Тред №1046945

Ланьков Андрей
Северокорейская разведка в Японии

Рыболовы с гранатометами, пропавшие школьницы и иные деяния северокорейских солдат невидимого фронта в Стране восходящего солнца

РЫБОЛОВЫ С ГРАНАТОМЕТАМИ

Утром 22 декабря 2001 года патрульный самолет японской береговой охраны обнаружил вблизи острова Амами-Осима подозрительное судно. Внешне оно походило на обычный китайский рыболовный корабль - груды сетей на палубе, бортовой номер 3705 и порт приписки в китайской провинции Чжэцзян. Однако при более внимательном рассмотрении летчики заподозрили неладное - "рыболовная шхуна" слишком напоминала те корабли, которые не раз уже появлялись у японских берегов, и которые японская пресса окрестила "таинственными кораблями". Поэтому командование береговой охраны приняло решение направить несколько катеров, чтобы досмотреть судно.
Собственно говоря, принадлежность "таинственных кораблей" ни для кого в Японии тайной не является. Уже давно ясно, что эти принадлежат они Северной Корее. Было известно даже, где базируются эти "рыболовы" (в Вонсане), и кому они подчиняются (Оперативному Управлению ЦК ТПК). На борту такого корабля обычно находится глиссер или полупогружаемый аппарат, которые доставляют на японское побережье агентов или контрабанду.
Однако, несмотря на неоднократные попытки, поймать "рыбаков" с поличным так и не удавалось (сами агенты, высаженные с таких кораблей, временами задерживались японской контрразведкой). Под нарочито замусоренной палубой кораблей скрываются мощные двигатели, которые позволяют им легко уходить от сторожевых кораблей береговой охраны.
Однако на этот раз северокорейцам не повезло. Их подвели двигатели - плачевное положение северокорейской экономики сказывается и на армии. После шести часов погони японские сторожевики стали настигать лже-рыболовов. Когда расстояние сократилось до нескольких десятков метров и стало ясно, что уйти не удастся, "рыболовный" корабль открыл огонь. Под сетями были спрятаны противотанковые гранатометы и автоматы. Реактивные гранаты прошли мимо цели - сильное волнение мешало прицельной стрельбе. Огонь из автоматов оказался куда более эффективным - впоследствии в японских катерах обнаружили 170 пулевых отверстий. Двое пограничников были серьезно ранены.
Отчаянное сопротивление северокорейцев не могло повлиять на исход боя - слишком неравны были силы. Сторожевые катера открыли ответный огонь из крупнокалиберных пулеметов и через четыре минуты "китайский рыболов" ушел под воду. Северокорейские моряки вели себя так, как учил Великий Вождь - в плен империалистам не сдавались, вели огонь до последнего и сопротивлялись любым попыткам оказать им помощь. Ни одного живым взять не удалось. Только на следующее утро из воды достали два трупа в корейских спасательных жилетах...
Судно затонуло на сравнительно небольшой глубине - 90 м. Поэтому было решено поднять "рыбака" и провести его тщательное обследование. Операция, которая обошлась японцам в 50 млн. долларов, успешно прошла 11 сентября. Гигантский плавучий кран извлек из под воды 180-тонный корабль. При ближайшем рассмотрении он оказался весьма интересным. В кормовой части обнаружились ворота, через которые на воду спускались глиссера или полупогружаемые аппараты. На дне вокруг корабля водолазы обнаружили автоматы, переносные зенитно-ракетные комплексы и прочее рыболовное оборудование.
Корабль подняли 11 сентября, но исследование его решили отложить на 10 дней. Официальной причиной задержки объявили то, что корабль, возможно, заминирован. Однако мало кто сомневался, что странная пауза вызвана совсем иными причинами: 17 сентябя премьер-министр Коцзуми должен был посетить Пхеньян. Политические осложнения перед первым в послевоенной истории визитом такого уровня были нежелательны.
Однако визит принял неожиданный поворот. Во время переговоров Ким Чен Ир сделал то, чего никто не мог ожидать - он официально признал, что северокорейская разведка систематически похищала японских граждан. Таким образом, Любимый Руководитель лично подтвердил то, о чем давно говорили японские власти - и что с пеной у рта отрицали японские левые.



