Блог Сергея Алексеевича Боброва
4,716
13
|
Бобров С. ( Слушатель ) |
| 13 мар 2017 08:26:47 |
7. Социалистические революции 20-го века с позиции закономерностей развития общества (часть 1)
новая дискуссия Дискуссия 354
7. Социалистические революции 20-го века с позиции закономерностей развития общества (часть 1)
Смена способов производства (общественно-экономических формаций) процесс объективный, обуславливаемый потребностями развитием производительных сил общества, как способа обеспечения возможностей более полного удовлетворения человеком своих потребностей. Производительные силы общества развиваясь, вынуждают изменяться, подстраиваться под них, и производственные отношения, которые меняют и отношения собственности. Но изменения в отношения собственности в рамках конкретного способа производства могут вноситься только до тех пор, пока эти изменения не затрагивают самих основ способа производства. Ведь определяющим любого способа производства является право собственности на средства производства (орудия труда + предметы труда), являющиеся основными при данном способе производства. Если в основе права собственности на средства производства лежит рабовладение, то это рабовладельческий способ производства, если земля, то феодальный, если капитал, как право собственности на определённую долю совокупного общественного достояния, то это капиталистический способ производства. Именно право собственности на средства производства определяет и способ производства в целом, и способ концентрации результатов общественного труда в руках господствующего класса, и сам господствующий класс как таковой.
То есть, переход от одного способа производства к другому происходит не по воли людей, а по требованию производительных сил общества, как насущная необходимость для обеспечения возможности их дальнейшего развития. Но опыт развития общественных отношений за последнее столетие делает актуальным вопрос о том, возможна ли вообще смена общественно-экономических формаций (способов производства) если это осуществлять сознательно, на основе знания и учёта законов развития общества, но при уровне развития производительных сил общества ещё не достигших предела возможностей своего развития в рамках текущей общественно-экономической формации? Отсутствие ясности в данном вопросе во многом является и основой разобщённости коммунистического движения, и не только в России, но и в мире в целом.
Чтобы определиться с этим, стоит пройтись по цепочке: развитие производительных сил – развитие производственных отношений – формирование новых социальных слоёв общества, способных увидеть и понять, как и что надо менять в основах отношений собственности, как основах существующей формации, для обеспечения более благоприятных условий для развития производительных сил общества. Ведь если мы не меняем коренным образом отношения собственности на средства производства, определяющие текущий способ производства, то не меняем и сам способ производства. А если мы не обеспечиваем больший простор для развития производительных сил общества (рост производительности труда), то это тоже не очередной (более прогрессивный) способ производства. Это может быть сменой политического режима, обеспечивающей определённые преимущества тем или иным социальным группам, но это не смена самого способа производства.
Если рассмотреть это более детально, то развитие производительных сил выливается в развитие науки, создание новой техники, технологий, развитие самого человека (знания, навыки и т.п.). Всё это влечёт за собой и развитие производственных отношений – создание новых производственных и общественных структур, возникновению новых профессиональных и социальных групп и т.д. И на каждом этапе развития производительных сил общества новые производственные отношения формируются сознанием тех социальных групп, которые находятся на передовых рубежах их развития. Только этим социальным группам видны проблемы в производственных отношениях, которые надо решать для обеспечения дальнейшего свободного развития производительных сил общества. Но сознание их формируется текущим бытием и, соответственно, решать возникающие проблемы они могут только на уровне этого, текущего состояния сознания и только теми методами, которые им доступны на текущий момент. И все эти группы разобщены, каждая из них решает проблемы, встающие именно перед ней и доступными именно ей, на каждый момент времени, способами. И продолжается это до тех пор, пока такие возможности в рамках данного способа производства у этих групп не исчерпываются. И тогда, и только тогда, перед ними в принципе могут раскрыться причины торможения развития производительных сил (у каждой группы в своей области