Спецслужбы
1,410,396
8,411
|
Vediki977 ( Слушатель ) |
| 11 июл 2017 13:24:33 |
Экономическая разведка государства Российского. Ч. 2
новая дискуссия Дискуссия 491
(продолжение, начало здесь)
От Второй мировой – к «холодной» войне
Завершение Второй мировой войны ознаменовалось переходом бывших участников антигитлеровской коалиции от сотрудничества к жесткому противостоянию, что обусловило постановку перед экономической разведкой новых задач. На смену союзу стран с разными политическими системами, объединенных борьбой против фашистского блока, пришла «холодная» война с ее непримиримой конфронтацией, обусловленной коренным различием геополитических интересов и подходов к послевоенному мироустройству.
В июне 1945 года Комитет начальников штабов Генерального штаба Великобритании - высший орган военно-стратегического и военно-политического планирования страны - направил правительству доклад, озаглавленный «Безопасность Британской империи», в котором обосновывался тезис о том, что в послевоенный период Советский Союз представляет угрозу безопасности для Британской империи и является главным противником западных стран. Британские военные стратеги рекомендовали руководству страны укреплять отношения с США в целях создания системы военно-политических блоков, направленных против СССР, окружить его сетью военных баз, изолировать путем создания системы региональных организаций, использовать в этих целях ООН и другие международные организации. Это была продуманная на долгое время стратегия и тактика борьбы с Советским Союзом. Разумеется, советская разведка получила изложение этого доклада, а затем и весь документ, доложив руководству страны свои выводы и предложения. Речь Черчилля 5 марта 1946 года в Фултоне, объявившего Советский Союз преемником «фашистского врага», и провозглашенная годом позже так называемая «доктрина Трумэна», обосновывавшая право США на оказание военной и политической помощи третьим странам в борьбе с «советским тоталитаризмом», подтвердили выводы разведки о курсе Запада на конфронтацию.
В новых условиях возросла значимость добываемой разведкой информации. Для решения поставленных задач требовалось совершенствование разведки, ее структуры, организации управления и методов ведения работы. В этой связи в 1947–1953 гг произошла структурная перестройка военной и политической разведок, направленная на повышение эффективности их деятельности и поиск оптимальных форм управления в условиях нарастания конфронтации с Западом. В марте 1954 года пленум ЦК КПСС принял решение о путях улучшения деятельности органов безопасности и перестройке их работы. Решением правительства в марте 1954 года был образован Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР, внешняя разведка вошла в его состав как Первое главное управление (ПГУ КГБ при СМ СССР).
К концу Второй мировой войны советская разведка располагала хорошими возможностями по добыванию секретной информации по многим политическим и военным вопросам, а в экономической сфере наибольшее внимание уделялось получению данных о новейших разработках вооружений и военной техники, а также их образцов, что было обусловлено задачами военного времени. В первые послевоенные десятилетия эти задачи не потеряли свою актуальность, но к ним добавились еще и новые. Однако выполнять поставленные руководством страны задачи внешней разведке пришлось в далеко не простой обстановке. С окончанием войны одни источники утратили возможности, другие отошли от сотрудничества, считая, что с разгромом фашизма они выполнили свои задачи. Были и такие, кто не рискнул продолжить сотрудничество с советской разведкой в условиях развернутой с началом холодной войны антисоветской кампании, раздувания шпиономании и запугивания «угрозой коммунизма».
В этих условиях сотрудниками разведки была проделана масштабная работа по созданию практически нового агентурного аппарата, проникновению в новые объекты и развертыванию своей сети в странах, где ранее наша разведка практически не работала.
В годы «холодной» войны особое значение для укрепления обороноспособности и обеспечения безопасности страны приобрело экономическое и научно-техническое направление внешней разведки, главной задачей которого являлось отслеживание возможного появления на Западе принципиально новых решений в области создания и совершенствования ракетно-ядерного оружия и средств защиты от него, разработок по созданию нетрадиционных видов оружия массового поражения, направлений развития военной научно-технической мысли США и их союзников по НАТО. Одновременно с эти велась и работа по народнохозяйственной проблематике – разведчики следили за развитием новых тенденций мировой фундаментальной и прикладной науки; появлением отдельных научно-технических достижений, которые могли изменить технологическую базу экономики; добывали секретную информацию о ведущихся за рубежом исследованиях и разработках по созданию новых технологических процессов, материалов и оборудования и т.п.
Отдельным направлением работы внешней разведки в послевоенные годы стало получение информации в кредитно-финансовой сфере и области внешней торговли. Восстановление разрушенной в годы войны экономики и ее перевод на «мирные рельсы» (то, что в 90-е годы стали называть конверсией) требовали получения финансовых средств, нового оборудования, технологий и материалов. Соответственно, к решению этих задач также была подключена разведка, поскольку получить доступ к кредитам, технике и т.п. оказалось совсем не просто.
Так, советская внешняя разведка уже в 1948 году получила информацию о том, что США, Великобритания и Франции хотят увязать возможность предоставления займов Советскому Союзу с условиями, которые поставят экономику СССР под контроль иностранного капитала либо вынудят Москву пойти на уступки по политическим вопросам. В документальной информации о позиции американского руководства по вопросу предоставления займов Советскому Союзу говорилось, например: «…что касается займа на сумму в 6 млрд, то предполагается, что получить такой заем СССР едва ли удастся. Даже в том случае, если правительство США согласится предоставить СССР такой заем, оно предоставит его в рассрочку отдельными ссудами, с таким расчетом, чтобы в обмен за предоставление каждой ссуды правительство США могло бы получать какие-либо политические уступки. При этом не будет никаких гарантий, что, получив одну часть займа, СССР сможет получить и остальные части. Предоставление таких периодических ссуд будет каждый раз предметом переговоров».
Одним из основных направлений «холодной» войны было свертывание Западом экономических отношений с СССР и странами Восточной Европы, чтобы затормозить их экономическое развитие, ограничить объем поступлений экспортной выручки и увеличить технологическое отставание от западных государств. Вашингтон оказывал постоянное давление на западноевропейские страны, требуя ограничить экономические связи с Советским Союзом и его союзниками. Такое давление осуществлялось, в частности, через созданный в 1949 году Комитет по контролю за экспортом в социалистические страны (КОКОМ), который не только препятствовал расширению торговли Западной Европы с соцстранами, но и в ряде случаев принуждал к аннулированию уже заключенных сделок. В этих условиях перед советской разведкой встала задача всемерно содействовать расширению внешнеэкономических связей, обеспечивать приобретение образцов нового технологического оборудования для разных отраслей промышленности, для чего через возможности разведки в третьих странах создавались коммерческие фирмы, выступавшие покупателями товаров, которые СССР и другие страны соцлагеря не могли приобрести у западных компаний напрямую.
