Тред №1033902

Эксфильтрация шифровальщика Андропова
Cенсационное исчезновение ведущего щифровальщика КГБ

17 мая 1980 года в Москве произошло внешне ординарное событие: не вышел на работу один человек. Ничего сенсационного. Но, поскольку этим человеком оказался один из лучших шифровальщиков страны, этот прогул вылился в гигантский скандал, который потряс КГБ. Шифровальщик Андропова майор Виктор Иванович Шеймов сумел не только завербоваться к американцам, но и совершить с семьей дерзкий побег из страны. В течение многих лет об этой истории знал крайне ограниченный круг лиц, а в СМИ о ней никогда не упоминалось.




Мальчик с «нордическим» характером

 ВИКТОР Шеймов родился в Москве в 1946 г. в образцовой, по советским понятиям, семье. Отец – полковник, инженер, строил первые ракетные полигоны. Мать – районный стоматолог. Учился Виктор в одной из лучших школ Москвы. В той самой 45-й, где не один десяток лет был бессменным директором Леонид Мильграм (см. «АН» №17 от 26.04.2007 г.). 14-летний отличник Витька Шеймов был хорошо сложен, на бледном лице тонкий нос с горбинкой, мягкие пепельно-русые волосы, ниспадавшие на высокий лоб. Судьбу, которую он себе изберет, выдавали разве что глаза, как у бешеной селедки, – белые с холодком. Позднее кадровики КГБ, изучавшие все, вплоть до родственников в седьмом колене, напишут о школьных годах Шеймова следующее: «…отличался примерным поведением… в школьных передрягах не участвовал… сердцеедом не слыл… правильный, спокойный, предсказуемый, неглупый». Словом, «характер нордический». Чем не идеальный материал для спецслужб?
 В 1970 г. Шеймов окончил МВТУ им. Баумана по специальности «Инженер-конст­руктор космических аппаратов». Женился на однокласснице Ольге и вступил в партию. В 1971 г. был принят на работу в 8-е Главное управление КГБ СССР в качестве специалиста шифровальных систем. К 1979 г. успел сделать неплохую карьеру. Стал начальником отдела, обеспечивающего шифросвязью посольские резидентуры КГБ. 

Когда криптографам мало платят, они бегут из страны

 ТРУДНО сказать, когда у Шеймова родилась идея измены Родине. Он хорошо знал дело Уокеров (шифровальщики АНБ США, инициативно согласившиеся работать на КГБ в 1960–70-е гг.). Знал он и подлинную стоимость на Западе услуг творца шифров. Она многократно превосходила ту сумму, в которую он был оценен в КГБ. В лучшем случае, если получить «полкана», его ждала пенсия в 250 рублей в месяц. А то, что на Западе он всегда будет востребован, сомнений не возникало. Решив, что игра стоит свеч, сделал свой выбор. При этом понимал, что придется играть ва-банк и подвергнуть риску свою семью.
 Он знал высокий уровень контрразведки КГБ и опасался, что любые его попытки связаться с ЦРУ в Москве окажутся под контролем. Поэтому выбрал более безопасный вариант. Находясь в конце октября 1979 г. в Варшаве, обманув бдительность охранника, покинул советское посольство и вышел на контакт с агентами ЦРУ. Те гарантировали новоявленному агенту «Сапфир» и его семье эксфильтрацию (тайный вывоз) из СССР.
 Указание обеспечить побег «Сапфира» посольская резидентура ЦРУ в Москве получила из Вашингтона в первых числах мая 1980 года. Те, кто планировал побег Шеймова, рассчитали все до мелочей. Сотрудники КГБ были загружены работой по обеспечению безопасности надвигающейся Олимпиады. Опасались, что с массой спортсменов и туристов в страну могут проникнуть нелегалы западных разведок, зачищали Москву от бандитов, бомжей и проституток. Создавалась система тотального конт­роля въезда в страну лиц, подозрительных на связь с разведкой. Выезд же из страны контролировали в обычном режиме.
 15 мая 1980 г. в Москве на законном основании приземлился американский самолет.Шеймова, переодетого в форму американского пилота и загримированного, доставили на аэродром как члена экипажа, а жену и ребенка загрузили в самолет в контейнерах, не подлежащих досмотру. Девочке предварительно дали снотворное, чтобы она часа два не просыпалась. После погрузки официально оформленного дипломатического багажа самолет немедленно поднялся в воздух. Можно себе представить торжество оперативного департамента ЦРУ.
 В тот момент в КГБ еще не испытывали унижения от чувства собственного бессилия. Перед руководством стоял вопрос: что делать? Если Шеймов, который досконально знал всю технику шифрования, принятую в КГБ, ушел на Запад, в стране нужно менять всю технику шифрования. Но версия об измене представлялась чудовищной, и никто не хотел расплачиваться за это упущение по всей строгости служебной практики. 

