Тред №1091561

Интереснейший момент – это психологическое состояние самих специалистов участвовавших в планировании ГОЭЛРО и первых пятилеток. Состояние было подобно следующему: Глаза страшатся, а руки делают.


Вот что вспоминает Струмилин Станислав Густавович (1877–1974) о там периоде ( видный советский экономист, статистик, историк, социолог; под его руководством разработана первая в мире система материальных балансов; автор одного из методов построения индекса производительности труда, т.н. индекса Струмилина; один из авторов планов индустриализации СССР.
С 1897 г. активно участвовал в революционном рабочем движении, дважды бежал из царской ссылки. Делегат 4-го (Стокгольмского) (1906) и 5-го (Лондонского) (1907) съездов РСДРП.
Автор более 700 работ в области экономики, статистики, управления народным хозяйством, планирования, демографического прогнозирования, политэкономии социализма, экономической истории, научного коммунизма, социологии, философии. Академик АН СССР (1931).

Выдержка из работы С.Г. Струмилина «Планирование в СССР»:

«Методология планирования выросла из советской практики управления общественным хозяйством. Ни с одной кафедры в мире такая научная дисциплина не преподавалась. Ни из каких учебников, за отсутствием таковых, научиться ей не было возможности.

Советским практикам пришлось обучаться науке планирования на опыте собственных своих промахов и ошибок, обнаруживая их и выправляя на ходу. Вскоре, однако выяснилось, что даже самое несовершенное плановое хозяйство все же много эффективнее того совершенного хозяйственного Хаоса, какой является уделом всех стран, придерживающихся принципа так называемой «свободной конкуренции».

Во всяком случае, нельзя оспаривать общеизвестного факта, что крайне отсталое и разоренное войнами российское хозяйство в руках Советов с первых же
шагов народнохозяйственного планирования стало быстро подниматься в гору, догоняя и перегоняя одного за другим далеко опередивших его в прошлом мощных соседей.

В первых проектировках планов восстановительного периода чувствуется явная недооценка возможностей планового хозяйства. Составители этих планов, в большинстве своем крупные хозяйственники и инженеры старой, дореволюционной школы, на первых порах не особенно  еще верили в прочность советского строя.

Тем с большим запасом «прочности» и сугубой осторожностью, дорожа своей репутацией специалистов, проектировали они темпы возрождения и оздоровления новой и еще чуждой им большевистской России.
Психология прошлого настолько давила на их сознание, что они никак не могли себе представить восстановление разрушенного хозяйства России, хотя бы до предвоенных его масштабов 1913 г., без очень солидных займов за границей или концессионных вложений зарубежного капитала.

В историческом плане электрификации России, вдохновленном гением Ленина, наряду с поистине великими для того времени заданиями запроектирован был и угрожающий им всем огромный дефицит в размере 6 млрд. руб. золотом, который предстояло покрыть путем концессий и займов за границей.
Зарубежный капитал отнюдь не проявлял особой охоты помочь советскому пролетариату восстанавливать его хозяйство. Эту помощь можно было бы купить, по-видимому, только ценой отказа от всех завоеваний Октябрьской революции.

План ГОЭЛРО на время повис в воздухе. Кое- кто его вышучивал, именуя электрофикцией.

Кое-кто все еще ждал, когда же, наконец, советские послы придут на поклон к зарубежным банкирам с белым флагом капитуляции.

А между тем время шло, и план ГОЭЛРО, трижды перевыполненный в установленный срок, не потребовал для своей реализации никаких позаимствований за границей. Это был несомненный «просчет» плана. Но просчитались при этом не меньше и заграничные финансисты, упустившие, по-видимому, последний случай путем займов и концессий в труднейшую для Советской республики минуту извлечь из нее весьма аппетитные проценты на свой капитал.

Или же например, в одном из самых первых, впрочем, забракованном еще в недрах самого Госплана проекте пятилетки намечался прирост планируемой индустриальной продукции с 1922/23 по 1927/28 г. на 182%, что представлялось ее составителям верхом оптимизма. А между тем фактический прирост продукции за те же годы достиг 318%.

Несколько лет спустя, уже по завершении восстановительного периода, специалисты так  характеризовали этот период своей работы:

При участии наркоматов, главным образом ВСНХ и НКПС, мы, члены Госплана, специалисты — инженеры, экономисты — составляли ежегодные планы восстановления народного хозяйства и с недоумением наблюдали, как жизнь неизбежно и каждый год опережала наши планы

Некоторые из этих специалистов, таившие еще в груди слабые надежды на реставрацию старого строя, встретили эти успехи советского хозяйства не только с недоумением, но  и с большим огорчением и озлоблением.

Зато большинство других, окрыленные ими, с еще большим воодушевлением и подъемом продолжали свою работу по укреплению плановой системы хозяйства.»