Раскрытие архивов польских спецслужб связано с катастрофой под Смоленском

Публикация части архивов спецслужб бывшей ПНР названа в Варшаве «грандиозным скандалом». Теперь список бывших агентов и шпионов доступен каждому, «засвеченным» людям могут начать мстить. Однако паранойя польского министра обороны и его желание свести личные счеты перевесили все доводы «против». Для России это тоже будет имеет определенные последствия.
Имена почти тысячи польских разведчиков времен Польской народной республики (ПНР) обнародовал Институт национальной памяти (ИНП). Каталог содержит как настоящие имена разведчиков, так и оперативные псевдонимы, под которыми они выступали за рубежом. В списке есть даже те шпионы, кто продолжил свою работу уже после падения коммунистического режима – иностранные службы могут теперь их идентифицировать, не вставая из-за стола.

Главными инициаторами публикации каталога стали министр обороны Антоний Мачеревич и вице-председатель коллегии ИНП, «военный историк» Славомир Ценцкевич. Еще до выборов Мачеревич заговорил о необходимости обнародования полного списка сотрудников Отдела разведки Службы безопасности (СБ) ПНР, а как только новое правительство наделили полномочиями, назначил Ценцкевича шефом Центрального военного архива. Ценцкевич взялся за работу по подготовке всех данных на бывших и действующих польских шпионов к публикации под лозунгом собственного изобретения – «Польше нужна правда!».
Ранее все данные архивов СБ формально считались засекреченными, а сами документы располагались в закрытых для посторонних помещениях. При этом и архивная служба, и ИНП отчитывались даже о длине полок, на которых эти документы находятся и о суммарном количестве квадратных метров, выделенных под архив Отдела разведки, архив Пограничной стражи и архивы других подразделений СБ. Каким образом Мацеревичу и Ценцкевичу в итоге удалось обойти с десяток законов, препятствующих рассекречиванию данных, – не понятно. Уж тем более сложно понять, зачем и ради кого все это нужно было делать.
Кстати, аналогичный «список Мацеревича» уже публиковался в начале 90-х годов – нынешний министр обороны сделал люстрации и «разоблачение агентов» чем-то вроде смысла жизни и фронта личной войны
Информацию моментально растащили заинтересованные лица. Неожиданно выяснилось, что, штатным сотрудником разведки был Мариуш Казана, работавший начальником протокольной службы МИД Польши на момент своей гибели под Смоленском в 2010 году в знаменитой авиакатастрофе с участием президента Качиньского. Утверждается, что он учился в разведшколе в Кейкутах в 1987-88 годах, а с 1989 года работал в МИД ПНР под прикрытием и под оперативным псевдонимом «Мариуш Чарский». Ничего особенно интересного в этом нет, тем более, что большую часть жизни Казана служил уже не в ПНР, а в демократической Польше. Если бы не одно «но».
Именно Мариуша Казану следствие по делу о гибели правительственного самолета идентифицировало как одно из двух «посторонних лиц», находившихся в кабине пилотов и давивших на летчиков, чтобы те шли на посадку, а не разворачивались на другой аэродром из-за плохих погодных условий. Вторым был командующий ВВС Польши. Для сложного общественно-политического сознания поляков все это – как взрыв атомной бомбы. Уже начались горячие обсуждения новых конспирологических версий, а следствие теперь почти наверняка вынудять снова пересмотреть обстоятельства дела, исходя из новых установочных данных на Мариуша Казану.
Засвеченным оказался и доктор Ярослав Сконечка. В свое время он был одним из самых ярых лоббистов вступления Польши в НАТО, и еще недавно он занимал должность ни много ни мало старшего директора по интеграции, партнерствам и сотрудничеству в Международном секретариате альянса. То есть, он координировал работу по обучению командного состава и вовлечению в образовательную систему НАТО офицеров из стран-партнеров (например, Сербии и Черногории), более того, курировал центры обучения и партнерства по всему миру.