Страусиная политика наказуема

 КТО распространил легенду о том, что Шеймов с семьей по дороге на подмосковную дачу стал жертвой банды убийц из числа сотрудников московской милиции, сказать трудно. Руководству КГБ версия об убийстве Шеймова была выгодна. КГБ возбудил уголовное дело по факту исчезновения высокопоставленного шифровальщика, и во всех отделениях московской и областной милиции появились фотографии семейства Шеймовых. Лихорадочные поиски шифровальщика средь летней жары весьма удачно пересеклись с делом об убийстве на станции метро «Ждановская» майора секретариата КГБ Афанасьева. Совершили преступление пьяные сотрудники 5-го отделения милиции по охране метрополитена. Убийцы выдали себя обсуждением в служебном помещении деталей сокрытия преступления, после чего и были арестованы. Стараясь оттянуть исполнение неизбежного приговора, они во время следствия «признались» в убийстве семьи Шеймовых, которых якобы закопали на берегу канала имени Москвы в районе станции «Турист». Для розыска доказательств был выделен полк солдат, буривших скважины глубиной до полутора метров на расстоянии двух-трех метров одна от другой. Потные милиционеры суетились на берегу. Озабоченные мрачного вида люди в штатском (сотрудники УКГБ по Московской области) вполголоса отдавали команды, после которых милиционеры бегали еще шибче. Дачники молча дивились необычному зрелищу. По каналу сновали катера, с которых поминутно в воду ныряли водолазы и аквалангисты. Время от времени по дну таскали «кошку», которой обычно ищут привязанных к тяжелому грузу утопленников.
 В результате Москва пять лет считала Шеймова пропавшим без вести. А он, сменив фамилию, с женой Ольгой и дочерью Еленой жил в Вашингтоне, где работал консультантом в АНБ (электронная разведка США). Времени на его проверку в ЦРУ тратить не стали. Нужно было ковать железо, пока русские не спохватились и не сменили шифры. Пять лет системы шифрования в КГБ не менялись. Информация из резидентур фактически шла открытым текстом.
Во что вылилось предательство
 УЖЕ в июне 1980 г. ЦРУ на основе данных, полученных от Шеймова, была проведена сверхсекретная операция под названием «Тоу», в ходе которой около коммуникационного центра КГБ под Москвой было установлено устройство для перехвата закрытой информации, идущей по кабелю связи. Эта операция успешно продолжалась до лета 1985 г., когда при помощи агента КГБ в ЦРУ Эймса устройство было обнаружено и обезврежено.
 После побега Шеймова в американском разведсообществе электронной разведке стали придавать особое значение. В сентябре 1980 г. американцы разместили на территории Китая пункт электронного слежения за испытаниями ракет в СССР. Кроме того, в октябре 1980 г. с помощью Шеймова АНБ завершила операцию «Венона» по дешифровке переписки резидентур советской разведки с Центром в конце войны. В начале 1981 г. первым заместителем директора ЦРУ был назначен руководитель АНБ адмирал Бобби Рей Инмэн.
 В мае 1981 г. директор ЦРУ У. Кейси распорядился активизировать разведоперации против СССР. В результате перехвата шифровок советской разведки началась волна арестов советской агентуры, работавшей в США и странах НАТО. Были осуждены: глава военной разведки ГДР Хейнц Бернхард Цорн (19.08.1980 г.), криптограф армии США Джозеф Хелмич (20.08.1980 г.), сотрудник резидентуры ЦРУ в Индонезии Дэвид Барнет (15.10.1980 г.), сотрудник группы НАТО по научным исследованиям в области аэронавтики Владимир Золоторенко (20.10.1980 г.), гражданин ФРГ Вернер Брук­хаузен, передавший СССР запрещенную к экспорту продукцию завода по изготовлению интегральных микросхем (9.05.1981 г.), бизнесмен Марк Андре де Гейтер, передавший СССР сложнейшую компьютерную программу (18.05.1981 г.). В результате за свои «заслуги» Шеймов был награжден медалью ЦРУ.
 В конце 80-х гг. он создал собственную фирму «Инвикта нетверк», занимающуюся вопросами обеспечения компью­терной безопасности, в состав правления которой вошел бывший директор ЦРУ Джеймс Вулси. Живет, здравствует и судится с ЦРУ, что мало заплатили. Остается хорошим семьянином.

