Лукашенко держит два фронта — против Москвы и МВФ

С одной стороны, стоит задача раскошелить Россию хоть на частичные уступки по энергоносителям. С другой — ослабить требования кредитора по части реформ.




Минск сделал асимметричный ход в энергетическом конфликте с Москвой — резко, на 50% поднял тариф на прокачку российской нефти в Европу по магистральным трубопроводам. Таким жестким способом белорусская сторона пытается повысить ставки прежде всего на газовых переговорах с восточными партнерами. Параллельно Александр Лукашенко обозначил — во всяком случае для широкой публики — жесткую позицию и на переговорах о кредите с МВФ: «Нищим белорусский народ мы делать не имеем права».
Таким образом, Минск сегодня вынужден держать два фронта — восточный и западный. К упорству и дерзости понуждает скверное состояние экономики.
При этом Лукашенко по-прежнему выявляет себя консерватором. «Я уже тысячу раз говорил: все реформы мы провели. Мы совершенствуем то, что сегодня у нас есть», — подчеркнул президент Беларуси 3 октября в Минске на совещании по вопросам взаимодействия с МВФ.
Минск хочет сбить цену газа
Белорусское правительство не впервые повышает тариф на транспортировку нефти. Но обычно это происходило раз в год по согласованию с российской стороной (на этот счет есть письменная договоренность), причем ценник не задирался так круто. Например, в этом году с 1 февраля расценки повысили на 10% с хвостиком.
Сейчас же с 11 октября тариф, например, по маршруту Унеча (Высокое) — Адамова Застава подпрыгнет сразу с 267,32 до 400,98 российского рубля за тонну нетто без учета налога на добавленную стоимость.
Так что налицо не рутинное хозяйственное решение, а вызов Москве. Вряд ли белорусское Министерство антимонопольного регулирования и торговли рискнуло бы выставлять такой дерзкий ценник без отмашки с самого верха.
Каков же здесь расчет Минска?
«Это в определенной степени желание понудить союзника договориться по цене на газ», — заявила в комментарии для Naviny.by минский эксперт в энергетической сфере Татьяна Манёнок. Она допускает, что если Москва и Минск найдут компромисс в газовом вопросе, то тарифы на прокачку нефти могут быть смягчены.
Но компромисс пока в тумане.
Очередной тур переговоров о цене газа российский вице-премьер Аркадий Дворкович 1 октября анонсировал на начало нынешней недели. Причем подчеркнул: «О скидке не идет речь».
Минск же, напомню, де-факто сам себе установил скидку с 1 января нынешнего года, когда облгазы стали платить дочке «Газпрома» за тысячу кубов газа по 73 доллара (справедливую цену по версии белорусской стороны) вместо контрактных 132. В итоге, как подсчитал министр энергетики России Александр Новак, набежало 270-300 млн долларов долга. А чтобы стимулировать белорусскую сторону к его выплате, Россия с третьего квартала резко (на сегодня — уже почти вдвое) сократила поставки нефти на белорусские НПЗ.
Так что повышение тарифов на транспортировку российской нефти — лишь очередной ответный удар в гибридной энергетической войне, которая идет с начала года. Ранее пиаровским ударом по упрямому, жадноватому в восприятии белорусских властей Кремлю стало гневное выступление Лукашенко перед безропотным союзным чиновником Григорием Рапотой 20 сентября в Минске.
«Мы телепаемся (иначе не скажешь) и уже несколько месяцев не можем договориться по цене на газ. В связи с этим Россия снизила поставки нефти в Беларусь. Мы это воспринимаем как давление на Беларусь, но давления я не потерплю, и белорусы тоже», — заявил президент и пригрозил «оптимизировать» (читай: свернуть) участие в евразийской интеграции.
Союзники не брезгуют ударами ниже пояса
Но из ЕАЭС так просто не выскочишь, да и некуда. Так что приходится, демонстрируя боевые стойки, понуждать союзника к компромиссу. Фокус с тарифами на транзит нефти Москва расценила как вероломство.
«Ни АО «Гомельтранснефть Дружба», ни АО «Полоцктранснефть Дружба» (эти белорусские организации отвечают за прокачку сырья по двум веткам советского еще нефтепровода «Дружба». — А.К.) не направляли в ПАО «Транснефть» запросы о внеплановом изменении тарифов на транзит российской нефти по территории Республики Беларусь», — заявил журналистам представитель этой российской компании Игорь Демин.
Да, налицо нарушение соглашений. Но точно таким же нарушением, волюнтаристской «воспитательной мерой» выглядит последовавший ранее перевод Беларуси на голодный нефтяной паек.
Если открутить хронику еще дальше, то надо признать, что однобокое установление справедливой цены на газ клиентом-Минском — тоже волюнтаризм и правовой нигилизм. Однако если снова открутить, то мы увидим, что Москва, заманивая Беларусь в евразийскую интеграцию, письменно пообещала равнодоходные цены на газ с 2015 года. Именно к ним теперь и апеллируют белорусские чиновники.
