АОН – гаджет контршпионажа

СМЕРТОНОСНЫЙ ПРИБАМБАС
19 ноября 1976 года в Комитете ВЛКСМ Краснодарского политехнического института творилось невообразимое столпотворение. И было из-за чего. Из Управления КГБ по Краснодарскому краю поступило строжайшее указание «разобрать на общем собрании института поведение комсомольца Семена Мееровича Гендлера, вступившего из меркантильных побуждений в преступную связь с сотрудником посольства США в Москве и пытавшегося продать ему свое изобретение – телефон».
Чем, собственно, отличался от своих собратьев изготовленный Гендлером телефон, и какой ущерб обороноспособности СССР мог он нанести, попади в руки американцев, краснодарские кагэбэшники объяснить руководству не удосужились. Поэтому институт полнился самыми невероятными слухами.
Некоторые студенты-фантазеры договорились даже до того, что Гендлер изобрел такой телефонный аппарат, который с помощью лазерной приставки способен посылать смертоносные импульсы. Изобретатель якобы намерен был лишить жизни всю краснодарскую краевую партноменклатуру. А патологоанатомы при этом сошли бы с ума, теряясь в догадках о причине смерти сановных чиновников!
Недоброжелатели Семена пошли еще дальше: их сокурсник якобы по заданию американской разведки должен был извести под корень не только руководство края, но и уничтожить горячо любимое советским народом Политбюро! А что? Сказал же поэт Игорь Губерман: «Вожди дороже нам вдвойне, когда они уже в стене!» Денег у ЦРУ – куры не клюют, а Сенька, всем известно, из долгов не вылезает. Вот и купили американцы парня, сделав из него государственного преступника. К тому же он, во-первых, фанат западной поп-музыки, а во-вторых – ужас подумать! – занимается коллекционированием пустых бутылок из-под виски!



ОХОТНИК ЗА ГОЛОВАМИ
Семен с первого курса стал искать единомышленников, которых можно было бы заразить своими идеями. А идей у него было превеликое множество. У всех, к кому обращался Гендлер со своими предложениями, сложилось о нем впечатление как о человеке не от мира сего. Это в лучшем случае. Некоторые шарахались от него, считая, что у парня попросту крыша поехала. Однако в планы краснодарского Кулибина не входило ни создание второй Останкинской башни, ни атомохода «Ленин», ни аппарата для полета на Марс. Он задался целью усовершенствовать детище американца Александра Белла, который в 1876 году запатентовал пригодный к использованию телефонный аппарат.
И вот неутоленный изобретательский зуд направил Семена в Москву. В феврале 1976 года, во время зимних каникул, Гендлер посетил американскую выставку «Средства связи США». Там на него, совсем юного и неискушенного студента из провинциального Краснодара, свалилась «божья благодать» во плоти руководителя стенда телефонных аппаратов Грига Стефаноффа.
Впрочем, эта работа была его официальным прикрытием. На самом деле кадровый офицер ЦРУ прибыл в СССР по линии технической разведки.
Отменный психолог, к тому же прекрасно владевший русским языком, Стефанофф сразу обратил внимание на тщедушного мальчишку-очкарика, который каждый день выстаивал двух- трехчасовую очередь, чтобы попасть на выставку, и покидал ее с закрытием, зажав подмышкой кипу глянцевых проспектов.
Следуя требованием конспирации, встречаться с Гендлером за пределами выставки Стефанофф не стал – пригласил паренька как обычного посетителя в свой малюсенький кабинет за стендом и там провел прикидочную беседу.
Как истинный профессионал этот «охотник за головами» интуитивно почувствовал в стеснительном провинциале мощный интеллектуальный потенциал и умение добиваться цели. «У парня явно большое будущее, – решил Стефанофф, – но первому встречному иностранцу своих тайн он раскрывать не намерен».
В разговоре с разведчиком Семен ограничился замечанием, что его способ усовершенствовать телефонный аппарат произведет фурор в мире техники, а само новшество может иметь неограниченные возможности – может быть использовано и в военных целях.
Таинственность очкарика вполне устраивала американца – значит, его не трудно будет обучить конспирации. Плохо другое – мальчишка издалека, поэтому могут возникнуть трудности в поддержании с ним связи – ведь КГБ не дремлет...
– Скажите, Семен, – вложив максимум теплоты в свой голос, обратился Стефанофф к собеседнику, – в вашем городе, там, где вы живете и учитесь, есть большая библиотека?
– Разумеется, это – Пушкинская библиотека... Но должен вас разочаровать: всю техническую литературу я там уже давно перелопатил. Увы, так и не найдя вспомогательных своим идеям материалов. Так что сегодня я испытываю жесточайший дефицит в информации, касающейся телефонных аппаратов. Тех буклетов, что я набрал на вашей выставке, мне хватит от силы месяца на два.
– А вы что, свободно владеете английским?
– Да, но если в буклетах я ничего не найду, не знаю, что и делать дальше! Я ведь на поездку потратил очень много денег, даже в долг взял, чтобы купить билет в Москву и обратно. Кроме того, потерял уйму времени.
– На буклеты можете не возлагать особых надежд, – скептически заметил Стефанофф, – это просто рекламная продукция. Может быть, поступим по-другому?
– Как?
– Ну, скажем, я буду присылать интересующую вас литературу из Штатов.
– Что вы, что вы! – замахал руками Гендлер. – Об этом и речи быть не может! Начни я получать техническую литературу из-за рубежа на домашний адрес, да еще и на английском, сразу попаду под «колпак» местного КГБ... Тогда на моем изобретении можно поставить крест... Нет-нет, этот вариант отпадает!