деятельности), связанные именно с существующим способом производства. То есть, только к этому моменту окончательно формируются и сами социальные и профессиональные группы способные стать новым господствующим в обществе классом, и только к этому моменту их сознание сформированное именно этим бытием, становится способным создавать образы будущих производственных отношений на основах нового способа производства. До этого, любая борьба угнетённых слоёв населения, любые восстания, могут только изменить существующий политический режим, обеспечив определённые выгоды тому или иному социальному слою, но никак не могут привести общество к новому способу производства. Невозможно навязать более прогрессивный способ производства производительным силам, не достигшим соответственного уровня развития. Он чужд им, производительные силы просто не смогут в нём функционировать. Это имеет и практическое подтверждение в виде опыта военного коммунизма в нашей стране. Вот что Ленин говорил на II Всероссийском съезде политпросветов 17 октября 1921 года: «… наша предыдущая экономическая политика, если нельзя сказать: рассчитывала (мы в той обстановке вообще рассчитывали мало), то до известной степени предполагала, - можно сказать, безрасчетно предполагала, - что произойдет непосредственный переход старой русской экономики к государственному производству и распределению на коммунистических началах. ПСС, изд. 5,т. 44, стр.156. … мы сделали ту ошибку, что решили произвести непосредственный переход к коммунистическому производству и распределению … Это, к сожалению, факт. Я говорю: к сожалению, потому что не весьма длинный опыт привел нас к убеждению в ошибочности этого построения, противоречащего тому, что мы раньше писали о переходе от капитализма к социализму … ПСС, изд. 5,т. 44, стр.157-158. Производительным силам общества для их свободного развития нужны не опережающие их и не отстающие от них, а соответствующие им производственные отношения. Соответственно, никакого перехода к новому способу производства, пока не выработаются все возможности развития производительных сил общества в предыдущем, в принципе не возможно. Только тогда станут ясными причины, по которым уже невозможно дальнейшее развитие производительных сил при данном способе производства. Только к этому времени могут вызреть те социальные слои, для которых это становится понятным и которые осознают необходимость смены способа производства, как единственную возможность обеспечения дальнейшего развития производительных сил общества, т.е. те слои населения, которые только и могут стать новым господствующим классом. Представители этих слоёв населения могут даже не задумываться над политэкономической подоплёкой всего этого процесса, но действовать они будут именно в этом направлении, мотивируемые своими профессиональными, социальными и чисто экономическими интересами. Как ни странно, но это фундаментальное положение марксизма «Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества». (К. Маркс и Ф Энгельс, изд. 2, т. 13 предисловие «К критике политической экономии»)» вызывает яростные возражения большинства современных коммунистов. Разбор причин пока опустим.
Но ошибки в этом плане допускались и раньше. Маркс, Энгельс и все их единомышленники совершенно необоснованно ждали, что в результате французских революций, в конечном счёте, власть окажется в руках пролетариата. И только в год своей смерти Энгельс во «Введение к работе К. Маркса «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» это переосмыслил: «История показала, что и мы и все мыслившие подобно нам были неправы. Она ясно показала, что состояние экономического развития европейского континента в то время далеко ещё не было настолько зрелым, чтобы устранить капиталистический способ производства». К. Маркс и Э. Энгельс, изд. 2, том 22, стр. 535. То есть, хоть самостоятельно выстраивай цепочку причинно-следственных связей в соответствии с законами диалектики, хоть ссылайся на фундаментальные основы марксизма, получаем одно и то же.
Но Энгельсу оказалось достаточно четверти века наблюдения за реальными процессами в обществе, чтобы осознать ошибочность их тогдашних ожиданий, а современным коммунистам, похоже, и столетия оказывается недостаточно. Ведь всё столетие после Октябрьской 1917 года революции в России мировой капитализм продолжал динамично развиваться. Это явно указывает на то, что возможности развития производительных сил общества на основе капиталистического способа производства к тому времени были явно не исчерпаны, а, следовательно, что и ни о каком переходе к новому способу производства (новой общественно-экономической формации) в то время не могло быть и речи, тем более в России.
