Сталин. Роль в истории страны. Современники, события, явления. Сталин сегодня.
3,885,387
46,388
|
зарун ( Дилетант ) |
| 23 июл 2016 09:12:42 |
Некоторые итоги сталинской индустриализвцЫи
новая дискуссия Дискуссия 169
...
Характерной особенностью многих строек являлось значительное увеличение сметной стоимости объектов против изначально принятой. Например, планировавшаяся мощность Ташкентского комбината в 100 тыс. веретен была доведена до 112,7 тыс., а его стоимость выросла со 100 до 181,7 млн руб. Аналогичное положение сложилось в льняной, шерстяной, шелковой промышленности, в результате чего было приостановлено строительство предприятий гигантов в Глазове, Бежецке, Ржеве и других городах. По строившимся с 1931 г. 22 мясокомбинатам при первоначальной их сметной стоимости 283,13 млн руб. фактические затраты к 1938 г. составили 693,92 млн руб., что вызвало срыв строительства запланированных 37 мясоперерабатывающих предприятий, но и при этом полностью удалось закончить строительство только одного — в г. Баку.
По проекту «Большой Волги» намечалось строительство шести энергетических установок общей мощностью 4,5 млн кВт. По расчетным данным, их стоимость могла составить около 5,5 млрд руб. при себестоимости тока 1-2 коп. за кВт/ч. Однако уже в середине 1930х гг. с учетом мирового опыта и предшествовавшей практики становилось очевидно, что невозможно получить себестоимость энергии в этих пределах. Если на Днепре, на гранитном основании, стоимость тока была не менее 0,7 коп., то на Волге, на песчаном основании для плотин, с самыми высокими в мире напорами, энергия обходилась не дешевле 2,53 коп. за кВт/ч. Таким образом, проблема получения дешевой энергии для общесоюзных целей на Волге разрешена не была. Технические трудности, громоздкость процессов строительства Нижне-Волжской и Средне-Волжской станций не смогли сыграть никакой роли в решении энергетических проблем второй пятилетки.
По причине удорожания строительства из запланированной 21 фабрики по производству кожаной обуви мощностью 100 млн пар открыто было только 6 (общей мощностью 17 млн пар обуви). В целом, легкая промышленность оставалась размещенной крайне неравномерно: 36% ее концентрировалось в Московской области, 44,35% — в Ивановской, 2% — в Средней Азии, 1,8% — в Закавказье. В Поволжье, на Урале и в Западной Сибири швейные, текстильные, обувные предприятия почти полностью отсутствовали.
План закладки новых шахт в СССР к 1938 г. оказался выполнен лишь на 52,5%, главным образом, вследствие крайне медленного их строительства. По директивам ЦК партии, даже крупная шахта не должна была сооружаться дольше 2-2,5 лет. На деле же средний срок строительства составлял 5-7 лет, с удорожанием и с большими недочетами по качеству. Этим объяснялось то, что в 1937 г. 73% всего угля добывалось в двух бассейнах: Донецком (59%) и Кузнецком (14%). В то же время геологические запасы Кизеловского и Челябинского месторождений оценивались в 67 млрд тонн, Подмосковного — 8 млрд, Средней Азии — 56 млрд, Закавказья — 150-200 млрд. Имея столь крупные запасы, эти районы все же в течение 1930-х гг. оставались наиболее дефицитными по топливу.
Одностороннее планирование без учета естественно сложившегося народного хозяйства регионов привело к отрыву производств от их энергетических и сырьевых баз, к дальним встречным перевозкам продукции, топлива, сырья. Выбор точек размещения заводов производился исходя из интересов конкретного ведомства: каждый наркомат и даже главк командировал для выбора строительной площадки многочисленные комиссии в разные города, параллельно составляя множество плановых заданий. Так, за 1938-1940 гг. в Уфу, Курск, Новосибирск, Челябинск, Куйбышев и другие города приезжали десятки комиссий с целью сбора одних и тех же материалов для дислокации новых производств, а местные органы власти и планирования оставались в стороне. Погоня за технологической эффективностью агрегата (домны, прокатного стана) не учитывала важность всей цепочки связей данного завода. Чрезмерно узкая («монокультурная») специализация производств вызывала необходимость развоза готовой продукции (например, стального листа) чуть ли не по всей территории СССР. А возможные потери Чимкентского завода при условии перевозки туда свинца и концентратов с Алтая всего лишь за один год могли в три раза превысить капитальную стоимость самого предприятия.
