Шпион вверх тормашками

В странах НАТО испытали шок, когда узнали о том, что заместитель начальника службы тыла альянса контр-адмирал Герман Людке завербован советской и восточногерманской разведками. Обложка журнала Der Spiegel за 4 ноября 1968 года

В середине ХХ века приобретение технической информации незаконными методами называлось коммерческим шпионажем, которым обычно пользовались конкурирующие компании, действовавшие в частном секторе экономики. Но в 1980-е годы, когда хищениями технологий занялись целые отрасли держав-соперниц, появился термин «промышленный шпионаж».
В отличие от экономической разведки, которая главным образом имеет дело с открытыми источниками информации, промышленный шпионаж предполагает добывание сведений традиционными тайными способами: через вербовку секретарш, специалистов компьютерных программ, технического и обслуживающего персонала. Как правило, именно работники этой категории зачастую имеют самый прямой доступ к интересующей информации, а их невысокие должности и небольшая заработная плата дают простор для различных манипуляций со стороны офицеров-вербовщиков из иностранных спецслужб.

ВОЙНА ТЕХНОЛОГИЙ
Авторитетные эксперты секретных служб отмечают, что грань между экономической разведкой и промышленным шпионажем весьма тонка и условна. То, что для одной страны – экономическая разведка, для другой – промышленный шпионаж. Китай, к примеру, держит свою экономическую статистику под таким жестким контролем, что в конце 1980-х даже объявил о введении ограничений на поступление финансовых известий внутрь страны. В Поднебесной традиционно считается, что несанкционированное разглашение любой финансовой информации есть столь же серьезное нарушение норм и правил безопасности, как и разглашение военных сведений.
На 1980-е пришелся пик промышленного шпионажа, и все западные спецслужбы, прежде всего американские, были озабочены не только проведением традиционных вербовок среди персонала иностранных промышленных фирм, но также и созданием фиктивных компаний, имеющих фальшивые лицензии для приобретения производственного оборудования, которое не может быть ввезено в страну на законных основаниях.
В этот незаконный промысел – промышленный шпионаж – вовлечены все инженерно-технические работники, а с ужесточением «войны технологий» он еще и «помолодел». Сегодня студентам зарубежных учебных заведений разного уровня – особенно это в традициях стран Юго-Восточной Азии – во время получения образования дополнительно прививаются навыки шпионажа.
В Токийском университете студенты любого факультета, давшие согласие пошпионить в научно-исследовательских институтах или на промышленных объектах западноевропейских стран, освобождаются от воинской повинности. При получении высшего образования они проходят специальную подготовку, а затем безвозмездно нанимаются лаборантами к местным ученым, занятым исследованиями в той области, с которой им позже придется иметь дело в стране заброски.
В Китае есть технический колледж, который западные спецслужбы давно прозвали «кузницей кадров» промышленного шпионажа. Там адептов обучают азам научно-технической разведки, затем для приобретения ими практического разведывательного опыта по линии культурного обмена засылают в Германию, Великобританию, Францию, Японию, в США.
Так, в 1982 году в Париже, во время экскурсии по лаборатории всемирно известной фирмы «Кодак», китайские студенты, выполняя задание тайных наставников из спецслужб, «случайно» обмакивали кончики своих галстуков в химические реактивы, чтобы по возвращении на родину выяснить входящие в них компоненты.
В 1980-е годы особорежимное совместное предприятие (СП) СССР–ГДР «Висмут» по добыче и обработке урановой руды для советской атомной промышленности явилось объектом первоочередных разведывательных устремлений спецслужб НАТО.
Основные производственные мощности по обогащению урановой руды были сосредоточены у Рудных гор, в городе Карл-Маркс-Штадт, и наиболее активные акции по инфильтрации своей агентуры в структуру СП предприняла Федеральная разведывательная служба Западной Германии – БНД. Попытки агентурного проникновения сочетались с вербовочными подходами западногерманских разведчиков к сотрудникам предприятия.


