Ю. Катасонов: Транстихоокеанское партнёрство: США уходят, Китай приходит

В последние два года одной из актуальных тем мировой политики был проект Транстихоокеанского партнерства (ТТП). Администрация Барака Обамы педалировала переговоры по заключению соглашения о ТПП с участием двенадцати государств бассейна Тихого океана: США, Канады, Мексики, Перу, Чили, Японии, Малайзии, Брунея, Сингапура, Вьетнама, Австралии и Новой Зеландии. На эти страны приходится 40% мировой экономики и треть мировой торговли. В октябре 2015 г. в Атланте (США) состоялось предварительное подписание соглашения по ТТП, в феврале 2016 года в Новой Зеландии произошло официальное подписание документа. 
Однако затем процесс создания партнёрства стал буксовать. Обаме так и не удалось добиться быстрой ратификации соглашения о ТТП в конгрессе. Отчасти причиной тому был кандидат в президенты США Дональд Трамп, который ещё с прошлого года стал громко заявлять, что ТТП противоречит интересам США и в случае победы на выборах он добьётся отказа от участия в партнёрстве. А через три дня после инаугурации Трампа, 23 января, новый президент США подписал указ о выходе из ТТП. 
Выход США из Транстихоокеанского торгового партнерства несёт наибольшие риски для Японии, чьи машины и электроника могут потерять на огромном американском рынке конкурентные преимущества. Лишь шесть стран (Мексика, Япония, Австралия, Малайзия, Новая Зеландия и Сингапур) заявили, что готовы реализовать ТТП вне зависимости от участия США. Думаю, что со временем круг твёрдых сторонников ТТП станет ещё более узким. 

Отказ США от ТТП: значение для Японии
Для правительства Японии принятое Соединенными Штатами решение о выходе из Транстихоокеанского соглашения стало болезненным ударом. Теперь перед японским правительством встает вопрос об алгоритме дальнейших действий. Уже 10 февраля Дональд Трамп и Синдзо Абэ проведут встречу в Вашингтоне. На повестке дня — двустороннее соглашение Японии с США о свободной торговле и режиме взаимных инвестиций. Представляется, что ставки для Японии в этих переговорах будут чрезвычайно высоки.
Одним из следствий смены президентской администрации в США стал отказ этой страны от ратификации соглашения о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП). Несмотря на надежды, что Д. Трамп все-таки не решится объявить бессмысленной почти десятилетнюю работу делегаций двенадцати стран над условиями и содержанием этого сложнейшего пакетного соглашения, которое, по мнению предшествующей администрации, должно было стать одним из оснований нового либерального международного экономического порядка, Соединенные Штаты официально вышли из процесса. Скорее всего, в ближайшие годы США не только не пересмотрят свою позицию по вопросу о ратификации уже подписанного двенадцатью странами соглашения, но и не будут участвовать ни в каких других многосторонних усилиях по координации национальных торговых и инвестиционных режимов.