В послевоенные годы и период «холодной» войны советская экономическая разведка провела немало блестящих операций, однако многие из них до сих пор остаются неизвестными. Действительно, в подавляющем большинстве случаев мы знаем только о тех операциях, информация о которых была раскрыта в результате провала и ареста наших разведчиков либо их возвращения на родину. Но даже в таких известных историях есть интересные и малоизвестные моменты, и о некоторых из них мы постараемся рассказать.
Манхэттенский проект
Официально считается, что первые сведения о начале работы по созданию атомной бомбы были получены советской разведкой и доложены Л. П. Берия Сталину 10 марта 1942 года. К концу следующего года, наряду с множеством сообщений о ходе осуществления проекта «Манхэттен», среди которых находился отчет Б. Понтекорво о впервые осуществленной Э. Ферми управляемой ядерной реакции, в Москву было доставлено около 300 секретных отчетов и материалов по проблемам исследования в области атомной энергии.
На самом деле внешняя разведка начала информировать Москву о ведущихся в США и Великобритании работах по проектам «Манхэттен» и «Тьюб эллойз» («Трубный сплав») значительно раньше. Проблемой расщепления атомного ядра и получения нового источника атомной энергии ученые Германии, Великобритании, США, Франции и других стран вплотную стали заниматься с 1939 года. Подобные работы велись и в Советском Союзе учеными-ядерщиками Я. Зельдовичем, Ю. Харитоном и другими, но начавшаяся война и эвакуация научных институтов в Казань прервали работы по созданию атомного оружия. Однако наличие в Германии сильной школы физики свидетельствовало об опасности появления у нее подобного оружия и о необходимости создания его в других странах.
В мае 1941 года, после того, как была доказана теоретическая возможность создания атомного оружия, власти Великобритании учредили первую в истории человечества организацию по конструированию и производству атомной бомбы. В эту программу, получившую кодовое название «Тьюб эллойз», вошли четыре независимые исследовательские группы. Одна из них — бирмингемская, где лидирующие позиции занимал физик-теоретик К. Фукс - немец-коммунист, бежавший от гитлеровского режима в Англию. Секретная информация от этого человека стала поступать уже в конце 1941 года, а в 1943 году научный руководитель американского проекта Оппенгеймер пригласил его, вместе с группой английских коллег в США. Таким образом агент советской разведки попал в Лос-Аламос - самое сердце проекта «Манхэттен».
На первом этапе «охоты за атомными секретами» лондонская резидентура советской разведки оказалась более результативной. Например, уже в августе 1941 года из Великобритании поступило содержание представленного У. Черчиллю секретного Доклада Уранового комитета, а также информация о том, что идея создания сверхмощного оружия приобрела вполне реальные очертания. На совещании британского комитета начальников штабов приняты рекомендации о немедленном начале работ и изготовлении первой атомной бомбы через два-три года. Британские физики определили уже критическую массу урана-235, а также сферическую форму заряда, разделенного на две половины, и установили, что скорость их соударения должна быть не ниже 2—2,5 тыс. метров в секунду.
В конце 1941 года из Лондона поступила информация о том, что США и Великобритания решили координировать усилия своих ученых в области атомной энергии. Позднее, 20 июня 1942 года, во время переговоров в Вашингтоне Черчилль и Рузвельт приняли решение строить атомные объекты в США, так как Англия подвергается постоянным бомбардировкам германской авиации.
Что касается работы на американском направлении, то здесь, несмотря на наличие значительного количества оперработников, научно-техническая разведка НКВД обращала первостепенное внимание на получение технической документации и образцов, в первую очередь, вооружения и боевой техники. Задача добывания атомных секретов не выделялась в числе приоритетов внешней разведки. Да и кому могло прийти в голову заниматься какими-то теоретическими проблемами в тот момент, когда гитлеровские войска готовятся к последнему броску на Москву. На повестке дня стояли другие, более приоритетные задачи укрепления обороноспособности нашей страны.
Хотя ориентировка Центра о работе по атомной проблематике была направлена в резидентуру в США еще в 1941 году, добиться ощутимых результатов по сбору информации в области создания атомного оружия резидентуре долго не удавалось еще и потому, что американские спецслужбы создали вокруг ученых, инженеров, техников и рабочих, сосредоточенных в Лос-Аламосе, прочную стену секретности, которую было непросто преодолеть. «Манхэттенский проект» представлял собой обособленную организацию, включавшую несколько строго засекреченных и изолированных друг от друга объектов, подчиненных генералу Л. Гровсу, который был подотчетен только военному министру, а через него — президенту США. Главным объектом проекта была научно-исследовательская лаборатория в Лос-Аламосе, где разрабатывались конструкция и технология атомной бомбы (численность личного состава лаборатории с обслуживающим персоналом составляла 45 тысяч человек).
В составе «Манхэттенского проекта» была сформирована Служба безопасности, которая действовала независимо от ФБР и военной контрразведки, также опекавших главные объекты. Соблюдение конспирации осуществлялось с особой тщательностью. Все сотрудники, имевшие отношение к проекту, проверялись «до третьего колена», за ними был установлен контроль, как говорится, по полной программе: анкетирование, наблюдение, цензура, прослушивание телефонных переговоров и т. п. К ведущим специалистам были приставлены личные охранники, сопровождавшие их повсюду. Главной особо оберегаемой тайной являлась конечная цель проекта. Из 150 тысяч сотрудников, занятых в Манхэттенском проекте, только 10–15 человек были в курсе задач и всего объема работ. Переписка между объектами была сведена к минимуму и тщательно кодировалась. Вот, например, текст телеграммы о пуске в Чикаго ядерного реактора 2 декабря 1942 года, адресованной генералу Гровсу: «Итальянский мореплаватель благополучно высадился в Новом свете. Туземцы настроены дружелюбно». Итальянский мореплаватель — это создатель реактора Энрико Ферми (он — итальянец), туземцы — комиссия по проверке и оценке работы реактора.
Следует отметить, что «Манхэттенский проект» долгое время оставался секретом и для руководящего состава администрации США. Даже госдепартамент до начала Ялтинской конференции 1945 года ничего не знал о проекте, а вице-президент Г. Трумэн был полностью проинформирован о нем только после смерти президента Ф. Рузвельта. В беседах с окружением генерал Гровс не раз с гордостью подчеркивал, что ему удалось создать непроницаемую завесу, сохранившую секреты «Манхэттенского проекта». Однако для советской разведки эта «завеса» оказалась не такой уж непроницаемой.