Ссылка

А здесь про убийство майора Афанасьева..

Убийство под грифом "секретно"


Впервые будут опубликованы материалы уголовного дела номер 18/49331, специально рассекреченные для создания нашего фильма. 

В фильме есть эксклюзивное интервью с одним из бывших руководителей следственного отдела КГБ СССР Жучковым А.Г. Этот уникальный человек, был привлечен к следствию для поиска ответа на вопрос о взаимосвязи убийства майора Афанасьева с еще одним чрезвычайным происшествием, случившимся 16 мая 1980 года. А именно — с исчезновением начальника шифровального отдела 8-го Управления КГБ майора Виктора Шеймова. Оба офицера: и убитый Афанасьев, и исчезнувший с семьей Шеймов являлись носителями сверхсекретной информации. 
Поиск взаимосвязи между этими ЧП стал одной из причин, во-первых, секретности дела, а, во-вторых, того, что на раскрытие этих преступлений были направлены лучшие следователи КГБ и Прокуратуры СССР. 
Это уголовное дело стало причиной конфликта двух силовых структур— МВД и КГБ, а, впоследствии, и серьезнейших кадровых перестановок в МВД. Шеймов окажется предателем, сбежавшим с семьей в США.
 


В субботу 27 декабря 1980 года на пульте дежурного КГБ СССР раздался телефонный звонок. Сообщалось, что в 8:20 утра недалеко от дороги в подмосковный аэропорт Быково без сознания со следами тяжких телесных повреждений был найден офицер госбезопасности Афанасьев Вячеслав Васильевич 1941 года рождения. Личность пострадавшего установили по найденному в кармане больничному листу с пометкой "Выдается сотрудникам КГБ, имеющим воинское звание". Других документов у Афанасьева не было. Бригадой скорой помощи он был доставлен в центральную больницу города Люберцы.
Труп майора Афанасьева обнаружили недалеко от поселка Пехорка, где располагались дачи сотрудников КГБ. Рядом с телом следственная бригада милиции обнаружила окурок сигареты, сломанную авторучку и бурые пятна, похожие на кровь. Что любопытно: удостоверение на имя майора КГБ Афанасьева Вячеслава Васильевича нашли в 15 километрах от этого места, около вокзала города Железнодорожный. Так что улик практически не было, и дело могло надолго застрять в подмосковной милиции. Об этом сразу доложили Юрию Андропову.
Решение последовало незамедлительно. Как считали в КГБ, успешное расследование могло вывести и на след исчезнувшего вместе с семьей майора Виктора Шеймова.
Виктор Шеймов родился в образцовой московской семье, в 1970-м окончил МВТУ имени Баумана по специальности "инженер-конструктор космических аппаратов". Через год был принят на работу в 8-е главное управление КГБ в качестве специалиста шифровальных систем. В начале 1980 майора Шеймова назначили начальником одного из самых засекреченных подразделений КГБ – отдела, обеспечивающего шифросвязью резидентов советской разведки. А всего через несколько месяцев он исчез. Сам Шеймов не звонил, домашний телефон не отвечал. Одновременно с ним пропали жена и дочь. Страшно было даже подумать, что секреты, которыми владел Шеймов, вдруг окажутся у иностранных спецслужб.
Уже в понедельник 29 декабря материалы были переданы из милиции в следственный отдел КГБ. Вскоре следователи КГБ уже знали, что 26 декабря в 12 часов дня Вячеслав Афанасьев вышел из дома и поехал в поликлинику. Майор был в штатском. Он уже неделю сидел на больничном с воспалением легких. Но в этот день Афанасьеву исполнилось 40 лет, и он договорился отметить событие с двумя старыми товарищами по учебе. Правда, жена просила его этот юбилей не отмечать – не принято. Но офицер КГБ не был суеверным, домой он обещал вернуться не позже 10 вечера.
После поликлиники Афанасьев заехал в знакомый магазин на Кутузовском проспекте. С друзьями Фатеевым и Горшковым он встретился в 18:15 у станции метро "Площадь революции". Отмечали сорокалетие не в ресторане, а в служебном помещении местного ЖЭКа в Рыбном переулке. Потом дошли до станции "Площадь Ногина", спустились в метро и вместе сели в поезд. Было около 9 часов вечера.