МАЛЕНЬКИЙ МАЛЬЧИК У МОРЯ ГУЛЯЛ...

Вечером 15 ноября 1977 года 13-летняя школьница из Ниигаты окончила занятия в секции бадмингтона и пошла вдоль морского берега домой. Больше ее никто не видел. В сентябре 1977 г. бесследно исчез 52-летний охранник токийского муниципалитета, который поехал на выходные к морю. В июне 1978 г. исчезла еще одна женщина - Юэко Тагути. В июле 1978 г. пропали молодые супруги, которые пошли поужинать в приморский ресторан. В том же месяце потерялась пара влюбленных, которые пошли погулять на морской берег под Ниигатой. В августе того же года пропала еще одна пара, а в июне 1980 г. исчез 49-летний повар небольшого ресторана из Осаки.
Все эти истории поначалу выглядели достаточно обычно. Как это ни грустно, но люди иногда пропадают без следа. Япония - одна из самых безопасных стран мира, но и там случается всякое. Однако вскоре стали появляться признаки того, что все эти исчезновения были связаны друг с другом и с Северной Кореей.
В августе 1978 года супружеская пара, прогуливавшаяся вдоль морского берега, была атакованы неизвестными. Супруги не растерялись и оказали отчаянное сопротивление. Поднялся шум, по соседству залаяли собаки, и неудачливые похитители ретировались. В это же самое время службы радиоразведки зафиксировали активный обмен кодированными сообщениями на частотах, используемых северокорейскими спецслужбами.
В феврале 1985 года японская контрразведка арестовала северокорейского агента, который пользовался всеми документами Тадаки Хара - пожилого повара, который пропал без вести в июне 1980 г.
В 1987 г. северокорейские агенты, путешествовашие по фальшивым японским документам, оставили взрывное устройство на борту южнокорейского пассажирского самолета. Самолет упал в море у побережья Бирмы, но агенты были арестованы. Начальник группы покончил с собой, но его напарница Ким Хён-хи дала показания. Среди всего прочего, она рассказала, что провела несколько месяцев вместе с некой японкой. В ее задачи входила "японизация" Ким Хён-хи, которой следовало овладеть всеми навыками и знаниями обычной молодой японской горожанки. Когда Ким Хён-хи показали фотографии Юэко Тагути, пропавшей в 1978 году, та опознала в ней свою бывшую наставницу.
Японцы исчезали и за границей. Летом 1983 г. Кейко Аримото, японская студента в Лондоне написала родителям, что нашла работу в представительстве германской фирмы в Пхеньяне. Это было ее последнее письмо. Летом 1980 г. пропал студент, путешествоваший по Европе. Спустя восемь лет его семья получила письмо, в котором была его свежая фотография, подписанная "Я в Пхеньяне". Письмо было отправлено из Польши.
Постепенно стали появляться и признания самих похитителей. Аримото Яао, бывшая активистка "Японской Красной Армии" - ультралевой террористической группировки - призналась, что именно она в 1983 г. заманила Кейко Аримото из Лондона в Пхеньян. В 1993 г. в Южную Корею бежал сотрудник северокорейской разведки, который также заявил, что некогда принимал участие в операциях по похищению японцев. При этом он сообщил такие детали, которые мог знать только человек, лично знакомый с некоторыми из пропавших.
По их сообщениям, японцев похишали для того, чтобы потом использовать в подготовке северокорейских агентов, которым предстояло действовать в Японии. В идеале северокорейские агенты должны были стать "копией" похищенного образца. В некоторых случаях следовало похитить конкретного человека, но чаще в "заказе" указывался возраст, пол и, иногда, примерный уровень образования.
Семьи похищенных развернули активную компанию, требуя от властей дипломатических усилий по спасению их родственников. Конечно, Северная Корея пылко отрицала свою причастность к исчезновениям, а поклонники Пхеньяна, которых немало в японских академических кругах, извели тоны чернил, доказывая, что все обвинения являются "провокациями" или, по меньшей мере, "проявлением необъективности и предвзятости". Впрочем, действительно вся история выглядела слишком иррациональной - даже для такого, мягко скажем, причудливого режима как пхеньянский.
В 1997 году японское правительство, основываясь как на общеизвестных фактах, так и на доступной властям закрытой информации, составило список из одиннадцать японцев, кторые были похищены северокорейскими спецслужбами в 1977-1983 гг. (правда, многие считали - и продолжают считать, что этот список далеко не полон). В том же году произошло и знаменательное событие - возвращение из небытия одного из некогда исчезнувших японцев. Правда, исчез он много раньше, в 1963 г., когда отправился порыбачить с отцом и братом. Вскоре была найдена их лодка, на которой обнаружились следы краски, не используемой в Японии. Уже тогда было высказано подозрение, что злополучные рыбаки увидели то, чего им не следовало видеть, и были убиты или похищены - то ли иностранными агентами, то ли своими преступниками. В 1997 г. один из пропавших, который в 1963 г. был еще подростком, неожиданно связался со своей матерью - из Пхеньяна. Матери даже разрешили несколько раз приехать к сыну. Конечно же, он сообщил, что его в свое время спасли героические северокорейские рыбаки...
К тому времени вопрос о похищениях превратился в одну из острейших проблем в отношениях КНДР и Японии. И вот случилось неожиданное: 17 сентября Ким Чен Ир заявил Коцзуми, что тринадцать японцев было похищено спецслужбами КНДР. Пять похищенных и ныне живут в Пхеньяне, остальных восьми уже нет в живых. Он подтвердил и то, что целью большинства похищений была подготовка северокорейских агентов для операций в Японии. Ким Чен Ир заявил, что - конечно же! - во всем были виноваты излишне ретивые руководители спецслужб, которые действовали по своей инициативе и теперь понесут наказание. Любимый Руководитель принес по этому поводу свои извинения.