По мере наращивания усилий и создания агентурных позиций советская разведка создала эффективный механизм получения информации по «Манхэттенскому проекту». Стоит отметить, что в военные годы резидентуру советской внешней разведки на калифорнийском побережье США возглавлял Г. Хейфец, вице-консул в Сан-Франциско. В довоенные годы он, будучи заместителем резидента НКВД в Италии, первым заметил и начал осторожную разработку знаменитого физика Э. Ферми и его молодого ученика - будущего советского физика и академика Б. Понтекорво. Позже оба они, спасаясь от фашизма, оказались в Америке. Понтекорво, привлеченный к сотрудничеству с советской разведкой, длительное время передавал ей важнейшую информацию, а в 1950 году по каналам разведки перебрался в СССР и уже здесь продолжил свою научную работу на благо развития атомной сферы Советского Союза.
С середины 1943 года внешняя разведка СССР сосредоточила большие усилия на получении конкретных сведений о создании ядерной бомбы в США. Это объяснялось, помимо прочего, тем, что в Германии, по имевшимся достоверным данным, теоретические исследования немецких ученых в ядерной области зашли в тупик, и научные разработки переместились в США и Англию. Приоритетным же направлением в области германских вооружений стали работы по созданию «самолетов-снарядов» (так называемого «оружия возмездия»), предназначавшихся для бомбардировок британских островов, где, по данным немецкой разведки, началось сосредоточение англо-американских вооруженных сил для вторжения на континент. Главной задачей экономической и научно-технической разведки СССР стало отслеживание работ, ведущихся в рамках Манхэттенского проекта.
Иногда у нас звучат недоуменно-критические вопросы – почему США смогли создать атомное оружие раньше, чем СССР? Критики «сталинского режима» склонны объяснять это тем, что множество ученых в нашей стране подверглось репрессиям и было расстреляно или отправлено в лагеря. На самом же деле все объясняется огромной разницей в условиях реализации атомной программы, которые в США были исключительно благоприятными. Помимо наличия в Соединенных Штатах мощного научно-технического потенциала, развитого военно-промышленного комплекса и инфраструктуры, огромных финансовых возможностей, промышленных и материальных ресурсов, были и еще два фактора, которые можно считать главными.
В первую очередь, Соединенным Штатам очень повезло с теоретическим и научно-исследовательским обеспечение «Манхэттенского проекта», поскольку там оказалось большое количество крупных ученых, бежавших в конце 1930-х годов из Европы от фашизма, в числе которых были Альберт Эйнштейн — автор теории относительности; Лео Сциллард, обосновавший возможность цепной ядерной реакции; Нильс Бор — крупнейший теоретик в области ядерных исследований; Энрико Ферми — создатель ядерного реактора, и ряд других ученых, в том числе талантливый немецкий физик Клаус Фукс, внесший большой вклад в успех «Манхэттенского проекта». Одних только лауреатов Нобелевской премии, занятых в реализации проекта, насчитывалось 12 человек.
Кроме того, «Манхэттенский проект» реализовывался в условиях стабильной и спокойной обстановки – территория США не подвергалась ни вторжению вражеских войск, ни воздушным бомбардировкам, ни ударам с моря (за исключением разве что японского нападения на Перл-Харбор в конце войны, которое никак не повлияло на ситуацию, но дало повод для испытания атомной бомбы). Все американские промышленные предприятия, учебные и научные заведения, объекты транспорта, связи и энергетики функционировали в нормальном режиме, обслуживая, в том числе, и «Манхэттенский проект».
В результате, США успешно завершили реализацию «Манхэттенского проекта», и 16 июля 1945 года на полигоне Аламогордо в штате Нью-Мехико был осуществлен взрыв первой в мире атомной бомбы, установленной на специальной башне высотой 33 метра. Мощность бомбы оценивалась эквивалентной взрыву 15-20 тонн тринитротолуола. В докладной записке военному министру Стимсону генерал Гровс отметил: «Успех испытания превзошел самые оптимистические прогнозы… Однако наша основная цель еще не достигнута, только проверка бомбы в боевых условиях может решить исход войны с Японией».
В целом, оценивая успех реализации «Манхэттенского проекта», следует подчеркнуть, что при всех указанных благоприятных условиях американцам потребовалось четыре года для создания атомной бомбы. В Советском Союзе эта задача была решена практически в такие же сроки, но в условиях подорванной войной экономики, ограниченности научно-технической базы, нехватки людских ресурсов и материальных средств. И немалую роль в этом сыграла советская разведка, добывшая секретные материала «Манхэттенского проекта», а также данные научно-технических исследований в Великобритании.
29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне была успешно испытана первая советская атомная бомба, созданная по образцу взорванной в Аламогордо американской бомбы. Но при этом с 1948 года в СССР велась и экспериментальная разработка собственной оригинальной конструкции «ядерного заряда», который был успешно испытан 24 сентября 1951 года и стал вторым испытанием атомного оружия в СССР.
Испытание атомной бомбы в СССР в августе 1949 года было полной неожиданностью для военно-политического руководства США, поскольку самые смелые американские прогнозы предполагали, что Советскому Союзу потребуется для этого еще не меньше 5-7 лет. Когда президенту Трумэну доложили проверенные данные о том, что «Советский Союз располагает собственной атомной бомбой», он отреагировал на это сообщение вопросом: «Что же нам теперь делать?» И первое, что он сделал, это отправил в отставку директора ЦРУ адмирала Генри Хилленкойтера, утверждавшего, что атомная бомба появится в России скорее всего в 1953 году.
Похожим образом складывалась ситуация и с разработкой баллистических ракет, способных нести ядерные заряды. В 1955 году США провели успешное испытание первой американской баллистической ракеты с дальностью 3200 километров. Это должно было резко изменить баланс сил, обеспечив США и их союзникам явное преимущество перед Советским Союзом. Однако, благодаря созданным в рамках работы по «Манхэттенскому проекту» и вновь приобретенным разведкой агентурным возможностям, советское руководство было полностью проинформировано о ведущихся в США и других западных странах разработках. Добываемая разведкой информация позволила отечественным специалистам не только не отстать, но и превзойти американцев. События, произошедшие в 1957 году, вновь вызвали панику в военно-политическом руководстве США: в августе в СССР провел успешное испытание межконтинентальной баллистической ракеты, а 4 октября был осуществлен первый вывод на околоземную орбиту искусственного спутника Земли. Как и в 1949 году, некоторые американские военные вновь начала призывать президента США нанести превентивный атомный удар по СССР, «пока США обладают превосходством», однако президент Д. Эйзенхауэр, осознавший, что Соединенные Штаты не обладают информацией о реальной боеспособности и военной мощи Советского Союза, ответил на это: «Мы не пойдем на такой вид войны. У нас недостаточно бульдозеров, чтобы очистить улицы от трупов». Таким образом, дважды за полтора послевоенных десятилетия американские планы превентивной атомной войны против СССР оказались отправленными в архив, хотя и ненадолго.
