Вперед в прошлое: кадровые перестановки в правительстве Японии

С. Абэ рассчитывает на то, что смена кабинета создаст новый эффект ожиданий, который ранее помогал правительству обрести поддержку в массах


Новый выход на политический небосклон уже достаточно известных и относительно популярных деятелей второго эшелона призвано, с одной стороны, апеллировать к ностальгическим чувствам японцев, желающих вернуть то время, когда при власти С. Абэ у них «все было хорошо», с другой — отмыть правительство от неприятного налета, оставленного недавними политическими скандалами.
Главная задача для премьера заключается в том, чтобы восстановить рейтинги доверия правительству и удержать в течение года вплоть до выборов председателя ЛДП. Однако не имея широкой народной поддержки, С. Абэ вряд ли сможет рассчитывать на переизбрание. В ближайшем будущем японский премьер, скорее всего, бросит все свои силы на решение первоочередных вопросов экономического и социального развития. С большой долей вероятности японский премьер отодвинет на задний план задачу изменения конституции.
В начале августа премьер-министр Японии С. Абэ провел кадровые перестановки в кабинете министров. Решение отправить в отставку правительство было принято на фоне катастрофического падения рейтингов, связанного с целой чередой скандалов вокруг самого С. Абэ и членов его кабинета.
Некоторые из этих скандалов уже привели к отставкам отдельных членов кабинета. Только в 2017 г. на компромате с внебрачными связями, опубликованном японскими СМИ, «погорел» заместитель министра экономики торговли и промышленности Т. Накагава. Был вынужден уйти из правительства после высказываний, крайне сомнительных с моральной точки зрения, министр по делам ликвидации последствий фукусимской аварии М. Имамура. Уже в июле в отставку подала министр обороны Т. Инада, взяв на себя ответственность за сокрытие министерством обороны информации о деятельности миротворческого контингента Сил самообороны в Южном Судане, где жизнь японских военнослужащих подвергалась опасности (такая информация должна стать публичной, так как по действующей конституции персонал Сил самообороны не может быть задействован в тех точках, где не действует режима прекращения огня).
Несколько скандалов затронули и самого С. Абэ. Сначала его имя стало фигурировать в связи с сомнительной с юридической точки зрения земельной сделкой, которая принесла большую выгоду ультранационалистическому образовательному фонду Моритомо гакуэн, пользовавшемуся публичной поддержкой японского премьера. Затем один из друзей С. Абэ, руководитель фонда Какэ гакуэн, получил от главы кабинета личную протекцию в деле регистрации ветеринарной академии на территории особой экономической зоны. С. Абэ обвинили в фаворитизме и использовании служебного положения, а оппозиция развернула активную кампанию за его отставку.
Череда шумных разбирательств привела к тому, что поддержка правительства снизилась летом 2017 г. до отметки ниже 30% (по опросу газеты «Майнити» за 22–23 июля — до 26%). Критичность ситуации для правящей Либерально-демократической партии становится особенно очевидной, если учесть, что на протяжении более четырех лет с момента возвращения С. Абэ во власть в декабре 2012 г. рейтинги кабинета не падали ниже отметки в 50%. Ущерб репутации С. Абэ достиг такой степени, что брожение пошло даже внутри правящей партии, которая до последнего времени находилась под его авторитарным контролем.
Вариантов реагирования на создавшуюся ситуацию у премьера было не так много. Он мог ничего не делать, игнорируя критику в свой адрес, — и тогда рисковал утратить остатки общественной поддержки, поставив под удар само правление ЛДП. Другая возможность — роспуск парламента с целью получить новый кредит доверия со стороны избирателей — оказалась неприемлемой по причине непредсказуемости результатов внеочередных всеобщих парламентских выборов. Даже в случае победы С. Абэ рисковал утратить имеющееся сейчас у правящей коалиции в обеих палатах квалифицированное большинство, позволяющее ему провести через парламент поправки конституции. К тому же С. Абэ ставит перед собой задачу пойти в 2018 г. на третий срок на посту председателя ЛДП и остаться у руля правления страной в период проведения Токийской олимпиады 2020 г., которую он считает своим личным проектом. Ослабление позиций ЛДП в парламенте в результате внеочередных выборов поставило бы достижимость этой цели под вопрос, поэтому не хотел бы иметь никаких политических «неожиданностей».
Поэтому оставался единственный вариант — провести кадровую перестановку правительства. Согласно японской политической традиции, ответственность за грехи старого кабинета министров «не пристает» к новому правительству, даже если кое-кто из предыдущего состава сохраняет в нем свои посты.