В вопросе о том, был или нет социализм в СССР всё упирается в само определение социализма. Если мы просто обозначаем этим термином именно то, что было, то да, тут и говорить не о чем. Но если мы понятие социализм определяем как период качественных изменений обеспечивающих переход общества от одного способа производства к другому, из одной формации в другую, то нет, и быть не могло, по рассмотренным ранее причинам.
При всей ясности с политэкономическими причинами смен предыдущих формаций, никогда и ни кем не ставился вопрос о наличии или отсутствии таких причин для смены капиталистической формации новой, не обосновывалось невозможность развития производительных сил общества в рамках существующего капиталистического способа производства. Для времен Маркса это может быть объяснено тем, что для такого анализа требуется знание принципов функционирования экономики рассматриваемого общества, раскрытию которых Маркс и посвятил основную часть своей жизни. То есть, на протяжении всей его жизни, практически ещё не была готова методологическая база для такого анализа. Плюс на это накладывалось и отставание получения данных для такого анализа. Энгельс писал: «Ясной картины экономической истории какого-нибудь периода никогда нельзя получить одновременно с самими событиями, ее можно получить лишь задним числом, после того как собран и проверен материал. Необходимым вспомогательным средством является тут статистика, а она всегда запаздывает». (там же стр. 529-530) И запаздывала статистика в те времена не как в настоящее время на месяц или квартал, а на гораздо более длительные периоды. Всё это делало в принципе невозможным какой-либо объективный анализ на предмет того, исчерпал или нет данный способ производства свои возможности обеспечения свободного развития производительных сил общества. «Поэтому материалистическому методу слишком часто приходится здесь ограничиваться тем, чтобы сводить политические конфликты к борьбе интересов наличных общественных классов и фракций классов, созданных экономическим развитием, а отдельные политические партии рассматривать как более или менее адекватное политическое выражение этих самых классов и их фракций». (Там же, стр. 530)
В целом это понимал и Ленин: «Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры (хотя ни-кто не может сказать, каков именно этот определенный «уровень культуры», ибо он различен в каждом из западноевропейских государств), то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы» . ПСС, изд. 5 т. 45, стр. 381 (О нашей революции) Вспомним и предыдущую (приведённую выше) цитату. В 1921 году при отказе от политики военного коммунизма он говорил о будущем периоде как о периоде перехода от капитализма не к коммунизму, как к следующей формации, а к социализму, как периоду смены формаций, т.е. рассматривая текущий период как период с капиталистическим способом производства.
То есть, говорить о том, что возникновение СССР и целого социалистического лагеря было началом перехода к новому способу производства (новой формации), не имеет никакого смысла. Мы прекрасно видим, что производительные силы общества ещё столетие после этого весьма динамично развивались в рамках капиталистического способа производства.
Классовая борьба в классовом обществе существовала всегда, это неотъемлемая часть, инструмент его развития. В эволюционные периоды развития общества она, по сути, выполняет функцию обеспечения соответствия развития рабочей силы остальным частям производительных сил общества. Классовая борьба обеспечивала определённое перераспределение прибавочной стоимости в пользу угнетаемых слоёв населения, обеспечивая им, таким образом, и возможность повышения качества своей рабочей силы (здоровье, знания, навыки и т.п.). И только при смене формаций классовая борьба выступает как инструмент смены господствующих в обществе классов. То есть, роль массовых выступлений угнетённых слоёв населения напрямую зависит от этапа развития производительных сил общества.
И в былые времена были примеры массовых восстаний, которым удавалось сохранять определённое время свои завоевания. Это и восстание Спартака в Италии и Пугачёвское восстание в России. В те времена руководители восстаний имели весьма смутное представление даже о существовавших государственных системах, не говоря уж о чём-то большем. Эти восстания были проявлением классовой борьбы в её наиболее острых формах, но только в рамках существовавших способов производства.