Разведка на службе ВПК
В условиях жесткого противостояния СССР и США в первые послевоенные десятилетия одним из наиболее важных направлений работы экономической разведки являлось добывание документальных материалов о ведущихся за рубежом разработках новейших систем вооружений и технологий двойного назначения, а также образцов техники и вооружений.
Одной из интересных операций первого послевоенного десятилетия стала работа с офицером шведских ВВС С. Веннерстремом, работавшего на ГРУ под псевдонимами «Викинг» и «Орел» в период с 1949 по 1960 гг. Этот случай примечателен тем, что шведский офицер, по сути, не предавал свою страну, передавая советской разведке, в основном, материалы по США. Те же документы, которые касались Швеции, как правило, демонстрировали ее миролюбивые планы.
С 1952 года Веннерстрем был шведским военно-воздушным атташе в Вашингтоне, и в его обязанности входила как закупка военного оборудования для ВВС, так и военно-техническая разведка. Таким образом, действуя в интересах российской разведки, он одновременно работал и на разведку своей страны. Он довольно быстро сориентировался, что получить доступ к необходимой разведке документации на самом деле не так сложно, как кажется. Американская практика предполагала, что инструкции с описанием правил обращения и практического использования делались секретными, но при этом техническое описание оборудования редко снабжалось этим грифом. Фактически, такие документы были труднодоступными только из-за их ограниченного распространения.
Между тем, ситуация в США в то время создавала весьма благоприятные условия для получения доступа к секретным разработкам. Дело в том, что война в Корее приближалась к концу, что вызвало естественный спад количества военных заказов. Стремясь удержаться на плаву многие компании активно искали новых покупателей на свою продукцию и были готовы спокойно продавать ее иностранцам – тем более, представителям западноевропейских стран. Таким образом, в частности, Веннерстрем без всяких проблем купил у представителя небольшой экспортно-импортной компании документацию на миниатюрные фотокамеры для самолетов с подробными тактико-техническими данными, а также образцы сверхчувствительной инфракрасной пленки, рассчитавшись наличными. Таких бизнесменов, готовых торговать чем угодно, было достаточно, их раздражали установленные военными требования секретности, которые рассматривались как неправомерное вторжение в их бизнес.
По утверждению американских журналистов, за 11 лет, которые Веннерстрем работал на советскую разведку до своего разоблачения в 1960 году, он передал в СССР огромное количество важнейших сведений, среди которых были конструкторские разработки шведского всепогодного истребителя-перехватчика Джи-35 «Дракон» (его разработка началась в 1949 году, а в 1954 году он начал поступать на вооружение шведских ВВС); сведения о конструкторских разработках шведского бомбардировщика, самолета-разведчика и сверхзвукового истребителя; описание новой британской ракеты класса «земля — воздух» «Блад-Хаунд»; основы британской системы ПВО, закупленной Швецией; характеристики трех новых американских ракет: две класса «воздух—воздух» — «Сайдвиндер» и «Фалкон», а третья — зенитная управляемая ракета для ЗРК «Хок».
Кроме того, как полагают западные специалисты, экономическое направление советской военной разведки может занести в свой актив создание советских «Аваксов» (самолеты дальнего обнаружения и наведения), скопированных с американских; создание отечественного стратегического бомбардировщика Ту-160 («Блэк-Джек»), который считают копией самолета В1-В ВВС США; разработку военно-транспортного самолета Ан-72, очень похожего на «Боинг УС-14».
Разведка внесла свой весомый вклад и в успешную разработку ракет СС-20, обеспечив получение более половины используемых в них технических узлов и агрегатов, включая систему наведения высокой точности. А разработке отечественных межконтинентальных баллистических ракет в немалой степени помогла добытая военной разведкой секретная формула защитного слоя «Шаттла» (так называемый термический щит). Впрочем, нельзя утверждать, что в ракетной сфере и самолетостроении мы просто копировали зарубежные образцы, добытые разведкой. На самом деле, по техническим параметрам американские самолеты и их российские двойники различаются, поэтому если о чем и можно говорить, так это о том, что нам удалось улучшить западные наработки и превзойти их.
Внесла свой вклад в экономическую разведку и знаменитая группа под руководством К. Лонсдейла (Конана Молодого), которая пять лет проработала в британском центре военно-морского судостроения. Агенты Лонсдейла работали вольнонаемными служащими в исследовательском отделе адмиралтейства, расположенного в Портленде - основной базе атомных подводных лодок Королевских ВМС, и за период с 1955 по 1961 гг передали ему документы по противолодочной обороне, конструкторские планы британской атомной подводной лодки «Дредноут», материалы испытаний прибора для определения расположения подводных лодок и др. Объем переданных материалов превысил три тысячи страниц.
Подобных примеров можно было бы привести еще немало, но среди них хотелось бы выделить один, наглядно показывающий, насколько разными и подчас неожиданными могут оказаться источники информации. Осенью 1979 года сотрудник нашей вашингтонской резидентуры завербовал уникального агента «Горцева» - выходца из Перу. После службы в американской армии он работал плотником, а по вечерам убирал офисы в пригороде Вашингтона Кристалл-сити – месте, где располагались организации, связанные с национальной безопасностью США. У этого плотника-уборщика оказалось странное и очень интересное хобби - «мусорология». Он доставал из мусорных корзин наиболее интересные бумаги, приносил их домой и внимательно изучал – в этих бумагах было то, о чем не писали в газетах и не говорили в новостях по телевизору.
Примечательно, что причины его сотрудничества с советской разведкой так и остались загадкой - от денег он категорически отказывался, явных идеологических мотивов также не проявлялось. Может быть, причиной было его желание таким образом самореализоваться и поднять собственную самооценку – кто знает? Как бы то ни было, но передававшиеся «Горцевым» материалы оказались действительно важными, о чем наглядно свидетельствует тот факт, что в 1982 году доля его сообщений составила более половины в ежегодной сводке наиболее важных данных, полученных по линии внешней разведки СССР и стран Варшавского договора.
В числе переданной «Горцевым» информации, в частности, были подробные данные по различным проектам Пентагона: ракеты MX (со стадии разработки до их рабочих чертежей); крылатые ракеты воздушного, морского и наземного базирования, в том числе ракеты «Томогавк»; новейшее поколение американских моноблочных ракет «Миджетмен»; баллистические ракеты «Трайдент», которыми планировалось оснастить новое поколение американских подводных лодок; новейший стратегический бомбардировщик, который сначала обозначался как «проникающий бомбардировщик», а впоследствии получил наименование «Стелс» и др.
«Горцев» проработал с советской разведкой всего четыре года и в октябре 1983 года был арестован – вероятно, его выдал предатель В. Ветров. Однако к большому для всех удивлению, после серии интенсивных допросов его отпустили. Что стало причиной этому – неизвестно, но никаких последствий для работы советской резидентуры это не повлекло. Дальнейшая судьба этого агента, по официальной версии, неизвестна.
