования, но пока ее не получили.
Нам кажется, что мы бы сделали очень качественную гильзу, у нас есть в принципе наработки: мы запускали линию по изготовлению патронов, когда предприятие открывало завод в ОАЭ, то есть позитивный опыт в этом направлении имеется.
К сожалению, сегодня ситуация следующая: нужные нам для производства патронов станки валяются на складах и не используются, они очень старые, но все равно нам их никто не передает. В 90-е годы такое оборудование просто сдавали в металлолом. Этот вопрос я поднимал на разных уровнях – поднимаю его еще раз, пользуясь возможностью, и в вашем издании. Если мы решим эту по сути простейшую проблему, цена которой какие-то 100 тысяч рублей, то в России появятся высокоточные гильзы и высокоточные патроны.
– Планирует ли компания создавать единую армейскую снайперскую винтовку по типу СВД или новой СВЧ, которая будет относительно дешевой и предназначенной под массовое производство?
– Создать такую винтовку мы способны, но вопрос ее постановки на вооружение – это, прежде всего, вопрос лоббистских возможностей. Что касается создания дешевого оружия в принципе – дешевизна определяется серийностью. Если есть определенный большой заказ от государства, то наша винтовка стоимостью сегодня в рознице, предположим, 400 тысяч рублей, будет стоить в разы меньше – где-то 100, а может даже 50-60 тысяч. Кстати, мы и так продаем свое оружие на СВО с 50-процентной скидкой.
Нужно понимать, что инжиниринговые расходы при разработке образцов вооружений будут одинаковыми вне зависимости от объемов заказанных партий. Предположим, написание инженерного алгоритма для производства того или иного оружия стоит миллион, если потом у меня закажут 10 единиц или 1000 штук, затраты на разработку останутся такими же, но рентабельность и цена итогового продукта будут абсолютно разными.
– Планирует ли компания расширять свой модельный ряд в плане классов стрелкового оружия, в том числе автоматов или пистолетов?
– Что касается снайперского оружия, у нас уже сегодня самый большой модельный ряд в мире, даже если сравнивать с такими гигантами как Barret или Steyr-Manlicher. Работая в Эмиратах, мы запустили линию полуавтоматического и автоматического оружия, это нам тоже все знакомо.
Да, мы действительно хотели бы выйти и на другие "поля", лично мне очень нравятся пистолеты. Однако, чтобы начать производить свои пистолеты, в России нужно изменить соответствующее законодательство, потребность в пистолетах, если ориентироваться только на отечественную Федерацию практической стрельбы, мизерная – ни одно предприятие такой проект с нуля не потянет в силу малой рентабельности. Здесь опять же вопрос к государству, хочет ли оно развивать в России оружейный бизнес, оружейную промышленность или нет.
– Сегодня есть идеи по внедрению в прицельный комплекс стрелкового оружия нейросетевых технологий с элементами искусственного интеллекта, которые бы облегчали стрелку поиск цели на поле боя и прицеливание и обеспечивали бы высокую точность огня. Рассматриваются ли Lobaev Arms в перспективе подобные системы для ваших винтовок?
– Сфера нашей компетенции – это все-таки, прежде всего, "железо" – винтовка и патрон. Прицелы и тем более софт – это другая, очень сложная история. Но концептуально, потребность в таких технологиях действительно сегодня существует: снайперское "ремесло" стало очень сложным, слишком много стрелку или снайперской группе сегодня приходится учитывать факторов, в том числе выбор целей, распределение их приоритетности. Эти функции можно было бы дать на "аутсорсинг" машине, но для создания таких интеллектуальных прицелов потребуется очень мощная горизонтальная кооперация. Нужен какой-то орган, который этими процессами бы управлял, потому что Минпромторг это все-таки слишком высоко стоящая структура. Наверное, в каждой отрасли нужен свой координационный центр, который бы управлял подобной кооперацией по отраслям или даже отдельным направлениям внутри них.
– Возможно ли сопряжение прицельных комплексов снайперских винтовок с малыми беспилотниками для повышения эффективности стрельбы, в том числе в рамках контрснайперской борьбы? Рассматриваете ли вы такие идеи?
– Это не просто возможно, но и крайне желательно. Сегодня мы ратуем за то, чтобы каждая снайперская группа, состоящая из двух-четырех человек, была обязательно оснащена квадрокоптером. Это вопрос и разведки целей, и безопасности. Если информация с коптера будет интегрирована в прицельный и наблюдательный приборы, наши бойцы получат очень большое преимущество в бою.
– В завершение нашей беседы не могли бы вы назвать основные проблемы в сотрудничестве с военным ведомством, с которыми вы как небольшое частное предприятие сегодня сталкиваетесь? Что можно было бы исправить для улучшения координации и достижения общих целей СВО?
