Ален Шуэ: "Террористы — это наши дети!"

— В настоящее время, учитывая, что расследование только началось, крайне трудно делать любые далеко идущие заключения. Но мы четко знаем, что специалист был один и обладал ограниченными возможностями. Однако дело в том, что речь идет о части некоего плана, похожего на действия Аль-Каиды в 1990-е годы: та или иная террористическая организация призывает своих сторонников к переходу к активным действиям; такие организации распространяют призывы: "Убивайте неверных! Наносите удары, где только сможете! Боритесь любыми способами! Побивайте неверных камнями!", и это дает результат. Но все-таки похоже, что тот, кто совершил теракт, действовал на свой страх и риск, причем в одиночестве.

— Я считаю, что Франция должна присоединиться к глобальным усилиям по борьбе с терроризмом против салафитов. Но проблема в том, что вплоть до сегодняшнего дня у Франции нет никакой четкой политики в плане терроризма — ни внутренней, ни внешней.

В том, что касается нашей внутренней политики, то мы создали некое подобие антитеррористического МЧС, но мы не принимаем никаких долгосрочных мер. Даже четкого определения "против кого дружим" у нас не дано: чрезвычайные положения мы вводили и по поводу забастовки профсоюзов, и по поводу неправильно запускаемых фейерверков… Нам не дано никаких дефиниций, что считать борьбой с терроризмом, а что — нет. Нет никакого понятийного аппарата.

В том же, что касается нашей международной политики, то, с одной стороны, мы заявляем, что боремся с ИГ (группировка запрещена в РФ), но с другой — продолжаем быть крайне снисходительными к державам и странам, стимулирующим исламистское насилие в мире.

— Я не думаю, что надо идти по этому пути. Ведь если такой закон будет принят, то мы начнем топтать собственные свободы. Именно к этому террористы и хотят нас привести. И именно это произошло с США, которые отказались от ряда своих законов на территории тюрьмы Гуантанамо. Предлагаю для начала научиться применять уже имеющийся у нас нормативный аппарат. Нам хватает необходимых полномочий. Да и вообще на нас напала не иностранная армия, а наши собственные дети. К сожалению, эти террористы — продукты нашего собственного общества. Поэтому надо научиться вести с ними диалог и как-то работать над их образом мыслей.

— Идея, безусловно, хороша! Но считаю, что очень напрасно в 2000 году Франция отказалась от воинской повинности. Раньше армия помогала становлению человека — все проходили одну и ту же школу жизни, варясь в армейском котле. При этом Национальная Гвардия — действительно хорошая инициатива. И все же борьба с терроризмом — прерогатива всего нашего общества. Для эффективности необходимо еще и ввести режим бдительности, при котором граждане сами сообщают в полицию обо всем подозрительном. Люди должны почувствовать солидарность с органами правопорядка перед лицом общей опасности.