ВЕРБОВКА В ЛОБ
Майским утром 1980 года подполковник Олег Казаченко, заступив на дежурство в представительстве КГБ СССР в Берлине, принял заявителя, назвавшегося Вальтером Гизе. Следуя должностной инструкции, запрещавшей принимать письменные заявления от представителей титульной нации, Олег порекомендовал ему обратиться к дежурному офицеру МГБ ГДР (в народе более известному как «Штази»). Визитер предложение отверг и на хорошем русском заявил, что за пару сотен марок готов сообщить «старшим братьям» – сотрудникам КГБ, – как днем ранее его пытался завербовать разведчик из Западной Германии, некий Густав Вебер.
Казаченко с недоверием воспринял слова посетителя: за время службы в контрразведке ему пришлось иметь дело с таким количеством прохиндеев и чудаков, что поневоле усомнишься в порядочности и психическом здоровье всего рода человеческого! Заметив в глазах Олега сомнение, Гизе предъявил служебное удостоверение инженера «Висмута» и с улыбкой добавил, что не только долг интернационалиста заставил его обратиться в представительство, но и желание «срубить толику деньжат», а от крохоборов из «Штази» их ему не дождаться…
Чтобы узнать побольше о заявителе, Казаченко похвалил его русский язык. Уловка сработала, и Гизе рассказал, как в 1943 году он, служивший в СС, попал в плен и до 1955 года восстанавливал разрушенные объекты народного хозяйства Советского Союза, где и выучил язык Пушкина и Толстого.
Рассказ Гизе звучал убедительно, его искренность внушала доверие, и Казаченко, амбициозный офицер-агентурист, не устоял перед искушением приобрести в лице этого циничного, но, как казалось Олегу, рефлексирующего малого источник информации. Он играючи провел вербовку немца, успокоив себя тем, что победителей не судят – ведь мысленная модель операции по компрометации офицера западногерманской Федеральной разведывательной службы (БНД), о котором сообщил Гизе, представлялась ему беспроигрышной.
Инициативу Казаченко поддержал его начальник полковник Козлов. Вместе они отработали Гизе линию поведения, способствующую завоеванию доверия западногерманского разведчика с целью последующего разоблачения и захвату его с поличным. Но глава представительства генерал-майор Беляев был категорически против единоличного решения судьбы шпиона. Его аргументы были неоспоримы: «Висмут» – совместное предприятие, значит, и работу с Гизе для реализации всех мероприятий надо вести совместно с немецкими товарищами!» Этой сентенцией генерал Беляев не ограничился и согласовал оперативную разработку лазутчика с шефом Главного управления разведки (ГУР) Маркусом Вольфом. Выяснилось, что генерал Вольф еще до появления Вебера в Карл-Маркс-Штадте имел на него пухлое досье, поэтому все мероприятия проводились под личным контролем главы ГУР.

ТАЙНИК АГЕНТА «ЯНТАРЬ»
Прогуливаясь с корзинкой из ивовых прутьев по девственно нетронутому лесу в окрестностях Карл-Маркс-Штадта и собирая мароны – благородные грибы, цветом и размером напоминающие спелые каштаны, – Густав Вебер, сотрудник 1-го отделения по атомной физике, химии и бактериологии Научно-технического управления БНД, размышлял о своей судьбе примерно в таком ключе: «Монте-Карло, кабаре, агентессы-стриптизерши в антрактах между актами любви укладываются рядом с русским генералом и в постели выполняют твое задание – расспрашивают его об операциях Организации Варшавского Договора; моментальные – за коктейлем на дипломатических приемах и светских раутах – вербовки послов и министров недружественных стран; лихие нападения на курьеров и похищения шифровальщиков противника; пачки хрустящих банкнот в дипломате и сексуальные оргии с длинноногими блондинками и пышногрудыми мулатками… Разве не такая картина 20 лет назад грезилась нам, выпускникам разведшколы в Пуллахе? Боже мой, как же все это наивно, если б не было так грустно... Впрочем, я сам виноват в своих разочарованиях: напридумывал себе беззаботное, переполненное яркими приключениями путешествие, забыв о сермяжной правде бытия разведчика, где весь путь усеян капканами и минами, а не развлечениями… Да, кандидат в разведчики сродни абитуриенту медицинского факультета: тот ведь и мысли не допускает, что однажды станет проктологом и будет иметь дело с геморроями… Мог ли я 20 лет назад представить, что когда-нибудь буду месить грязь в дебрях Рудных гор и выступать в роли грибника? Нет, конечно!.. Стоп-стоп, Густав, не пора ли вспомнить мудрый совет наставников из разведшколы: «Никогда не занимайся самопрограммированием и никогда не думай о себе плохо!» Дебет с кредитом ты уже свел, так? А что в сухом остатке? Есть ли там что-то позитивное? Еще бы! Три месяца назад удалось завербовать инженера-секретоносителя с «Висмута» – Вальтера Гизе!.. Спасибо рейхсфюреру Генриху Гиммлеру, сумевшему до взятия русскими Берлина в 1945-м переправить картотеку личного состава войск СС в Мюнхен. А я не поленился туда съездить и потратил неделю на поиски и доскональное изучение анкеты Гизе. При встрече я напомнил ему о его арийских корнях, об эсэсовском прошлом и об унижениях, перенесенных им в плену у русских. Все это должным образом подействовало на него. В заключение я сделал ему такое предложение о сотрудничестве, которое он не мог отклонить, и уже через день сам вышел на связь! Более того, на первую же явку притащил сведения, представляющие такой интерес для Научно-технического управления БНД, что вмиг был оформлен особо ценным источником под псевдонимом Янтарь. После этого, правда, пришлось перестраиваться «на марше» и отменять все личные встречи с ним в городских гаштетах, а для связи использовать только тайники. Ничего не поделаешь – конспирация превыше всего!.. На последней явке Янтарь передал описание трех тайников. Первый я уже обработал. Сегодня очередь второго… Стоп, по-моему, я уже у цели!»
Вебер остановился у края поляны, корзину с грибами поставил у ног, вынул из кармана жилета клочок бумаги и сверился со шпаргалкой. В центре поросшей некошеной травой поляны возвышался кряжистый дуб. В стволе, в полутора метрах от земли, зияло дупло. Немец поморщился: высоко! Лучше бы дупло было на уровне травы – нагнулся, будто гриб срезать, а на самом деле выпотрошил тайник.
Разведчик обошел поляну по периметру и, никого не обнаружив в кустах, приблизился к дубу. Сунул руку в дупло и тут же с воплем отпрянул в сторону: «Проклятье! Янтарь не учел, что я на две головы ниже него, и мои руки соответственно короче, поэтому я не могу дотянуться до дна дупла, где лежит контейнер!»
Чертыхаясь и проклиная верзилу Янтаря, коротышка Вебер еще раз обследовал кусты в округе и, убедившись, что там никого нет, в задумчивости остановился напротив дуба. Наконец, пришпорив себя кличем: «Арийцы так просто не сдаются!», грудью припал к дереву.
Ломая ногти о замшелую вековую кору, сдирая кожу с ладоней, Вебер стал медленно взбираться вверх. Через 10 минут неимоверных усилий ему удалось взобраться на нижние ветви. Раскорячившись на них так, что ягодицы оказались выше головы, он снова окунул руку в дупло и кончиками пальцев нащупал вожделенный контейнер. Прежде чем достать его, повертел головой, чтобы удостовериться, что никто за ним не наблюдает, и увидел лишь крышу какого-то строения с круглым чердачным оконцем в торце. До строения было около километра.
Конечно, Вебер, опытный разведчик, понимал, что для телеобъектива это не расстояние, но был настолько уверен в надежности Янтаря, что не придал значения увиденному. До боли в плече одной рукой он обхватил ветвь и, резко подавшись вперед, выхватил из дупла контейнер и сунул в карман жилетки.
Промокший от пота, со сломанными ногтями и окровавленными ладонями, в изодранных джинсах Вебер спрыгнул на землю. Подхватил корзину с грибами – сработала генетическая немецкая аккуратность – и, шатаясь, побрел к оставленному на автобане «трабанту», где тотчас оказался в объятиях полицейских и людей в штатском. Из кармана жилетки они извлекли контейнер с микрофотопленками и предъявили «сознательным немецким гражданам», случайно проходившим мимо места происшествия.