– Есть одна простейшая мера, которая сейчас бы облегчила жизнь всем: и заказчикам, и исполнителям. По моему мнению, сегодня нужно дать армии возможность закупать интересующее оружие и военную технику до их официальной постановки на вооружение. Причем подразделениям напрямую. Стоит только убрать эту бюрократию, и войска насытятся новинками. Такое решение следовало бы закрепить законодательно: на время СВО, КТО или войны подобные барьеры должны убираться.
Кстати, так и произошло у нас с квадрокоптерами, когда их разрешили напрямую закупать нашим тыловым службам войсковых частей. Как только тыловики из своих бюджетов смогли закупать коптеры, проблема наполнения ими войск была решена. То же самое, по моему мнению, нужно сделать и с оружием. В этом случае новинки будут испытываться непосредственно на поле боя и уже потом, в мирное время, их можно будет доработать и окончательно решить, принимать или не принимать на вооружение ВС РФ. Все можно доиспытать и доработать, но сегодня оружие нужно в бою, иначе что-либо испытывать и анализировать будет уже просто поздно.

"Весь мир работает над новыми баллистическими решениями. Как вы знаете, США уже заключили контракт на поставку нового стрелкового комплекса (оружие плюс боеприпас), и там уже калибр пули не 5,56 миллиметра, а 6,8 миллиметра. Мы, конечно, тоже в этом направлении смотрим. Исключать увеличение калибра с 5,45 миллиметра на больший нельзя, потому что сегодня уже совершенно другие решения по индивидуальной защите, технологии другие. В этом направлении мы обязательно будем работать", — рассказал собеседник агентства.

По его словам, стрелковый комплекс с новым калибром может появиться во время разработки новой экипировкой военного "Легионер".
"В рамках этой работы мы как раз должны на этот вопрос ответить", — подчеркнул глава группы компаний.

Игорь Яковлевич Стечкин (1922–2001) с детства отличался техническими способностями и тягой к ремеслу оружейника. В 14 лет будущему конструктору случайно попал в руки сломанный наган, который подросток успешно починил, причем безо всякого опыта и навыков.
Пистолет собственной конструкции Стечкин задумал создать, еще будучи студентом оружейно-пулеметного отделения Тульского механического института. Его дипломная работа называлась «Самозарядный пистолет калибра 7,65 мм», а научным руководителем был сам Николай Макаров, создавший самый знаменитый русский пистолет.
Видимо, тогда и зародилась у студента Стечкина мысль «усилить» кобурное оружие, сделать что-то среднее между просто пистолетом и пистолетом-пулеметом. Такого в СССР еще не производили. Не делали, но в свое время активно использовали. Достаточно вспомнить только знаменитый «товарищ Маузер» – немецкий Маузер С96 разработки 1895 года, оружие революционных матросов, комиссаров, путешественников – словом, тех, кому винтовку носить было несподручно, а оружие требовалось мощное. Маузер называли «пистолет-карабин», прикладом ему служила деревянная кобура.С началом наступившего XX столетия наиболее передовым оружейникам стало ясно, что поле боя будет завоевывать автоматическое стрелковое оружие. И главная задача – сделать его ручным, индивидуальным. В Первую мировую уже использовались серийные ручные пулеметы и первые экспериментальные пистолеты-пулеметы. Тогда же австро-венгерские производители придумали оружие, которое стреляло очередями и помещалось в карман, модифицировав пистолет Steyr M1912 и снабдив его деревянной кобурой-прикладом.
В 1931 году и «Маузер» добавил опцию автоматического огня на свой уже ставший знаменитым пистолет-карабин. Только вот экспансия пистолетов-пулеметов в 1930-1940-х, можно сказать, похоронила идею, и без того не сказать что очень популярную. Но, забегая вперед, скажем, что Игорь Яковлевич не воскресил уходящую натуру, а скорее предвосхитил эпоху второго рождения такого оружия, которая пришлась на 1970-1980-е.
В конце 1940-х в пользу необходимости «усиленного» пистолета выступал сам путь развития автоматического стрелкового оружия во время и после Второй мировой войны. Советский пистолет-пулемет Шпагина был слишком тяжелым и громоздким для экипажей, к примеру, боевых машин или для офицеров в качестве постоянно носимого личного оружия, а просто самозарядный пистолет – недостаточно мощным.
Распространение промежуточного патрона, создание современного стрелкового оружия под патрон 7,62×39 (на вооружение в итоге примут, как известно, автомат Михаила Калашникова и карабин Сергея Симонова) укрепили военных в мысли, что без мощного «короткоствола» не обойтись.
