Тред №1071624

Сталинская индустриализация/милитаризация страны. Первая пятилетка

Из стенограммы районной партконференции Кузнецкстроя. 1931 год.

-  Председательствующий Хитаров сообщил, в Америке в этот день должна была состояться казнь девяти негров-революционеров. С особым «словом протеста» выступил коммунист Вапшевич.
- Зайцев( от Запсибкрайкома)   также горделиво сообщает собравшимся, что в Западно-Сибирском крае было раскулачено и выселено 40 тысяч крестьянских семей.
- Коммунист Ващенко прозаично сообщает, что на Кузнецкстрой приезжают раздетые люди без обуви и одежды, становятся инвалидами, лечатся за счет страхкассы, после чего исчезают в неизвестном направлении. Жилья нет. Приземленная речь Ващенко неожиданно прерывается репликой Зайцева, который  предложил новичкам приезжать на Кузнецкстрой вместе со своими жилищами. 
И никто не удивился. Могло ли что-нибудь удивлять полуграмотных, но восторженных людей в пору самых абсурдных проектов…

- Коммунистка Пахомова сообщает, что ряды кузнецкстроевцев пополняются  за счет колхозников, которые бегут из деревни в надежде на лучшую жизнь.  Пахомова считает, что такие «бегуны» приносят лишь вред, поскольку настроены «пень колотить – день проводить, лишь бы только деньги получить. Еще Пахомова задается вопросом, может ли женщина работать в котельном цеху. Сама она проработала там полтора месяца у сверлильного станка, подтаскивала к станку тяжелые балки, и, в результате – «сгорбатилась».

- Франкфурт(управляющий строительством)  признается: нигде в стране так плохо не кормят, как на Кузнецкстрое. Снабжение – «тоже самое дерьмовое в стране».
- Хитаров:  "рабочие иногда остаются без хлеба, рабочие стоят часами в очереди, и перед их носом закрывается ларек, потому что нет хлеба… Рабочий утром ушел без хлеба и вечером нет хлеба", а в магазинах нет даже шнурков для ботинок и зубного порошка.
- Кроник: "во временных жилищах на Нижней Колонии обитает 60 тысяч человек, т.е. две трети населения города. В бараках проживает 27500 человек.

Кроме того, 4 тысячи человек живет в палатках и шатрах. В землянках живет 8000 рабочих. Школы тоже помещаются в бараках.


 В городе работает 10 кинопередвижек, четыре стационарных киноустановки. Радиоузел рассчитан на полторы тысячи человек. На площадке распространялось до 25 тысяч экземпляров периодики.
Прибывающих в город колхозников привозили эшелонами, которые стояли по два дня на станции и грузились под открытым небом. Бараки для жителей строили бригады плотников, где нередко на 49 плотников приходилось 11 топоров.
Квалифицированные шоферы живут прямо на улице. 
Иностранцы отказываются выходить на работу из-за скверных жилищных условий. Было принято решение поселить их в 27 заезжий дом на Верхней колонии, для чего пришлось оттуда выселить почти исключительно руководящих работников. После того, как об этом было объявлено, хозяйственнику Бородину пришлось выслушать аж две истерики от пострадавших.
В бараках нет умывальников, тумбочек, полок, матрацев. Некоторые партийцы пытались учить хорошим манерам вновь прибывших рабочих: не плюйте, де, на пол, хлеб нужно чем-либо закрывать и т.д. В ответ: "Прежде, чем читать нам лекции, почините барак, а хлеб нужно закрывать одеялом, потому что сверху сыплется земля. На площадке высока детская смертность".
И все это гордо называлось «Кузнецким социалистическим городом»…

Из стенографического отчёта городской партконференции. г.Сталинск . 1932 г.

Секретарь горкома Хитаров: "со времени предыдущей городской конференции прошло шесть месяцев и за это время произошли "величайшие победы рабочего класса и жесточайшие поражения буржуазии", и перед капиталистами всего мира,  "все явственнее вырисовывается призрак коммунистической революции".