Основным принципом размещения пищевой промышленности провозглашалось приближение производства к районам сырья и центрам потребления. Но задача решена не была: например, 87% предприятий кондитерского производства располагалось в центральных и южных районах страны. В 1938 г. из 505 тыс. тонн кондитерской продукции СССР фабрики Москвы и Ленинграда дали 346,5 тыс. тонн (68%). В то же время на базы Ленинграда в 1939 г. около 40 поставщиков присылали сливочное масло, в том числе Архангельский трест — 1588 тонн, Башкирский — 1607, Калининский—2604, Омский —3416, БССР—2934; импорт составил 306 тонн. Всего насчитывалось 66 поставщиков мяса, 19 — рыбы, 29 — яиц, 67 — сахара.
...
(Твердюкова Е.Д. Пространственное размещение промышленности и населения в СССР в 1930-е гг. // Центр и регионы в истории России: Проблемы экономического, политического и социокультурного взаимодействия: Сборник научных статей / Под ред. А. Ю. Дворниченко. — СПб., 2010)
Характерной особенностью многих строек являлось значительное увеличение сметной стоимости объектов против изначально принятой. Например, планировавшаяся мощность Ташкентского комбината в 100 тыс. веретен была доведена до 112,7 тыс., а его стоимость выросла со 100 до 181,7 млн руб. Аналогичное положение сложилось в льняной, шерстяной, шелковой промышленности, в результате чего было приостановлено строительство предприятий гигантов в Глазове, Бежецке, Ржеве и других городах. По строившимся с 1931 г. 22 мясокомбинатам при первоначальной их сметной стоимости 283,13 млн руб. фактические затраты к 1938 г. составили 693,92 млн руб., что вызвало срыв строительства запланированных 37 мясоперерабатывающих предприятий, но и при этом полностью удалось закончить строительство только одного — в г. Баку.
По проекту «Большой Волги» намечалось строительство шести энергетических установок общей мощностью 4,5 млн кВт. По расчетным данным, их стоимость могла составить около 5,5 млрд руб. при себестоимости тока 1-2 коп. за кВт/ч. Однако уже в середине 1930х гг. с учетом мирового опыта и предшествовавшей практики становилось очевидно, что невозможно получить себестоимость энергии в этих пределах. Если на Днепре, на гранитном основании, стоимость тока была не менее 0,7 коп., то на Волге, на песчаном основании для плотин, с самыми высокими в мире напорами, энергия обходилась не дешевле 2,53 коп. за кВт/ч. Таким образом, проблема получения дешевой энергии для общесоюзных целей на Волге разрешена не была. Технические трудности, громоздкость процессов строительства Нижне-Волжской и Средне-Волжской станций не смогли сыграть никакой роли в решении энергетических проблем второй пятилетки.
По причине удорожания строительства из запланированной 21 фабрики по производству кожаной обуви мощностью 100 млн пар открыто было только 6 (общей мощностью 17 млн пар обуви). В целом, легкая промышленность оставалась размещенной крайне неравномерно: 36% ее концентрировалось в Московской области, 44,35% — в Ивановской, 2% — в Средней Азии, 1,8% — в Закавказье. В Поволжье, на Урале и в Западной Сибири швейные, текстильные, обувные предприятия почти полностью отсутствовали.
План закладки новых шахт в СССР к 1938 г. оказался выполнен лишь на 52,5%, главным образом, вследствие крайне медленного их строительства. По директивам ЦК партии, даже крупная шахта не должна была сооружаться дольше 2-2,5 лет. На деле же средний срок строительства составлял 5-7 лет, с удорожанием и с большими недочетами по качеству. Этим объяснялось то, что в 1937 г. 73% всего угля добывалось в двух бассейнах: Донецком (59%) и Кузнецком (14%). В то же время геологические запасы Кизеловского и Челябинского месторождений оценивались в 67 млрд тонн, Подмосковного — 8 млрд, Средней Азии — 56 млрд, Закавказья — 150-200 млрд. Имея столь крупные запасы, эти районы все же в течение 1930-х гг. оставались наиболее дефицитными по топливу.