В списке есть также фамилии двух польских агентов, погибших при исполнении в Ливии и Ливане в 90-е годы. Ранее Мачеревичу уже предъявляли обвинения в том, что из-за его разоблачительской мании были поставлены под угрозу жизни нескольких поляков, работавших в арабских странах. Это Мариуш Казана работал под прикрытием 1-го секретаря посольства в Париже – ему бы грозила максимум высылка. А в арабском мире церемониться не принято.
Вся это «польско-польская война» стала уже порядком надоедать. Тяжелая мания Мачеревича периодически (особенно - по весне) совпадает с нуждами правящей партии «Право и Справедливость», которой требуется повысить свой рейтинг какой-нибудь громкой акцией. В отдельных случаях обвинения в сотрудничестве со спецслужбами ПНР (а такой страны не существует уже почти 30 лет) становятся сведением счетов в отношении конкретных людей.
Год назад под удар попал посол Польши в США Рышард Шнепф – фигура в польской дипломатии и политике весьма известная. Некие блогеры вытащили на свет божий данные на его отца – полковника Максимилиана Шнепфа, в свое время возглавлявшего отдел в Генеральном штабе Войска Польского. Уже после выхода на пенсию Шнефп-старший трудился директором Института еврейской истории, преподавал в варшавской театральной Академии, председательствовал в Совете по уходу за еврейскими кладбищами в Варашаве, редактировал издания еврейского культурно-просветительского общества. Вижу этого его сыну-послу припомнили, что он начал войну под Сталинградом простым солдатом в только что сформированной в СССР 1-й дивизии имени Костюшко, которая затем переросла в Войско Польское на восточном фронте, на котором воевали, например, Войцех Ярузельский и бабушка автора этих строк.
Это очень плохо само по себе, если смотреть на мир глазами Мачеревича. Хуже того - летом 1945 года тогда еще поручик Максимилиан Шнепф со своей ротой участвовал в так называемой «августовской облаве». Это была масштабная совместная операция польских сил безопасности и СМЕРШ против Армии Крайовой и прочих антикоммунистических партизан, действовавших в районе городов Аугустов и Сувалки. Эти же группы терроризировали часть современной Гродненской области Белоруссии – собственно Сувалкию, а также южные районы Литвы и Вильнюсский край.
По меркам нынешней Польши – это очень серьезные обвинения. Другое дело, что Шнепф-старший до всего этого не дожил, скончавшись в 2003-м, а ИНП квалифицировал «августовскую облаву» как «преступление против человечества» только в 2009-м, хотя следствие велось с начала 90-х годов. Но год назад его персональное дело неожиданно всплыло и было предъявлено в качестве обвинения его старшему сыну Рышарду – послу в Вашингтоне. Ехидные польские комментаторы назвали случившееся «люстрацией post mortem», но смешного тут мало.
Конечно, если лично разговаривать с сотрудниками ИПН (они все как один с историческим образованием и учеными степенями), становится понятно, что они искренне верят в то, что творят. Но если в случае с отцом и сыном Шнепфами речь может идти об отсутствии этической чуткости и использовании документов 1945-го года для сведения счетов в XXI веке, то при публикации списка сотрудников разведки это уже больше, чем глупость. Действия Мацеревича и ИНП при желании могут попасть под определение государственной измены или, как минимум, разглашение государственной тайны.
В то же время Институт памяти – государственная организация чуть ли не с министерским статусом, и за ней стоит не один лишь Мацеревич (хотя и его достаточно как министра обороны). Оказывается, правительство и правящая партия способны поставить под угрозу жизнь своих служащих ради сиюминутной электоральной выгоды. Это противоестественно, а особенно противоестественно для Польши, гордящейся рыцарскими традициями.
«Грандиозный скандал» вокруг публикации списка сотрудников польской разведки может вылиться в бурные дебаты морально-этического свойства. Но уже понятно, что Польше не стать нормальным европейским государством, ведь для них подобное просто немыслимо.

Ссылка