- Зайцев(крайком партии) Врачей не хватает: их ждут на дому до пяти дней. В городе сыпной тиф.  За 1931 г. на площадку прибыло 100 тысяч новых рабочих, причем из них 70 тысяч уехало обратно. Текучесть кадров, стало быть, в среднем составляла 70%.  Коммунистов на площадке было 6011 человек.
-  Кузнецов: " в городе появились койки, одеяла и простыни  в 115 бараках. В остальных люди спят в одежде на топчанах. В некоторых
бараках имеется пианино.
На одного рабочего приходится жилой площади от 4 до 5 квадратных метров. 
В городе имеются  три бани! ( на 60 - 70  тыс. чел. моё), но их пропускная способность такова, что если рабочий сможет в ней помыться хотя бы один раз в месяц . Механическая прачечная тоже работает так: сдал белье – а получаешь чистым только через месяц. В городе 600 больничных коек, но в некоторых больничных бараках на одной койке лежат по двое больных. Действует всего 12 медпунктов.
Кругом эпидемии, вши и клопы. На весь город – 20 коек для рожениц. Иногда женщина из-за отсутствия родильной койки задерживает рождение ребенка. Абортария на площадке нет.
Громадные   очереди в столовых: в столовой № 6 очередь – более 100 человек, в столовой ЦЭС – до 200, в котельном цехе – до 160 человек. Зачастую рабочим подается в столовых каша со льдом. 
Торговая сеть растет медленнее, чем население.  80% всех товаров получают ударники, и  снабжение поставлено в зависимость от важности работы цехов на площадке. В городе насчитывается 7 клубов и 129 красных уголков, в библиотеках имеется 80 тысяч книг, есть 242 библиотечные передвижки. Одним словом, на двух жителей приходилось по одной книжке.

Июньский пленум горкома – На пленуме 25-26 июня 1932 г. обсуждались продовольственные дела.

Рабочие в городе получали кто 250 грамм пшена в день,  кто три с половиной килограмма на месяц. Питание в столовых было весьма своеобразным: ударникам полагались порции больше, чем всем прочим. Ударникам – рыбка побольше, не ударникам – поменьше. Порции каши – тоже соответственно. Делегат Кесарев  22 июня в половине шестого пришел в столовую и увидел, что в котел намешали ржаной муки, и подали к столу рабочим:  "Такую болтушку только свиньям".  В столовых очередь по 200 человек, не хватает ложек.

В продовольственных организациях (ЗРК, Акорт) сотрудников арестовывают десятками. Причем «берут» как «чуждых» (бывших кулаков и торговцев).  Хлебные карточки – 250 грамм в день.  Но хлеба не хватает и не всем  удается его купить, причем отовариваются всего 75% имеющих карточки. В столовых грязь.
С питанием настолько плохо, что возникают полуфантастические предложения. Например, очистить городские пруды и разводить в них карпов. Некто Власов увлечен идеей разведения кроликов и считает, что при хорошей постановке дела можно было бы к концу зимы иметь 100 тысяч кроличьих туш, что составляет 7 тысяч пудов мяса.
Напрасные мечтания, но что только не придет в голову с голодухи…
Город захлестнула эпидемия брюшного тифа.
 Бюро горкома постановило проводить санобработку жилищ прежде, чем в них будут вселяться. Заговорили о необходимости монтировать специальный санпоезд. Срочно стали достраивать бани и прачечные. Построили вошебойки: на кирзаводе № 1, кирзаводе № 2, ДОС, каменном карьере, бараках СНОБа, базе мехзавода, бараках от электростанции, бараках водоканалстроя, на молферме, две – в ИТУ, две – у спецпереселенцев, пять – на новой колонии, две – в соцгороде, две – в Араличево. Для госпитализации заразных больных выделили 15 лошадей и две автомашины, выписали 50 врачей из центра, выстроили специальные инфекционные бараки.

Безграмотность, а скорее всего полное безразличие к человеку. Может не кому было  руководству горкома подсказать, что при
брюшном тифе вошебойки, как мёртвому припарка...
Уже на этих примерах   становится страшно от осознания того, что все может повторится и, колхозно-гулаговское рабство вполне может стать кошмарной реальностью для наших детей и внуков.