Цитата: Николаич от 22.11.2016 12:54:40Вы, душечка, чего-то погорячились в суждениях.
Я никак не комментировал поступок этой женщины.
Если она сама решила каяться за предков - странно, конечно. Не ее это.
Могла бы ограничиться выражением несогласия.
А мне эта история показалась занятной вот почему.
Сейчас многие ревнители репрессий призывают своих противников - вы возьмите документы и прочитайте.
И, честно говоря, мысль эта действительно есть.
Парень этот, на мой взгляд, достоин уважения тем, что потрудился этот путь восстановления исторической правды в своем частном случае пройти.
И потому, как у наших местных активистов заклокотало в одном месте, стало понятно, что подобного в массовом порядке они очень сильно боятся.
Почему - вариантов много.
Кто-то потомок "тех самых", кто-то действительно боится нарушить гражданский мир.
А Дениса Карагодин, у которого прадеда убили, оказывается весь материал готовил что бы в суд подавать и вроде как подаст.
Во прецедент!!!
Статья Д.Ольшанского на "Взгляде" призывающая к примирению, но и понимающая, что если кто посчитает подать в суд- это тоже его право.
Отрывочек.
****
Никого нельзя вернуть. Ничего нельзя изменить – в том, что прошло.
Несчастные люди, попавшие в мясорубку социального переворота двадцатого века, люди, признавшиеся в том, что они диверсанты и агенты всех разведок, а затем сброшенные в овраги, сожженные, закопанные где попало – мертвы.
И другие, вовсе не вызывающие такого сочувствия, но тоже несчастные люди, оскотинившиеся в этой мясорубке до такой степени, что заставляли других признаваться в работе на все разведки, били и мучили их – тоже мертвы.
И те люди, что сначала били и принуждали к признаниям других, а потом признавались уже сами, и тоже были сброшены в тот же овраг, куда до этого они сбрасывали других – тоже мертвы.
Умерли все – и палач Носкова, и водитель Томского НКВД, и прадед Карагодина, и мой прадед, и даже машинистка, которую Карагодин уже не сможет, к счастью, «притянуть» в качестве соучастницы.
А когда люди умерли – есть два пути, как с этим быть.
Один путь – вести себя так, словно бы они живы. Откапывать трупы, и заводить на эти трупы дела, и гвоздить эти трупы разоблачениями и горькими упреками, и доводить до слез наивных пожилых внучек, и таскаться годами в районный, а потом, может, и городской, а потом, кто знает, и Верховный суд, чтобы тот признал, что мертвый следователь, творивший зло почти сто лет назад, был преступник, и его водитель тоже был преступник, и машинистка была преступница. Ну, почти.
И есть другой путь. Собственно, даже не путь. Так, попытка поверить.
Что есть Суд поистине Верховный – и он не нуждается в твоих исках. Судья разберется там сам. Что нет никакой ответственности и покаяния сквозь поколения. Только за себя.
Что враг – это враг, если он жив, бодр, сердито хлопает рукавицами, а потом смотрит на зэков с вышки. А если на его могиле вырос лопух, то уже поздно его побеждать.
Красивое русское слово – «поздно». И я думаю, что наказывать убийц моего прадеда – поздно.
Я думаю, зло надо забыть. Целиком, окончательно, все.
http://vz.ru/opinions/2016/11/22/845093.html