Продолжение следует
Опубликовано в газете «Служу Отечеству» № 7-2017
Ссылка
От Второй мировой – к «холодной» войне
Завершение Второй мировой войны ознаменовалось переходом бывших участников антигитлеровской коалиции от сотрудничества к жесткому противостоянию, что обусловило постановку перед экономической разведкой новых задач. На смену союзу стран с разными политическими системами, объединенных борьбой против фашистского блока, пришла «холодная» война с ее непримиримой конфронтацией, обусловленной коренным различием геополитических интересов и подходов к послевоенному мироустройству.
В июне 1945 года Комитет начальников штабов Генерального штаба Великобритании - высший орган военно-стратегического и военно-политического планирования страны - направил правительству доклад, озаглавленный «Безопасность Британской империи», в котором обосновывался тезис о том, что в послевоенный период Советский Союз представляет угрозу безопасности для Британской империи и является главным противником западных стран. Британские военные стратеги рекомендовали руководству страны укреплять отношения с США в целях создания системы военно-политических блоков, направленных против СССР, окружить его сетью военных баз, изолировать путем создания системы региональных организаций, использовать в этих целях ООН и другие международные организации. Это была продуманная на долгое время стратегия и тактика борьбы с Советским Союзом. Разумеется, советская разведка получила изложение этого доклада, а затем и весь документ, доложив руководству страны свои выводы и предложения. Речь Черчилля 5 марта 1946 года в Фултоне, объявившего Советский Союз преемником «фашистского врага», и провозглашенная годом позже так называемая «доктрина Трумэна», обосновывавшая право США на оказание военной и политической помощи третьим странам в борьбе с «советским тоталитаризмом», подтвердили выводы разведки о курсе Запада на конфронтацию.
В новых условиях возросла значимость добываемой разведкой информации. Для решения поставленных задач требовалось совершенствование разведки, ее структуры, организации управления и методов ведения работы. В этой связи в 1947–1953 гг произошла структурная перестройка военной и политической разведок, направленная на повышение эффективности их деятельности и поиск оптимальных форм управления в условиях нарастания конфронтации с Западом. В марте 1954 года пленум ЦК КПСС принял решение о путях улучшения деятельности органов безопасности и перестройке их работы. Решением правительства в марте 1954 года был образован Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР, внешняя разведка вошла в его состав как Первое главное управление (ПГУ КГБ при СМ СССР).
К концу Второй мировой войны советская разведка располагала хорошими возможностями по добыванию секретной информации по многим политическим и военным вопросам, а в экономической сфере наибольшее внимание уделялось получению данных о новейших разработках вооружений и военной техники, а также их образцов, что было обусловлено задачами военного времени. В первые послевоенные десятилетия эти задачи не потеряли свою актуальность, но к ним добавились еще и новые. Однако выполнять поставленные руководством страны задачи внешней разведке пришлось в далеко не простой обстановке. С окончанием войны одни источники утратили возможности, другие отошли от сотрудничества, считая, что с разгромом фашизма они выполнили свои задачи. Были и такие, кто не рискнул продолжить сотрудничество с советской разведкой в условиях развернутой с началом холодной войны антисоветской кампании, раздувания шпиономании и запугивания «угрозой коммунизма».
В этих условиях сотрудниками разведки была проделана масштабная работа по созданию практически нового агентурного аппарата, проникновению в новые объекты и развертыванию своей сети в странах, где ранее наша разведка практически не работала.
В годы «холодной» войны особое значение для укрепления обороноспособности и обеспечения безопасности страны приобрело экономическое и научно-техническое направление внешней разведки, главной задачей которого являлось отслеживание возможного появления на Западе принципиально новых решений в области создания и совершенствования ракетно-ядерного оружия и средств защиты от него, разработок по созданию нетрадиционных видов оружия массового поражения, направлений развития военной научно-технической мысли США и их союзников по НАТО. Одновременно с эти велась и работа по народнохозяйственной проблематике – разведчики следили за развитием новых тенденций мировой фундаментальной и прикладной науки; появлением отдельных научно-технических достижений, которые могли изменить технологическую базу экономики; добывали секретную информацию о ведущихся за рубежом исследованиях и разработках по созданию новых технологических процессов, материалов и оборудования и т.п.
Отдельным направлением работы внешней разведки в послевоенные годы стало получение информации в кредитно-финансовой сфере и области внешней торговли. Восстановление разрушенной в годы войны экономики и ее перевод на «мирные рельсы» (то, что в 90-е годы стали называть конверсией) требовали получения финансовых средств, нового оборудования, технологий и материалов. Соответственно, к решению этих задач также была подключена разведка, поскольку получить доступ к кредитам, технике и т.п. оказалось совсем не просто.
Так, советская внешняя разведка уже в 1948 году получила информацию о том, что США, Великобритания и Франции хотят увязать возможность предоставления займов Советскому Союзу с условиями, которые поставят экономику СССР под контроль иностранного капитала либо вынудят Москву пойти на уступки по политическим вопросам. В документальной информации о позиции американского руководства по вопросу предоставления займов Советскому Союзу говорилось, например: «…что касается займа на сумму в 6 млрд, то предполагается, что получить такой заем СССР едва ли удастся. Даже в том случае, если правительство США согласится предоставить СССР такой заем, оно предоставит его в рассрочку отдельными ссудами, с таким расчетом, чтобы в обмен за предоставление каждой ссуды правительство США могло бы получать какие-либо политические уступки. При этом не будет никаких гарантий, что, получив одну часть займа, СССР сможет получить и остальные части. Предоставление таких периодических ссуд будет каждый раз предметом переговоров».
Одним из основных направлений «холодной» войны было свертывание Западом экономических отношений с СССР и странами Восточной Европы, чтобы затормозить их экономическое развитие, ограничить объем поступлений экспортной выручки и увеличить технологическое отставание от западных государств. Вашингтон оказывал постоянное давление на западноевропейские страны, требуя ограничить экономические связи с Советским Союзом и его союзниками. Такое давление осуществлялось, в частности, через созданный в 1949 году Комитет по контролю за экспортом в социалистические страны (КОКОМ), который не только препятствовал расширению торговли Западной Европы с соцстранами, но и в ряде случаев принуждал к аннулированию уже заключенных сделок. В этих условиях перед советской разведкой встала задача всемерно содействовать расширению внешнеэкономических связей, обеспечивать приобретение образцов нового технологического оборудования для разных отраслей промышленности, для чего через возможности разведки в третьих странах создавались коммерческие фирмы, выступавшие покупателями товаров, которые СССР и другие страны соцлагеря не могли приобрести у западных компаний напрямую.