МИМО ПРОЕЗЖАЛ ГЕНЕРАЛ ВОЛЬФ

Маркус Вольф руководил немецкой разведкой почти 30 лет. Фото Федерального архива Германии

Вебер протестовал. Потрясая дипломатическим паспортом сотрудника Министерства иностранных дел Западной Германии, он клялся, что нашел контейнер, собирая грибы, и подобрал его из чистого любопытства. Окружавшие его люди в штатском и полицейские в знак согласия кивали головами и, улыбаясь, составляли протокол. Сознательные прохожие, упиваясь своей ролью понятых, возмущались вероломством «дипломата-грибника».
Подписывать протокол Вебер отказался. Впрочем, подписей остальных участников действа хватало для того, чтобы объявить его персоной нон-грата и выслать из страны.
Процедура оформления протоколов по задержанию Густава Вебера в связи с действиями, несовместимыми с его дипломатическим статусом, подходила к концу, как вдруг Казаченко увидел, что из окна подъехавшего «мерседеса» выглядывает… Маркус Вольф! Он приветственно помахал рукой группе захвата и, одарив Вебера одной из своих самых подкупающих улыбок, пригласил занять место на заднем сиденье. Затем потребовал передать изъятый у разведчика контейнер и протоколы.
Проходя мимо Олега, переодетого в форму гэдээровского полицейского, Вебер полоснул его кинжальным взглядом и прошипел: «Черт подери, иногда думаешь, что Фортуна улыбнулась тебе, и вдруг оказывается, что ты ее просто рассмешил!»
– Не видать нам орденов, товарищ полковник, – провожая взглядом удаляющийся «мерседес», произнес Олег, – генерал Вольф на наших спинах в рай въехал, а мы, наивные, губы раскатали, дырочки на мундирах собрались сверлить…
– Не дрейфь, Олег Юрьевич! – Козлов похлопал Казаченко по плечу. – Это называется «работа на контрасте». Мы c тобой – плохие дяди, а генерал Вольф – хороший. Он играет роль спасителя, кто обязательно поможет провалившемуся разведчику выйти сухим и чистым из нечистот, в которые вляпался.
– Каким образом?
– Для начала генерал Вольф покажет Веберу фото, где тот, раскорячившись на дубе вверх тормашками, пытается «обработать тайник» – достать из дупла контейнер. Пояснит, что его фотография и пространный комментарий о шпионе с дипломатическим паспортом, которого сознательные граждане задержали с поличным в расположении особорежимного объекта, появятся в газетах всех стран Варшавского договора и во всех западноевропейских коммунистических изданиях. Не приходится сомневаться, что публикации с фото Вебера сначала обнаружит Информационно-аналитический отдел БНД, а затем они окажутся на столе его руководства… Далее генерал Вольф сочувственно посетует, что путь каждого разведчика усеян банановой кожурой, и зачастую она лежит на льду. Карл-Маркс-Штадт и есть тот самый лед и та самая кожура, на которой Вебер поскользнулся и упал, – ну с кем не бывает!.. А в конце беседы генерал вобьет последний гвоздь в гроб разведчика-неудачника: участливо поинтересуется, не скажется ли провал операции по добыванию информации о «Висмуте» на размере пенсионного пособия Вебера – ведь он утратил бдительность и не распознал подставу в лице инженера Гизе! А когда генерал Вольф убедится, что его доводы достигли цели и Вебером восприняты положительно, тогда он начнет говорить с ним как профессионал с профессионалом: сделает ему такое предложение, от которого тот не сможет отказаться…
– А именно?
– Предложит поработать на ГУР!
– Лихо!
– Лихо девки пляшут, а такие, как Вебер, рискуя животом, пашут…