Афанасьев ехал домой на юг Москвы, где жил с женой и двумя дочерьми. Но почему-то в тот вечер майор оказался не на улице Красный Маяк, а совсем в другой стороне от дома, на конечной станции метро "Ждановская" – сегодня это станция "Выхино". Именно контролеры со Ждановской опознали по фотографии уснувшего в вагоне пассажира. Может быть, Афанасьев проспал пересадку не только потому, что у него была температура? Ведь, вопреки наказу жены, 200 граммов водки он все-таки выпил.
Когда через 9 лет на киностудии Горького будут снимать художественный фильм об убийстве майора КГБ Афанасьева, то об этих фактах там, конечно, ничего не скажут. Советская цензура, а главное, засекреченность материалов оставит на экране не так уж много правдивых кадров. До сих пор это уголовное дело находилось под грифом "Секретно". Мы – первые, кому разрешили с ним ознакомиться и рассказать правду. Так что с сегодняшнего дня одной тайной века будет меньше.
Вячеслав Афанасьев родился в Рязани, после школы работал на заводе, служил в кремлевском полку, окончил Высшую школу КГБ. Ездил на целину, был хорошим спортсменом, любил лыжи, коньки, самостоятельно изучал немецкий. В центральном аппарате Госбезопасности он был на хорошем счету. Именно был. Ведь 1 января 1981 года Вячеслав Афанасьев умер, не приходя в сознание. Причина смерти – закрытая черепно-мозговая травма от ударов тяжелыми предметами. Уже на следующий день судебно-медицинская экспертиза определила: это убийство, и сомнений в этом не было.
Следователям предстояло выяснить, как в этом преступлении оказались связаны между собой станция московского метро "Ждановская", где в последний раз видели Афанасьева, и дачный поселок Пехорка, где обнаружили его тело. Тем более что дачи у майора не было.
На станции "Ждановская" майора Афанасьева видели не только контролеры Воротникова и Момзикова, которые его разбудили и вызвали милицию. Нашлись и другие свидетели, в том числе машинист Пудиков, который помог стражам порядка донести вещи майора.
У Афанасьева с собой был портфель, в котором лежал продовольственный заказ – так в те годы называли дефицитные продукты, которые выдавали на работе по праздникам. Конечно, палка копченой колбасы. Банка помидоров болгарских. Бутылка водки. Горбуша в консервах. Ну и бутылка коньяка, которую друзья подарили к празднику, к дню рождения. И была еще с собой коробка с обувью – там лежали дефицитные югославские босоножки, которые он купил дочери.
В тот вечер в комнате милиции Афанасьева видели и милиционеры 44-го отделения. Но для них метрополитен был чужой территорией, поэтому никто и не думал оказать помощь задержанному. Следователи выяснили, что около половины десятого в комнату милиции заходила бригада из медвытрезвителя для оформления документов на пьяных. Они тоже видели Афанасьева, но милиционеры его сдавать в медвытрезвитель не хотели.
И еще. У одного из задержанных в тот вечер сотрудников МВД следователи нашли записную книжку с фамилией, званием и даже номерами служебных телефонов Афанасьева. Круг замкнулся. Это доказательства сломали путавшихся в показаниях милиционеров, и они заговорили. Открылась страшная правда.
Его начали бить сразу, как только втолкнули в милицейскую комнату. Без лишних разговоров. Дверь закрыли, и видеть это могли только свои. В первую очередь стражей порядка интересовал пухлый портфель подвыпившего гражданина. И в нем нашли то, что искали: водку, коньяк и закуску.
В этом уголовном преступлении не было ничего необычного, кроме того, что на этот раз обвинялись не закоренелые рецидивисты и не случайные жертвы обстоятельств, а те, кто по долгу службы сам был обязан бороться с преступностью, – московские милиционеры.
По словам Александра Михайлова, в 1980-х оперуполномоченного УКГБ СССР, смерть Афанасьева вызвала бурю возмущения среди его коллег, но мер в отношении милиции не принимали, потому что в то время существовал "мощный железобетонный щит, окружавший милицию, в лице Щелокова".
Министр внутренних дел Щелоков входил в ближайшее окружение Брежнева, с которым дружил уже больше 40 лет. А заместителем Щелокова был Чурбанов, зять генсека. И, значит, любой скандал с МВД, тем более судебный процесс, лично задевал не только министра. То, что дело пытались замять, без сомнения. Но здесь, как говорится, нашла коса на камень. Камнем оказался Комитет госбезопасности во главе с Юрием Андроповым.
