Черная сотня - за и против
65,995 265
 

  NavigatorN ( Слушатель )
21 дек 2016 02:26:00

Реплика Маликару

новая дискуссия Дискуссия  463

Феерический бред! Вы бы хоть почитали чего по истории.. Всеобщая повинность в 1918 году была задумана, 23 февраля. Закон вышел в 1925 - пока Уставы писали новые, да структуру формировали Армии нового образца. Остальное даже комментировать не хочу!
  • +0.01 / 1
  • АУ
ОТВЕТЫ (12)
 
 
  Удаленный пользователь
06 янв 2017 00:22:49

         Большевический режим в 1918 году принял постановление "О принудительном наборе в Кр.Армию"Это постановление,как и все последующие вплоть до 1939 года,носило ярко выраженный классовый характер. Т.е.  в армию не призывали кулаков,дворян,священнослужителей и их детей. Только 1.09.1939г. большевический режим принял закон "О всеобщей воинской обязанности"
          Вы невнимательны. В первый год войны сдавались в плен не потому, что не хотели воевать, а потому, что не хотели воевать за большевический  режим. Свидетельством тому - количество советских военнопленных за первый год войны- более 3-х миллионов( всего  у немцев в плену за годы воны побывало более 3,5 млн.) Немецкий историк С.Хаффнер в 1971 году писал:"...с того момента,когда русскому народу стали ясны намерения Гитлера,немецкой силе была была противопоставлена сила русского народа. С этого момента был ясен также исход : русские были сильнее... прежде всего потому,что для них решался вопрос жизни и смерти.
          Вождь и его опричники типа Л.Мехлиса оч. хорошо поняли нежелание русских воевать за их режим.Доказательством тому служит то что, зачастую освобожденные из плена направлялись прямиком в ГУЛАГ.
  • -0.04 / 4
  • АУ
 
 
  AndreyK-AV ( Практикант )
06 янв 2017 01:15:18

РККА в 1941 году дралась доблестно, а вот управлялась посредственно.
В плен сдавались, потому что драться было нечем, а немцев считали просто обычными врагами, с которыми сегодня воюем, а завтра помиримся, ещё мало кто понимал что за звери пришли. Вот и по правилам и обычаям войны сдавались, а когда увидали истинное лицо германского нацизма тогда все и повернулось....
Но остановил немцев под Москвой именно советский народ... 
  • +0.02 / 2
  • АУ
 
 
  753 ( Слушатель )
06 янв 2017 02:40:43
Сообщение удалено
753
10 янв 2017 18:49:26
Отредактировано: 753 - 10 янв 2017 18:49:26

  • 0.00
 
 
 
  osankin ( Слушатель )
08 янв 2017 03:49:29

У меня дед тоже был в плену, но после войны три года работал в составе ОСВАГ в одном из городов Германии и вернулся домой только в 1948 году, поэтому в ГУЛАГ не попал. По этому поводу мой товарищ, работающий ведущим конструктором на Казанском вертолётном заводе, в частной беседе с откровенной завистью сказал:"Твой дед умный был, сразу после войны домой не поехал, а мой на радостях рванул сразу после освобождения и демобилизации из армии, а дома загремел на пять лет в лагеря, после которых получил поражение в правах и нигде не смог устроиться на работу, кроме как золотарём. Так и черпал дерьмо до самой смерти Сталина и реабилитации бывших военнопленных".
Такая же судьба постигла деда другого моего товарища - Антона и дядьку, старшего брата отца, второго товарища, ныне покойного Петра Карагузина. У обоих их родичи напрямую проследовали из немецких лагерей в советские, откуда обратно уже не вернулись.
В 1952 году мой дед попал под последнюю волну сталинских гонений на бывших военнопленных, но, согласно семейной легенде, уцелел потому, что сумел в Москве найти бывшего советского разведчика, возглавлявшего подпольную группу сопротивления в пересыльном лагере для военнопленных под Новоград-Волынским летом 1942 года, который поручился за деда.
К слову, раз уж такой умный, глянь для разнообразия фильмы "Чистое небо" и "Прости нас, мачеха Россия!".
  • +0.02 / 2
  • АУ
 
 
 
 
  753 ( Слушатель )
09 янв 2017 07:21:26
Сообщение удалено
753
10 янв 2017 18:49:47
Отредактировано: 753 - 10 янв 2017 18:49:47

  • +0.01
 
 
 
  osankin ( Слушатель )
08 янв 2017 04:15:45


Взгляд из окопа. Воспоминания фронтовика о Ржевской битве и партийных работниках на фронте.

Цитата:  ЦитатаО замполитах.