ТРИДЦАТЬ СРЕБРЕНИКОВ
Стефаноффу реакция очкарика на сделанное предложение пришлась по душе – парень точно не подстава КГБ и на выставку пришел по собственной инициативе как технарь-фанатик.
– Выход есть! – воскликнул Стефанофф, дружески похлопав Семена по плечу. – Слушайте внимательно, сейчас мы с вами все разложим по полочкам. Раз в неделю на адрес Пушкинской библиотеки вам будет приходить почтовая бандероль с интересующей вас технической литературой. Конечно же, служащие библиотеки о прибывающих к ним бандеролях из-за рубежа докладывают в КГБ. Поэтому, чтобы не привлекать их внимание, бандероли будут приходить не из-за границы, а непосредственно из СССР – Москвы, Ленинграда, Киева или Минска. Кстати, свою фамилию в библиотечном членском билете вам надо будет изменить – станете, к примеру, Генделяном, ясно? Насколько мне известно, в Краснодаре каждый пятый житель – армянин... Это обезопасит вас хотя бы на время от пристального внимания местного КГБ. И пока оно, сбившись с ног, будет разыскивать по всему Краснодарскому краю гражданина Генделяна, вы успеете закончить работу над своим изобретением. А победителей, как известно, не судят... Так что времени у вас будет предостаточно! Главное – не терять оптимизма и, невзирая ни на что, двигаться к поставленной цели... Цель у вас святая, поэтому – вперед!
Заметив растерянность на лице собеседника, Стефанофф добавил:
– Думаю, не обижу вас, если выдам вам аванс на изыскательские работы. Одну тысячу рублей...
Не дожидаясь ответа, американец быстро сунул клубок ассигнаций в карман Семену и дружески похлопал по плечу.
– Видите, Семен, я у вас даже расписки в получении денег не беру... Да, чуть не забыл! – Стефанофф театрально хлопнул себя ладонью по лбу.
– Единственное мое пожелание, или условие – назовите, как хотите – это не принципиально: я должен первым увидеть в работе ваш телефон, договорились? Для этого вы позвоните в Москву с междугородной станции и скажите условную фразу: «У сестры заболел сын – мне срочно нужны лекарства». Назовете день вылета и номер рейса. Об остальном я позабочусь сам, идет?
– Идет, – промямлил Гендлер, смущенный натиском американца.