В настоящее время совершенно очевидно, что и в начале прошлого века никаких неразрешимых противоречий в производственных отношениях препятствующих дальнейшему свободному развитию производительных сил общества не было. И, соответственно, не были, и не могли быть сформированы те социальные слои населения, которые смогли бы стать новым господствующим в обществе классом. Бедственное положение трудящихся масс было вызвано не принципиальной невозможностью дальнейшего развития производительных сил общества в рамках капиталистического способа производства, а кризисами в период его эволюционного развития. Но уровень развития производительных сил общества, в начале прошлого века, уже обуславливал значительную экономическую интеграцию не только отдельных регионов внутри страны, но и значительного количества стран на международном уровне. Это привело к тому, что восстания, вызываемыми кризисными явлениями в экономике, охватывали уже сразу всю страну целиком, или даже одновременно несколько стран.
При этом руководители восстаний уже достаточно неплохо стали разбираться и в экономике и в государственном устройстве. Это и обеспечивало более длительные периоды сохранения тех типов общественных устройств, которые были установлены в результате этих восстаний. Но во главе этих обществ всегда стоял определённый клан, определённая партия, которая, на тот момент, только и была способна сформировать в рамках текущего способа производства такие производственные отношения, которые максимально соответствовали интересам восставших масс. Попытка привести к власти новый, ещё не вызревший, господствующий класс в Германии, вполне закономерно закончилась неудачей. Процессы, вызванные одними и теми же причинами, в России привели к окончательному установлению в обществе диктатуры партийного руководства, а в Германии к становлению фашизма.
В России положения Конституции РСФСР 1918 года и Конституции СССР 1925 года, предусматривающие в стране диктатуру именно класса, так и не были реализованы. И это не чья-то злая воля. Сознания широких масс населения формируется их бытием, тем, что дано им в ощущение. И представления о том, что необходимо сделать для более полного удовлетворения их потребностей формируется именно на основе этого сознания. И пока производительные силы не исчерпали возможности своего развития в рамках капиталистического способа производства, решения всегда будут находиться только в этих рамках. Следовательно, реализация на практике власти широких масс трудящихся, пролетариата того времени, ни к чему кроме немедленного восстановления в стране в полном объёме капиталистических отношений, со всеми вытекающими из этого последствиями для всех участников революции, привести не могло. Великая заслуга большевиков, что они поняли, если даже до конца теоретически и не осмыслили, к чему вела, в то время, передача всей полоты власти в руки широких масс трудящихся.
Смена способов производства (общественно-экономических формаций) процесс объективный, обуславливаемый потребностями развитием производительных сил общества, как способа обеспечения возможностей более полного удовлетворения человеком своих потребностей. Производительные силы общества развиваясь, вынуждают изменяться, подстраиваться под них, и производственные отношения, которые меняют и отношения собственности. Но изменения в отношения собственности в рамках конкретного способа производства могут вноситься только до тех пор, пока эти изменения не затрагивают самих основ способа производства. Ведь определяющим любого способа производства является право собственности на средства производства (орудия труда + предметы труда), являющиеся основными при данном способе производства. Если в основе права собственности на средства производства лежит рабовладение, то это рабовладельческий способ производства, если земля, то феодальный, если капитал, как право собственности на определённую долю совокупного общественного достояния, то это капиталистический способ производства. Именно право собственности на средства производства определяет и способ производства в целом, и способ концентрации результатов общественного труда в руках господствующего класса, и сам господствующий класс как таковой.
То есть, переход от одного способа производства к другому происходит не по воли людей, а по требованию производительных сил общества, как насущная необходимость для обеспечения возможности их дальнейшего развития. Но опыт развития общественных отношений за последнее столетие делает актуальным вопрос о том, возможна ли вообще смена общественно-экономических формаций (способов производства) если это осуществлять сознательно, на основе знания и учёта законов развития общества, но при уровне развития производительных сил общества ещё не достигших предела возможностей своего развития в рамках текущей общественно-экономической формации? Отсутствие ясности в данном вопросе во многом является и основой разобщённости коммунистического движения, и не только в России, но и в мире в целом.