ПОД "КРЫШЕЙ" ВЕЛИКОГО ВОЖДЯ

Чем же притягательна Япония для северокорейских спецслужб? Многим. Во-первых, относительно либеральный контрразведывательный режим и тесные связи с Южной Кореей делают эту страну идеальной базой для операций против Сеула - главного противника Северной Кореи. Во-вторых, сама по себе Япония представляет немалый интерес для разведки КНДР - и как вероятный противник, и, главное, как источник разнообразных технологий. Однако главная роль Японии для Северной Кореи - это роль источника валюты. Той самой валюты, которой хронически не хватает загнаной в угол сталинистской монархии Кимов.
Работу северокорейским агентам немало облегчает то обстоятельство, что в Японии проживает почти четверть миллиона северокорейских граждан. Большинство из них, правда, никогда не были в Северной Корее, а многие и вообще не говорят по-корейски.
История корейского меньшинства в Японии началась еще в те времена, когда Корея была японской колонией. Более двух миллионов корейцев перебрались тогда в метрополию. Одни попали туда по мобилизации, другие - приехали вполне добровольно. После 1945 г. большинство из них вернулось на родину. Однако оставшиеся - а их было около полумиллиона - оказались в крайне неприятном положении. Японские власти не давали им японского гражданства - сказывалось высокомерное, презрительное отношение к корейцам. Южная Корея, из которой происходило большинство переселенцев, по разным причинам их игнорировала. А вот Северная Корея, наоборот, активно работала среди диаспоры, не жалея на это ни усилий, не средств. В итоге средства, действительно, вернулись сторицей.
В 1955 г. северокорейскими спецслужбами была создана Ассоциация северокорейских граждан в Японии - Чхонрён. Сейчас ее членами и, по определению, северокорейскими гражданами, являются примерно 250 тысяч человек - без малого треть всей корейской общины. Раньше доля сторонников Пхеньяна среди этнических корейцев была еще больше. При этом большинство этих подданных Пхеньяна никогда не бывали на "исторической родине".
Усилия Чхонрёна, превратившегося в своего рода "государство-в-государстве", привели к тому, что большинство этнических корейцев Японии приняли гражданство КНДР. Чхонрёну принадлежат сеть корейских школ и корейский университет. Преподавание там идет на корейском языке, по утвержденным в Пхеньяне учебным программам, а на стенах аудиторий висят, как и полагается, портреты Великого Вождя и Любимого Руководителя.
Активная пхеньянская пропаганда (и откровенная дискриминация со стороны японских властей) привели к тому, что в 1960-е годы около 110 тысяч этнических корейцев решили "репатриироваться" в КНДР. Большинство вскоре пожалело о своем опрометчивом решении, но обратного пути у них все равно уже не было. Страдающие в "капиталистическом аду" родственники, однако, не забывали о тех, кто обрел счастье под мудрым руководством Великого Вождя, и переводили им немалые суммы (об этом, как легко догадаться, настоятельно просили сами счастливцы). На эти деньги "репатрианты" могли покупать товары в валютных магазинах, а временами - даже и квартиры в Пхеньяне. Уже в 1970-е годы эти переводы стали важным источником валюты для северокорейского государства.