Мы ехали в Москву на 50-летие Победы. В купе нас было четверо. Все из разных городов России и Украины. Случилось так, что мы представляли и разные рода войск: летчик, танкист, пехотинец и артиллерист. Жалели, что не было среди нас моряка: вот кого интересно бы послушать. Редко встречается, чтобы бывалые фронтовики с любопытством слушали друг друга. А тут мы до тонкостей выясняли особенности боевой деятельности летчика и танкиста, пехотинца и артиллериста.
— Ребята, а из вас, случайно, никто не комиссарил? — обратился к нам летчик-штурмовик. — А то ненароком обидишь кого. — Убедившись, что в купе только строевые командиры, летчик продолжил: — Если уж кому и жилось на войне, так это политработникам. Летать не летали, а ордена получали. Да еще более высокие, чем мы. Помню, мне за первые вылеты «Отечественную войну» дали, а нелетающему замполиту — орден боевого Красного Знамени отвалили. Вступил в разговор танкист:
— Точно, и у нас замполиты в бой не ходили. Ему даже танк не положен был, хотя у зама по строевой танк был.
— Наши больше возле кухонь отирались. Я батальон веду в атаку, а эта троица: замполит, парторг, комсорг — в тылах сидит, вроде бы о питании печется; будто без них старшина не пошлет кухню, когда стемнеет, — недовольно отозвался о своих политработниках комбат-пехотинец.
— Ау меня, — включился и я в разговор, — хитрющий замполит был. И вредный. На передовую за три года так ни разу и не сходил. Все при штабе, на кухне да в тылах: продукты для себя выискивал или обмундирование поновее. И парторга с комсоргом — молодых офицеров — все время при себе держал. Для них передовая как бы запретной зоной была, тоже ни разу нас не посетили. Видно, такое указание сверху у них было. Только и знали все трое, что политдонесения в полк строчить.
— А в газетах и книгах все они — герои, — проворчал кто-то в темноте.
— Так ведь газеты-то они и печатали, да и книгами сами ведали. Вот своего брата да самих себя и прославляли.
— Что верно, то верно, — согласился я, — большинство пишущего народа из комиссарской шинели вышло.
— Я как-то написал в газету, а мне: «А роль политрука почему не отразил?» А что я отражу? Как он в тылу сидел, пока мы воевали? Ан нет! Все равно: «Покажи его героем, иначе не напечатаем».
— А и верно, почему до сих пор никто о них правду не написал? Боятся, что ли? Но ведь теперь-то можно правду сказать!
— Да, напиши ты правду! Они сразу все и окрысятся: «Мы за Сталина в атаку ходили!» — категорично вмешался комбат-пехотинец. — Их же много, они почти все выжили. Посчитай, сколько комбатов погибло и сколько их. Да все начальниками после войны стали — в райкомах и обкомах только они. Как писали неправду в войну, что в атаку ходили с криками «За товарища Сталина! Вперед, в атаку!» — так большинство народа до сих пор и считает. А ведь на самом-то деле никто во время атак про Сталина и не вспоминал. Была короткая команда: «Вперед!» Ну, матом иногда добавляешь для убедительности. Разве там было время для агитации? Поэтому кто ныне кричит, что он в атаку «За Сталина» ходил, сразу скажу: из газет взял, ни в какую атаку он не ходил, даже на передовой не был. Кстати, в атаку не ходили, а бегали, да еще как: если не успеешь добежать до вражьей траншеи, то все пропало. Уж я-то знаю!
Скрытый текст