Чтобы определиться с этим, стоит пройтись по цепочке: развитие производительных сил – развитие производственных отношений – формирование новых социальных слоёв общества, способных увидеть и понять, как и что надо менять в основах отношений собственности, как основах существующей формации, для обеспечения более благоприятных условий для развития производительных сил общества. Ведь если мы не меняем коренным образом отношения собственности на средства производства, определяющие текущий способ производства, то не меняем и сам способ производства. А если мы не обеспечиваем больший простор для развития производительных сил общества (рост производительности труда), то это тоже не очередной (более прогрессивный) способ производства. Это может быть сменой политического режима, обеспечивающей определённые преимущества тем или иным социальным группам, но это не смена самого способа производства.
Если рассмотреть это более детально, то развитие производительных сил выливается в развитие науки, создание новой техники, технологий, развитие самого человека (знания, навыки и т.п.). Всё это влечёт за собой и развитие производственных отношений – создание новых производственных и общественных структур, возникновению новых профессиональных и социальных групп и т.д. И на каждом этапе развития производительных сил общества новые производственные отношения формируются сознанием тех социальных групп, которые находятся на передовых рубежах их развития. Только этим социальным группам видны проблемы в производственных отношениях, которые надо решать для обеспечения дальнейшего свободного развития производительных сил общества. Но сознание их формируется текущим бытием и, соответственно, решать возникающие проблемы они могут только на уровне этого, текущего состояния сознания и только теми методами, которые им доступны на текущий момент. И все эти группы разобщены, каждая из них решает проблемы, встающие именно перед ней и доступными именно ей, на каждый момент времени, способами. И продолжается это до тех пор, пока такие возможности в рамках данного способа производства у этих групп не исчерпываются. И тогда, и только тогда, перед ними в принципе могут раскрыться причины торможения развития производительных сил (у каждой группы в своей области деятельности), связанные именно с существующим способом производства. То есть, только к этому моменту окончательно формируются и сами социальные и профессиональные группы способные стать новым господствующим в обществе классом, и только к этому моменту их сознание сформированное именно этим бытием, становится способным создавать образы будущих производственных отношений на основах нового способа производства. До этого, любая борьба угнетённых слоёв населения, любые восстания, могут только изменить существующий политический режим, обеспечив определённые выгоды тому или иному социальному слою, но никак не могут привести общество к новому способу производства. Невозможно навязать более прогрессивный способ производства производительным силам, не достигшим соответственного уровня развития. Он чужд им, производительные силы просто не смогут в нём функционировать. Это имеет и практическое подтверждение в виде опыта военного коммунизма в нашей стране. Вот что Ленин говорил на II Всероссийском съезде политпросветов 17 октября 1921 года: «… наша предыдущая экономическая политика, если нельзя сказать: рассчитывала (мы в той обстановке вообще рассчитывали мало), то до известной степени предполагала, - можно сказать, безрасчетно предполагала, - что произойдет непосредственный переход старой русской экономики к государственному производству и распределению на коммунистических началах. ПСС, изд. 5,т. 44, стр.156. … мы сделали ту ошибку, что решили произвести непосредственный переход к коммунистическому производству и распределению … Это, к сожалению, факт. Я говорю: к сожалению, потому что не весьма длинный опыт привел нас к убеждению в ошибочности этого построения, противоречащего тому, что мы раньше писали о переходе от капитализма к социализму … ПСС, изд. 5,т. 44, стр.157-158. Производительным силам общества для их свободного развития нужны не опережающие их и не отстающие от них, а соответствующие им производственные отношения. Соответственно, никакого перехода к новому способу производства, пока не выработаются все возможности развития производительных сил общества в предыдущем, в принципе не возможно. Только тогда станут ясными причины, по которым уже невозможно дальнейшее развитие производительных сил при данном способе производства. Только к этому времени могут вызреть те социальные слои, для которых это становится понятным и которые осознают необходимость смены способа производства, как единственную возможность обеспечения дальнейшего развития производительных сил общества, т.е. те слои населения, которые только и могут стать новым господствующим классом. Представители этих слоёв населения могут даже не задумываться над политэкономической подоплёкой всего этого процесса, но действовать они будут именно в этом направлении, мотивируемые своими профессиональными, социальными и чисто экономическими интересами. Как ни странно, но это фундаментальное положение марксизма «Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества». (К. Маркс и Ф Энгельс, изд. 2, т. 13 предисловие «К критике политической экономии»)» вызывает яростные возражения большинства современных коммунистов. Разбор причин пока опустим.