В послевоенные годы и период «холодной» войны советская экономическая разведка провела немало блестящих операций, однако многие из них до сих пор остаются неизвестными. Действительно, в подавляющем большинстве случаев мы знаем только о тех операциях, информация о которых была раскрыта в результате провала и ареста наших разведчиков либо их возвращения на родину. Но даже в таких известных историях есть интересные и малоизвестные моменты, и о некоторых из них мы постараемся рассказать.
Манхэттенский проект
Официально считается, что первые сведения о начале работы по созданию атомной бомбы были получены советской разведкой и доложены Л. П. Берия Сталину 10 марта 1942 года. К концу следующего года, наряду с множеством сообщений о ходе осуществления проекта «Манхэттен», среди которых находился отчет Б. Понтекорво о впервые осуществленной Э. Ферми управляемой ядерной реакции, в Москву было доставлено около 300 секретных отчетов и материалов по проблемам исследования в области атомной энергии.
На самом деле внешняя разведка начала информировать Москву о ведущихся в США и Великобритании работах по проектам «Манхэттен» и «Тьюб эллойз» («Трубный сплав») значительно раньше. Проблемой расщепления атомного ядра и получения нового источника атомной энергии ученые Германии, Великобритании, США, Франции и других стран вплотную стали заниматься с 1939 года. Подобные работы велись и в Советском Союзе учеными-ядерщиками Я. Зельдовичем, Ю. Харитоном и другими, но начавшаяся война и эвакуация научных институтов в Казань прервали работы по созданию атомного оружия. Однако наличие в Германии сильной школы физики свидетельствовало об опасности появления у нее подобного оружия и о необходимости создания его в других странах.
В мае 1941 года, после того, как была доказана теоретическая возможность создания атомного оружия, власти Великобритании учредили первую в истории человечества организацию по конструированию и производству атомной бомбы. В эту программу, получившую кодовое название «Тьюб эллойз», вошли четыре независимые исследовательские группы. Одна из них — бирмингемская, где лидирующие позиции занимал физик-теоретик К. Фукс - немец-коммунист, бежавший от гитлеровского режима в Англию. Секретная информация от этого человека стала поступать уже в конце 1941 года, а в 1943 году научный руководитель американского проекта Оппенгеймер пригласил его, вместе с группой английских коллег в США. Таким образом агент советской разведки попал в Лос-Аламос - самое сердце проекта «Манхэттен».
На первом этапе «охоты за атомными секретами» лондонская резидентура советской разведки оказалась более результативной. Например, уже в августе 1941 года из Великобритании поступило содержание представленного У. Черчиллю секретного Доклада Уранового комитета, а также информация о том, что идея создания сверхмощного оружия приобрела вполне реальные очертания. На совещании британского комитета начальников штабов приняты рекомендации о немедленном начале работ и изготовлении первой атомной бомбы через два-три года. Британские физики определили уже критическую массу урана-235, а также сферическую форму заряда, разделенного на две половины, и установили, что скорость их соударения должна быть не ниже 2—2,5 тыс. метров в секунду.
В конце 1941 года из Лондона поступила информация о том, что США и Великобритания решили координировать усилия своих ученых в области атомной энергии. Позднее, 20 июня 1942 года, во время переговоров в Вашингтоне Черчилль и Рузвельт приняли решение строить атомные объекты в США, так как Англия подвергается постоянным бомбардировкам германской авиации.
Что касается работы на американском направлении, то здесь, несмотря на наличие значительного количества оперработников, научно-техническая разведка НКВД обращала первостепенное внимание на получение технической документации и образцов, в первую очередь, вооружения и боевой техники. Задача добывания атомных секретов не выделялась в числе приоритетов внешней разведки. Да и кому могло прийти в голову заниматься какими-то теоретическими проблемами в тот момент, когда гитлеровские войска готовятся к последнему броску на Москву. На повестке дня стояли другие, более приоритетные задачи укрепления обороноспособности нашей страны.
Хотя ориентировка Центра о работе по атомной проблематике была направлена в резидентуру в США еще в 1941 году, добиться ощутимых результатов по сбору информации в области создания атомного оружия резидентуре долго не удавалось еще и потому, что американские спецслужбы создали вокруг ученых, инженеров, техников и рабочих, сосредоточенных в Лос-Аламосе, прочную стену секретности, которую было непросто преодолеть. «Манхэттенский проект» представлял собой обособленную организацию, включавшую несколько строго засекреченных и изолированных друг от друга объектов, подчиненных генералу Л. Гровсу, который был подотчетен только военному министру, а через него — президенту США. Главным объектом проекта была научно-исследовательская лаборатория в Лос-Аламосе, где разрабатывались конструкция и технология атомной бомбы (численность личного состава лаборатории с обслуживающим персоналом составляла 45 тысяч человек).
В составе «Манхэттенского проекта» была сформирована Служба безопасности, которая действовала независимо от ФБР и военной контрразведки, также опекавших главные объекты. Соблюдение конспирации осуществлялось с особой тщательностью. Все сотрудники, имевшие отношение к проекту, проверялись «до третьего колена», за ними был установлен контроль, как говорится, по полной программе: анкетирование, наблюдение, цензура, прослушивание телефонных переговоров и т. п. К ведущим специалистам были приставлены личные охранники, сопровождавшие их повсюду. Главной особо оберегаемой тайной являлась конечная цель проекта. Из 150 тысяч сотрудников, занятых в Манхэттенском проекте, только 10–15 человек были в курсе задач и всего объема работ. Переписка между объектами была сведена к минимуму и тщательно кодировалась. Вот, например, текст телеграммы о пуске в Чикаго ядерного реактора 2 декабря 1942 года, адресованной генералу Гровсу: «Итальянский мореплаватель благополучно высадился в Новом свете. Туземцы настроены дружелюбно». Итальянский мореплаватель — это создатель реактора Энрико Ферми (он — итальянец), туземцы — комиссия по проверке и оценке работы реактора.
Следует отметить, что «Манхэттенский проект» долгое время оставался секретом и для руководящего состава администрации США. Даже госдепартамент до начала Ялтинской конференции 1945 года ничего не знал о проекте, а вице-президент Г. Трумэн был полностью проинформирован о нем только после смерти президента Ф. Рузвельта. В беседах с окружением генерал Гровс не раз с гордостью подчеркивал, что ему удалось создать непроницаемую завесу, сохранившую секреты «Манхэттенского проекта». Однако для советской разведки эта «завеса» оказалась не такой уж непроницаемой.
По мере наращивания усилий и создания агентурных позиций советская разведка создала эффективный механизм получения информации по «Манхэттенскому проекту». Стоит отметить, что в военные годы резидентуру советской внешней разведки на калифорнийском побережье США возглавлял Г. Хейфец, вице-консул в Сан-Франциско. В довоенные годы он, будучи заместителем резидента НКВД в Италии, первым заметил и начал осторожную разработку знаменитого физика Э. Ферми и его молодого ученика - будущего советского физика и академика Б. Понтекорво. Позже оба они, спасаясь от фашизма, оказались в Америке. Понтекорво, привлеченный к сотрудничеству с советской разведкой, длительное время передавал ей важнейшую информацию, а в 1950 году по каналам разведки перебрался в СССР и уже здесь продолжил свою научную работу на благо развития атомной сферы Советского Союза.