Новый старый состав
Что можно сказать о новом составе правительства? Прежде всего, обращает на себя внимание явная осторожность японского премьера в выборе кандидатов на министерские посты. Из 19 членов кабинета только шесть парламентариев, совсем не имеющих за своими плечами министерского опыта, — в составе всех четырех кабинетов министров с момента прихода С. Абэ к власти в 2012 г. это наименьшее их число. С. Абэ опирался в первую очередь на свою «старую гвардию», которая хорошо зарекомендовала себя в удачный для него период первых четырех лет правления. Например, посты в правительстве сохранили политические «тяжеловесы» в лице вице-премьера и министра финансов Т. Асо и генерального секретаря кабинета министров Ё. Суга. Остались в новом составе кабинета на прежних должностях также министр экономики торговли и промышленности Х. Сэко (специальный министр по делам экономического сотрудничества с Россией), министр по делам ликвидации последствий катастрофы М. Ёсино и министр государственных земель и инфраструктуры К. Исии. Некоторые члены правительства остались в его составе, получив новые назначения (например, министр по делам экономического оживления Т. Мотэги и министр труда и здравоохранения К. Като).
Кстати, в ходе кадровой перетряски, затронувшей не только правительственную, но и партийную номенклатуру, ключевые должности в ЛДП оставили за собой и ее высшие руководители — генеральный секретарь ЛДП Т. Никаи и заместитель председателя ЛДП М. Комура.
Другой момент, достойный пристального внимания, — это возвращение в состав кабинета ряда политиков из числа членов предыдущих кабинетов С. Абэ, правивших страной начиная с 2012 г. Новый выход на политический небосклон уже достаточно известных и относительно популярных деятелей второго эшелона призвано, с одной стороны, апеллировать к ностальгическим чувствам японцев, желающих вернуть то время, когда при власти С. Абэ у них «все было хорошо», с другой — отмыть правительство от неприятного налета, оставленного недавними политическими скандалами.
В числе таких «новых старичков» особенно выделяется министр обороны Ицунори Онодэра, сменивший проштрафившуюся в результате упомянутого выше «миротворческого» скандала Т. Инаду. Онодэра уже возглавлял министерство обороны в 2012–2014 гг., а в последние годы прославился активной позицией по вопросу об перевооружении Сил самообороны. Группа депутатов под его руководством инициировала программу принятия на вооружение Сил самообороны крылатых ракет, которые относятся к наступательному оружию, а также модернизированных систем ПРО Aegis Ashore.
Другой знаковый политик подобного рода — новый министр образования и науки Ё. Хаяси, который своим приходом должен «отмыть» министерство образования от грязи, принесенной скандалами с образовательными фондами Моримото гакуэн и Какэ гакуэн. По словам помощника С. Абэ, одним из главных мотивов премьера стало «обеспечение стабильности и завершение склок в министерстве образования».
Еще одно важнейшее кадровое решение касается назначения на пост министра иностранных дел. С. Абэ выбрал Таро Коно, который в 2015–2016 гг. уже входил в правительство в качестве главы ведомства по делам административной реформы и председателя комиссии по общественной безопасности.
Политическая династия Т. Коно хорошо известна в Японии. Отец нынешнего главы дипломатического ведомства Ёхэй Коно, возглавлявший в середине 1990-х гг. ЛДП, получил большую известность в связи со сделанным им в 1993 г. заявлением, в котором он признал ответственность Японии перед т.н. женщинами для утешения — кореянками, пострадавшими от сексуального насилия со стороны военнослужащими японской императорской армии в годы Второй мировой войны. В последние годы Ё. Коно неоднократно выступал с критикой политики С. Абэ в области национальной безопасности.
Однако взгляды Т. Коно на проблемы обороны и национальной безопасности все же ближе к действующему премьеру, чем к отцу. На пресс-конференции после вступления в должность он подтвердил свою приверженность курсу на укрепление военных и политических отношений с США, участие Японии в международных соглашениях о свободной торговле и борьбу с потеплением климата. В то же время Т. Коно проявляет некоторую самостоятельность и даже либерализм в своих суждениях, улавливая общественные настроения, которые не всегда соответствуют «генеральной линии» партии. Так, в противоположность официальной позиции ЛДП он неоднократно выступал за немедленное закрытие всех атомных станций; за пересмотр соглашения о статусе американских вооруженных сил в Японии; за более открытую иммиграционную политику. В прошлом Т. Коно даже высказывался в поддержку идеи о юридическом признании для японцев двойного гражданства.
Несколько особняком среди прочих членов нового правительства стоит фигура нового министра внутренних дел и коммуникаций Сэйко Нода. Наряду с сохранившей свой пост в новом кабинете министром юстиции Ё. Камикава она стала одной из двух женщин в составе нового кабинета. В сферу ответственности С. Нода входят вопросы реформы почт и телекоммуникаций, являющиеся сферой ее специализации, и на новом поприще она, как ожидается, сможет в полной мере проявить свои политические способности.
Необычность назначения С. Нода заключается в том, что она относится к числу открытых внутрипартийных противников С. Абэ, представляя т.н. «антиосновное течение» партии. В 2015 г., когда истек первый срок С. Абэ, она выступила с резкой критикой японского премьера за его согласие провести фактически безальтернативные выборы председателя ЛДП и даже заявила о намерении побороться с ним. По всей видимости, включение С. Ноды в состав правительства призвано продемонстрировать, что С. Абэ, которого часто упрекают за авторитарный стиль правления, готов выслушивать своих политических противников и работать с ними в одной команде.