Однако председатель КГБ, хорошо разбираясь в кремлевских интригах, постарался избежать открытого противостояния с Щелоковым. Уже 12 января 1981 года после разговора Андропова с генеральным прокурором Александром Рекунковым уголовное дело по убийству Афанасьева было передано в Генеральную прокуратуру. Руководителем следственной группы назначили следователя по особо важным делам Владимира Калиниченко. Но работала эта группа в тесном контакте с чекистами: полностью доверять Андропов мог только своим.
Через две недели после убийства были арестованы первые подозреваемые. Их доставили не в следственный изолятор МВД, как обычно, а в Лефортово – тогда это был изолятор КГБ. Здесь они должны были находиться и во время следствия, и во время суда. Так что милиции доступ к делу был практически перекрыт.
Подозреваемых в убийстве было восемь: начальник пятого отдела милиции по охране московского метрополитена Борис Барышев, его подчиненный старший инспектор Николай Рассохин, милиционер Николай Лобанов, Александр Попов, Николай Возуля, Алексей Телышев, Александр Салатов и внештатный сотрудник милиции Вячеслав Пиксаев. Щелокову об этом доложили сразу. Министр понимал: тучи сгущаются, но контроль над ситуацией им был уже потерян.
После ареста убийц Афанасьева случилось невероятное: наступил переломный момент в деле об исчезновении шифровальщика Шеймова, которое очень долго не двигалось с места. Как рассказал Анатолий Жучков, в 1980-м следователь по особо важным делам КГБ СССР, трое из задержанных по делу Афанасьева дали признательные показания о том, что они убили семью Шеймова.
Шеймов исчез перед самой московской Олимпиадой. Тогда система тотального контроля была, казалось, способна предотвратить любое преступление и даже саму мысль о нем. Контролировалось все, даже появление футболок с сомнительными надписями. В такой ситуации возможность шпионского похищения Шеймова комитетчиками была исключена. Оставалось одно – искать трупы. И поиски продолжались уже 7 месяцев. И вот наконец убийцы признались. О раскрытии дела Шеймова сразу же доложили руководству КГБ. Предположения подтвердились: шпионы здесь ни при чем. Предстояло лишь выяснить детали преступления, найти и похоронить убитых. Выходило, что оба майора пострадали от рук милиционеров. Но почему они рискнули задержать старших офицеров КГБ? Права на это милиция не имела, а об открытом конфликте МВД и КГБ в СССР не могло быть и речи.
Майор КГБ Афанасьев порядка не нарушал. Удостоверение предъявил. А о том, что обычно происходило в отделении майора Барышева, не знал, как и большинство пассажиров московского метро.
Как следует из показаний подсудимого Николая Лобанова, "в пятом отделении милиции годами процветало пьянство и получение побочных доходов в виде различных вещей, ценностей и денег, которые отбирались у задержанных. Тех, кто возмущался, избивали. Иногда это даже заканчивалось смертью задержанного. Если задержанные потом жаловались в высшие инстанции, куда бы ни были адресованы эти жалобы, первыми о них узнавали наши руководители. И, в частности, начальник отделения майор Барышев. После этого на глазах у всех принимались меры к тому, чтобы скрыть происшедшее. Во всяком случае, я и другие милиционеры знали: нас в обиду не дадут".
Что же стало причиной задержания Афанасьева два года спустя? Содержимое его портфеля; с ним милиционеры ознакомились еще на платформе. А еще – абсолютная уверенность в собственной безнаказанности, тем более что опыт задержания офицера госбезопасности у стражей порядка уже был. Но на этот раз офицер был убит, и прощать этого Андропов не собирался.
У Афанасьева все-таки был шанс остаться в живых. После того как майора избили, отобрали все продукты, его вытолкали в коридор. Никаких указателей, как пройти к платформам, не было. Поплутав по коридорам, Афанасьев вернулся к комнате милиции. Открыв дверь, он крикнул своим обидчикам: "Вы еще за все ответите!" Этим он подписал себе смертный приговор. Именно тогда Лобанов предложил Попову убрать Афанасьева. "Нужно его грохнуть – молчат только мертвые". "Кстати, мы его еще не обшмонали", - ответил Попов.