Одностороннее планирование без учета естественно сложившегося народного хозяйства регионов привело к отрыву производств от их энергетических и сырьевых баз, к дальним встречным перевозкам продукции, топлива, сырья. Выбор точек размещения заводов производился исходя из интересов конкретного ведомства: каждый наркомат и даже главк командировал для выбора строительной площадки многочисленные комиссии в разные города, параллельно составляя множество плановых заданий. Так, за 1938-1940 гг. в Уфу, Курск, Новосибирск, Челябинск, Куйбышев и другие города приезжали десятки комиссий с целью сбора одних и тех же материалов для дислокации новых производств, а местные органы власти и планирования оставались в стороне. Погоня за технологической эффективностью агрегата (домны, прокатного стана) не учитывала важность всей цепочки связей данного завода. Чрезмерно узкая («монокультурная») специализация производств вызывала необходимость развоза готовой продукции (например, стального листа) чуть ли не по всей территории СССР. А возможные потери Чимкентского завода при условии перевозки туда свинца и концентратов с Алтая всего лишь за один год могли в три раза превысить капитальную стоимость самого предприятия.
Основным принципом размещения пищевой промышленности провозглашалось приближение производства к районам сырья и центрам потребления. Но задача решена не была: например, 87% предприятий кондитерского производства располагалось в центральных и южных районах страны. В 1938 г. из 505 тыс. тонн кондитерской продукции СССР фабрики Москвы и Ленинграда дали 346,5 тыс. тонн (68%). В то же время на базы Ленинграда в 1939 г. около 40 поставщиков присылали сливочное масло, в том числе Архангельский трест — 1588 тонн, Башкирский — 1607, Калининский—2604, Омский —3416, БССР—2934; импорт составил 306 тонн. Всего насчитывалось 66 поставщиков мяса, 19 — рыбы, 29 — яиц, 67 — сахара.
...
(Твердюкова Е.Д. Пространственное размещение промышленности и населения в СССР в 1930-е гг. // Центр и регионы в истории России: Проблемы экономического, политического и социокультурного взаимодействия: Сборник научных статей / Под ред. А. Ю. Дворниченко. — СПб., 2010)
ОТВЕТЫ (5)
|
донна роза ( Слушатель ) |
| 23 июл 2016 12:28:37 |
Цитата: зарун от 23.07.2016 07:12:42
Цитата: зарун от 23.07.2016 07:12:42
вот гад такой. Запланировал, но не построил все, что запланировал. Вообще никакой управленец, не смог, паразит, с чистого листа да в чистом поле доосуществить свои планы и позаботиться о потомках. А мы теперь страдаем, запаса евойного только на 30 лет хватило, а нам еще лет на 20 надо бы. Ну чистая сволочь!
|
Ale_Khab ( Слушатель ) |
| 23 июл 2016 13:06:29 |
Цитата: зарун от 23.07.2016 07:12:42
Это вообще за гранью.
Нужно было везти молоко в цистернах эшелонами в Лениград, чтобы на месте делать сливочное масло?
ДБ-2.
|
|
зарун ( Дилетант ) |
| 23 июл 2016 15:33:16 |
Цитата: Ale_Khab от 23.07.2016 11:06:29
Инна-2
Где узрели, что везли молоко? Речь идёт о доставки животного масла, а как известно даже..., оно прекрасно перевозилось блоками в
замороженном состоянии.
|
|
Ale_Khab ( Слушатель ) |
| 23 июл 2016 16:28:46 |
Цитата: зарун от 23.07.2016 13:33:16
Из чего делается сливочное масло?
Как я помню из начальных классов средней школы - из молока. Только я подзабыл, откуда берётся молоко.
С своим приглашением - пожалуйста, не ко мне.
|
|
зарун ( Дилетант ) |
| 23 июл 2016 16:47:43 |
Цитата: Ale_Khab от 23.07.2016 14:28:46
В первоначальном тексте следует цитата:
Цитата: ЦитатаВ то же время на базы Ленинграда в 1939 г. около 40 поставщиков присылали сливочное масло,
Вы в угаре правдоискательства пишите:
Цитата: ЦитатаЭто вообще за гранью.
Нужно было везти молоко в цистернах эшелонами в Лениград, чтобы на месте делать сливочное масло?
Смех, да и только.
В город на Неве везли готовое сливочное масло в вагонах-холодильниках, а не цельное молоко как вы утверждая здесь в своей ипостаси.