«Патроны» в обойме Штази
Густав Вебер охотно принял предложение поработать в пользу Главного управления разведки и стал еще одним «боевым патроном в обойме» Маркуса Вольфа. Впрочем, он был не одинок.
Согласно разработанному КГБ и ГУР плану, в свое время был завербован заместитель начальника службы тыла НАТО контр-адмирал Герман Людке, которому в силу служебного положения были известны все места базирования тактического ядерного оружия, дислоцирующегося на территории Западной Европы.
КГБ и ГУР также привлекли к сотрудничеству начальника мобилизационного управления Министерства обороны ФРГ полковника Йоганна Хенка и заместителя начальника Федеральной разведывательной службы (БНД) Западной Германии генерал-майора Хорста Вендланд. В течение ряда лет плодотворно работал в пользу ГДР и СССР начальник управления Министерства экономики Ганс Шенк.
Примечательно, что земной путь упомянутых лиц после разоблачения был прерван насильственной смертью, однако ни один эксперт не возьмется утверждать, что то были самоубийства. Западногерманский официоз подавал дело так, будто все чиновники предпочли покончить с собой, нежели признать себя агентами КГБ или ГУР и испытывать унижение на допросах и во время судебного разбирательства. Однако многие историки секретных служб считают, что их убрали ЦРУ и БНД, дабы избежать позора и не допустить судилища над ними, в результате которого на государственные институты ФРГ пала бы тень. Но как бы то ни было, рискнем предположить, что неразоблаченных агентов КГБ из числа высших офицеров ФРГ и высокопоставленных чиновников, кто и по сей день «таскает из огня каштаны» для Службы внешней разведки РФ и для Главного разведывательного управления Генштаба, осталось гораздо больше, чем сошедших с дистанции.
Для справки. Маркус Вольф родился в 1923 году в семье врача-еврея Лейбы Вольфа. В 1933 году, после прихода к власти Гитлера, вся семья, чудом избежав расстрела, бежала в Швейцарию, откуда по линии Коминтерна была переправлена в Москву, где поселилась в знаменитом Доме на набережной. 10-летний Маркус, обладая феноменальными лингвистическими способностями, овладел не только русским языком, но и, обучаясь на философском факультете МГУ, постиг и свободно говорил на шести европейских языках. В 1952 году, получив в СССР высшее общегражданское и чекистское образование, Маркус был направлен в распоряжение Главного управления разведки ГДР, которым руководил почти 30 лет – беспрецедентный случай в истории разведок мира!
В 1989 году, уже в объединенной Германии, над Маркусом Вольфом состоялся суд. Первый президент СССР Михаил Горбачев публично отказался от Вольфа. Помощь пришла с неожиданной стороны: учитывая еврейское происхождение Вольфа, Израиль для его защиты направил в ФРГ четырех своих лучших адвокатов. После оправдательного вердикта израильские адвокаты предложили Маркусу Вольфу должность консультанта главы МОССАД. Вольф отказался и с помощью друзей-соратников из КГБ скрывался в Москве. Умер легендарный руководитель гэдээровской внешней разведки в 2006 году в ФРГ.
Таким был у советской разведки соратник. И соперник.

Ссылка