Тред №1078323

Кейтель, характеризуя стратегическую обстановку в мае 1944 г., отмечал: На Восточном фронте положение стабилизировалось. Можно быть спокойным, так как русские не скоро могут начать наступление... Надо считать, что русские, вероятно, свои главные силы сконцентрируют на южном участке фронта...


Весь апрель и первую половину мая в Генеральном штабе Красной Армии при деятельном участии командующих фронтами шла разработка плана Белорусской операции.

Генеральный штаб запросил соображения командующего 1-м Белорусским фронтом. К 11 мая Рокоссовский представил свои соображения.
Целью операции фронта Рокоссовский считал теперь разгром жлобинской группировки противника, а в дальнейшем — продвижение на Бобруйск, Осиповичи, Минск. При этом Рокоссовский считал необходимым нанести не один, а два одновременных удара, примерно равных по силе: один — по восточному берегу реки Березины с  выходом на Бобруйск, другой — по западному берегу этой реки в обход Бобруйска с юга. Нанесение двух ударов давало войскам фронта, по мысли Рокоссовского, неоспоримые преимущества: во-первых, это дезориентировало противника, а во-вторых, исключало возможность маневра вражеских войск. Такое решение шло вразрез с установившейся практикой, когда, как правило, наносился один мощный удар, для которого сосредоточивались основные силы и средства. Рокоссовский сознавал, что, принимая решение о двух ударных группировках, он рискует допустить распыление имевшихся сил, но расположение войск противника и условия лесисто-болотистой местности убеждали его, что это будет наиболее успешным решением задачи.

Действуя таким несколько необычным для того времени способом, — пишет о замысле Рокоссовского Штеменко, — командующий войсками 1-го Белорусского фронта намеревался рассечь противостоящие силы неприятеля и разгромить их поочередно, не стремясь, однако, к немедленному окружению. Оперативное управление Генерального штаба учло эти соображения

22 и 23 мая план «Багратион» подвергся обсуждению в Ставке..
Предложение командующего Первым Белорусским фронтом генерала армии Рокоссовского было необычным: нанести одновременно два главных удара. Г. К. Жуков и Генеральный штаб были категорически против двух главных ударов и настаивали на одном — с плацдарма на Днепре в районе Рогачева. Верховный тоже придерживался такого же мнения. По логике, вариант Рокоссовского половинил силы и средства, что казалось просто недопустимым при проведении такой крупномасштабной операции.
«Если бы это предлагал не Рокоссовский, этот вариант при наличии таких оппонентов, как Сталин и Жуков, просто пропустили бы мимо ушей, — говорит Голованов, — в лучшем случае как необдуманное, в худшем — как безграмотное предложение. вспоминает маршал Голованов в книге «Солдаты империи»

Верховный попросил Рокоссовского пойти в другую комнату и еще раз подумать, прав ли он. Когда Константина Константиновича вызвали, он доложил, что своего мнения не меняет. Сталин попросил его еще раз выйти и подумать. Но когда он снова вернулся в кабинет Верховного, по-прежнему остался тверд и непреклонен, хотя прекрасно понимал, что ему теперь будет грозить в случае неуспеха. Верховному стало ясно, что только глубоко убежденный в правильности своего мнения человек может так упорно стоять на своем. . . . маршал Голованов «Дальняя бомбардировочная...»

Справка:
Маршал Советского Союза Г. К. Жуков в этой связи отмечал:
«Существующая в некоторых военных кругах версия о «двух главных ударах» на белорусском направлении силами 1-го Белорусского фронта, на которых якобы настаивал К. К. Рокоссовский перед Верховным, лишена основания. Оба эти удара, проектируемые фронтом, были предварительно утверждены И. В. Сталиным еще 20 мая по проекту Генштаба, то есть до приезда командующего 1-м Белорусским фронтом в Ставку» Цит. по: Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. 10-е изд. Т. 3. М.: Изд-во Агентства печати Новости, 1990. С. 131–132.

