Из мемуаров дочки кайзера Виктории Луизы: О попытке кайзера спасти царскую семью Романовых

Из России известия проникали к нам самыми различными путями, которые имели худшие опасения за судьбу царя. Датский двор зондировал почву, был ли мой отец склонен принять меры для спасения царской семьи. Мой отец говорил: »Почему вы обращаетесь именно ко мне?" Он спрашивал себя, что могло побудить Копенгаген, что они обратились к нему, ведь он был все же с Россией в войне.
Несмотря на это, он дал рейхсканцлеру Бетманн-Гольвегу указание, чтобы предпринять попытку - вступить в контакт с русским правительством по нейтральным каналам. Это должны были передать Керенскому, что кайзер привлек бы его самого к ответственности, если с царской семьи упадет хоть волосинка. Ответ, который Бетманн передал моему отцу звучал, что Керенский желал бы видеть, если бы царь и его семья смогли покинуть Россию.
Бетманн сообщил моему отцу о намеках, которые по словам царя и его семьи из Царского села, где они были интернированы в это время, что они хотели бы отправиться в Англию. Мой отец сразу был готов к оказанию помощи. В секретном приказе командиру северного сектора Восточного фронта он приказал, что царь и его семья смогли бы пройти фронт беспрепятственно. В приказе дальше сообщалось, что почетный караул нужно было приставить к царю и особое сопровождение; адъютант моего отца и офицеры железнодорожной группы должны были принять ответственность за личную безопасность царской семьи; царю было бы предоставлено указать порт, из которого он уедет в Англию. В приказе главнокомандующему военно-морских сил в Балтийском море, принцу Генриху, мой отец позаботился заранее о том случае, чтобы царь покинул бы Россию на корабле. Моему дяде Генриху было поручено провести подготовку, чтобы кораблю, который шел бы под царским флагом, не препятствовали и в сопровождении миноносцев провести безопасно через минные поля.
Мой отец мог сказать с полным основанием: »Я сделал все возможное для несчастного царя и его семьи". Канцлер, который ходатайствовал о мероприятиях моего отца во всех отношениях, известил как посредник датский двор. Мы ждали, что сейчас что-то произойдет. Но мы ничего не слышали. Только гораздо позже мы узнали, как произошло развитие дел: Ллойд-Джордж, премьер-министр Великобритании, отказался дать убежище царю и его семье в Англии. Сэр Джордж Бьюкенен был проинструктирован своим правительством по телеграфу, что они не были готовы дать убежище семье царя. Сэр Бьюкенен поставил в известность русское правительство об этом. Керенский описал этот момент с предложением: »У посла были слезы на глазах. Он был бессилен".
Какие были причины для фатального решения Ллойд Джорджа, их было трудно понять. Из какого направления они прибыли, к этому факт дает, возможно, указание, что в 1919 г. он также отказал во въезде в Англию — даже еще после убийства царской семьи — деверю царя, великому князю Александру Михайловичу. Я, тем не менее, не хочу оставлять эту печальную главу, без замечания английского бригадир-генерала В. Х. Х. Ватерса, который отражает мою точку зрения. Бригадир, который по собственному опыту был знаком с русскими отношениями и после начала русской революции, без какого-либо знания усилий датского двора и моего отца, советовал британскому военному министерству об освобождении царя, судил: "Если бы британскому народу было изображено открыто о состоянии вопроса предоставления убежища для царя и его семьи, а также о предложении германского кайзера о полном оказании помощи, он, конечно, подстегнул бы свое правительство для спасения царской семьи".