С середины 1943 года внешняя разведка СССР сосредоточила большие усилия на получении конкретных сведений о создании ядерной бомбы в США. Это объяснялось, помимо прочего, тем, что в Германии, по имевшимся достоверным данным, теоретические исследования немецких ученых в ядерной области зашли в тупик, и научные разработки переместились в США и Англию. Приоритетным же направлением в области германских вооружений стали работы по созданию «самолетов-снарядов» (так называемого «оружия возмездия»), предназначавшихся для бомбардировок британских островов, где, по данным немецкой разведки, началось сосредоточение англо-американских вооруженных сил для вторжения на континент. Главной задачей экономической и научно-технической разведки СССР стало отслеживание работ, ведущихся в рамках Манхэттенского проекта.
Иногда у нас звучат недоуменно-критические вопросы – почему США смогли создать атомное оружие раньше, чем СССР? Критики «сталинского режима» склонны объяснять это тем, что множество ученых в нашей стране подверглось репрессиям и было расстреляно или отправлено в лагеря. На самом же деле все объясняется огромной разницей в условиях реализации атомной программы, которые в США были исключительно благоприятными. Помимо наличия в Соединенных Штатах мощного научно-технического потенциала, развитого военно-промышленного комплекса и инфраструктуры, огромных финансовых возможностей, промышленных и материальных ресурсов, были и еще два фактора, которые можно считать главными.
В первую очередь, Соединенным Штатам очень повезло с теоретическим и научно-исследовательским обеспечение «Манхэттенского проекта», поскольку там оказалось большое количество крупных ученых, бежавших в конце 1930-х годов из Европы от фашизма, в числе которых были Альберт Эйнштейн — автор теории относительности; Лео Сциллард, обосновавший возможность цепной ядерной реакции; Нильс Бор — крупнейший теоретик в области ядерных исследований; Энрико Ферми — создатель ядерного реактора, и ряд других ученых, в том числе талантливый немецкий физик Клаус Фукс, внесший большой вклад в успех «Манхэттенского проекта». Одних только лауреатов Нобелевской премии, занятых в реализации проекта, насчитывалось 12 человек.
Кроме того, «Манхэттенский проект» реализовывался в условиях стабильной и спокойной обстановки – территория США не подвергалась ни вторжению вражеских войск, ни воздушным бомбардировкам, ни ударам с моря (за исключением разве что японского нападения на Перл-Харбор в конце войны, которое никак не повлияло на ситуацию, но дало повод для испытания атомной бомбы). Все американские промышленные предприятия, учебные и научные заведения, объекты транспорта, связи и энергетики функционировали в нормальном режиме, обслуживая, в том числе, и «Манхэттенский проект».
В результате, США успешно завершили реализацию «Манхэттенского проекта», и 16 июля 1945 года на полигоне Аламогордо в штате Нью-Мехико был осуществлен взрыв первой в мире атомной бомбы, установленной на специальной башне высотой 33 метра. Мощность бомбы оценивалась эквивалентной взрыву 15-20 тонн тринитротолуола. В докладной записке военному министру Стимсону генерал Гровс отметил: «Успех испытания превзошел самые оптимистические прогнозы… Однако наша основная цель еще не достигнута, только проверка бомбы в боевых условиях может решить исход войны с Японией».
В целом, оценивая успех реализации «Манхэттенского проекта», следует подчеркнуть, что при всех указанных благоприятных условиях американцам потребовалось четыре года для создания атомной бомбы. В Советском Союзе эта задача была решена практически в такие же сроки, но в условиях подорванной войной экономики, ограниченности научно-технической базы, нехватки людских ресурсов и материальных средств. И немалую роль в этом сыграла советская разведка, добывшая секретные материала «Манхэттенского проекта», а также данные научно-технических исследований в Великобритании.
29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне была успешно испытана первая советская атомная бомба, созданная по образцу взорванной в Аламогордо американской бомбы. Но при этом с 1948 года в СССР велась и экспериментальная разработка собственной оригинальной конструкции «ядерного заряда», который был успешно испытан 24 сентября 1951 года и стал вторым испытанием атомного оружия в СССР.
Испытание атомной бомбы в СССР в августе 1949 года было полной неожиданностью для военно-политического руководства США, поскольку самые смелые американские прогнозы предполагали, что Советскому Союзу потребуется для этого еще не меньше 5-7 лет. Когда президенту Трумэну доложили проверенные данные о том, что «Советский Союз располагает собственной атомной бомбой», он отреагировал на это сообщение вопросом: «Что же нам теперь делать?» И первое, что он сделал, это отправил в отставку директора ЦРУ адмирала Генри Хилленкойтера, утверждавшего, что атомная бомба появится в России скорее всего в 1953 году.
Похожим образом складывалась ситуация и с разработкой баллистических ракет, способных нести ядерные заряды. В 1955 году США провели успешное испытание первой американской баллистической ракеты с дальностью 3200 километров. Это должно было резко изменить баланс сил, обеспечив США и их союзникам явное преимущество перед Советским Союзом. Однако, благодаря созданным в рамках работы по «Манхэттенскому проекту» и вновь приобретенным разведкой агентурным возможностям, советское руководство было полностью проинформировано о ведущихся в США и других западных странах разработках. Добываемая разведкой информация позволила отечественным специалистам не только не отстать, но и превзойти американцев. События, произошедшие в 1957 году, вновь вызвали панику в военно-политическом руководстве США: в августе в СССР провел успешное испытание межконтинентальной баллистической ракеты, а 4 октября был осуществлен первый вывод на околоземную орбиту искусственного спутника Земли. Как и в 1949 году, некоторые американские военные вновь начала призывать президента США нанести превентивный атомный удар по СССР, «пока США обладают превосходством», однако президент Д. Эйзенхауэр, осознавший, что Соединенные Штаты не обладают информацией о реальной боеспособности и военной мощи Советского Союза, ответил на это: «Мы не пойдем на такой вид войны. У нас недостаточно бульдозеров, чтобы очистить улицы от трупов». Таким образом, дважды за полтора послевоенных десятилетия американские планы превентивной атомной войны против СССР оказались отправленными в архив, хотя и ненадолго.
Разведка на службе ВПК
В условиях жесткого противостояния СССР и США в первые послевоенные десятилетия одним из наиболее важных направлений работы экономической разведки являлось добывание документальных материалов о ведущихся за рубежом разработках новейших систем вооружений и технологий двойного назначения, а также образцов техники и вооружений.