Но ошибки в этом плане допускались и раньше. Маркс, Энгельс и все их единомышленники совершенно необоснованно ждали, что в результате французских революций, в конечном счёте, власть окажется в руках пролетариата. И только в год своей смерти Энгельс во «Введение к работе К. Маркса «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» это переосмыслил: «История показала, что и мы и все мыслившие подобно нам были неправы. Она ясно показала, что состояние экономического развития европейского континента в то время далеко ещё не было настолько зрелым, чтобы устранить капиталистический способ производства». К. Маркс и Э. Энгельс, изд. 2, том 22, стр. 535. То есть, хоть самостоятельно выстраивай цепочку причинно-следственных связей в соответствии с законами диалектики, хоть ссылайся на фундаментальные основы марксизма, получаем одно и то же.
Но Энгельсу оказалось достаточно четверти века наблюдения за реальными процессами в обществе, чтобы осознать ошибочность их тогдашних ожиданий, а современным коммунистам, похоже, и столетия оказывается недостаточно. Ведь всё столетие после Октябрьской 1917 года революции в России мировой капитализм продолжал динамично развиваться. Это явно указывает на то, что возможности развития производительных сил общества на основе капиталистического способа производства к тому времени были явно не исчерпаны, а, следовательно, что и ни о каком переходе к новому способу производства (новой общественно-экономической формации) в то время не могло быть и речи, тем более в России.
В вопросе о том, был или нет социализм в СССР всё упирается в само определение социализма. Если мы просто обозначаем этим термином именно то, что было, то да, тут и говорить не о чем. Но если мы понятие социализм определяем как период качественных изменений обеспечивающих переход общества от одного способа производства к другому, из одной формации в другую, то нет, и быть не могло, по рассмотренным ранее причинам.
При всей ясности с политэкономическими причинами смен предыдущих формаций, никогда и ни кем не ставился вопрос о наличии или отсутствии таких причин для смены капиталистической формации новой, не обосновывалось невозможность развития производительных сил общества в рамках существующего капиталистического способа производства. Для времен Маркса это может быть объяснено тем, что для такого анализа требуется знание принципов функционирования экономики рассматриваемого общества, раскрытию которых Маркс и посвятил основную часть своей жизни. То есть, на протяжении всей его жизни, практически ещё не была готова методологическая база для такого анализа. Плюс на это накладывалось и отставание получения данных для такого анализа. Энгельс писал: «Ясной картины экономической истории какого-нибудь периода никогда нельзя получить одновременно с самими событиями, ее можно получить лишь задним числом, после того как собран и проверен материал. Необходимым вспомогательным средством является тут статистика, а она всегда запаздывает». (там же стр. 529-530) И запаздывала статистика в те времена не как в настоящее время на месяц или квартал, а на гораздо более длительные периоды. Всё это делало в принципе невозможным какой-либо объективный анализ на предмет того, исчерпал или нет данный способ производства свои возможности обеспечения свободного развития производительных сил общества. «Поэтому материалистическому методу слишком часто приходится здесь ограничиваться тем, чтобы сводить политические конфликты к борьбе интересов наличных общественных классов и фракций классов, созданных экономическим развитием, а отдельные политические партии рассматривать как более или менее адекватное политическое выражение этих самых классов и их фракций». (Там же, стр. 530)
В целом это понимал и Ленин: «Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры (хотя ни-кто не может сказать, каков именно этот определенный «уровень культуры», ибо он различен в каждом из западноевропейских государств), то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы» . ПСС, изд. 5 т. 45, стр. 381 (О нашей революции) Вспомним и предыдущую (приведённую выше) цитату. В 1921 году при отказе от политики военного коммунизма он говорил о будущем периоде как о периоде перехода от капитализма не к коммунизму, как к следующей формации, а к социализму, как периоду смены формаций, т.е. рассматривая текущий период как период с капиталистическим способом производства.
