Сталин. Роль в истории страны. Современники, события, явления. Сталин сегодня.
3,789,169
45,064
|
Vstarik ( Слушатель ) |
| 01 июн 2016 16:25:36 |
Тред №1101013
новая дискуссия Дискуссия 155
Мысль о том, что бы превратить империалистическую войну в гражданскую реализована практической плоскости не большевиками, (Ленин только предположил, что поражение царизма для трудящихся был бы меньшим злом, однако сам факт ликвидации самодержавия был для него неожиданностью)* а кадетами, а ещё конкретнее, блоком императорской государственной Думы под названием «прогрессисты», за котором стояла олигархия. В этом деянии имелся прагматический расчет крупной буржуазии, ибо при укреплении режима монархии, монарх «закручивал гайки», усиливал давление на все слои общества в том числе и на буржуазию, а в случае поражения шел всегда на попятную.
К этому выводу подталкивал исторический опыт.
Так было после 1812 года, когда вопрос с крепостным правом был затянут на десятилетия и Российская империя находилась в стадии феодализма, а вот после поражения в Крымской и Японской войне начались кой-какие реформы.
В данном случае буржуазный переворот или буржуазная революция, как вам угодно, мог победить только в результате поражений на фронтах первой мировой войны, в противном случае он/она откладывалась в России на многие десятилетия.
« Не буду излагать Вам, зачем все это было им нужно, кратко скажу, что здесь играла роль частью сознательная измена, частью желание половить рыбу в мутной воде, частью страсть к популярности. Но, конечно, мы должны признать, что нравственная ответственность за совершившееся лежит на нас, то есть на блоке партий Государственной Думы. Вы знаете, что Твердое решение воспользоваться войной для производства переворота принято нами вскоре после начала этой войны; знайте также, что ждать мы больше не могли, ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство, вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования».
Именно поэтому либеральная демократия и буржуазия избрали тактикой борьбы с царизмом лозунг русско-японской войны: «Чем хуже, тем лучше». Милюков заявлял: «Следует помнить, что по необходимости наша любовь к родине принимает иногда неожиданные формы и что ее кажущееся отсутствие на самом деле является у нас наивысшим проявлением подлинно патриотического чувства». О формах, которое приобретало это чувство, писал кадет И. Гессен: русская печать вела «партизанскую войну» с властью «с возрастающим ожесточением до самой революции».
В марте 1914 г. один из лидеров Московского биржевого комитета А. Коновалов провозглашал: «Правительство обнаглело до последней степени, потому что не видит отпора и уверено, что страна заснула мертвым сном. Но стоит только проявиться двум-трем эксцессам революционного характера, и правительство немедленно проявит свою обычную трусость и растерянность... На другой день после мира (по прогнозу в 1916 г.) у нас начнется кровопролитная внутренняя война. Это будет анархия, бунт, страшный взрыв исстрадавшихся масс... При первых революционных взрывах правительство окончательно растеряется и бросит все русское общество на произвол судьбы...»
Шульгин вспоминал: «Дело было в Третьей Думе... Выскакивает В. Маклаков и ко мне: «Кабак!» — сказал громко, а потом, понизив голос, добавил: «Вот что нам нужно: война с Германией и твердая власть».
* Ленин: «с точки зрения интересов трудящихся масс и рабочего класса России не может подлежать ни малейшему... сомнению, что наименьшим злом было бы... поражение царизма в войне»
Молотов: Я был непосредственным участником этих событий. Ленина не было, и нам пришлось руководить самим. Указаний от него не было, да и не могло быть, когда не только для Ленина день революции был неожиданным, но и для нас, находящихся в Питере
К этому выводу подталкивал исторический опыт.
Так было после 1812 года, когда вопрос с крепостным правом был затянут на десятилетия и Российская империя находилась в стадии феодализма, а вот после поражения в Крымской и Японской войне начались кой-какие реформы.
В данном случае буржуазный переворот или буржуазная революция, как вам угодно, мог победить только в результате поражений на фронтах первой мировой войны, в противном случае он/она откладывалась в России на многие десятилетия.
Милюков напишет позже письмо бывшему члену Совета монархических съездов И. В. Ревенко :
« Не буду излагать Вам, зачем все это было им нужно, кратко скажу, что здесь играла роль частью сознательная измена, частью желание половить рыбу в мутной воде, частью страсть к популярности. Но, конечно, мы должны признать, что нравственная ответственность за совершившееся лежит на нас, то есть на блоке партий Государственной Думы. Вы знаете, что Твердое решение воспользоваться войной для производства переворота принято нами вскоре после начала этой войны; знайте также, что ждать мы больше не могли, ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство, вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования».
Именно поэтому либеральная демократия и буржуазия избрали тактикой борьбы с царизмом лозунг русско-японской войны: «Чем хуже, тем лучше». Милюков заявлял: «Следует помнить, что по необходимости наша любовь к родине принимает иногда неожиданные формы и что ее кажущееся отсутствие на самом деле является у нас наивысшим проявлением подлинно патриотического чувства». О формах, которое приобретало это чувство, писал кадет И. Гессен: русская печать вела «партизанскую войну» с властью «с возрастающим ожесточением до самой революции».
В марте 1914 г. один из лидеров Московского биржевого комитета А. Коновалов провозглашал: «Правительство обнаглело до последней степени, потому что не видит отпора и уверено, что страна заснула мертвым сном. Но стоит только проявиться двум-трем эксцессам революционного характера, и правительство немедленно проявит свою обычную трусость и растерянность... На другой день после мира (по прогнозу в 1916 г.) у нас начнется кровопролитная внутренняя война. Это будет анархия, бунт, страшный взрыв исстрадавшихся масс... При первых революционных взрывах правительство окончательно растеряется и бросит все русское общество на произвол судьбы...»
Шульгин вспоминал: «Дело было в Третьей Думе... Выскакивает В. Маклаков и ко мне: «Кабак!» — сказал громко, а потом, понизив голос, добавил: «Вот что нам нужно: война с Германией и твердая власть».
Мало того лидеры легальных партий (кадеты, октябристы (Vstarik)) на тайном съезде в конце 1915 г., под председательством Керенского, пришли к выводу, что если будет заключен мир, то он «будет реакционный и монархический», следовательно: «Когда наступит последний час войны, мы должны будем свергнуть царизм, взять власть в свои руки и установить социалистическую диктатуру.
По мотивам книги Галина В.В. "Запретная политэкономия. Революция по-русски"
* Ленин: «с точки зрения интересов трудящихся масс и рабочего класса России не может подлежать ни малейшему... сомнению, что наименьшим злом было бы... поражение царизма в войне»
Молотов: Я был непосредственным участником этих событий. Ленина не было, и нам пришлось руководить самим. Указаний от него не было, да и не могло быть, когда не только для Ленина день революции был неожиданным, но и для нас, находящихся в Питере
Отредактировано: Vstarik - 01 июн 2016 16:32:09
ОТВЕТЫ (0)
Комментарии не найдены!