Разработкой такого оружия и занялся инженер Стечкин, распределенный после окончания вуза в тульское ЦКБ-14 (ныне КБП Госкорпорации Ростех). Этот проект стал его первым и главным в жизни. В следующем, 1949 году 26-летний молодой специалист уже представил первый опытный образец. Благо работа его по-настоящему увлекала, это было именно то, чем он хотел заниматься.Вдохновлялся Игорь Яковлевич в первую очередь конструкцией своего учителя Макарова, как раз тогда работавшего над заданием по созданию нового компактного пистолета для командного состава Советской армии. Сходство АПС и ПМ, и внешнее, и конструктивное, увидеть несложно, патроны они тоже используют одинаковые. Объединяет два пистолета и простота в обслуживании. Но есть и уникальные особенности, среди них – двухрядный магазин на 20 патронов и, конечно, возможность вести автоматический огонь. Емкость магазина и увеличенная длина ствола делали пистолет Стечкина более мощным и эффективным на поле боя.
С основоположником рода усиленных пистолетов – маузером – разработку Стечкина объединяет кобура-приклад (вначале деревянная, а в последних моделях из прессованной пластмассы). Примкнутая к рукоятке, она превращает просто мощный пистолет в пистолет-пулемет и существенно увеличивает точность стрельбы.
В 1951 году после серии доработок новинку приняли на вооружение под названием 9-мм автоматический пистолет Стечкина (АПС). В том же году на Вятско-Полянском оружейном заводе «Молот», который сегодня входит в структуру Ростеха, началось его серийное производство. «Стечкин» попал в войска на пару с «макаровым», и у двух новых пистолетов было четкое разделение обязанностей: АПС – пистолет непосредственно для боестолкновения, а ПМ – для старших, штабных офицеров и оружие мирного времени.
Уже при испытаниях, а особенно в ходе дальнейшей эксплуатации выяснилось, что благодаря длинному стволу и оптимальной внутренней баллистике звук выстрела АПС тише, чем у ПМ.
Из других достоинств АПС – малая отдача и относительно небольшой подброс оружия при выстреле, что позволяет опытному стрелку вести скоростную стрельбу одиночными выстрелами с большой кучностью попаданий и при этом контролировать расход патронов. Что касается точности, то пистолет Стечкина тоже выигрывает по сравнению с ПМ, и это несмотря на использование патрона с невысокими баллистическими качествами и малый угол наклона рукоятки. Оснащенность замедлителем темпа стрельбы дает «стечкину» хорошую управляемость даже при стрельбе очередями (700-750 выстрелов в минуту).Кучность и точность вкупе с «негромкостью» и солидным запасом прочности и сделали «стечкин» особенно популярным среди спецов КГБ и ГРУ. Но в качестве стандартного оружия армии АПС не прижился. Буквально через семь лет после запуска в серию, в 1958 году, выпуск «стечкина» был прекращен, и основная часть армейских пистолетов оказалась на складах.
Дело в том, что в процессе эксплуатации некоторые отличительные особенности АПС, делающие его как раз уникальным и неповторимым, превратились в недостатки. Из-за тяжелой кобуры-приклада, которая должна была сделать огонь из него точным, носить «стечкин» с собой неудобно. Масса оружия без патронов и кобуры-приклада составляет 1,02 кг, кобура весит еще полкило. Кроме того, нужно еще носить в подсумках четыре снаряженных запасных магазина (напомним, с 20 патронами в каждом).
Длина ствола, еще одно достоинство «стечкина», тоже у многих вызывала недовольство. В результате общая длина пистолета составляла 225 мм, а с кобурой еще 540 мм. Для сравнения, длина ПМ равна 161,5 мм. Вдобавок ко всему этому, обращение со «стечкиным» требует навыков и тренировки, рукоятка с малым углом наклона не позволяет вести огонь «инстинктивно», навскидку. Носить с собой такое оружие в мирное время – лишняя трата усилий. А автоматическая стрельба еще и страшно расточительное дело – патроны «улетают» мгновенно.На случай же военных действий для эффективного огня для офицеров на поле боя и экипажей боевых машин нужно все равно оружие помощнее. Вместо развития мощных пистолетов военные в итоге решили пойти по пути укорачивания автомата Калашникова и снабжения его складным прикладом.
В итоге «стечкин» был отправлен в «отставку», но со службы не ушел. Когда находились достойные его задачи, он возвращался в строй. К примеру, во время войны в Афганистане, в боевых столкновениях на тесных улочках кишлаков «стечкин» оказался как раз на своем месте. Поэтому в начале 1980-х его производство было даже временно возобновлено. Ну, а спецподразделения никогда и не прощались с разработкой Игоря Яковлевича, специально для них был создан и АПБ (автоматический пистолет бесшумный) – вариант АПС с глушителем.