То есть, говорить о том, что возникновение СССР и целого социалистического лагеря было началом перехода к новому способу производства (новой формации), не имеет никакого смысла. Мы прекрасно видим, что производительные силы общества ещё столетие после этого весьма динамично развивались в рамках капиталистического способа производства.
Классовая борьба в классовом обществе существовала всегда, это неотъемлемая часть, инструмент его развития. В эволюционные периоды развития общества она, по сути, выполняет функцию обеспечения соответствия развития рабочей силы остальным частям производительных сил общества. Классовая борьба обеспечивала определённое перераспределение прибавочной стоимости в пользу угнетаемых слоёв населения, обеспечивая им, таким образом, и возможность повышения качества своей рабочей силы (здоровье, знания, навыки и т.п.). И только при смене формаций классовая борьба выступает как инструмент смены господствующих в обществе классов. То есть, роль массовых выступлений угнетённых слоёв населения напрямую зависит от этапа развития производительных сил общества.
И в былые времена были примеры массовых восстаний, которым удавалось сохранять определённое время свои завоевания. Это и восстание Спартака в Италии и Пугачёвское восстание в России. В те времена руководители восстаний имели весьма смутное представление даже о существовавших государственных системах, не говоря уж о чём-то большем. Эти восстания были проявлением классовой борьбы в её наиболее острых формах, но только в рамках существовавших способов производства.
В настоящее время совершенно очевидно, что и в начале прошлого века никаких неразрешимых противоречий в производственных отношениях препятствующих дальнейшему свободному развитию производительных сил общества не было. И, соответственно, не были, и не могли быть сформированы те социальные слои населения, которые смогли бы стать новым господствующим в обществе классом. Бедственное положение трудящихся масс было вызвано не принципиальной невозможностью дальнейшего развития производительных сил общества в рамках капиталистического способа производства, а кризисами в период его эволюционного развития. Но уровень развития производительных сил общества, в начале прошлого века, уже обуславливал значительную экономическую интеграцию не только отдельных регионов внутри страны, но и значительного количества стран на международном уровне. Это привело к тому, что восстания, вызываемыми кризисными явлениями в экономике, охватывали уже сразу всю страну целиком, или даже одновременно несколько стран.
При этом руководители восстаний уже достаточно неплохо стали разбираться и в экономике и в государственном устройстве. Это и обеспечивало более длительные периоды сохранения тех типов общественных устройств, которые были установлены в результате этих восстаний. Но во главе этих обществ всегда стоял определённый клан, определённая партия, которая, на тот момент, только и была способна сформировать в рамках текущего способа производства такие производственные отношения, которые максимально соответствовали интересам восставших масс. Попытка привести к власти новый, ещё не вызревший, господствующий класс в Германии, вполне закономерно закончилась неудачей. Процессы, вызванные одними и теми же причинами, в России привели к окончательному установлению в обществе диктатуры партийного руководства, а в Германии к становлению фашизма.
В России положения Конституции РСФСР 1918 года и Конституции СССР 1925 года, предусматривающие в стране диктатуру именно класса, так и не были реализованы. И это не чья-то злая воля. Сознания широких масс населения формируется их бытием, тем, что дано им в ощущение. И представления о том, что необходимо сделать для более полного удовлетворения их потребностей формируется именно на основе этого сознания. И пока производительные силы не исчерпали возможности своего развития в рамках капиталистического способа производства, решения всегда будут находиться только в этих рамках. Следовательно, реализация на практике власти широких масс трудящихся, пролетариата того времени, ни к чему кроме немедленного восстановления в стране в полном объёме капиталистических отношений, со всеми вытекающими из этого последствиями для всех участников революции, привести не могло. Великая заслуга большевиков, что они поняли, если даже до конца теоретически и не осмыслили, к чему вела, в то время, передача всей полоты власти в руки широких масс трудящихся.
ОТВЕТЫ (0)
Комментарии не найдены!