Новый виток международного кризиса вокруг Корейского полуострова

Как известно, Д. Трамп и деятели его Администрации вскоре после инаугурации выступили с рядом сильных заявлений, смысл которых сводился к тому, что политика «стратегического терпения»,  проводившаяся Б. Обамой  на протяжении многих лет, полностью исчерпана, и Вашингтон предпримет решительные шаги, чтобы в сжатые сроки обуздать ракетно-ядерные амбиции Пхеньяна. В таком ключе новый президент США обсудил данный вопрос с китайским лидером Си Цзиньпином во Флориде в начале апреля, в расчете на то, что Пекин сможет оказать должное воздействие на своего непредсказуемого соседа.
Действия северокорейцев, которые в указанный период провели испытания восьми боевых ракет различных классов, прибавили решимости американской стороне, которая ускорила проработку различных вариантов реагирования и «встречных мероприятий». В их числе: возможность нанесения ракетно-бомбовых ударов по военным объектам в КНДР  с использованием тяжелых бомбардировщиков, базирующихся на Гуаме и «Томагавков» с кораблей ВМС США в зоне Тихого океана; проведение спецопераций для уничтожения и повреждения северокорейской военной инфраструктуры, а также кибератак; захват или «смещение» северокорейского военно-политического руководства. В качестве одной из опций обсуждалась целесообразность повторного развертывания американского тактического ядерного оружия на территории Южной Кореи (было выведено оттуда в 1991 году).
В развитии этих планов в регион в пожарном порядке была отправлена группа кораблей во главе с авианосцем «Карл Винсон», которая расположилась в 300 милях от восточного побережья КНДР. По сведениям прессы, задачей было – нанесение удара по территории этой страны в случае пуска ею баллистической ракеты большой дальности или проведения ядерного испытания.
Эти шаги вызвали серьезный переполох, прежде всего, в лагере ближайших союзников США по региону. В Сеуле потребовали заверений в том, что гипотетические акции против Пхеньяна будут предприняты только после консультаций с РК и в случае ее согласия. В официальном Токио заговорили о необходимости срочной эвакуации своих граждан из Южной Кореи и высказали опасения, что реакцией КНДР на действия США могут стать ракетные удары по территории Японии с применением химического оружия. С другой стороны, китайские представители глухо заговорили, что Пекин никогда не допустит возникновения военного конфликта на Корейском полуострове, кем бы это не замышлялось.
Примечательно и то, что против силовой акции решительно выступили американские военные деятели прошлых Администраций – как демократической, так и республиканской. Бывший министр обороны Л. Панетта предупредил, что излишне жесткая риторика и угроза применения силы могут привести к опасной эскалации напряженности. Аналитики минобороны указывали, что в отличие, скажем, от «сирийского опыта», Пентагон не имеет ясного представления о расположении опасных объектов  северокорейской военной инфраструктуры. Причем, даже уничтожение некоторых из них едва ли приведет к уменьшению рисков, а Северная Корея при любом раскладе сохранит потенциал для нанесения ответного удара по территории Южной Кореи, чреватый неприемлемыми потерямиⁱ.
В итоге, вероятно, под воздействием этой аргументации, Вашингтон был вынужден по-тихому отыграть назад. Госсекретарь Р. Тиллерсон в своих комментариях заявлял, что, возможно, намерения Белого Дома были неправильно поняты, и речь лишь идет о необходимости усилить давление на Пхеньян для принуждения его к отказу от ракетно-ядерных амбиций.
Ситуация, таким образом, описав очередной эскалационный виток, вернулась «на круги своя», нисколько не приблизившись к  нахождению реальных сценариев разрешения проблемы безопасности на Корейском полуострове. Обратило на себя внимание и то, что на фоне вышеупомянутых шагов со стороны США представители КНДР на разных уровнях заявляли, что страна не откажется от осуществления ракетно-ядерных программ и применения «при необходимости» соответствующих вооружений против своих противников.
Все это побуждает исследователей, как в самих США, так и в других странах к тому, чтобы более четко выявить и истинные параметры северокорейской угрозы и определить адекватные способы реагирования на нее. Как это ни прискорбно, преимущество Пхеньяна на данном этапе состоит в том, что никто ничего достоверно не знает.








Коль скоро это действительно так, а не пропагандистская уловка, то возникает закономерный вопрос – так о чем тогда вести переговоры с Пхеньяном, на необходимости которых настаивают сторонники мирного дипломатического урегулирования? В этих условиях довольно странной выглядит ситуация, когда внешние, миролюбиво настроенные игроки из числа соседних стран, при полном политическом бездействии и равнодушии Пхеньяна, пытаются придумать за него и для него некую конструктивную программу внешнеполитических шагов, которая могла бы устроить нынешнее руководство КНДР.
Надо признать, что довольно неуклюжие попытки Администрации Д. Трампа  «в форсированном режиме» разрубить северокорейский узел оказались пока безуспешными. Это – ценный урок. Вместе с тем, для всех неприемлемо, когда закрытая изолированная страна занимается опасными военными разработками, декларируя «право» использовать свой ракетно-ядерный потенциал против других государств, и откровенно насмехается над международными усилиями в пользу разумного мирного выхода из создавшегося тупика. И эти реалии, видимо, тоже следует учитывать в процессе урегулирования кризиса на Корейском полуострове.

Ссылка