После того как милиционер Попов два раза ударил Афанасьева затылком о стену, майор без сознания лежал на полу. И тогда бандиты в погонах срочно позвонили своему начальнику, майору Барышеву. Майор Барышев как ошпаренный примчался к себе в отделение. Он, хотя был в серьезном подпитии, когда открыл дверь в комнату милиции и увидел жестоко избитого Афанасьева и его удостоверение, сразу все понял. Посторонних и всех, кому не доверял Барышев, он выгнал из комнаты, оставил здесь только самых надежных, чтобы с ними решить, как избавиться от потерявшего сознание офицера КГБ.
Лобанов предложил вывести потерпевшего за город и выбросить в безлюдном месте. Попов добавил, что при этом необходимо инсценировать разбойное нападение. А Рассохин назвал удобное место, где это можно сделать, – дачи КГБ, расположенные недалеко от Люберец у поселка Пехорка. Барышев согласился. За руль служебной "Волги" сел его водитель Салатов. Первым из комнаты вышел Барышев, потом стали выносить Афанасьева. Вначале несли головой вперед, потом развернули.
Следователи Генеральной прокуратуры собрали 43 тома материалов, полностью подтверждающих вину Барышева и членов его банды. Доказано было практически все, за исключением убийства майора Шеймова.
Трое арестованных заявили, что тот тоже был задержан на станции "Ждановская", потом избит до смерти. Чтобы скрыть преступление, убили также его жену и дочь, здесь же, в комнате милиции. Тела вывезли. Лобанов говорил, что они закопаны в лесу за деревней Зюзино по Егорьевскому шоссе. Это было так похоже на случай с Афанасьевым, что сомнений в искренности преступников у следователей не было. Рота солдат, поднятая по тревоге, практически перекопала каждый метр того самого Зюзинского леса. Никаких следов.
Убийство Шеймова оставалось одним из немногих недоказанных преступлений банды Барышева. Но вот наконец и ситуация по делу майора Шеймова сдвинулась с мертвой точки. Однако развивалась она не так, как ожидали в КГБ. Следователь Жучков признаниям арестованных милиционеров не поверил и подписал справку об их непричастности к убийству Шеймова. Да и вообще усомнился в доказанности самого факта убийства.
Обвинение в смерти семьи шифровальщика подсудимым так и не предъявили. Даже их признательные показания не стали доказательством преступления. Это еще раз подтверждает, что лишнего на бандитов в погонах никто не вешал. Но куда же делся майор Шеймов?
По словам следователя Анатолия Жучкова, осмотр квартиры Шеймовых производился сразу же после его исчезновения, после невыхода его на работу. При осмотре участвовала теща. По ее поведению и словам было видно, что она уже тогда знала: зять с семьей жив, но ждать их не стоит. Понятно, почему она уводила следствие в сторону. Но зачем брали на себя чужое преступление арестованные сотрудники МВД? Почему трое из задержанных по делу Афанасьева милиционеров так упорно настаивали на своем участии в еще одном убийстве, майора КГБ Шеймова? Может быть, здесь, в Лефортово признания из них выбивали?
Говорят, что это исключается. Тогда что же двигало заключенными? Страх, отчаяние, чувство безысходности? Или, может быть, желание угодить следователю? По словам следователя Анатолия Жучкова, "лицо, которое находится под стражей, воспринимает любое слово, которое исходит от следователя. И стоит неосторожно выразиться: "Поможешь раскрыть – сохраним тебе жизнь", этого уже достаточно для человека, которого ожидает смертная казнь. Он готов что угодно на себя взять".
Уголовное дело, связанное с убийством Афанасьева, вместило в себя еще около 40 преступлений, совершенных милиционерами со Ждановской. Было ли это сенсацией? Да, было бы, если бы информацию рассекретили. Но тогда пришлось бы говорить и о пропавшем шифровальщике Шеймове с семьей, и о преступлениях в органах милиции, которую тогда уважала вся страна.
21 июля 1982 года судья Зинаида Апарина зачитала приговор: "Именем Союза Советских Социалистических Республик Борису Барышеву, Николаю Рассохину, Николаю Лобанову, Александру Попову будет назначена высшая мера наказания – расстрел. Николай Возуля получит 13 лет усиленного режима, Телышев и Пиксаев – по 10. Салатов – 5 лет".
