Тред №1051312

Мы, конечно, не ожидали от советской стороны таких больших организаторских способностей, которые она проявила в этом деле, а также в развертывании своей военной промышленности. Мы встретили поистине гидру, у которой на месте одной отрубленной головы вырастали две новые    Манштейн


Уже в первые месяцы войны при планировании операция Ставка столкнулась с острой нехваткой танков.
Немцы, имея преимущество в воздухе, продолжал продвигаться и действовать мощными танковыми клиньями, стремясь расчленить оборону РККА и уничтожить её в таком виде.
Жизненно важно и остро стал вопрос о соответствии организационной структуры войск сложившимся условиям.
Требовалось решить следующую задачу, стоит ли продолжать довоенный курс на создание механизированных корпусов и правильное ли это решение в сложившийся обстановке?
Тем более что промышленность в ту тяжелую пору не сможет в короткие сроки полностью обеспечить техникой создаваемые корпуса. Следовательно, правильнее было отказаться от таких формирований на то время, пока народное хозяйство не даст войскам боевые машины в нужном количестве.
На данный момент, реальной силой, способной дать отпор гитлеровским танкам и моторизованной пехоте была только пехота. Следовательно, для её устойчивости необходимо было пехотные части и соединения насытить противотанковой артиллерией и танками. Серьезная танковая поддержка могла быть в то время и реально только за счет танковых бригад, полков и батальонов.

Со временем эвакуированная промышленность начало увеличивать производство танков.
Появилась возможность заняться формированием корпусов, ибо военный опыт говорил, что без больших соединений способных действовать самостоятельно невозможно развитие операций на большую глубину, где необходимо сочетать сильный огонь с большой ударной силой, подвижностью и маневренностью, способностью самостоятельно действовать в отрыве от пехоты.
Поэтому весной 1942 г. приступили к формированию танковых армий, механизированных корпусов. Первоначальный состав танковых армий был смешанным: три танковых корпуса и две-три стрелковые дивизии.
Эта организация оказалась достаточно совершенной для операций с незначительным отрывом танковых корпусов от пехоты. Но она сковывала маневр армии при глубоком проникновении танковых соединений в тыл противника, поскольку стрелковые дивизии в этом случае неизменно отставали, а управление силами армии серьезно затруднялось. Неоднородность состава создавала, кроме того, ряд других трудностей.

Характер наших глубоких операций в 1943—1945 гг., начиная с контрнаступления под Сталинградом, потребовал отказа от смешанной организации танковых армий.
Под Курском они были уже однородного состава (два танковых и один механизированный корпуса, истребительно-противотанковые, артиллерийские и другие части, органы тыла). Наряду с танковыми армиями остались отдельные танковые и механизированные корпуса и бригады. Организационная структура танковых войск стала чрезвычайно гибкой. Она обеспечивала действие танков вместе с пехотой и самостоятельное применение больших танковых масс во взаимодействии с авиацией. Эта организация соответствовала маневренным формам борьбы, которые тогда применяли войска на полях сражений.
Подобные изменения и развитие структурных преобразований происходили во всех видах и родах войск.

При этом, производя структурные преобразования во всех родах и видах, Ставка опиралась на фронтовой опыт. В Ставку вызывались от командующих фронтами до командиров дивизий, полков и даже батальонов действующей армии. Их мнение обязательно и внимательно выслушивалось и рассматривалось.

Всего с июля по ноябрь 1942 г. было выведено в резерв для восстановления 2 танковые армии, 80 стрелковых дивизий, 53 стрелковые и 70 танковых бригад. Эти объединения и соединения Ставка приказала укомплектовать и подготовить к отправке на фронт с октября до середины ноября 1942 г.
Потребность действующей армии в резервах была очень велика. В период подготовки и в начале контрнаступления под Сталинградом приходилось усиливать фронты маршевым пополнением, танками, артиллерией.

Треть маршевого пополнения, орудий, минометов и танков поступала во фронты сталинградского направления. Однако Ставка ВГК направляла им более 60 процентов резервных соединений. Только за два месяца (октябрь — ноябрь 1942 г.) эти фронты получили 25 стрелковых и 9 кавалерийских дивизий, 6 танковых и механизированных корпусов, значительное количество артиллерийских частей. На это же направление были перебазированы два смешанных авиационных корпуса (384 самолета) и авиация дальнего действия.

После усиления фронтов сталинградского направления в резерве Ставки ВГК находились в стадии формирования и укомплектования управления 5 общевойсковых и 1 танковой армий, 20 стрелковых дивизий, 5 танковых корпусов и ряд других частей и соединений. Они предназначались для участия в боях на последующем этапе кампании.

Таким образом, важные организационные мероприятия в Вооруженных Силах, осуществленные накануне стратегического контрнаступления, значительное усиление фронтов сталинградского направления резервами Ставки ВГК во многом предопределили успех советских войск не только в Сталинградской наступательной операции, но и во всей зимней кампании 1942/43 г.



И Ставка и Генштаб придавали очень большое значение изучению передового опыта войны и внедрению его в практику войск. В Генштабе на базе отделения оперативной подготовки был создан отдел по использованию опыта войны. Руководителем его стал генерал-майор П. П. Вечный.
Осенью 1942 г. уже издал «Сборник материалов по изучению опыта войны № I», который был посвящен событиям июля — августа этого года.
В кратком вступлении к сборнику указывалось, что цель его — «довести до войск действующей Красной Армии, резервных формирований, военных академий и командного состава главных и центральных управлений Народного комиссариата обороны опыт боевых действий Великой Отечественной войны».
Сборник доводился до командиров полков всех родов войск. В нем помещались материалы, как по опыту советских войск, так и по опыту войск противника.  Штеменко

“Сделать правильные выводы о наступлении, не удавшемся в отношении военных и экономических целей, можно было еще в октябре-ноябре 1942 года. Недостатка в предостерегающих сигналах не было. Наличие у русских достаточных резервов, чтобы на многочисленных участках центрального и северного фронтов наносить отвлекающие удары и тем сковывать крупные силы немецких войск, а также постоянное уклонение русских сил от решающих действий указывали на то, что сопротивление противника на юге не было сопротивлением из последних сил. . .

В результате наступления, начавшегося с рубежа Курск – Таганрог, к концу июля от противника была очищена вся излучина Дона от Ростова до Воронежа, но, несмотря на тяжелые потери русских, немецким войскам нигде не удалось окружить значительные силы русских, как это было в предыдущем году. Русское командование научилось искусно уклоняться от окружения”.   Типпельскирх

Гудериан главу Наступление 1942 года” завершает следующим выводом:
Итак, летняя кампания 1942 года закончилась для немецкой армии тяжелым поражением. С этого времени немецкие войска на Востоке навсегда перестали наступать