В 1990-е годы, в связи с ростом бандитизма, и милиции потребовалось нечто посерьезнее ПМ. При уличных перестрелках «стечкин» имеет важное преимущество перед автоматом: его пистолетные пули меньше рикошетят. Это актуально при различных спецоперациях, освобождении заложников, задержании преступников. АПС и сейчас находится на вооружении, в частности, в качестве личного оружия пилотов российской авиагруппировки в Сирии. Да и в различных спецподразделениях у этого уже легендарного пистолета остаются свои поклонники.
Сам же Игорь Яковлевич всю жизнь не терял интереса к созданию оружия не для всех. Помимо бесшумности его интересовала и «маскировка» оружия под обычный бытовой предмет. Самая необычная разработка Стечкина – пистолет-портсигар, сделанный по заданию спецслужб. От обычного портсигара внешне он отличался только курком.С помощью уникального патрона СП-2, разработанного самим Стечкиным, пистолет-портсигар ТКБ-506 обеспечивал бесшумный и бездымный выстрел. И даже не один, а целых три. Прицельная дальность оружия – 10 метров, а с пяти метров игрушечное на вид оружие пробивало три сосновые доски.Игорь Яковлевич придумал и более компактную модель «портсигара» – ТКБ-506А, опознать в которой пистолет можно было только по трем дулам. Оружие было трехствольным, что давало стрелку возможность быстро сделать три выстрела – перезарядка столь миниатюрной и необычной модели требовала определенного труда и времени.

К концу жизни конструктор Стечкин, автор 60 разработок и более 50 изобретений, принимавший участие в создании противотанковых управляемых ракет «Фагот» и «Конкурс», вернулся к пистолетам, и вновь к необычному в наше время стрелковому оружию – револьверам. Последнее его изобретение – специальный револьвер Стечкина – ученики дорабатывали уже без него. Стечкин работал, даже когда уже не мог подняться с постели, и успел сделать почти всю основную конструкторскую работу. Чертежи ему приносили домой его студенты. Вот такая преданность любимому делу и определенный символизм – все началось тоже с револьвера, случайно попавшего 14-летнему мальчику…

"Центральный научно-исследовательский институт точного машиностроения завершил выполнение контракта на поставку Минобороны России партии патронов повышенной пробивной способности. Поставленные военному ведомству боеприпасы - патроны 9х21 мм с пулей со стальным сердечником (индекс 7Н29) - обладают повышенной пробивной способностью и предназначены для поражения живой силы противника в средствах индивидуальной защиты", - говорится в сообщении.
В концерне пояснили, что пуля этого патрона состоит из стального термоупрочненного сердечника, свинцовой рубашки и биметаллической оболочки. Носовая часть сердечника выступает из оболочки. Эта конструкция позволяет снизить потери энергии бронебойного сердечника на разрушение оболочки пули, благодаря чему та обладает высоким пробивным действием.
Патрон разработан в ЦНИИточмаш во второй половине 1990-х годов и предназначен для использования всей линейкой оружия 9 21 мм, в частности, пистолетами СР1 всех модификаций и пистолетами-пулеметами СР2.

Инновационной особенностью конструкций разработанных патронов стала режущая кромка на вершине стального сердечника пули, образованная двумя плоскими гранями. Несмотря на скепсис при проектировании, было экспериментально установлено, что подобная конструкция сердечника пули не оказывает существенного влияния на кучность и точность стрельбы на заданной дистанции.
Патрон повышенной пробиваемости способен пробивать бронежилет второго класса защиты, в том числе тканевый, на существенно большей дальности, чем его аналоги, а также обеспечивает высокое убойное действие и может быть назван одним из самых мощных представителей пистолетных патронов калибра 9 мм в мире.
В конструкции патрона 7У4, помимо вышеуказанного сердечника, увеличена масса пули, что в совокупности позволило сохранить кинетическую энергию пули на уровне, достаточном для пробития бронежилета второго класса защиты, и необходимое запреградное воздействие на цель на заданной дистанции. При этом скорость полета пули нового патрона значительно меньше, чем у прототипов, что позволяет обеспечить максимально низкий уровень звука выстрела и беспламенность.
Федеральной службой по интеллектуальной собственности (Роспатент) оба патрона признаны изобретениями и на них выданы соответствующие патенты со сроком действия исключительного права на изобретение в течение 20 лет.
Ранее ЦНИИточмаш сообщал о том, что поставил Минобороны России установочную партию пистолетов 6П72.