Как видим, в запутанных, нервных отношениях союзников — гигантские геологические наслоения волюнтаризма. Минск и Москва привыкли договариваться по понятиям, смешивая экономику и политику в одном флаконе, а потом трактовать эти понятия каждый по-своему.
Кредит на латание дыр?
А вот с МВФ договориться по понятиям априори проблематично. Сам Лукашенко на совещании 3 октября признал: у МВФ есть стандартная форма взаимодействия с любым государством при ведении переговоров о предоставлении кредита, и выдвигаемые требования тоже в целом одинаковы.
Это уже явный прогресс в риторике. Ранее ведь заявлялось, что под видом эмвээфовских рекомендаций проклятый Запад хочет специально обрушить наш самый прогрессивный в мире строй. Теперь наконец де-факто признано: никаких коварных подкопов, это банальная рецептура.
Но все равно матрицу МВФ Лукашенко воспринимает как «суперлиберальные требования». Особенно напрягает его перспектива роста коммунальных тарифов и приватизации по лекалам фонда: «И даже если получится бандитская приватизация, то через десять лет к этому вопросу вернуться нельзя».
Переговорщиков с МВФ глава государства сурово предупредил: «…Если вы хотите перечеркнуть все, что сделано народом и президентом за двадцать лет, этого не получится. Этим не занимайтесь».
Совещание прошло сейчас не случайно: буквально завтра белорусская делегация отбывает в Вашингтон на ежегодное собрание МВФ. Теперь, в свете свежих установок Лукашенко, придется переписывать (или, как дипломатично выразился глава Нацбанка Павел Каллаур, дорабатывать) письмо Беларуси о намерениях (читай: обещаниях реформ) на имя главы МВФ Кристин Лагард.
В итоге сейчас на дальнейшие переговоры с фондом о кредите в 3 млрд долларов делегация, как отметил в комментарии для Naviny.by экономист Антон Болточко, «полетит со слабой позицией».
«Кредит нужен Беларуси не только чтобы стабилизировать ситуацию, но и чтобы проводить реформы», — подчеркнул эксперт.
При этом, однако, складывается впечатление, что руководству Беларуси деньги МВФ нужны именно для латания дыр, а не для преобразований.
У властей Беларуси нет стратегии развития
Впрочем, тирады о защите народа в значительной мере могут быть игрой на публику перед телекамерами. Так или иначе, это популизм чистой воды, сказка для простачков — что якобы сегодня доброе государство оплачивает за белорусов половину коммуналки. На самом деле деньги на эту псевдофилантропию все равно изымаются из карманов населения, только более хитрыми путями (скажем, через завышенные цены на товары предприятий, которые обременены перекрестным субсидированием).
То же и с проблемой повышения пенсионного возраста: не злой МВФ виноват в том, что у нас все меньше денег на выплаты честно отпахавшим свое старикам — виновата неэффективность нашей экономики.
В общем, популизм популизмом, но поскольку нужда в кредите велика, властям, скорее всего, придется уступить немалой части требований МВФ, которые еще раз были подчеркнуты, в частности, когда в Минске с 19 сентября по 1 октября работала очередная миссия этого кредитора.
«Работа миссии показала, что наши позиции сближаются, понимание улучшается», — сообщил 3 октября журналистам министр финансовВладимир Амарин. Он не исключает, что удастся договориться с МВФ о кредите до конца года.
В любом случае отнюдь не договоренности с фондом грозят подкосить «все, что сделано народом и президентом за двадцать лет». Созданная Лукашенко «белорусская модель развития» перестала работать сама по себе. Рост экономики резко затормозился еще несколько лет назад, третий год падают реальные доходы населения. Провалился расчет получить выгоды от евразийской интеграции.
По сути это закат модели, которая жила за счет российского энергетического гранта, высокой маржи от продажи нефтепродуктов. При чем здесь МВФ? Он лишь прописывает лекарство (и никто не говорит, что совершенное) экономике, которую добил до ручки как раз-таки консерватизм белорусской властной верхушки. Не хотите горькой микстуры — не пейте. Но ведь и энергетический наркотик от России в прежних дозах Минску уже не светит.
В этой отчаянной ситуации Лукашенко вынужден биться за каждый пункт соглашений, по которым предоставляются ресурсы — нефтегазовые, финансовые и прочие. С одной стороны, стоит задача раскошелить Москву хоть на частичные уступки по энергоносителям. С другой — редуцировать требования МВФ. Сверхзадача — обеспечить стабильность режима, ничего особо не меняя в экономической (и, соответственно, политической) модели.
Такая тактика в случае относительных локальных успехов может лишь притормозить деградацию Беларуси, но не решает задач ее развития. Стратегии же (если не считать стратегии удержания власти) у белорусского руководства вообще не просматривается. Даже те параметры роста ВВП и доходов, что были намечены в июне на помпезном Всебелорусском собрании, — это программа прозябания, а не рывка на уровень развитых стран. Но и эти серенькие параметры сегодня не выдерживаются.

ссылка