На этой печальной ноте и затих разговор. Один за одним все заснули. А мне не спалось, растревоженный темой, в темноте, под стук колес предался воспоминаниям. Вспомнил и политработников своего дивизиона. Наверное, Карпов, мой замполит, опять на встречу приедет…
Вернулся я со встречи домой и под впечатлением услышанного решил сам описать боевые эпизоды, а заодно и о своих политработниках правду сказать. А то ведь действительно, как сказал один из моих попутчиков, на века утвердится миф о повальном героизме комиссаров в Отечественную войну. А я из собственного опыта знаю: политработники, с которыми я общался на фронте, за исключением нескольких человек, в боях не участвовали и никакого героизма не проявляли. Многие из них были бездельниками и трусами. Они только и умели цидульки-доносы писать, распоряжаться, надзирать — и ни за что не отвечать.
В конце того же сорок второго года, спустя три месяца после выхода приказа Сталина «Ни шагу назад», когда к обычным колоссальным потерям командиров взводов, рот и батальонов прибавились еще и репрессивные потери от слишком усердной деятельности особых отделов, Сталин приказал: командирам взводов, рот и батальонов во время атак находиться не в цепях наступающих и не впереди них, а позади своих подразделений. Но из этого ничего не вышло. Политрука-то взяли да и убрали из роты, а командира-то не то чтобы убрать, а и сзади солдат поставить невозможно: по команде «Вперед!» не все бойцы поднимаются под пули, их надо поднимать примером или силой, а для этого командиру надо быть рядом с ними, в цепи. Вот и получилось: политработников сберегли, а всю тяжесть войны взвалили на офицеров батальона, вот почему взводный в среднем жил день, ротный — неделю и батальонный командир — от силы месяц.
К нашему замполиту добродушному майору Захарову солдаты относились с юмором и, вспоминая безграмотные его речи, часто подшучивали над ним. А вот его преемника, замполита капитана Карпова, откровенно не любили. Перейдя из парторгов в замполиты, Карпов был по-прежнему тих, вежлив, но молчалив, необщителен и злопамятен. Солдатам больше всего не нравилась его ничем не скрываемая психологическая установка: во что бы то ни стало выжить. Отсюда проистекала его патологическая трусость. Будучи сам скрытным и замкнутым, он уводил от общения с личным составом и подчиненных ему парторга и комсорга. Однажды солдаты-тыловики из любопытства и неприязни выкрали у него дневники и уничтожили их. По просьбе Карпова я стал разбираться с этим неприятным делом. Солдаты со скрытым юмором и напускным непониманием отвечали:
— Ведение дневников на фронте строго запрещено. Разве мог замполит нарушить этот запрет?! Никаких дневников и в помине не было!
С моими разведчиками и связистами замполит Карпов не общался, потому что никогда не был на передовой. Однажды я по телефону попросил его сходить на батарею, которая располагалась в тылах всего в ста метрах от него, и побеседовать с новым командиром Щегольковым. Разжалованный из подполковников в капитаны Щегольков сильно пил, самовольно покидал наблюдательный пункт, из-за чего пехота несла неоправданные потери. Я полагал, что политический руководитель дивизиона не менее моего обеспокоен судьбой батареи и сразу поспешит на батарею. К тому же им со Щегольковым по сорок, они в отцы мне годятся, и Карпову более с руки урезонить своего одногодка комбатареи-выпивоху. К моему удивлению, Карпов наотрез отказался, побоялся обстрела и опасался немилости начальства, которое опекало Щеголькова. А что батарея пропадает и пехота без артиллерийской поддержки гибнет — это его не волновало. Я обратился к замполиту полка майору Устинову, чтобы он повлиял на Карпова, но тот посоветовал Карпова не беспокоить. Тот же ответ услышал и из политотдела дивизии. Но когда Щегольков на боевой машине уехал пьянствовать, лишив батарею подвижности, я, уже на свой страх и риск, выгнал пропойцу из дивизиона, и начальство в интересах дела стерпело мое самоуправство.
Карпов и политическое руководство полка и дивизии дали мне понять, что никакого равноправия, никакой справедливости я не добьюсь, а переименование комиссаров в замполиты — сущий камуфляж. Став замполитами, комиссары нисколько не потеряли фактической власти, а только ловко ушли от ответственности. Им даже денежное содержание комиссарское сохранили. Теперь за все в ответе был командир — «единоначальник». Мы видели это на уровне полка и батальона. А после войны узнали, что пользовались этой тенью и высшие партийные руководители
. И сам Сталин, и Хрущев, Мехлис, Голиков любили по-хозяйски «порулить» на войне, невзирая на предостережения командующих. Наделают глупостей, загубят сотни тысяч солдат — и в кусты, а командира» козла отпущения, — к ответу.
Всю свою злость я вымещал на фашистах. Мой дивизион всегда шел первым. Неотвратимость скорой погибели в бою притупляла страх не только перед немцами, но и перед своими. Однако получался парадокс: я больше боялся не смерти, а плена, потому что плен считался предательством. Фашистов не боялся, а своих особистов и политработников исподволь побаивался. Потому, что в суматохе боя мы часто оказывались в расположении противника и могли заподозрить, что ты был в контакте с немцами. Трагическая гибель в особом отделе лейтенантов Волкова и Цуканова, которые в бою оказались со своими людьми в тылу у немцев, вызывала у меня не только сострадание к их судьбам, но и боязнь: не оказаться бы в их положении, ведь особисты, для перестраховки, запросто расстреляют.

Фрагмент из этой книги.


Пы. Сы.