Межфракционный расклад сил
Еще один существенный аспект переформирования кабинета министров касается фракционной политики правящей партии. Многих обозревателей интересует, в какой степени С. Абэ принимает во внимание межфракционный расклад сил внутри партии и продолжает ли он традиции кадрового строительства на принципах фракционной политики, которые существенно пошатнулись после правления Дз. Коидзуми в 2001–2005 гг.
Можно заключить, что баланс сил между фракциями был соблюден — все они, за исключением фракции Исихары, получили как минимум по одному посту в правительстве. Однако обращает на себя внимание тот факт, что наибольшее количество министерских постов — четыре — было получено фракцией Фумио Кисиды (в прошлом кабинете их было два). Поскольку речь идет об относительно немногочисленной, четвертой по численности фракции ЛДП, появляются основания предположить, что С. Абэ при принятии кадровых решений особенно выделяет политические интересы Ф. Кисиды. В этой связи нелишне заметить, что наряду с Сигэру Исибой Ф. Кисида в настоящий момент рассматривается как наиболее сильный политический конкурент С. Абэ, способный успешно побороться за высший партийный пост. Примечательно, что в результате кадровых пертурбаций Ф. Кисида переместился с поста министра иностранных дел на чисто партийную должность председателя Совета по политическим вопросам ЛДП. Дистанцировавшись от правительства после пяти лет работы в нем, Ф. Кисида, таким образом, облегчает себе задачу номинировать свою кандидатуру на выборах председателя ЛДП, намеченных на сентябрь 2018 г. Знаменательно также, что не самая многочисленная в ЛДП фракция С. Исибы, одного из наиболее активных оппонентов С. Абэ внутри партии, получила три поста в правительственной иерархии (К. Сайто, Х. Кадзияма и Х. Оконоги). Скорее всего, премьер пытается подобным образом балансировать между двумя своими наиболее вероятными преемниками, не показывая явного предпочтения никому из них. Это позволяет сохранять интригу в вопросе о преемничестве и тем самым усиливать позиции самого С. Абэ.

Эффект дежавю
Столкнувшись с сильной критикой извне, С. Абэ в своих кадровых решениях предпочел действовать крайне осторожно и не прибегать к резким шагам, чреватым для него существенными политическими рисками. В новом составе кабинета министров преобладают неяркие политики умеренных взглядов из числа опытных и доказавших свою личную преданность С. Абэ ветеранов. По этой причине новый кабинет вызывает сильное чувство дежавю. На какой-то период это несколько повысит рейтинги власти, так как японцы в своей массе консервативны, не желают резких перемен и склонны с ностальгией вспоминать первые относительно благополучные годы курса «абэномики», а потому надеются на повторение «чуда» 2012–2014 гг., когда экономическое положение в стране действительно улучшалось. Именно «абэномика» на протяжении нескольких лет поддерживала популярность кабинетов С. Абэ, хотя многие из принимавшихся законов были крайне непопулярными — например, законы о защите государственной тайны или законы об обеспечении национальной безопасности. С. Абэ рассчитывает на то, что смена кабинета создаст новый эффект ожиданий, который ранее помогал правительству обрести поддержку в массах.
В ближайшем будущем японский премьер, скорее всего, бросит все свои силы на решение первоочередных вопросов экономического и социального развития. Уже на первой пресс-конференции после инаугурации нового кабинета С. Абэ заявил о намерении «запустить полезный круг экономического развития и покончить с дефляцией». Одновременно японский премьер с большой долей вероятности отодвинет на задний план задачу изменения конституции, которую он неоднократно декларировал в качестве первоочередной и даже обозначал конкретный срок ее реализации. Конституционный вопрос расколол японское общество, и премьер не собирается рисковать, продавливая его решение силовыми методами. С. Абэ уже заявил, что собирается отдать приоритет восстановлению экономического роста, а не пересмотру конституции.
Главная задача для премьера заключается в том, чтобы восстановить рейтинги доверия правительству и удержать в течение года вплоть до выборов председателя ЛДП. Однако не имея широкой народной поддержки, С. Абэ вряд ли сможет рассчитывать на переизбрание.
Получится ли С. Абэ повернуть вспять процесс утраты ЛДП кредита доверия среди избирателей? На первый взгляд, в определенной степени ему это удается. По итогам опросов общественного мнения, проведенным газетой «Майнити» вскоре после формирования нового кабинета, уровень поддержки правительства вырос на 9% по сравнению с июлем, составив 35%, тогда как уровень неодобрения составил 47%, снизившись на 9 пунктов. Однако цифры эти не должны никого обманывать. Станет ли восстановление доверия к правительству и лично к С. Абэ долгосрочным и необратимым, будет зависеть от успехов японской экономики.

Ссылка