Маршал Советского Союза А. М. Василевский. В беседе с писателем К. М. Симоновым подчеркивал, что, во-первых, не помнит описанного Рокоссовским спора со Сталиным, хотя и присутствовал на обсуждении плана Белорусской операции, а во-вторых, возражает против того, чтобы предложение о двойных ударах, наносимых на одном фронте (даже если оно в данном случае и было), трактовались как «некое оперативное новшество». Симонов К. М. Глазами человека моего поколения. М., 1989. С. 463.

Однако, Василевский, отрицавший наличие спора между Рокоссовским и Сталиным, в целом высоко оценивал план операции «Багратион».
Он был прост и в то же время смел и грандиозен. Простота его заключалась в том, что в его основу было положено решение использовать выгодную для нас конфигурацию советско-германского фронта на белорусском театре военных действий. . . Смелость замысла вытекала из стремления, не боясь контрпланов противника, нанести решающий для всей летней кампании удар в одном стратегическом направлении. О грандиозности замысла свидетельствует его исключительно важное военно-политическое значение для дальнейшего хода Второй мировой войны, невиданный размах, а также количество одновременно или последовательно предусмотренных планом и, казалось бы, самостоятельных, но вместе с тем тесно связанных между собой фронтовых операций, направленных к достижению общих военно-стратегических задач и политических целей Василевский А. М. Дело всей жизни. М.: ОЛМА-ПРЕСС Звездный мир, 2002. С. 395.

«. . . А ведь с идеей Рокоссовского ни Жуков, ни Василевский не соглашались, один Сталин поддержал, в литературе сейчас все смешали. А я-то хорошо помню, как было. . . » маршал Голованов. «Солдаты империи»


Предложение Рокоссовского было принято, и он своим фронтом, передний край которого шел на протяжении порядка девятисот километров(в других источниках 700 км, но это сути не меняет(Vstarik)), на правом фланге, впервые в мировой практике, нанес два главных удара, и это оказалось наиболее обоснованным решением. Именно там, где наносился второй главный удар, был достигнут наибольший успех, а с плацдарма у Рогачева такого успеха сразу достигнуто не было, и развиваться он стал позже.


В ходе операции "Багратион" советские войска, пройдя с боями несколько сот километров, практически повторили события 41-го - но на этот раз в котлах гибли немецкие дивизии. Только теперь поменялись местами вместо Гудериана - Рокоссовский, вместо панцер-дивизий, оснащенных T-III, тылы противника громили советские танковые корпуса, оснащенные "тридцатьчетверками". И танковые колонны прикрывали, наводя ужас на обороняющихся, штурмовики Ил-2. А из "минского котла" немецкие окруженцы пробирались лесами на запад.

За два месяца основные силы группы армий "Центр" были разгромлены, германские войска потеряли свыше 400 тыс. солдат и офицеров, в том числе свыше 250 тыс. - безвозвратно. Это были потери Сталинградского масштаба. По советским данным, из 97 немецких дивизий и 13 бригад, участвовавших в боях в Белоруссии, 17 дивизий и 3 бригады были полностью уничтожены. 50 дивизий понесли потери от 60 до 70% всего состава.

При допросе на командном пункте 3-го Белорусского фронта пленных фашистских генералов, захваченных в районе Витебска, те показали, что все происшедшее в первые дни советского наступления:
«представлялось им совершенно невероятным, так как они считали состояние обороны, особенно в районе Витебска, более чем надежным, прочным и готовились во что бы то ни стало выполнить приказ фюрера любой ценой отстоять город-крепость».
 Однако, Начался путь кошмаров и ужасов. На дорогах дикие пробки. Паническое бегство. Танки русских преграждают дороги отхода... Авиация русских непрерывно сеет смерть с неба. Русские все время опережают нас параллельным преследованием.
Немецкие военные и исследователи не оспаривают тот факт, что Вермахт постигла катастрофа.