Для правительства Японии принятое Соединенными Штатами решение стало болезненным ударом.
Во-первых, японский премьер С. Абэ считал присоединение к переговорам по этому соглашению и доведение их до успешного конца одним из своих крупнейших личных политических достижений. Не секрет, что в японском истеблишменте было серьезное сопротивление идее присоединения к соглашению — как по соображениям политической рациональности, так и по идеологическим мотивам. Противники указывали, с одной стороны, на уязвимость японского сельского хозяйства в условиях неизбежного отказа от большей части мер тарифной и нетарифной защиты внутреннего рынка. С другой — принципиально возражали против отказа от суверенного права в одностороннем порядке менять режим таможенного регулирования, санитарные и иные стандарты и нормы, условия работы иностранных инвесторов, порядок организации государственных закупок и проч. Для того чтобы добиться согласия на присоединение Японии к переговорам и ратификации парламентом их результата (1). С. Абэ пришлось потратить изрядную часть своего политического капитала. И вот теперь оказывается, что он не в состоянии контролировать события, в результате которых все усилия, споры и жертвы оказываются напрасными.
Во-вторых, тем самым японский премьер лишается удобного рычага для продавливания некоторых решений, прежде всего связанных с изменениями в режиме регулирования экономической деятельности внутри страны, которые наталкиваются на политическое и бюрократическое сопротивление. Теперь при принятии соответствующих решений он не сможет ссылаться на международные обязательства Японии и угрозу судебных исков со стороны иностранных партнеров.
В-третьих, в результате радикального решения Д. Трампа в выигрыше оказывается Китай, с которыми у нынешнего японского правительства сложились очень непростые отношения. Предшествующие американские администрации считали Китай слишком амбициозной и одновременно политически чужеродной силой, чтобы позволить ему играть ключевую роль в выработке общих правил ведения бизнеса. Соответственно, они намеренно оставили его за бортом переговоров об условиях взаимного открытия рынков на пространстве огромного региона. Если США теперь самоустраняются из процесса создания многосторонних платформ для либерализации международной торговли и инвестиций, то любые альтернативные усилия не смогут оставить Китай в стороне от этого процесса, и с его мнением придется считаться. Собственно, именно поэтому КНР называют главным политическим бенефициаром решения Д. Трампа о выходе из ТТП, который тем самым помог «снова сделать Китай великим». Для Японии это плохая новость.
Наконец, есть еще и очевидный, хотя и количественно трудноопределимый экономический ущерб. Для японских промышленных, да и финансовых корпораций именно американский рынок является приоритетным в силу его объема (все-таки первая экономика мира, четверть мирового ВВП), и относительно свободный доступ на этот рынок был тем призом, который японские компании получали в случае вступления в силу соглашения о ТТП. Закрытие этого проекта означает как минимум необходимость новых переговоров — теперь уже, скорее всего, на двусторонней основе. И совсем не факт, что в новых условиях японскому правительству удастся сохранить достигнутый в многостороннем формате баланс между сделанными уступками и полученными преимуществами. Тем более что баланс торговых потоков между двумя странами складывается в пользу Японии, и эта тема послужит дополнительным поводом для торга и давления с американской стороны.
Теперь, когда концепция ТТП если и не похоронена окончательно, то во всяком случае отложена на весьма длительный срок, перед японским правительством встает вопрос об алгоритме дальнейших действий. Первое, что в этих условиях оказывается на повестке дня, — это двустороннее соглашение с Соединенными Штатами о свободной торговле и режиме взаимных инвестиций. Эта идея уже прозвучала из уст президента Д. Трампа и встретила согласие премьера С. Абэ. Скорее всего, решение о начале переговоров будет обнародовано после первой официальной встречи двух лидеров, запланированной на 10 февраля в Вашингтоне. Своего рода пропагандистской подготовкой к началу торга служат участившиеся заявления японских представителей о том, что японские компании вносят весомый вклад в создание рабочих мест в США, и звучащие со стороны США напоминания о несбалансированности взаимной торговли. На этом фоне очевидно, что будущие переговоры будут как минимум трудными и, скорее всего, долгими.