Когда я учился в школе у нас преподавали бывшие фронтовики, бывшие в те годы в самом расцвете сил и добром здравии. 
Запомнилось, что преподаватель физкультуры Николай Николаевич, моложавый мужчина с хорошей выправкой, постоянно ходил с орденом Красной Звезды на пиджаке, в то время как все остальные мужчины-преподаватели, прошедшие войну, максимум, надевали колодки на праздники. Соответственно, мы, мальчишки, смотрели на него с уважением.
В старших классах школы я подружился с нашим преподавателем начальной военной подготовки Павлом Васильевичем. Естественно, обратил внимание на то, что он держится  отчуждённо от Николай Николаевича при том, что сам прошёл всю войну от звонка до звонка артиллеристом гаубичной артиллерии и уволился после войны в звании капитана, как и мой дед, кстати. Колодки на его военном кителе свидетельствовали, как минимум, о присвоении ему медалей "За отвагу" и за "Боевые заслуги" и орденов Боевого Красного Знамени и Великой Отечественной войны.
Однажды, в случайном разговоре с мужиками, бывшими фронтовиками, Павел Васильевич  в ответ на какую-то фразу относительно Николая Николаевича пренебрежительно бросил:"Так он только в тылу и воевал." На мой неосторожный вопрос ответа я не получил. От отца, который тоже по каким-то своим причинам недолюбливал Николая Николаевича, позже узнал, что во время войны тот служил в тыловых частях НКВД и среди сведущего народа числился осведомителем "органов".
  • +0.03 / 3
  • АУ
 
 
 
 
  753 ( Слушатель )
09 янв 2017 07:44:13
Сообщение удалено
753
10 янв 2017 18:49:55
Отредактировано: 753 - 10 янв 2017 18:49:55

  • +0.01
 
 
 
 
 
  osankin ( Слушатель )
09 янв 2017 17:35:20

У меня дед по матери 1893 года рождения, революцию принял всей душой, но уже к концу Великой Отечественной его искренняя вера в Советскую власть на фоне массовой коррупции среди людей, которых он сам лично учил и пытался воспитать работать честно, сильно пошатнулась. Особенно, когда они, глумясь возможностью использовать служебное положение в личных целях, ёрничали по его поводу, что он не "понял службу" и не "научился жить", при этом оправдывая себя тем, что "Хозяин" сам любит хорошо пожить и нам не запрещает" при условии, что они блюдут "линию (курс) партии".
Дед по отцу - 1896 года рождения, член РКП (б) с 1919 года, был исключён из партии в 1938 году за чужие грехи с формулировкой "за утрату революционной бдительности". Только начавшаяся война, как ни парадоксально, спасла его от реальной перспективы сгнить в советском лагере.
Так то мои взгляды на сталинскую власть это впечатления моих дедов от неё, сконцентрировавшиеся через призму памяти моих родителей в моём детском уме и укрепившиеся в сознательном возрасте, получив дополнительное подтверждение в виде документов и воспоминаний других близких мне по духу людей, современников Сталина, хорошо помнивших довоенное время.



В этой связи к вам пара вопросов:
1. Какого года рождения ваш дед и его социальное положение к началу Великой Отечественной войны.
2. Период его пребывания в плену (с какого по какое время) и немецкие лагеря, через которые он прошёл. 
  • +0.00 / 2
  • АУ
 
 
 
 
 
 
  753 ( Слушатель )
09 янв 2017 18:13:12
Сообщение удалено
753
10 янв 2017 18:50:11
Отредактировано: 753 - 10 янв 2017 18:50:11

  • 0.00
 
 
 
 
 
 
 
  osankin ( Слушатель )
10 янв 2017 00:35:51

Примерно, это как?Шокированный
Создаётся впечатление, что за весь сознательный период жизни вы ни разу не были на могиле деда!Грустный
Полноте, да вы хоть помните где он лежит?Непонимающий
  • +0.00 / 0
  • АУ
 
 
 
 
 
 
 
 
  753 ( Слушатель )
10 янв 2017 01:37:09

Это преступление не знать дату рождения деда?  Мне и других дедов и бабушек дата их рождения неизвестна.  
Их могил рядом нету,  бываю  на Родине редко, да и то проездом.   Можно спросить у других родственников, если это очень кому то надо.
  • +0.00 / 2
  • АУ
 
 
 
 
 
 
 
 
 
  osankin ( Слушатель )
10 янв 2017 07:30:38

Ваше отношение к собственному прошлому понятно. Продолжайте жить химерами!Подмигивающий


Пы.Сы.

"Прошлое всегда с нами, и все, что мы собой представляем, все, что мы имеем, исходит из прошлого. Мы его творение, и мы живем, погруженные в него. Не понимать этого и не ощущать прошлое значит не понимать настоящее". (Джавахарлал Неру)
"Не зная прошлого, невозможно понять подлинный смысл настоящего и цели будущего". (Максим Горький)
  • +0.01 / 1
  • АУ
 
<< Жители Захваченного Алеппо стонут под пятой кроваваго диктатора.
Белоленточники клевещут >>