Тред №120788

Цитата: vashdrug
Речь о визите Лукашенко к папе Римскому и его вселенской экуменической инициативе, о реакции РПЦ на этот визхит и о реакции Лукашенко на реакцию РПЦ.

я ссылку здесь и нашёл
кто то на автоудаление поставил - авторство не сумел восстановить
Ватикан стал первым государством Европы, согласившимся принять на официальном уровне, до недавнего прошлого невъездного в Европу, опального в глазах Запада, белорусского лидера, неожиданным образом, с осени прошлого года, то есть непосредственно после войны в Южной Осетии, утратившего состояние немилости в глазах Запада.

наряду с такими непосредственно европейскими для Запада соседями России, как Украина, Молдова, Грузия, Армения и Азербайджан.
Со всей очевидностью просматривается интерес Ватикана стать посредником между Западом и белорусским президентом как блудным сыном Европы и католической церкви, изъявившем наконец-то желание вернуться в европейскую семью народов и в объятия, любящего его, Святого отца.
Политический момент для сближения с последней, по мнению ватиканской курии, является в настоящее время исключительно благоприятным,
поскольку в Русской Церкви сменился предстоятель.
В отношении усопшего патриарха Алексия II консервативные католические круги особенно времен папы Иоанна Павла II не стеснялись отзываться подчас крайне негативно, обвиняя его в чрезмерной подозрительности и скрытой враждебности к католической церкви,
за его нежелание осуществить мечту великого польского папы посетить Россию и встретиться с российским патриархом,
что означало бы на языке церковной дипломатии выражение лояльности России по отношению к Ватикану и стремления Русской Православной Церкви к примирению и сближению с католиками.
обосновывая свой новый религиозный проект, тем, что «Белоруссия - это место святое, потому что здесь нет разногласий между католиками и православными», – и если встреча не состоится, то – «это повредит людям, католикам и православным».
По Лукашенко смысл акта встречи предстоятелей двух крупнейших христианских церквей состоит в примирении католических и православных народов во всемирном масштабе, то есть в некоей всемирной будущей унии данных ветвей христианства, уже почти тысячу лет пребывающих вне совместного церковного общения.
Ватикан не только не отмолчался от комментирования проекта посредничества Лукашенко в столь значимом историческом событии, но и активно и горячо поддержал белорусскую миссию.
При этом представитель Святого Престола также подчеркнул вселенский характер инициативы Лукашенко: «...это важно для будущего христианства, для мира в целом».
Ради таких перспектив, Лукашенко, захватив на встречу с папой своего внебрачного пятилетнего сына, не постеснялся откровенно подхалимским языком выразить свое глубокое удовлетворение от встречи с Понтификом:
"Я видел многих политиков, но такой заинтересованности, лучезарности и светлости в глазах я не видел ни у кого. Я не чувствовал никакого барьера. Он не забыл, что я приехал с сынишкой, и сказал, что он хотел бы, чтобы я пригласил малыша. Насколько у него велико притяжение к детям. Для меня это был еще один из факторов, чтобы сказать, что этот человек — от Бога".
12 мая сего года в заявлении заместителя председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата протоиерея Георгия Рябых был озвучен отказ от посреднических услуг белорусского президента в организации встречи и переговоров с Римским папой.
Лукашенко отреагировал на это в привычной для него грубой, хотя и необычно резкой манере:
"Какая здесь политика? У кого-то в России что-то чешется, как говорил Черномырдин.
Так чешите в другом месте...
Католики – это наши люди, и то, что я им пообещал, я все сделал.
Они считают меня своим президентом".
Этот политико-религиозный сигнал можно истолковать, по меньшей мере, трояко:
1. как вышеуказанную претензию на глобальность и отказ от регионального западного характера своей компетенции,
2. как отделение церкви от аморальных западных ценностей и ориентация на традиционные общества развивающихся стран с консервативным укладом,
3. а также в чисто религиозном отношении, как отказ папы иерархам Православной церкви в праве равноценности духовного апостольского преемства по сравнению с католиками.
Именно последняя интерпретация папского решения вызвала в свое время опасения и протесты в православном мире,
поскольку православным было известно, что нынешний папа, бывший ранее префектом Конгрегации Вероучения кардиналом Ратцингером, являлся автором энциклики «Dominus Jesus» (2000 года),
поставившей под сомнение доктрину либеральных католиков времен Второго Ватиканского Собора о православной церкви,
как о Церкви-Сестре, что практически означало снятие ограничений для католической миссии на так называемых канонических территориях православной церкви.
Целью Ватикана в случае политической поддержки Лукашенко является, конечно же, в первую очередь, не повышение нравственности в поступках очередного борца с западной демократией,
не постеснявшегося предъявить высшему моральному арбитру своего внебрачного сына (за что, как ни смешно это выглядит, подвергшемуся именно с моральной точки зрения критике белорусской оппозиции),
а попытка, в том числе и с помощью политического ресурса Лукашенко, захватить в сферу своего влияния всю православную цивилизацию с центром в столь нелюбимой в последнее время Лукашенко России.
Такой политический расклад между Западом, Ватиканом и Московским Патриархатом, несомненно, отлично понимает и господин Лукашенко.
Даже исламские страны в отдельности представляют для Запада меньшую культурную опасность, чем Россия, поскольку в исламской цивилизации отсутствует стержневая страна.
Лукашенко в своих политических амбициях, конечно же, может грезить себя преемником великих литвинских князей Миндовга, Гедимина, Витовта или Ягайло и пытаться,
паразитируя на России и используя Русскую Православную церковь, осуществлять очередный униатский проект реинкарнации Великого княжества Литовского.
По отношению же к России геополитическое значение вышеописанной политики Лукашенко лучше всего можно проиллюстрировать образом былинного «Соловья-разбойника»,
который в качестве транзитного хозяина, поджидает на перекрестке дорог свою жертву – богатыря Илью Муромца, – обладая единственным мощным оружием: смертоносным свистом (или в нашем случае идеологией беспринципного паразитического униатства).
Но, как мы помним, в народной былине Соловей-разбойник был побежден русским богатырем.