Ставки для Японии в этих переговорах будут чрезвычайно высоки. Если администрация займет жесткую позицию, увязав беспрепятственный доступ японских компаний на американский рынок (в том числе через дочерние компании и производства в странах-партнерах США по активно критикуемому Д. Трампом соглашению НАФТА) с открытием японского рынка сельхозпродукции, то и бизнес, и правительство в Японии окажутся в крайне некомфортной ситуации. Учитывая, что свобода действий на территории США — фактически необходимое условие долгожданного возобновления экономического роста в Японии, правительству, скорее всего, придется заплатить немалую политическую цену за то, чтобы предотвратить ухудшение условий работы японских компаний в Америке.
Одновременно японское правительство не сможет уйти от ответа на вопрос о том, какую позицию оно займет в отношении дальнейшей судьбы идеи многостороннего соглашения о либерализации международной торговли и инвестиций в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Здесь нет дефицита в вариантах возможных ответов на принятое США решение.
Наиболее простой и, представляется, наиболее вероятный курс — сосредоточиться на переговорах с США по выработке текста двустороннего экономического соглашения и, возможно, подключиться к ожидаемым переговорам о внесении изменений в договор НАФТА. Последнее прежде обсуждалось как один из вариантов, но с подключением Японии к переговорам о ТТП потеряло актуальность. Сегодня эта идея может вновь стать предметом серьезного рассмотрения.
Другой вариант — предложение, активно продвигаемое австралийским премьером Малкольмом Тернбуллом: попытаться найти вариант реализации уже достигнутых в рамках переговоров по ТТП договоренностей в ином варианте соглашения с иным составом участников — уже без США. Теоретически это, конечно, возможно, и даже было бы выигрышно с имиджевой точки зрения. Однако на практике это крайне маловероятно, поскольку практическая польза такого рода новой платформы — без США и Китая, который не проявляет интереса к достигнутым без него договоренностям, — выглядит достаточно сомнительной. К тому же репутация и влияние внутри японского политического класса, что для С. Абэ гораздо важнее, чем абстрактный международный авторитет, в большей степени завязана на защиту «национальных интересов», чем на имидж поборника идей свободы торговли и глобализации.
И третий вариант — перенос внимания на уже существующие альтернативы ТТП. В первую очередь это инициированная АСЕАН и активно поддержанная Китаем платформа в виде Регионального всестороннего экономического партнерства (РВЭП) в составе АСЕАН и тех стран, с которыми АСЕАН имеет соглашения о свободной торговле, то есть Японии, КНР, Южной Кореи, Австралии, Новой Зеландии и Индии. Об этом варианте с энтузиазмом рассуждают заинтересованные эксперты, однако с таким составом участников и с соблюдением принципов консенсуса максимум, на который можно реально рассчитывать, — это объединение в более или менее единое целое уже существующих соглашений. Рассчитывать на ту степень наднационального регулирования широкого круга связанных с транснациональной деятельностью вопросов, которую обеспечивал проект ТТП, было бы нереально. Впрочем, позиция, которую продемонстрирует Япония во время очередного раунда переговоров по РВЭП, который должен состояться под ее руководством с 27 февраля по 3 марта в Кобэ, будет своего рода индикатором, насколько серьезно Токио воспринимает этот проект и готово ли японское правительство пытаться превратить его в нечто большее, чем он представляет собой сегодня.
 В декабре 2016 г. – январе 2017 г., то есть уже после избрания Д. Трампом президентом США, правительство провело через обе палаты японского парламента законопроект о ратификации подписанного в начале 2016 г. соглашения о ТТП, несмотря на то, что шансы вступления его в силу уже оценивались как практически нулевые.
Виталий Швыдко -к.э.н., зав. сектором экономики и политики Японии ИМЭМО РАН
http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=8650#top-content