Преступники были наказаны, но жизнь Вячеславу Афанасьеву это не могло вернуть. Сегодня ему исполнилось бы 69 лет.
О приговоре по убийству на Ждановской государственный обвинитель Белевич лично доложил Щелокову. Говорят, министр был страшно подавлен, растерян и все время оправдывался перед прокурором, как он наводит порядок в милиции, какие меры принимает. Во время разговора на столе у Щелокова лежала записка Генеральной прокуратуры о правонарушениях в московской милиции. Министр попросил по возможности не очень афишировать результаты расследования, но было поздно. Шеф КГБ Андропов уже разрешил дать материалы в прессу. И слухи сменились хоть и дозированной, но правдивой информацией. Щелоков понял, что проиграл.
После того как 12 ноября 1982 года Юрий Андропов был избран Генеральным секретарем ЦК, политическая карьера министра внутренних дел стремительно покатилась под откос. В декабре Щелокова отстранили от должности, потом вывели из состава ЦК, лишили звания генерала армии, исключили из партии. Вскоре Президиум Верховного Совета лишил бывшего министра звания Героя труда и всех правительственных наград, кроме боевых. Очень характерно для советского времени, что все это было сделано еще до суда. 13 декабря 1984 года Николай Щелоков застрелился.
Но еще до гибели министра началась чистка в московской милиции. За тяжкие преступления и их сокрытия были осуждены свыше 80 стражей порядка, с работой расстались сотни. Пятое отделение, которое возглавлял майор Барышев, было расформировано. А по Москве еще долго ходили слухи о многочисленных трупах, обнаруженных в метро.
Останки майора Шеймова тогда не нашли. О том, что же произошло с шифровальщиком на самом деле, стало известно только в 1985 году. Как рассказал следователь Анатолий Жучков, через пять лет после исчезновения семья Шеймовых проявилась за океаном.
В начале мая 1980 года резидент ЦРУ в Москве получил из Вашингтона указание обеспечить побег Сапфира – именно такой псевдоним был присвоен Виктору Шеймову, который был завербован американскими спецслужбами. 15 мая на подмосковный аэродром на законном основании приземлился американский самолет. Семью Шеймовых тайно переправили в посольство США. Предателя загримировали, переодели в форму пилота и доставили на аэродром как члена экипажа. Сюда же к самолету подвезли и небольшой посольский контейнер, который досмотру не подлежал.
В нем находились жена и дочь Шеймова. Девочке предварительно дали снотворное, чтобы она два часа не просыпалась. Самолет немедленно поднялся в воздух. Секретами Шеймова американцы воспользовались уже через две недели. Под Москвой было установлено устройство для перехвата закрытой информации, которую передавали по кабелю связи. Пять лет переписка с зарубежными резидентурами КГБ шла фактически открытым текстом. Только в 1985-м устройство было обнаружено и обезврежено.
В конце 80-х шифровальщик Шеймов создал в Америке собственную фирму, которая занимается обеспечением компьютерной безопасности, и включил в состав правления бывшего директора ЦРУ Джеймса Вулси. Видимо, в знак благодарности с расчетом на будущее. Офис фирмы и сейчас расположен недалеко от штаб-квартиры ЦРУ.
Дело об убийстве майора КГБ Вячеслава Афанасьева давно стало историей, как и страна, которой он честно служил. Возможно, что если бы тогда, 26 декабря 1980 года, он повел себя иначе, то остался бы жив. Но... историю не перепишешь.
Не странно ли, что обычный портфель с продуктами стал причиной переворота в судьбах сотен людей и серьезной перетряски Министерства внутренних дел? Ну а что если бы в тот день майор Афанасьев остался дома?
Остался бы в живых министр Щелоков, заслуги которого перед органами правопорядка признавали даже его недруги. Есть ли ответ на этот вопрос? Пожалуй, есть. Финал бы, наверное, не изменился: новое руководство страны слишком многое не устраивало в работе Министерства внутренних дел.





Ссылка

Сам фильм

[movie=400,300]http://youtu.be/W2uThc8tRHQ[/movie]