Тред №1087379

Лучше историю нужно изучать - меньше будете удивляться - это  в адрес "Дяди Саши"


Черчилль: ««Было бы ошибочно думать, что в течение всего этого года мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских. Напротив того, русские белогвардейцы сражались за наше дело. Эта истина станет неприятно чувствительной с того момента, как белые армии будут уничтожены, и большевики установят своё господство на всём протяжении необъятной Российской империи». (Мировой кризис, Глава XII.) »

Выдержки из  Питер Флеминг Судьба адмирала Колчака. 1917–1920
« Готовность, с которой Уайтхолл принял предложение Колчака служить на Месопотамском фронте, может показаться доказательством заинтересованности Британии в адмирале. Это впечатление подтверждается посланием резидента военной разведки, корреспондента газеты «Дейли мейл», находившегося в Маньчжурии, капитану Стевени в июле 1918 года. Он сообщал, что телеграфом передал в свою газету интервью с Колчаком, «в котором последний заявил, будто британское Военное министерство первоначально приказало ему отправиться в Месопотамию, а впоследствии направило его в Сибирь. Заявление в значительной степени соответствует истине, но вы должны объяснить адмиралу, что крайне желательно хранить молчание относительно его связей с нами. Соответственно данная статья подвергнута цензуре».  (По  классификации Колчак типичный агент английской военной разведки, при этом ещё и туповатый. Vstarik)


В сложной сибирской иерархии требовалось найти Жанену приемлемое место, и к середине января с трудом определилась формула, удовлетворявшая требованиям неестественной ситуации. Жанен становился главнокомандующим всеми войсками Антанты западнее озера Байкал; русский главнокомандующий должен был «контролировать проведение военных операций в соответствии с приказами генерала Жанена как представителя Верховного военного совета Антанты. (см. цитату от Черчилля Vstarik)
.      .     .
Нокса удостоили звания начальника тыла с широкой ответственностью за подготовку, управление и снабжение как русских, так и союзных вооруженных сил. Получалось, что номинально Нокс стал помощником или даже подчиненным Жанена, но тот, как Нокс заявил Военному министерству, когда все закончилось, «не оказывал никакого влияния на военные кампании и ни разу не дал мне никаких инструкций относительно организации войск, их подготовки или снаряжения». Нокс и Жанен не ладили. Жанен представлял собой так называемого политического генерала, однако авторитетом у русских не пользовался, поскольку слишком беспокоился о престиже своем и своей страны, чтобы посвятить себя их делу. Жанен хитрил там, где Нокс шел напрямик, был любезен там, где британец не стеснялся в выражениях. Нокс без колебаний говорил русским, начиная с Колчака, неприятную правду; Жанен смягчал свою критику примерами из хорошо знакомой ему русской истории.
.     .     . 

27 января 1919 года писал Ллойд Джорджу: "Союзники в Париже еще не решили, хотят ли они воевать с большевиками или заключать с ними мир. Они застряли между двумя этими курсами, поскольку оба им одинаково не нравятся». Эта неприязнь вполне естественна – отчасти потому, что оба курса казались одинаково невозможными. "
. . .
  
Заключение мира, то есть прекращение интервенции и снятие блокады, было несовместимо с чувством чести. Кроме чехов, на помощь которым, по собственному заявлению, ринулась Антанта, были белые русские, которых в антигерманских целях подстрекали взяться за оружие и бросить которых не позволяли приличия. Как сформулировал Бальфур в меморандуме в конце ноября 1918 года, «недавние события породили обязательства, распространившиеся шире обстоятельств, их вызвавших». По всей бывшей Российской империи «под защитой Антанты установились новые антибольшевистские режимы. (гондурасики Vstarik) Мы ответственны за их существование и должны поддерживать их».
.     .    .   
  В марте Нокс доложил, что генерал Каппель, чья армия была выведена в резерв, «боится опоздать к захвату Москвы», но адъютант Нокса полагал, что «превосходный корпус Каппеля  если поторопится, то, вероятно, прорвется к Москве». В меморандуме министерства иностранных дел от 6 июня подтверждалось, что «мы ожидаем широкого наступления на русское советское правительство, а потому наша основная помощь, финансовая и всякая иная, должна быть направлена в Сибирь».
.      .     .  
Вопрос, признавать ли омское правительство, и если да, то в какой форме, периодически занимал умы парижских миротворцев, хотя военные достижения верховного правителя до некоторой степени нивелировались сомнительной репутацией его политического руководства. В конце концов решили принять условия, на которых правительства Антанты и присоединившихся к ней держав, некоторые из коих «в данный момент вынуждены вывести свои войска из России и резко сократить свои расходы», «подготовились бы вновь оказывать помощь».
.      .     .  
   Эти условия были сформулированы в официальном сообщении, которое подписали Клемансо, Ллойд Джордж, Орландо (за Италию), Вудро Вильсон и принц Сайондзи (за Японию). Сообщение телеграфом отправили в Омск в конце мая. Коалиция склонялась к тому, чтобы «снабжать правительство Колчака и его партнеров военным имуществом, боеприпасами и продовольствием, а также помочь утвердиться в качестве Всероссийского правительства, при условии получения определенных гарантий того, что они ставят те же цели, что союзные государства». Эти цели – «дать возможность русскому народу восстановить контроль над своими делами через свободно избранную Государственную думу ради восстановления мира в России; разрешить все спорные вопросы по границам Российского государства и его отношениям с соседями через Лигу Наций для восстановления мира вдоль границ России».

   Три из восьми требуемых гарантий касались второй из названных целей и должны были обеспечить автономию Польши, Финляндии, стран Балтии, Кавказских республик и Бессарабии.
От России требовалось вступление в Лигу Наций. Колчак также должен был принять обязательство выплатить национальные долги России, от которых отреклись большевики.

Необходимо было обеспечить гражданские свободы, провести земельную реформу и местные выборы.

И может быть, самой интересной особенностью документа, в остальном имевшего лишь чисто теоретическое значение, является оптимизм первого условия: «Как только они (белые) достигнут Москвы., они должны созвать Учредительное собрание».

  Колчак ответил 4 июня. Лидеры союзных государств нашли формулировки его ответа, в общем, удовлетворительными»