Зато после утраты Вашингтоном интереса к ТТП среди оставшихся участников партнёрства родилась идея пригласить в него Китай. В частности, компенсировать потери от выхода США из игры активизацией экономических отношений с Китаем рассчитывает Австралия. Однако теперь, возможно, всё получится по-другому, а именно: Китай может пригласить оставшихся без США членов ТТП в свой собственный «клуб». По инициативе Пекина начался бурный процесс создания нового международного торгового союза. Речь идёт о проекте Всестороннего регионального экономического партнёрства – ВРЭП (Regional Comprehensive Economic Partnership - RCEP). 
Костяк ВРЭП составляют 10 стран-членов АСЕАН (Бруней, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Мьянма, Сингапур, Таиланд, Филиппины) и 6 государств, с которыми у АСЕАН уже подписаны соглашения о свободной торговле (Австралия, Индия, КНР, Новая Зеландия, Республика Корея и Япония). ВРЭП охватывает 4 экономически развитых государства и 12 развивающихся.

По своему потенциалу проект ВРЭП сопоставим с ТТП: на страны первого партнёрства приходится около 30% мирового ВВП и около 50% численности населения Земли. 

Доля стран, участвующих в переговорах по ВРЭП в мировом экспорте – около 1/3. Ведущие экспортёры (доля в мировом экспорте в 2014 г., %):
Китай — 11,7;
Япония — 3,6;
Республика Корея — 3,3.
Инвестиционный потенциал стран нового объединения также значителен. В 2014 г. совокупный приток иностранных инвестиций в экономики стран ВРЭП составил 28,5 % от мирового объёма, а отток инвестиций — 23,6 %.
Товарооборот стран, входящих во ВРЭП, внутри данного партнёрства в 2014 году
Источник: Asia Regional Integration Center – ARIC

