Тред №1092005

Наиболее частыми формами открытого проявления недовольства являлись отказы рабочих идти на праздничные демонстрации, участвовать в соцсоревнованиях, демонстративные выходы из кооперативов и из партии. Наиболее распространенной формой протеста были резкие высказывания и выступления. Конечно, не все рабочие разделяли антисоветские выпады собратьев по классу. Но даже не отражая всех настроений того времени, приводимые ниже высказывания помогают озвучить мертвую статистику архивных материалов:

«Как в колхозы стали загонять, жрать буквально нечего стало». «Скоро и картофель будет выдаваться по карточкам». «Надоела проклятая жизнь. Говорят, все для рабочих, а между тем рабочего жмут вовсю, дерут с него и на займы, и на колхозы, и на пятилетку, а давать ничего не дают. Эта пятилетка загонит рабочих в гроб. Жить стало хуже, чем до революции». «Что толку, что стали работать7 часов и зарплату повысили, когда есть нечего» (Москва и область).
«Довольно поели мяса, пора на13 году революции и за конину приниматься. При соввласти пора отвыкать от еды». «Наши правители о нас забыли, не видят, чем питается рабочий». «Детей кормим хлебом с солью, сами едим только хлеб, какое может быть тут ударничество» (Ивановская обл.).

На стенах завода им. Маркса в Астрахани кто-то написал: «Каждый дурак может так править, как советская власть морит людей с голоду». «Да здравствует пятилетка с голодным желудком». «Нам только глаза замазывают, дескать, все для рабочих, а дают кусок хлеба и тухлую селедку. Довольно сказок. Мы видим, что лучшее отправляют за границу. Рабочим центра, как барскому лакею, дают больше, а мы, рабочие провинции— жри картошку, потому что у тебя черная кость» (Нижняя и Средняя Волга).

«Требуют производительности труда, а не взглянут, как ходят рабочие. Утром уходишь не евши, а обед в столовой дают какую-то бурду без мяса. 100 гр мяса на всю семью. Думали колхозами устранить кризис, а получилось наоборот. Жрем конину». «Какое тут ударничество, когда кишки в биллиард играют. Сначала надо дать хлеба, а потом соревноваться». На одной из железнодорожных станций на паровозах появились надписи: «СССР— страна благородная, хлеб отправляет за границу, а сама голодная». На Красноярском ремонтном заводе в паровозном цеху на стене была нарисована карикатура— рабочий с молотом, рядом скелет с косой и подпись: «Скелет— это пятилетка, которая берет рабочего за горло» (Сибирь).

«Ничего не стало. Наступает1918 год. От недоедания отпадает охота работать». «Правительство рано ликвидировало кулаков. Колхозы— это миф, голод неизбежен». «Страна идет к гибели из-за перегибов в деревне». «Что же, и теперь, как в1905 году, идти просить хлеба». «Все подыхаем с голоду, а работать нет сип». «Не дождемся мы вашего социализма. Да и не нужен он нам. Раньше мы были сыты, а теперь ноги протянем скоро» (Ленинградская обл.).

«Мы еле держимся у станка». «Темпы, взятые партией нам не под силу. Все равно мы их не выполним». «Попы уговаривали: терпите, на том свете будет лучше, сейчас говорят: терпите, после пятилетки будет лучше». «Октября, товарищи, давно уже нет, кормят нас отбросами». «Надо бастовать, нам перестали даже деньги платить, о мануфактуре и обуви мы давно забыли. Какой тут промфинплан и ударничество, когда мы голодные и раздетые». Распространялись листовки: «План Сталина— это бред фанатика, а не революционера, недальновидного человека, готового во имя своей славы пере- ступить через труп народов России» (Северный Кавказ).

«Дурят наши головы пятилеткой. Говорят, потерпите немного, через пять лет все будет. До окончания пятилетки большинство рабочих погибнет от невыносимой эксплуатации и голода». «Вам хочется построить пятилетку на неблагополучии рабочих». «Пусть соревнуется, кто сыт». «Пятилетку по- строить в4 года нельзя. Строить ее нужно не на костях рабочих, а так,

чтобы не было головокружения от голода» (Украина).


«Небось у наркомов на столе белого хлеба сколько угодно, а нам по фунту сырого хлеба не хватает».

«Ясно, они проживут, потому что получают жирные оклады, а нам что

делать, получаем маленькое жалование и обременены семьей»?.

Политбюро отказалось взять на себя ответственность за ухудшение продовольственной обстановки в стране. Начался поиск «козлов отпущения».
«Вредители по мясу, овощам, консервам и прочие» были расстреляны, но продовольственное положение, как того и следовало ожидать, не улучшилось. Главный виновник кризиса — форсированная индустриализация,повлекшая огосударствление экономики и развал рынка, набирала силу. В начале 1931 года Политбюро официально ввело всесоюзную карточную систему на основные продукты и товары, узаконив и упорядочив региональные карточные системы, уже существовавшие в стране!