Одной из интересных операций первого послевоенного десятилетия стала работа с офицером шведских ВВС С. Веннерстремом, работавшего на ГРУ под псевдонимами «Викинг» и «Орел» в период с 1949 по 1960 гг. Этот случай примечателен тем, что шведский офицер, по сути, не предавал свою страну, передавая советской разведке, в основном, материалы по США. Те же документы, которые касались Швеции, как правило, демонстрировали ее миролюбивые планы.
С 1952 года Веннерстрем был шведским военно-воздушным атташе в Вашингтоне, и в его обязанности входила как закупка военного оборудования для ВВС, так и военно-техническая разведка. Таким образом, действуя в интересах российской разведки, он одновременно работал и на разведку своей страны. Он довольно быстро сориентировался, что получить доступ к необходимой разведке документации на самом деле не так сложно, как кажется. Американская практика предполагала, что инструкции с описанием правил обращения и практического использования делались секретными, но при этом техническое описание оборудования редко снабжалось этим грифом. Фактически, такие документы были труднодоступными только из-за их ограниченного распространения.
Между тем, ситуация в США в то время создавала весьма благоприятные условия для получения доступа к секретным разработкам. Дело в том, что война в Корее приближалась к концу, что вызвало естественный спад количества военных заказов. Стремясь удержаться на плаву многие компании активно искали новых покупателей на свою продукцию и были готовы спокойно продавать ее иностранцам – тем более, представителям западноевропейских стран. Таким образом, в частности, Веннерстрем без всяких проблем купил у представителя небольшой экспортно-импортной компании документацию на миниатюрные фотокамеры для самолетов с подробными тактико-техническими данными, а также образцы сверхчувствительной инфракрасной пленки, рассчитавшись наличными. Таких бизнесменов, готовых торговать чем угодно, было достаточно, их раздражали установленные военными требования секретности, которые рассматривались как неправомерное вторжение в их бизнес.
По утверждению американских журналистов, за 11 лет, которые Веннерстрем работал на советскую разведку до своего разоблачения в 1960 году, он передал в СССР огромное количество важнейших сведений, среди которых были конструкторские разработки шведского всепогодного истребителя-перехватчика Джи-35 «Дракон» (его разработка началась в 1949 году, а в 1954 году он начал поступать на вооружение шведских ВВС); сведения о конструкторских разработках шведского бомбардировщика, самолета-разведчика и сверхзвукового истребителя; описание новой британской ракеты класса «земля — воздух» «Блад-Хаунд»; основы британской системы ПВО, закупленной Швецией; характеристики трех новых американских ракет: две класса «воздух—воздух» — «Сайдвиндер» и «Фалкон», а третья — зенитная управляемая ракета для ЗРК «Хок».
Кроме того, как полагают западные специалисты, экономическое направление советской военной разведки может занести в свой актив создание советских «Аваксов» (самолеты дальнего обнаружения и наведения), скопированных с американских; создание отечественного стратегического бомбардировщика Ту-160 («Блэк-Джек»), который считают копией самолета В1-В ВВС США; разработку военно-транспортного самолета Ан-72, очень похожего на «Боинг УС-14».
Разведка внесла свой весомый вклад и в успешную разработку ракет СС-20, обеспечив получение более половины используемых в них технических узлов и агрегатов, включая систему наведения высокой точности. А разработке отечественных межконтинентальных баллистических ракет в немалой степени помогла добытая военной разведкой секретная формула защитного слоя «Шаттла» (так называемый термический щит). Впрочем, нельзя утверждать, что в ракетной сфере и самолетостроении мы просто копировали зарубежные образцы, добытые разведкой. На самом деле, по техническим параметрам американские самолеты и их российские двойники различаются, поэтому если о чем и можно говорить, так это о том, что нам удалось улучшить западные наработки и превзойти их.
Внесла свой вклад в экономическую разведку и знаменитая группа под руководством К. Лонсдейла (Конана Молодого), которая пять лет проработала в британском центре военно-морского судостроения. Агенты Лонсдейла работали вольнонаемными служащими в исследовательском отделе адмиралтейства, расположенного в Портленде - основной базе атомных подводных лодок Королевских ВМС, и за период с 1955 по 1961 гг передали ему документы по противолодочной обороне, конструкторские планы британской атомной подводной лодки «Дредноут», материалы испытаний прибора для определения расположения подводных лодок и др. Объем переданных материалов превысил три тысячи страниц.
Подобных примеров можно было бы привести еще немало, но среди них хотелось бы выделить один, наглядно показывающий, насколько разными и подчас неожиданными могут оказаться источники информации. Осенью 1979 года сотрудник нашей вашингтонской резидентуры завербовал уникального агента «Горцева» - выходца из Перу. После службы в американской армии он работал плотником, а по вечерам убирал офисы в пригороде Вашингтона Кристалл-сити – месте, где располагались организации, связанные с национальной безопасностью США. У этого плотника-уборщика оказалось странное и очень интересное хобби - «мусорология». Он доставал из мусорных корзин наиболее интересные бумаги, приносил их домой и внимательно изучал – в этих бумагах было то, о чем не писали в газетах и не говорили в новостях по телевизору.
Примечательно, что причины его сотрудничества с советской разведкой так и остались загадкой - от денег он категорически отказывался, явных идеологических мотивов также не проявлялось. Может быть, причиной было его желание таким образом самореализоваться и поднять собственную самооценку – кто знает? Как бы то ни было, но передававшиеся «Горцевым» материалы оказались действительно важными, о чем наглядно свидетельствует тот факт, что в 1982 году доля его сообщений составила более половины в ежегодной сводке наиболее важных данных, полученных по линии внешней разведки СССР и стран Варшавского договора.
В числе переданной «Горцевым» информации, в частности, были подробные данные по различным проектам Пентагона: ракеты MX (со стадии разработки до их рабочих чертежей); крылатые ракеты воздушного, морского и наземного базирования, в том числе ракеты «Томогавк»; новейшее поколение американских моноблочных ракет «Миджетмен»; баллистические ракеты «Трайдент», которыми планировалось оснастить новое поколение американских подводных лодок; новейший стратегический бомбардировщик, который сначала обозначался как «проникающий бомбардировщик», а впоследствии получил наименование «Стелс» и др.
«Горцев» проработал с советской разведкой всего четыре года и в октябре 1983 года был арестован – вероятно, его выдал предатель В. Ветров. Однако к большому для всех удивлению, после серии интенсивных допросов его отпустили. Что стало причиной этому – неизвестно, но никаких последствий для работы советской резидентуры это не повлекло. Дальнейшая судьба этого агента, по официальной версии, неизвестна.
Продолжение следует
Опубликовано в газете «Служу Отечеству» № 7-2017
Ссылка
ОТВЕТЫ (0)
Комментарии не найдены!