ХРАНИТЕЛИ ИДЕЙ
Ближайшие полгода Гендлер исправно получал бандероли с американской технической литературой, благодаря чему сумел в кратчайшие сроки материализовать свою идею.
Своими успехами он, как всякий первооткрыватель, ищущий признания, не мог не похвастать перед друзьями. Он даже продемонстрировал им, как действует созданный им аппарат.
– Я и название ему придумал: «НОС-1» – Номер Определяет Семен...
Всех присутствовавших охватил безудержный восторг.
– Сенька, ты – гений! Александр Белл тебе и в подмастерья не годится! Ты даже не отдаешь себе отчета, что произвел настоящий переворот в телефонной системе связи! Тебе надо немедленно лететь в Москву, чтобы запатентовать изобретение. Немедленно! И денег на дорогу мы тебе дадим. Лети завтра же!
– Да, очевидно, так и придется сделать, – ответил Гендлер, а у самого перед глазами возник образ Грига Стефаноффа и данное ему обещание. – Завтра и полечу. Только вот один звонок в Москву сделаю.
– К чему какие-то звонки? Лети так! И прямо с самолета – в ВОИР (Всесоюзное общество изобретателей и рационализаторов), там тебя поймут и оценят.
– Нет, ребята я так не могу. Я связан словом с человеком, который стоял у истоков моего изобретения. Можно сказать, что именно благодаря его помощи я и создал свой аппарат...
После этого Семену ничего не оставалось, как рассказать друзьям историю знакомства с Григом Стефаноффым, сообщить о конспиративном способе получения от него технической литературы и данном обещании ознакомить американца первым с результатами своей работы.
Друзья были единодушны в своем вердикте:
– Ты, Сенька, в благородство играешь, а ведь есть еще и КГБ, который уж никак не оценит твоих благородных порывов, а попросту отберет аппарат, да еще, не дай бог, и статью пришьет за связь с иностранцем. Впрочем, изобретение твое, поэтому поступай, как знаешь, как велит тебе совесть. Но слетать в Москву и посетить ВОИР ты обязан. С богом!
Назавтра Семен, конечно же, никуда не улетел, а оказался на нарах специзолятора краснодарского Управления КГБ. Но для родителей и окружающих он находился в столице.
Впрочем, в Белокаменную Гендлер все-таки попал. Под охраной двух дюжих кагэбэшников. В Краснодаре какой-то светлой голове удалось сложить два и два и убедить руководство центрального аппарата КГБ СССР в целесообразности использования изобретения краснодарского самородка.
На некоторое время Семена даже прикомандировали к 12-му Отделу КГБ (прослушка телефонов), а его изобретением занялась целая бригада технарей, которым понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, какие преимущества и перспективы сулило открытие Гендлера.
Речь прежде всего шла о колоссальной экономии сил и средств. Представьте: вам ежедневно в течение 24 часов в сутки надо прослушивать около тысячи телефонов, установленных в рабочих кабинетах посольства США и на квартирах американских дипломатов в Москве. Значит, круглосуточно приходится держать на привязи более трех тысяч «слухачей» (рабочий день у них – 8 часов). Более того, еще нужна целая армия сыщиков, которые после поступления звонка на аппарат абонента – американского дипломата – занялись бы выяснением личности звонившего.
Теперь же, используя аппарат Гендлера, все становилось до примитивности просто: десять сотрудников в смену обслуживали сотню телефонных аппаратов, снабженных автоматическим определителем номера, и только и делали, что фиксировали в журналах номера телефонов, откуда поступали звонки. Причем аппарат Гендлера был способен устанавливать и номер телефонной будки, и даже из какого города поступил звонок. Чудеса, да и только.
Разумеется, в Комитете немедленно засекретили изобретение Гендлера – хранить чужие идеи там умеют отменно, – а в Краснодар отправили депешу, предписывающую изъять у кубанского Кулибина всю техническую документацию по АОН, а его самого подвергнуть инквизиционной «профилактике» на комсомольском собрании, дабы другим неповадно было вступать в несанкционированные контакты с иностранцами...

ЧТО ПОКАЗАЛО ВРЕМЯ
В один прекрасный день заместитель американского посла в Москве вызвал к себе коменданта здания посольства и всех строений, являвшихся собственностью Соединенных Штатов в советской столице, и вручил ему список номеров телефонов, которые с того утра начали работать в американской дипмиссии.
– А как же старые? – поинтересовался комендант.
– Ричард, о старых можете забыть. Советы их попросту отключили. Взамен они предлагают нам пользоваться теми номерами, что указаны в списке.
– А как же?.. – комендант запнулся, не в силах выговорить слово «резидентура».
– Послушайте, Ричард! Не задавайте вопросов, на которые вам не даст ответа даже господь бог... Полагаю, русские придумали какой-то технический трюк или реализуют против нас более изощренную операцию, как знать... Время покажет, ступайте!
И время показало. В течение шести месяцев Комитету с помощью аппарата Гендлера удалось выявить и установить более 50 «доброжелателей» из числа москвичей и иногородних, регулярно информировавших американцев о всякого рода ЧП, происходивших на советских промышленных предприятиях, объектах транспорта и связи. Поставляемые ими сведения использовались в передачах радиостанций «Голос Америки», «Радио Свобода», «Голос Израиля», «Немецкая волна» и других «вражьих голосов».
Вместе с тем основная цель, для которой использовалось гендлеровское изобретение, так и не была достигнута – в сети КГБ не попал ни один агент противника. Американцы слишком дорожили агентурой из числа местных граждан, чтобы давать им номера телефонов своих рабочих телефонов или квартир. Для этого они использовали другие способы связи, в частности, тайники и личные встречи.
В конце 1970-х телефоны, снабженные АОН, имели все члены ЦК КПСС и руководящий состав КГБ СССР. А что же Гендлер? Его так и не восстановили в институте. С началом горбачевской перестройки он стал «бойцом кооперативного движения», а затем, перебравшись на постоянное жительство в США, занялся разработкой компьютерных программ. Преуспевает...


Ссылка