Одновременно с этим Чхонрён развернул активную предпринимательскую деятельность. Этнические корейцы, решившие заняться бизнесом, вынуждены договариваться с функционерами Чхонрёна и платить им за "помощь" и "защиту". Особую роль играют доходы от игральных салонов пачинко (специфическая азартная игра, очень популярная в Японии). Такие игральные салоны практически все находятся под крышей Чхонрёна, и значительная часть получаемой ими прибыли переправляется в КНДР.
Руководство Чхонрёна "крышует" не только полулегальный, но и вполне нелегальный бизнес - если он только приносит деньги в пхеньянскую казну. В последнее время выгодным видом нелегального бизнеса остаются наркотики, сбытом которых северокорейские спецслужбы активно занимаются по всему миру. В октябре 1999 года японская таможня перехватила крупную (564 кг) партию метамфетаминов, которую поставщики-тайваньцы приняли с борта одного из северокорейских "рыболовных кораблей". В апреле того же года наркотики близкого химического состава и в такой же упаковке были найдены на китайском корабле. Японская полиция считает, что большая часть (40-50%) тех метамфетаминов, которые в последние годы наводнили японский черный рынок, поступает из Северной Кореи.
Деньги от легальных, полулегальных и нелегальных операций представляют из себя пресловутый "черный нал" и вывозятся в Пхеньян контрабандно (в том числе и с помощью агентов-курьеров, которые прибывают на "рыбацких" кораблях). Таким образом, есть только приблизительные оценки объема нелегальных переводов в КНДР. По-видимому, в начале 1990-х годов ежегодно в КНДР уходило около 400-500 миллионов долларов. На протяжении последнего десятилетия эта сумма существенно сократилась - главным образом, из-за постепенного ослабления позиций Чхонрёна среди корейской общины.
Впрочем, и сейчас связываться с Чхонрёном многие просто бояться. На это есть несколько причин. Во-первых, в Японии еще хорошо помнят времена, когда с журналистами и чиновниками, которые с излишним пылом расследовали деятельность этой организации, подозрительно часто происходили несчастные случаи. Во-вторых, японская интеллигенция, в своей массе левая и антимилитаристская, боится, что критика Чхонрёна будет использована "реакционерами и реваншистами". В-третьих, официальный Токио не хочетт без нужды раздражать своих ближайших соседей, которые не только имеют ракеты большой дальности и вплотную подошли к созданию ядерного орудия, но и заслужили на международной арене репутацию "буйных". Как бы то ни было, но вот уже несколько десятилетий японские власти сквозь пальцы смотрят и на контрабанду, и на нелегальный вывоз валюты, и на иные пхеньянские шалости. Скорее всего, так будет и дальше.
Остается лишь надеяться, что после извинений, принесенных Великим Вождем, японские школьницы смогут спокойно возвращаться домой после занятий в секции бадмингтона...



Ссылка