Как следует из таблицы, в 2014 году взаимный товарооборот внутри группы стран, которые мы относим к ВРЭП, составил в общей сложности 4,4 трлн. долл. Для сравнения: страны, входящие в Североамериканскую зону свободной торговли (НАФТА), а именно США, Канада и Мексика, вышли на уровень взаимного товарооборота в 1 трлн. долл. лишь в начале текущего десятилетия. 
Китай является безусловным лидером в группе стран ВРЭП, на него в 2014 г. пришлось 28% взаимной торговли, за ним следовали Япония (15%), Республика Корея (11%). Эти три страны обеспечивали более половины всего товарооборота внутри ВРЭП. 
Интересно посмотреть, насколько важен для отдельных стран, входящих в круг ВРЭП, общий рынок данного регионального партнёрства. Возьмём сначала Китай. Доля стран ВРЭП в экспорте Китая в 2014 году составляла 26%, а доля этих же стран в импорте Китая - 34%. То есть значение рынка ВРЭП для Китая велико. Правда, значение США как торгового партнёра Китая сопоставимо со всеми 15 странами ВРЭП, вместе взятых, но ситуация в торговле с Америкой в свете протекционистских угроз Трампа может для Китая резко измениться. Поэтому Пекин спешно продвигает проект ВРЭП, способный хотя бы частично компенсировать потери Китая на американском направлении. 
Вторая по торговому потенциалу страна, ведущая переговоры о ВРЭП, - Япония. Для неё значение рынка ВРЭП даже больше, чем для Китая. Доля стран ВРЭП в экспорте Японии в 2014 году составляла 45%, в импорте – 48%. Хотя Япония была единственной страной, которая ратифицировала соглашение по ТТП, она вполне может оказаться вторым после Китая локомотивом нового партнёрства. 
Значение рынка ВРЭП для других потенциальных участников партнёрства ещё больше. Перечислю страны, в экспорте которых на рынок ВРЭП приходится (https://aric.adb.org/beta) более 50 процентов (в скобках – доля рынка ВРЭП в экспорте страны в 2014 году, %): Бруней (94); Мьянма (93); Лаос (83); Австралия (76); Малайзия (64); Индонезия (62); Сингапур (59); Новая Зеландия (58); Филиппины (57); Таиланд (56). 
А вот список стран, для которых рынок ВРЭП является критически важным по импорту (в скобках – доля рынка ВРЭП в импорте страны в 2014 году, %): Лаос (95); Мьянма (94); Камбоджа (84); Бруней (81); Вьетнам (74); Индонезия (68); Малайзия (61); Таиланд (58); Филиппины (58); Новая Зеландия (57); Австралия (55). 
Начало переговоров по ВРЭП было положено 20 ноября 2012 г. на саммите АСЕАН в Камбодже. До тех пор пока наблюдался прогресс в проекте ТТП, мировые СМИ почти не уделяли внимания проекту ВРЭП, полагая, что он слишком сырой и не «конкурентоспособный» по сравнению с ТТП. В последний месяц рейтинг ВРЭП резко возрос. 
Всего за несколько дней до президентских выборов США министры стран - участников ВРЭП на встрече в Маниле выступили с заявлением, в котором подчеркнули актуальность достижения нового соглашения в связи с ростом протекционистских настроений в мире. Политики и эксперты полагают, что, воспользовавшись отказом Трампа от поддержки ТТП, Китай перехватит инициативу и создаст крупнейшую в мире торгово-экономическую группировку. 
Некоторые из стран, присоединившихся или планирующих присоединиться к переговорному процессу по ВРЭП, полагают, что им удастся сидеть сразу на двух стульях и участвовать одновременно в двух партнёрствах. На недавнем саммите АТЭС министр внешней торговли и туризма Перу Эдуардо Феррейрес так и сказал: «Китай – наш друг, США – наши друзья, и все остальные – наши друзья». 
Эксперты отмечают, что проект ВРЭП имеет ряд принципиальных отличий от проекта ТТП. В частности, первый из них носит открытый характер (в отличие от ТТП, куда вход Китаю и России был закрыт). Во-вторых, первое партнёрство не требует чрезмерных обязательств от его членов. В частности, нет жёстких норм и правил по части экологии, социальных условий труда, государственных закупок, инвестиционных споров и т.п. (как в ТТП). ВРЭП – преимущественно торговое партнёрство. Концепция ВРЭП не предусматривает требований, значительно выходящих за рамки обязательств в ВТО. Главная идея нового партнёрства - либерализация торговых режимов с учётом национальной специфики и разницы в уровнях развития экономик стран-участников. 
Благодаря своим особенностям ВРЭП со временем может перестать быть региональным и превратится в глобальное партнёрство. 
Конечно, на пути к подписанию соглашения по ВРЭП есть серьёзные препятствия. Прежде всего, бросаются в глаза резкие различия в уровнях экономического развития тех стран, которые сегодня участвуют в переговорах. С одной стороны, это страны с высоким уровнем экономического развития, к которым можно отнести Австралию, Бруней, Новую Зеландию, Республику Корея, Сингапур, Японию. С другой стороны, страны экономически менее развитые: Вьетнам, Индия, Индонезия, Камбоджа, Китай, Лаос, Малайзия, Мьянма, Таиланд, Филиппины. Эти различия осложняют достижение консенсуса по вопросам тарифов, доступу на рынок услуг, порядку таможенного контроля и т.п. Кроме того, некоторые из наиболее развитых стран (особенно Австралия и Новая Зеландия) пытались одно время включить в формат ВРЭП вопросы, связанные с патентным правом, судебным решением инвестиционных споров, экологическими и социальными стандартами и т.п. (всё это – важные элементы ТТП), но потом, правда, согласились не перегружать на данном этапе переговоры и отказались от включения в обсуждаемое соглашение перечисленных выше вопросов. 
Кроме экономических препятствий могут появиться и политические. В частности, территориальные споры между Китаем и Японией могут привести к тому, что Страна восходящего солнца окажется за бортом нового партнёрства. 
Хотя новое партнёрство – открытое, трудно представить, что его участником могут стать Соединённые Штаты. Что касается Российской Федерации, то она на этот счёт никаких заявлений пока не делала. 
Китай неожиданно вышел на роль лидера экономической глобализации. 17 января,выступая в Давосе, председатель КНР Си Цзиньпин дал понять участникам международного экономического форума, что Пекин готов перехватить у Вашингтона знамя глобализации. 26 января китайский премьер Ли Кэцян ещё раз подтвердил приверженность Китая принципам многостороннего торгового либерализма. 
Китайские лидеры хорошо запомнили слова Барака Обамы, сказанные 14 мая прошлого года: основной смысл ТТП в том, чтобы «США, а не страны вроде Китая» определяли правила международной торговли. Теперь для Китая появился шанс сделать ответный ход, заявив, что именно он становится дирижёром международной торговли. 
Пекин планирует завершить переговоры по ВРЭП до конца текущего года, чтобы уже в начале 2018 года подписать многостороннее соглашение.


Ссылка

ЗЫ А с нами нужно дружить... Правда, в стороне отсидеться явно не получиться.