«…Результат длившегося теперь уже 10 дней сражения был потрясающим. Около 25 дивизий были уничтожены или окружены. Лишь немногие соединения, оборонявшиеся на южном фланге 2-й армии, оставались еще полноценными, избежавшие же уничтожения остатки практически полностью утратили свою боеспособность» Типпельскирх К. История Второй мировой войны. М.: Иностранная литература, 1956. С. 447

Немцы (естественно, занижая (Vstarik))оценивают свои потери в 350-400 тысяч, в том числе - около 200 тысяч убитыми и 80 тысяч пленными, при этом из 38 дивизий группы армий "Центр" 28 было разбито. Из 47 генералов, воевавших на передовой в качестве командиров корпусов и дивизий, 31 был потерян, причем двадцать один попал в плен.
Резюмируя, можно сказать, что в ходе операции "Багратион" было потеряно две трети личного состава группы армий "Центр". Это - был разгром.
Успех в Белоруссии перерастал постепенно в успех всей нашей летней кампании — пишет маршал А. М. Василевский.

Наши потери, по официальным данным, составили 765.813 человек убитыми, ранеными, пропавшими без вести и убывшими по болезни, из них безвозвратные потери - 178.507 человек. То есть врага "не заваливали трупами", а победили его умением, переиграли. "Багратион" - наверное, самая изящная операция советских войск в годы Великой Отечественной - незаслуженно стоит в тени других сражений.

Хочу здесь только сказать, что Белорусская операция в целом ждет своих исследователей, ибо она даже в книге Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления» отображена недостаточно. Во всяком случае, даже у непосредственных участников этой операции описанное в книге не создает впечатления того огромного размаха боевых действий, какой имел место на самом деле, и не отводится надлежащего места тем командующим и их войскам, которые ее проводили. маршал Голованов «Дальняя бомбардировочная »

А одним из компонентов завершающеющего этапа этой операции было следующее:
По улицам советской столицы прошла огромная колонна — 57 тысяч германских военнопленных — взятых в плен в ходе операции «Багратион», замыкали колонну поливомоечные машины смывавшие с мостовой водой следы их прохождения.

Тем самым Сталин показал всему миру, для долгой памяти, своеобразный и обязательный ответ на трагедию 1941 года и не иначе. Мол, хотели прогуляться по улицам Москвы в 1941 году? Пожалуйста, в 1944 году мы предоставили вам это удовольствие.





НКВД СССР докладывает о результатах конвоирования через город Москву немецких военнопленных, захваченных войсками Красной Армии 1-го, 2-го и 3-го Белорусских фронтов. Движение колонн военнопленных с Московского ипподрома началось ровно в 11 часов утра сегодня, 17 июля, по маршруту: Ленинградское шоссе, улица Горького, площадь Маяковского, Садово-Каретная, Садово-Самотечная, Садово-Черногрязская, улица Чкалова, Курский вокзал и по улицам: Каляевской, Ново-Слободской, 1-й Мещанской. По этому маршруту прошло 42.000 военнопленных, в том числе колонна военнопленных генералов и офицеров численностью 1.227 человек, из них 19 генералов и 6 старших офицеров (полковники и подполковники). Движение колонн военнопленных на этом маршруте продолжалось 2 часа 25 мин. Вторая часть колонн военнопленных прошла от площади Маяковского по улицам: Большая Садовая, Садово-Кудринская, Новинский бульвар. Смоленский бульвар, Зубовская площадь, Крымская площадь, Большая Калужская улица, станция Канатчиково, Окружной железной дороги. По этому маршруту прошло 15.600 военнопленных и движение колонн продолжалось 4 часа 20 минут. Колонны шли по фронту 20 человек. Движением колонн руководил командующий Московским военным округом генерал-полковник АРТЕМЬЕВ. По прибытии к пунктам погрузки военнопленные немедленно погружались в железнодорожные эшелоны для отправки в лагери военнопленных. К 19 часам все 25 эшелонов военнопленных были погружены в вагоны и отправлены к местам назначения.